Танец Хаоса. Одинокие тропы

Каменистый склон поехал под сапогами, и Вэйнэ оступилась, взмахивая руками, чтобы удержать равновесие. В который раз уже за это утро, серое, сумрачное, промозглое утро, которое имело все шансы стать намного лучше, но не торопилось с этим. А все из-за спутников, которые окружали Вэйнэ и только и делали, что тормозили ее. Будто нарочно на ноги навязывали путы, будто специально бессмысленно спорили там, где этого совершенно не требовалось, оттягивали время, вставляли ей палки в колеса, сопротивлялись каждому ее предложению, упрямо и тупо, словно вол, не желающий сдвигаться с места и косящий налитыми кровью глазами на погонщика. И Вэйнэ уже измаялась подталкивать их, уговаривать, объяснять. Ох, Яростная, и как у Тебя хватает терпения не швырять вниз молнии каждую минуту? Как Ты умудряешься терпеть все это изо дня в день и продолжать верить в Своих дочерей? Потому что я бы, например, давно уже отвернулась от них и занялась своими делами. Вэйнэ старалась не слишком глубоко погружаться в подобные размышления. Не стоило гневить Роксану, обращаясь к Ней почем зря и отвлекая от гораздо более важных вещей. Но ситуация все равно у Вэйнэ в голове просто не укладывалась. А началось все в ту злополучную ночь, уже под утро, когда они с Ильяни и Гайтаном вернулись обратно на место стоянки. Вэйнэ, усталая и совершенно вымотанная, при этом нашла в себе силы улыбаться спутникам и даже обстоятельно рассказать им о том, что ей удалось обнаружить. Она могла бы сразу же спать лечь, чтобы восстановить силы, но нет, она не стала так делать. Она пошла навстречу Игдару и Элане, растолковала им в подробностях все произошедшее, и что же она получила в ответ? Благодарность? Как же! - Здесь не может быть никакого Белого Источника, иначе я бы чувствовала его присутствие, - бесцветным тоном сообщила ей Элана с таким лицом, словно Вэйнэ пыталась ей доказать, что солнце встает на западе. - Как отец Витра оказался здесь? Ты, скорее всего, спутала его с кем-то. Или эта тварь обманула тебя, создав его облик, раз уж сумела влезть тебе в голову и общаться с тобой образами, - недоверчиво вторил ей Игдар, качая головой. Что ж, чему уж она успела научиться за долгие годы жизни среди Каэрос, так это терпению. Да и настроение у нее было благодушным в тот вечер, так что Вэйнэ пошла им навстречу и растолковала все еще раз, буквально по слогам разжевывая, чтобы они услышали ее и поняли. И в ответ на свои старания получила лишь раздраженное фырканье Эланы и бормотание Игдара о том, что такого быть не может. И они оба в один голос загундели, что не может быть и речи о том, чтобы менять маршрут следования. Ведь Элана следовала по Нити Памяти, Богиня Пресветлая, какая важность, особенно по сравнению с выходом на поверхность жилы Белого Источника! Впрочем, ситуацию немного скрасила вновь обретенная власть. Когда дело дошло до голосования, одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Ильяни, пусть и неохотно, пусть и без особого желания, но подтвердила правоту Вэйнэ и согласилась изменить курс и идти на северо-запад. Как и Гайтан, бросивший удивленный взгляд на сестру, но принявший ее сторону. Самым обидным в этой ситуации было то, что даже в это Игдар с Эланой поначалу не поверили, решив, что Вэйнэ ответила за обоих сальвагов, и зверям пришлось доказывать, что она не врет. Но даже и это не испортило ей настроения, потому что победа все равно была одержана, первая, самая высокая и крепкая стена, взята. Элана просто еще не поняла этого, наивно полагая, что ничего не изменилось, и что она до сих пор решала, куда им идти дальше и что делать. И Вэйнэ почти что предвкушала тот сладкий момент, когда она по-настоящему осознает свою неправоту и тот факт, что власть давным-давно уже утекла из ее рук. О, как же сладок он будет! В ту ночь, несмотря на весь пережитый ужас, уснула она легко и без сновидений, будто ребенок. И проснулась на утро все в том же прекрасном расположении духа, совершенно уверенная в том, что дальше все пойдет лучше. Пусть даже это «все» разворачивалось медленно, неохотно, так неповоротливо, что хоть вой. Первым стал, конечно же, Игдар, который не мог лететь. А раз он не мог лететь, то на северо-запад им пришлось тащиться пешком, огибая горные пики, карабкаясь по склонам, обходя ущелья и теряя, безнадежно теряя драгоценное время. И пока они шли, Вэйнэ приходилось выслушивать нудные рассуждения этих двух умников о том, что Белый Источник ей пригрезился, а отца Витра здесь просто не может быть. И что тем более, человек не может подняться с того света и облечься плотью. - А как же Рабы? – лениво напомнила Игдару Вэйнэ, чувствуя легкое желание развлечься, поймав его на его же глупости. Не настолько сильное, чтобы это ее по-настоящему увлекло, иначе она выбрала бы другие слова. – Помнится, они вполне спокойно встают после смерти и продолжают приносить вред окружающим. - Рабы – ходячие трупы, бессознательные и равнодушные ко всему, - напомнил ей Черноглазый с таким терпением, будто она была глупой малолетней девчонкой, мешающейся у него под ногами. – А ты сама сказала, что это создание говорило с тобой на языке образов. - А ты у нас такой специалист по Рабам, - скривила губы Вэйнэ в улыбке. – Может, на самом деле это ты – Аватара Создателя? - Я слушал то, что рассказывали мне наставники, - упрямо отозвался парень. – То, что они узнали от Анкана. - Наверное, твои наставники были очень искушенными людьми, особенно, учитывая тот факт, что часть из них умудрилась заблудиться в аномалиях. А потом еще и позволить этим скаах завладеть своими телами, - улыбнулась ему Вэйнэ, с наслаждением наблюдая за тем, как с вельда сползает это противное выражение снисходительного превосходства. Не дорос он еще, чтобы вот так с ней разговаривать. Отвернувшись от него, она подытожила, не дав ему и рта раскрыть: - Жаль только, что проверить, он это был или нет, мы уже не сможем. Но не волнуйся, если я найду здесь еще кого-нибудь из твоих мертвых соплеменников, то обязательно позову тебя перед тем, как сжечь их дотла. Игдар только с шумом втянул воздух носом и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Пока еще он держал себя в руках, и Вэйнэ было интересно, когда же его хваленое самообладание Черноглазого ведуна даст трещину. Не то, чтобы это было ее целью – вывести его из себя, но для самой себя она рассудила, что гораздо лучше насмехаться над собственным страхом, чем позволять ему подчинить себя. От одного воспоминания о ночном нападении у нее до сих пор зуб на зуб не попадал. И если она сейчас начнет смеяться над этим, то управится со своим страхом гораздо быстрее. И к следующей атаке будет готова. Тварь же сказала ей, что их здесь много, и что у них есть госпожа, пока еще спящая, но Одна Ревнивая знала, сколько продлится это «пока». И раз уж эти самовлюбленные бездари не собирались заниматься ничем, кроме как раздуваться от собственной важности и правоты, Вэйнэ необходимо было подготовиться к новой атаке самостоятельно, чтобы иметь возможность защитить не только себя, но и других. Тем-то, в конце концов, и отличался хороший полководец от всякой шушеры – он сначала о других думал, а потом уже о себе. Но куда уж Элане о том знать? Терпение, по глубокому убеждению Вэйнэ, было едва ли не ее лучшей добродетелью, потому она лишь похвалила себя, когда под вечер следующего после нападения дня Элана нахмурилась и все-таки с неохотой признала: - Я чувствую колебания в Белом Источнике. - Как неожиданно, - протянула в ответ Вэйнэ, а потом, осклабившись, обернулась к ней. – Я-то думала, тебе еще пару дней понадобится, чтобы их ощутить. Молодец, Дочь Воды! Элана в ответ одарила ее замогильно тяжелым взглядом и отвернулась, но слова уже прозвучали, и дело со скрипом сдвинулось с мертвой точки. Еще с полчаса пути ведьма молчала, а затем ледяным тоном признала, что возмущение поля Белого Источника растет, и что это действительно похоже на выход жилы на поверхность. Игдар принялся расспрашивать ее об этом, и они углубились в беседу, к смыслу которой Вэйнэ не прислушивалась. Пусть себе пережевывают то, что она и без того давно знала. Им же нужно было как-то утешаться, учитывая, что они сами же опростоволосились, отказавшись поверить ей сразу на слово. Она даже могла с полной уверенностью заявить, как события будут разворачиваться в дальнейшем. Сначала они сделают вид, что сами все поняли, сами обо всем догадались и будут ходить с многозначительными физиономиями какое-то время. Игдар подойдет к ней первым, у него все-таки, как бы ни тяжело это было признавать, чести имелось побольше, чем у мокроголовой бхары, а значит, он извинится за свое недоверие и попросит еще раз обсудить скаах с лицом отца Витра. А вот от Эланы она доброго слова не дождется ровно до тех пор, пока окончательно не прижмет. Самые незначительные людишки обладали самой раздутой гордостью, в этом Вэйнэ уже не раз успела убедиться на своем веку, наблюдая за собственным окружением. Игдар даже приятно удивил ее, обратившись к ней раньше, чем она ожидала, да еще и прилюдно. Они как раз сидели возле уложенного на голом камне пламени Роксаны, и черная ночь сгустилась вокруг них, неприветливая и холодная. Воздух остыл до почти могильной сырости, изо рта вырывались клубы белого пара, но Вэйнэ не было холодно. Она привалилась спиной к теплому боку Гайтана, зверь жмурился за ее плечом, и языки огня танцевали в его ледяных глазах. Совсем человеческих глазах, сознательных и ясных, выглядящих такими странно неуместными на морде зверя. Ильяни лежала в стороне, вылизывая передние лапы шершавым языком, и взгляд Вэйнэ то и дело обращался к ней, а внутри лениво перекатывались мысли. Не будь она такой стервой, они бы даже, возможно, подружились. Уж чего Вэйнэ от нее не ожидала, так это бунта против собственного народа, и это ей неожиданно понравилось в волчице. Обычно Ильяни только и делала, что без конца нудела о законах и правилах, а сама тем временем по-тихому нарушала их все. Разве такое могло не понравиться? Одно было плохо: храбрости на то, чтобы признаться во всем и бунтовать открыто, у нее так и не нашлось. Гайтан шевельнулся рядом, дернул ухом, видимо, почуяв эмоции Вэйнэ, и она предпочла перестать думать в этом направлении. Он мог читать те ее мысли, что были непосредственно направлены на него, в остальном считывал лишь общий фон переживаемых Вэйнэ ощущений. Но и того было довольно, чтобы он заинтересовался тем, отчего это Вэйнэ помимо обычного презрения думает об Ильяни и с невольным уважением. И даже с некоторой долей восхищения. В конце концов, нужно было признать: в человечьем облике она была даже красива своеобразной хищной красотой. Такие женщины обычно привлекали Вэйнэ. На этот раз уже волчица подняла голову и поглядела в глаза нимфе долгим взглядом. Сложный клубок из ощущений докатился до Вэйнэ, и в нем был гнев, отторжение, горящий огнем стыд, ярость. В ответ она только безмятежно улыбнулась Ильяни и отвела глаза. На данный момент и того было довольно. И вот тогда-то ее так вовремя и отвлек Игдар, прочистив горло и несколько сконфуженно взглянув на Вэйнэ. - Я хотел сказать тебе, - негромко начал он, бросив взгляд на лежащую на земле Элану. Та завернулась в одеяло и не двигалась, отвернувшись спиной к пламени. – Я был не прав, Вэйнэ. Мне следовало поверить тебе сразу же. - Я тебя прощаю, - милостиво улыбнулась она, нежась в густой шерсти Гайтана. Под его боком было почти так же уютно, как под тяжелой горячей рукой первой стрелы. – Все мы периодически заблуждаемся. Но далеко не все признаем свои ошибки. - Нда, - Игдар как-то странно кашлянул, и Вэйнэ вздернула бровь, подозрительно разглядывая его. Уж не смеялся ли он над ней? Впрочем, ведун сразу же вскинул голову и перевел тему: - Может, расскажешь мне еще раз о том скаах? Что он такое? Думаю, если мы это поймем, то сумеем понять, и куда попали. - Я тебе уже все рассказала, могу только повторить, - пожала плечами Вэйнэ, не видя особого толка в этой затее, но испытывая удовлетворение от того, что ее прогнозы сбывались. – Тело его постоянно менялось, атаковал он энергетическими щупами. Никогда такого не видела, честно говоря. Если бы это был паразит из-за Грани, он не смог бы воздействовать на окружающий мир без носителя. Но при этом тело его как будто из самой энергии свивалось, принимая форму. Странная тварь. - Из энергии? – задумчиво повторил Игдар, не сводя остановившегося взгляда с пламени. Глаза его слегка прищурились, тени легли на лицо, отчего и без того внушительный нос стал казаться еще больше. Вэйнэ подумалось о том, до чего же вельды все-таки были странными. Внешне Игдар очень напоминал кого-нибудь из Лаэрт или Раэрн, только тело его было гораздо более угловатым, тяжелым, вырубленным как-то небрежно. Ни одного соблазнительного изгиба, так и манящего своей обманчивой мягкостью, ни одного гибкого, будто лоза, перетекающего движения, говорящего столько же, сколько и скрывающего. Вэйнэ едва не замурчала, вспоминая, как напрягались косые мышцы живота Лары, когда она поднимала руки, чтобы стянуть через голову рубашку. Да, надо было признать, она соскучилась по первой стреле и соскучилась сильно. - Послушай, а может, этот скаах как-то связан с той тварью, которая убила Витра? – голос Игдара отвлек ее от приятных воспоминаний, и Вэйнэ вскинула голову, фокусируя на нем взгляд. Глаза вельда горели, он смотрел на нее с лихорадочным воодушевлением, частил, словно пытался заговорить самого себя. – Смотри! Они оба были как будто сотканы из духа, оба атаковали энергетической волной, оба общались с нами образами. И огня тоже боялись оба. - Скаах не боялся, - покачала головой Вэйнэ, прислушиваясь к нему и раздумывая. – Он прошел через выставленный мной огненный барьер. - Но в остальном все очень похоже. И волосы пепельные, и то, что от их тела ничего не осталось. – Игдар подался вперед, настойчиво глядя на нее. – И аномалия была как раз в том месте. Может, та тварь пробралась под Эрванский кряж через аномалию? А на самом деле они обитают где-то здесь? - Может быть, - протянула Вэйнэ, припоминая детали, которые очень старалась забыть. Когда она ударила ту тварь в подземелье долором, у нее тоже из груди текла мерзкая черная жижа, как и у скаах, когда она пронзила его копьем из Духа. Да и теперь, когда Игдар указал на то, а сама Вэйнэ задумалась, у нее возникло некое ощущение правильности пришедшей мысли. Просто до этого ей совсем не хотелось об этом думать, и она старательно гнала от себя все мысли о нападении, кроме приятных. И правильно делала, что гнала. Ночь вокруг внезапно показалась ей ледяной и совсем неприютной, мрак как будто придвинулся, сжимая и без того маленький круг света от облизывающего скалу пламени. Вэйнэ вздохнула и поежилась, чувствуя, как безвозвратно ускользает от нее чувство безопасности и хорошее настроение. Ну почему нельзя было поговорить обо всем этом, пока еще солнце не село? Почему Игдару вздумалось обсуждать такие вещи именно сейчас, в полной темноте? - Возможно, ты права, и это действительно был Раб, - нахмурив брови, продолжал Игдар, а Вэйнэ от его рассуждений становилось все хуже и хуже буквально с каждой минутой. – Мы же не знаем, откуда они берутся, откуда приходят. Мы вообще о них ничего не знаем, кроме того, что они мертвые и несут вокруг себя смерть. А та тварь в подземелье и встреченный тобою скаах уж совершенно точно не могут быть ничем, кроме смерти. Выходит, именно отсюда, из этой аномалии, Рабы и попадают в Срединный Этлан. - Какая жалость, что с нами нет Аватар, - натянуто улыбнулась Вэйнэ. – Тогда они быстро бы со всем этим разобрались. - Нам нужно как можно скорее вернуться назад и рассказать им все, что мы узнали, - очень серьезно проговорил Игдар, поднимая на нее решительный взгляд. – Возможно, тогда они смогут закончить Танец Хаоса уже сейчас, просто уничтожив это место. Звучали его слова, конечно, складно и правильно, только вот Вэйнэ очень сомневалась, что у них получится осуществить задуманное быстро и легко. И страх сжимал душу, пробравшись ледяными пальцами под летнюю форму, царапая когтями позвоночник. Ей не стало легче, даже когда Игдар посмотрел на нее долгим взглядом и с чувством произнес: - А ты, Вэйнэ, сумела справиться с Рабом и остаться в живых. Прости, что сомневался в тебе и не поверил сразу же, на слово. Мне стоило задуматься об этом сразу, а не спорить почем зря. Я был не прав. - Да чего уж там, - промямлила она, ежась на ледяном ветру и без особого резона обводя глазами черную ночь вокруг них. Все равно толку от того не было: тварь ведь была мертвой, и раз так, то даже тепловой спектр сальважьих глаз не помог бы ей разглядеть ее. И Игдар-то после этого разговора спокойно уснул, даже глазом не моргнув, видно полегчало ему после того, как получил прощение. А вот Вэйнэ до самого утра глаза в темноту таращила, а в голову лезли непрошеные поганые воспоминания о битве с тварью. И об ее странных словах. Вэйнэ не помнила дословно, но смысл в памяти сохранился. Вроде бы скаах говорила, что время ее госпожи началось с тех, кого привела сюда Вэйнэ, и ведьме это очень не понравилось еще тогда. Возможно, тварь просто угрожала их всех превратить в себе подобных? Или она имела в виду что-то иное? Думать об этом совершенно не хотелось тем более в темноте, но назойливые мысли так и лезли в голову. Лишь к утру она прикорнула на пару часов, и после пробуждения воспоминания о мрачной беседе и пережитом страхе как-то поблекли. А еще чуть позже настроение ей поднял Игдар, пересказав их разговор и предположения Элане, которая долго молча это слушала с непроницаемым лицом и в конце все-таки поглядела на Вэйнэ. - Мне бы встретиться с этой тварью, считать ее память. Тогда я смогла бы сказать точнее. – Вот и все, на что ее хватило, но даже и это Вэйнэ посчитала победой. Лучше было сосредотачиваться на таких вещах, чем на пугающих размышлениях и темных воспоминаниях. Они двинулись на северо-запад, вернее сказать, поползли, будто улитки, то и дело сбиваясь с направления из-за преграждающих дорогу скал, петляя, продвигаясь так медленно, что хоть волосы на себе рви. Вэйнэ предложила было Элане слетать вдвоем, поглядеть на Источник впереди, можно сказать, огромное одолжение ей сделала, разрешив составить себе компанию, навстречу ей пошла, но мокроголовая только отрицательно мотнула головой и пресным голосом заявила, что лучше бы им не разделяться, раз в горах есть враги. Приняв этот аргумент и запасясь терпением, Вэйнэ предложила еще один вариант: создать переход за Гранью, раз уж теперь они знали и примерное направление, и излучение Источника чувствовали. Понятное дело, к самой купели они попасть не смогут: там просто не действовали привычные законы бытия, и соединяться с Источниками было как минимум безрезультатно, а как максимум смертельно опасно. Но поближе-то к нему можно было выйти, сэкономить время и силы, избежать нежелательной встречи с врагами. Но и это ее предложение было встречено ледяным взглядом и поджатыми губами. И вновь Элана принялась нудеть об опасности быть обнаруженными, о необходимости соблюдать осторожность, бдительность… Тут Вэйнэ махнула на нее рукой, перестав слушать. Ну конечно, ей-то нужно было соблюдать осторожность. Вряд ли скаах напугало бы то крохотное пламя, которое она смогла бы создать. Нет, Вэйнэ отдавала себе отчет в собственных силах. И честно признавала, что боялась, очень боялась. Да тут любой бы испугался, встреться ему в ночной мгле такое. И все же, у нее-то самой было больше сил, чтобы победить такого врага, она могла с ним справиться, как и Игдар. И даже защитила бы эту бесполезную с позволения сказать «зрячую» по доброте душевной, коль скоро скаах или кто-то подобный ему вновь напал бы на них. В конце концов, Дочь Воды ведь тоже была анай, а уж Вэйнэ глубоко чтила законы своего клана и никогда не запятнала бы свою честь, бросив соплеменницу в беде, пусть даже та была распоследней бхарой. Но, видимо, Элана считала себя выше них всех и отказывалась признавать их силу, потому и не торопилась двигаться вперед. Что ж, ей же хуже. Терпения у Вэйнэ было хоть отбавляй, иначе она просто не выжила бы среди помешанных на контроле и правилах Каэрос. Потому она с пониманием отнеслась и к слабости Ильяни после почти что смертельного ранения. И к тому, что теперь волчице требовался отдых, и им приходилось часто останавливаться и пережидать, пока ее силы восстановятся, и она сможет продолжить путь. Каждый раз, когда тяжело дышащая волчица на подрагивающих лапах останавливалась и почти что падала брюхом на камень, Вэйнэ испытывала поднимающийся изнутри терпкий приступ раздражения из-за зря потерянного времени. Но вместе с ним – и торжество. Потому что на этот раз сам мир демонстрировал ее спутникам их несостоятельность и неспособность сделать простое дело быстро и правильно. И они прекрасно понимали это. «Может, мне помочь тебе, сестренка?» - сопроводив предложение самым невинным запахом из всех возможных, предложила Ильяни Вэйнэ во время одного из таких привалов. «От усталости-то ты вряд ли сама исцелишься, как бы ни старалась, а вот я за твои красивые глаза могу и подсобить». Ответом ей был яростный рык и налитые кровью белки глаз, а также образ, пришедший от волчицы. Мелькающие над головой багряные листья, промороженная земля под лапами, враг, что кружит на чужой территории. Враг, что поплатится за то, что оставляет следы. «Я просто хочу помочь», - с насмешкой отозвалась Вэйнэ. «А ты сразу клыки скалишь. Что-то раньше ты была сговорчивее». «Оставь ее в покое, Вэйнэ», - раздраженно прислал Гайтан, прижимая уши к голове и сердито поглядывая на нее. «Она устала. Когда ты со своими слабыми человеческими ногами устаешь, мы ждем тебя и не торопим». В памяти всплыли картины охоты, и Вэйнэ кисло вынуждена была признать, что он прав. Сальваги бегали стремительно, быстро преодолевая большие расстояния. Но когда Вэйнэ присоединялась к ним, Гайтан специально ради нее смирял свой бег и держался вровень, чтобы она не отставала. Но Ильяни все равно смотрела на нее насуплено и мрачно. Вэйнэ каждый раз улыбалась в ответ, хищно и торжествующе, присылая ей запах собственного интереса к ее человеческому телу. Это почему-то бесило ее особенно сильно, заставляя сжиматься в рычащий колючий комок. Но и наскучило тоже быстро. Какой смысл без конца повторять одно и то же, коли можно придумать что-то новое? Да и Гайтан мог заинтересоваться произошедшим, а этого Вэйнэ хотелось в последнюю очередь. Одним словом, путешествие у них получалось хоть и невыносимо долгое, нудное и растянутое до бесконечности, но достаточно забавное. И оно медленно, но верно подходило к концу, что заставляло Вэйнэ не падать духом. С каждым шагом Белый Источник впереди приближался к ней, и она все сильнее чувствовала его притяжение. Переносить это было сложно: правый энергетический канал мелко дрожал, пуская волны неприятного дребезжания по всему телу, она ощущала себя утомленной и измотанной постоянным напряжением. Однако при этом ровно с той же силой нарастало и желание приникнуть к нему, окунуться в него, напиться его мощью, ощущение, которое так хорошо было знакомо ей по Роще. А еще – напоминало желание, пусть и было в разы сильнее и гораздо глубже обычного человеческого голода. Все внутри Вэйнэ дрожало, воздух горячими волнами пробивался сквозь нос, сладкое предвкушение то и дело сжимало сердце. Им нужно просто добраться до каверны, просто подойти к ней вплотную, а там уже она и слушать никого не станет, сразу же окунется. И тогда закончится вся эта глупость с инициациями, тогда она станет наконец-то взрослой и получит право голоса. Тогда она наполнится этой сладостью ослепительной полноты до самого дна. Было, правда, и еще кое-что, что не слишком-то сильно ее радовало. И что могло создать в будущем проблему, которой Вэйнэ очень надеялась избежать. Как и тогда, когда она одна летела навстречу Источнику, росло и сопротивление, ухудшая ее самочувствие с каждым шагом. Начала кружиться голова, отяжелели ноги, стальные обручи пережали грудь, в которой натужно и тяжело билось горячее и какое-то очень плотное теперь сердце. Будто что-то не пропускало ее вперед, будто какая-то невидимая и неощутимая преграда поднималась между Вэйнэ и Белым Источником. И плохо было не только ей. То же самое чувствовали и Элана с Игдаром, они тоже дышали тяжело, низко опускали головы, с каждым днем все медленнее передвигали ноги. А вот сальваги, похоже, никакой трудности не ощущали, продолжая все так же спокойно трусить вперед. - Я полагаю, он не экранирован, - заявила Элана как-то под вечер, когда они грелись возле маленького костерка среди неприветливых ледяных скал. Поймав вопросительные взгляды спутников, она пояснила мысль: – Источник не экранирован. Всем теперь было неуютно в темноте, Вэйнэ не раз и не два видела, как озираются по сторонам спутники. Сама она ничего плохого пока не ощущала, но, видимо, свое действие оказывало дурное самочувствие, что день ото дня становилось только хуже. Игдар теперь часто спотыкался, чего раньше за ним не водилось, смотрел только себе под ноги и время от времени глухо кашлял. Черты лица Эланы заострились, а судорожно сжатые губы и вовсе превратились в тонкую нитку. И немудрено. У Вэйнэ голова так кружилась, что порой перед глазами все и вовсе ходуном ходило, а мир начинал опасно крениться. Гайтан молча предложил свою помощь, подставив ей мохнатый бок, и последние дни она умудрялась не падать поминутно только потому, что он поддерживал ее. Голос ведьмы в морозном мраке звучал глухо и как-то надтреснуто, говорила она с придыханием, будто ей сложно было проговаривать слова. Игдар после паузы поднял тяжелую голову и поглядел на нее мутным взглядом. - Не экранирован? Значит, это природная жила? - Думаю, да, - кивнула Элана, замолкая, будто бы сберегая силы. Вэйнэ вяло обдумала прозвучавшую мысль, не понимая, зачем им вообще нужно это обсуждать. Сама она непосредственно возле Источника не была никогда, в Роще их допускали только до основания скалы, за которой он укрывался. Но там она не ощущала такой тяжести и постоянного дребезжания, как здесь. С трудом припомнив уроки мани, она восстановила в памяти ее рассказы об экране. Якобы возле Источника пространство и время образовывали замкнутую пустоту в узоре Милосердной, наполненную его излучением. Выходит, эта пустота и блокировала неприятные ощущения? - А раз так, вполне возможно, мы – единственные, кто почувствовал эти колебания, - Элана подняла на них мутный взгляд, и Вэйнэ даже сквозь головокружение и усталость ощутила, что дальнейшие ее слова ей не понравятся. – И в связи с этим, я не вижу никакого смысла продолжать путь. Это прозвучало вполне ожидаемо, но Вэйнэ все равно вздохнула, чувствуя стойкое желание нахлестать проклятую трусливую ведьму по щекам. Мало того, что она только и делала, что тормозила их путь, так теперь еще и вознамерилась отговорить их следовать дальше. Это уже было выше любого терпения, будь то человеческого или божественного. - Почему? – очень выразительно спросила у нее Вэйнэ, больше не забояться о собственном тоне. У Роксаны в любом случае терпения было больше, чем у нее, тогда какой смысл тягаться с Ней? - Потому что вряд ли мы встретим у Источника кого-то, у кого сможем уточнить наше местонахождение. Нить Памяти в этой ситуации гораздо надежнее. С ней я уверена, мы отыщем эльфов, - Элана говорила приглушенно и сухо, без эмоций. Видимо, сил на то, чтобы спорить, у нее просто не было. Ну что ж, а у Вэйнэ они как раз имелись, значит, преимущество было на ее стороне. - Ты, помнится, говорила, что Нить Памяти очень стара, и что эльфы прошли здесь долгие тысячелетия назад. Ты считаешь, все это время они сидят на месте и ждут, когда ты отыщешь их? – вкрадчиво уточнила Вэйнэ, разглядывая Элану со скучающим любопытством. Наставница по тактике и стратегии Ия часто повторяла Младшим Сестрам становища Сол: «Сокрушить сильного врага гораздо легче, когда он слаб и беспомощен. Если нет возможности победить в открытом бою, дождитесь момента его слабости и бейте без жалости». Что ж, Вэйнэ внимательно прислушивалась к дельным вещам и хорошо училась. И сейчас пришло время применить накопленные знания на практике. Элана подняла на нее тяжелый взгляд, часто моргая, будто бы от боли. Можно было бы предложить ей излечить эту самую боль, но Вэйнэ не собиралась этого делать. Пусть сама попросит, коли невмоготу терпеть. - А какой смысл идти к Источнику, возле которого никого нет? Зачем он нам сдался? Тем более, учитывая все неприятные ощущения, которые на нас свалились из-за близости к жиле. Мы просто ослабнем и потеряем время впустую, а могли бы потратить его с гораздо большей пользой, постаравшись отыскать эльфов. - Послушай, дались тебе эти эльфы! – Вэйнэ со скучающим видом оглядела свои ногти, а потом подняла глаза на Дочь Воды. – Они были здесь, Одна Милосердная знает когда. И давно отсюда ушли. А Источник как минимум даст нам мощь для построения перехода обратно в Эрванский кряж, как бы далеко мы от него ни находились. Если ты помнишь, у меня талант в этой области. – Элана сжала зубы, и желваки прорезались на ее щеках, но Вэйнэ не позволила ей себя перебить. – К тому же, сомневаюсь, чтобы у Источника никого не было. Выход жилы на поверхность – событие беспрецедентное. Конечно же, там должен быть хоть кто-то, кто эту жилу стережет. Он-то и даст нам информацию о дальнейшем пути. - А ты не думаешь, что он просто может на нас напасть? – поинтересовалась у нее Элана. - А ты боишься этого? – осклабилась Вэйнэ, и когда алые пятна гнева вспыхнули на щеках ведьмы, милостиво добавила: - Не тревожься, милая. Моих сил достаточно, чтобы защитить вас всех. Я не дам тебя в обиду. Судорога исказила лицо Эланы, и на миг Вэйнэ показалось, что она все-таки решится напасть. Несмотря на отвратительное самочувствие, она моментально собралась, приготовившись к удару. Вряд ли ведьма сможет противопоставить ей что-то серьезное, предпочтет бить исподтишка, каким-нибудь хитрым, но слабым рисунком. И учитывая разницу в потенциале, этот рисунок можно будет просто смести. Или обратить против нее, отбросив от себя посильнее, что будет даже лучше. Несколько мгновений Элана просто не сводила с нее глаз, горящих, будто уголья в зеве кузнечного горна. А потом почти что выплюнула сквозь стиснутые зубы: - Придет день, девочка, когда Милосердной надоест терпеть твои выходки, и Она спустится к тебе и явит Свой второй лик. И тогда ты возопишь от ужаса, но укрываться будет уже слишком поздно, да и негде. Придет день, когда Она переломает твой хребет и сотрет в порошок всю твою спесь, присыпав ею, словно перстью, твое хрипящее от боли тело. И ты навсегда забудешь свои игры. Внезапно ночь показалась Вэйнэ еще холоднее и сырее, чем была на самом деле. Что-то жуткое звучало в словах Эланы, даже не проклятие, но что-то гораздо более сильное и страшное. Вэйнэ содрогнулась, ощутив, как оно прокатилось внутрь ее тела вдоль позвоночника, перебирая каждую косточку, и кануло где-то в темноте мрачным обещанием дурного. Но нельзя было показывать этого Элане, потому она только осклабилась в ответ: - Тебе не говорили, что желать другим дурного ровно то же самое, что вредить себе? Роксана не любит проклятия и обычно оборачивает их на того, чей грязный рот и выговорил слова. - Я не желаю тебе дурного, Вэйнэ. Я всего лишь говорю о том, что будет, - спокойно проговорила Элана, улыбнувшись ей краешком губ, и вновь ледяная волна прошлась по телу, заставляя Вэйнэ неосознанно передернуть плечами. Впрочем, Дочь Воды уже отвела от нее взгляд и равнодушно пожала плечами: - Что ж, я предложила вариант. Решение за всеми собравшимися. Попритихший Игдар, вжавший голову в плечи и внимательно следящий за диалогом, бросил косой взгляд на Вэйнэ и пробормотал: - Мне все равно, куда идти. Лишь бы мы узнали, что нам делать дальше. - В таком случае, продолжаем путь, - подытожила Вэйнэ, оглядев их обоих со снисходительной улыбкой. – Вот увидите, все будет в порядке. Совсем скоро мы вернемся обратно. Только вот слова проклятой мокроголовой бхары на самом деле разбередили всю душу, ржавым гвоздем процарапав нутро, и она еще долго не могла уснуть, тараща глаза в темноту вокруг себя. Может, Роксана и не любила проклятия, может, и наказывала того, кто почем зря чесал языком. Но Ее недаром звали Ревнивой, не просто потому, что Она соперничала с Аленной за внимание Реагрес. Карала Она порой чересчур быстро и чересчур безжалостно, не разбираясь, на чью голову обрушивала эту кару. Вэйнэ только оставалось молиться и надеяться, что на этот раз Огненная отведет Свою длань и не обрушит на нее Свой гнев. Но сегодняшнее утро разогнало прочь призраков долгой ночи, и проснулась Вэйнэ отдохнувшей, полной рвения и сил двигаться дальше. И какое-то глупое головокружение не могло помешать ей добиться своей цели, к которой она стремилась яростно и всей душой. В конце концов, Огненная, как и всякая горячая женщина, была хоть и Грозной, но Отходчивой, а значит, у Вэйнэ оставался шанс заслужить Ее милость. Нужно было просто доказать, что она не боится препятствий и преград на своем пути. Ноги поехали на мелкой каменной крошке, усыпавшей весь склон, и Вэйнэ вновь покачнулась, едва не падая, но упрямо продолжила карабкаться вверх. За ней гуськом вытянулись спутники, поднимаясь со дна сырого и промозглого ущелья вдоль по крутому склону горы к открытому всем ветрам плато за ее боком. Вэйнэ видела лишь его край отсюда, а еще – большое пустое пространство между двух близлежащих пиков. Быть может, они все-таки доползли до того призрачно-туманного моря, на которое она наткнулась во время своей прошлой вылазки? Ей очень хотелось верить, что это так. Камень крошился и осыпался из-под ее ступней, она согнулась в три погибели, придерживаясь пальцами за каменные выступы и упрямо карабкаясь вверх. На крыльях было бы удобнее, но на всякий случай светиться она не хотела, потому лезла обычным способом. Да и осталось идти-то всего ничего. Если бы только не проклятое головокружение… Шумно сопя, ощущая боль в содранных ладонях и глубокое удовлетворение оттого, что пришла сюда первой, Вэйнэ выбралась на плато за изломом скалы и невольно улыбнулась, когда глаза не встретили больше преграды впереди. Внизу расстилалось то самое море тумана, перекатывающегося белыми штормовыми волнами, хоть никакого ветра здесь не было в помине. Что оно укрывало от глаз Вэйнэ? Землю ли, воду ли? Этого она не знала. Просто склон горы, на котором она стояла, плавно опускался вниз, и белые клубы тумана обгрызали его влажными губами, пряча под собой его основание. Они тянулись до самого горизонта, напоминая облака, затягивающие небо, только внизу, под ногами, и где-то там, где глаза Вэйнэ уже ничего не видели, сливались с серой рябью осенних туч. На миг ей даже показалось, что это само небо медленно сползает вниз, на землю, подбираясь к самым горным склонам, начинает пожирать их метр за метром, чтобы в конце концов поглотить весь мир. Странный холод поднялся внутри, словно морозный день пробрался в легкие и под кожу, и Вэйнэ поежилась, прогоняя прочь беспричинный страх. А потом справа от нее послышался шорох, и она всем телом дернулась, оборачиваясь в ту сторону и хватаясь за долор. Ужас ослепил ее на мгновение, омыв волной с ног до головы, и точно также внутри взметнулось истеричное стремление соединиться с Источниками и атаковать, которое она с трудом подавила в последний момент. И только после этого Вэйнэ поняла, что видят ее глаза, и заморгала с удивлением, не понимая, как такое вообще может быть. В десяти шагах от нее на нешироком скальном плато стояла женщина и смотрела на Вэйнэ. Ей потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы осознать этот факт, и только после этого внутри разлилось любопытство, заполняя ее так же, как и взявшийся из ниоткуда холод. Женщина была невысокой, одетой в старый поношенный плащ, укутывающий ее тщедушное, костлявое тело. Почему-то в глаза Вэйнэ бросились ее стоптанные, разбитые ботинки, на одном из которых сильно отставала подошва, худые, почти белые лодыжки, покрытые сеточкой бледно-синих вен. Дальше начинался замызганный подол плаща, кое-где разорванный, покрытый липками засохшей грязи. Из-под него торчали только худые цепкие пальцы, смахивающие на птичьи коготки с обломанными и грязными ногтями, которыми женщина стягивала на груди ветхие полы, а еще – ее худое лицо со впалыми щеками и бледной, почти белой кожей, которую делали еще белее черные спутанные пряди волос, беспорядочно спадавшие ей на плечи. У нее был костистый лоб и резкие, острые, будто льдинки, черты лица. А потом Вэйнэ поймал в капкан взгляд ее глаз, и она поняла, что не в силах оторваться от него, не в силах отвести глаза. Женщина смотрела пронзительно, прямо, будто зверь, следя за каждый ее движением. И глаза у нее были какие-то странные, рыже-карие, почти змеиные. Нападать она не собиралась, да и опасной не выглядела, но Вэйнэ на всякий случай не стала отпускать Источники. Позади нее послышался скрежет когтей по каменному крошеву склона, и она поспешила громко предупредить своих спутников, возвысив голос: - Здесь женщина! Одна, без оружия! – и когда от звука ее голоса незнакомка шарахнулась назад, вскинула руку и обратилась уже к ней: - Не бойся! Мы не причиним тебе вреда! Не беги! - Женщина? – удивленно повторил голос Игдара издали, а Элана резко приказала: - Не спускай с нее глаз! И не делай резких движений! Мы сейчас! Вэйнэ только поморщилась в ответ на их бессмысленные слова, с интересом разглядывая незнакомку. Та была красива какой-то дикой, хищной красотой, не подвластной ни человеку, ни зверю, ни самому времени. И она смотрела на Вэйнэ без страха, внимательно, не моргая, даже на миг не выпуская ее из поля зрения. Гайтан вскарабкался следом за ней на плато, и от него резко запахло удивлением и опаской. Следующей была Ильяни, занявшая место подле брата и напряженно принявшаяся нюхать воздух, опустив голову к земле и исподлобья разглядывая незнакомку. Вэйнэ тоже втянула воздух носом, надеясь почуять ее запах. Но пахло лишь морозом и камнем, больше ничем. - Кто ты? - сорвалось с ее губ само собой, и женщина в ответ на звук ее голоса склонила голову набок, разглядывая ее так, будто не поняла смысла слов. В ней не было угрозы, совсем, как и не было страха, будто она совершенно не удивилась встрече с среброволосой женщиной и двумя огромными волками посреди нехоженых людьми абсолютно пустых горных склонов на самом краю призрачного моря тумана. А потом в голову Вэйнэ ворвалась череда образов, почти таких же вещественных, как сальважьи, только очень-очень прозрачных, будто первый мороз среди оцепеневших, давно сбросивших листья тонких березовых кос. Ощущение было свежим, щиплющим, но поразительно чистым. Ощущение звука, которое издает белый пар, вырывающийся из ноздрей оленя ранним-ранним утром, полным измороси и дыхания зимы. Звука, с которым змея в последний раз пробует воздух языком за гранью своей теплой колыбели, чтобы до весны свернуться в тугой клубок и спать, смежив немигающие дикие глаза с вертикальным зрачком. Звука, с которым мороз все быстрее и быстрее сцепляет воду, спаивает ее, создавая идеальный в своей чистоте и ровности покров над уснувшей на долгие черные ночи стоячей болотной водой. «Я – Асхэ», - прозвучало в голове Вэйнэ, и женщина моргнула своими чудными змеиными глазами, кажется, в первый раз с того момента, как встретилась взглядом с Вэйнэ. «А кто ты такая?».