Танец Хаоса. Одинокие тропы

Голова была какой-то ватной, словно ей здорово зарядили по уху, но Вэйнэ без раздумий отбросила прочь неприятное ощущение. Да она готова была плясать от восторга и кричать во весь голос от счастья, и ничто сейчас не смогло бы омрачить ее радости. Она нашла, нашла-таки способ вернуться домой! Она была права, сразу сообразив лететь к Белому Источнику, а не блуждать среди склонов, как хотелось того слабосильной мокроголовой! Она была права и она победила! С трудом сдерживаясь, чтобы не начать мурлыкать под нос незатейливый мотивчик, так и крутившийся в голове, Вэйнэ легко сбежала по склону, и следом за ней с шипением устремились тонкие потоки каменной крошки, огибая ее с двух сторон. Асхэ осталась на плато над ней вместе с сальвагами, но Вэйнэ совсем не тревожилась о том. Никуда эта женщина не уйдет – это она знала точно. И совсем скоро они все разведают и вернутся домой с вестями, которым изумится сама царица Каэрос. И уж тогда-то Вэйнэ получит свое разрешение лететь с войсками и причитающееся ей место на передовой, на этот раз без скандалов и интриг, а заслуженно по праву. Что могло быть лучше? Игдар поджидал ее в низине у подножия склона, а вот Эланы нигде не было видно. Впрочем, стоило ли тревожиться о том? Может, она ушла, нарушив свое слово, или просто провалилась сквозь землю, потому что Милосердной надоело терпеть ее выходки? Улыбаясь, Вэйнэ легко подбежала к Игдару и заявила, не дав ему и рта раскрыть: - Я нашла способ выбраться отсюда. Несмотря на то, что ты, мой дорогой, прервал нашу беседу, Асхэ все равно согласилась показать нам обратный путь. Игдар на миг замешкался, глядя на Вэйнэ и сдвинув брови к переносице, - видимо, хотел сказать что-то совершенно другое, - а затем недоверчиво уточнил: - А она сказала, где мы сейчас? - Мы в горах, не видишь что ли? – фыркнула Вэйнэ, ощутив укол раздражения. И вот почему он всегда задавал как раз те вопросы, которые портили ей настроение? Они говорили-то с Асхэ какие-то минуты, не дольше, неужели за такое короткое время она смогла бы узнать у нее все и сразу? Вельд воззрился на нее с каким-то странным выражением на лице, и Вэйнэ отмахнулась: - Я знаю способ уйти отсюда, так что мы можем больше не волноваться об обратном пути. А теперь скажи мне, где эта чахоточная? Сочинила еще какую-нибудь сказочку про эльфов и ушла их искать? - Может, ты уже перестанешь на нее зубы скалить? – устало вздохнул Игдар, глядя на нее с укором. – От всех этих перебранок никакого толку, одна головная боль. - Я на нее зубы не скалю, это она только и делает, что цепляется ко мне без конца, - скривилась Вэйнэ и угрожающе взглянула на Игдара. – Ты меня звал затем, чтобы мораль читать или по делу? Вельд бросил мрачный взгляд за спину Вэйнэ, в сторону плато, на котором осталась Асхэ. - Сальваги с ней? – сухо осведомился он. - С ней, - кивнула Вэйнэ, насмешливо складывая руки на груди. – Спят, будто младенцы, а она их за ушками чешет. Эта женщина не представляет ровным счетом никакой опасности, Игдар. Но если ты боишься, встань ко мне поближе, я обязательно тебя защищу от нее. Вельд сдержался, не став делать комментариев, и серьезно поглядел на Вэйнэ. - Элана ушла около часа тому назад. Сказала, что хочет проверить следы этой Асхэ, поглядеть, с какой стороны она пришла. И с тех пор от нее никаких вестей не было. Я подумал, может, ты поднимешься на крыльях над склонами, посмотришь сверху, не видно ли ее где? - Погоди, какой час? – недоуменно воззрилась на него Вэйнэ. – Мы там от силы минут пятнадцать просидели. - Вэйнэ, вы там просидели как минимум пару часов, - темные глаза Игдара смотрели с тревогой, взгляд его вновь стал пытливым. – Ты уверена, что она ничего с тобой не сделала? Контакт разумов – опасная вещь. Одно дело, когда ты вступаешь в него вместе с обычным человеком, и совсем другое – с незнакомым ведуном. - А как ты прикажешь мне с ней общаться? – сердито оскалилась Вэйнэ. – Нашего языка она не понимает, и если бы я с ней не поговорила образами, мы бы ничего не узнали о пути назад. В этой ситуации риск себя оправдывает. И ты, кстати, зря беспокоишься. Этой женщине можно доверять, она совершенно не опасна. - Почему ты так решила, Вэйнэ? – Игдар очень серьезно поглядел на нее. – Потому что она так тебе сказала или потому что твое сердце так чувствует? Неприятные обручи боли стянули затылок, и Вэйнэ поморщилась, ощущая себя как-то не на месте. Игдар слишком много тревожился за нее, слишком опекал, и это раздражало. Примерно с тем же вытянутым лицом и бесконечным бубнежом о необходимости соблюдать осторожность ходила за ней Лара. И если от первой стрелы, с которой ей в общем-то нравилось проводить время, она этого выслушивать не собиралась, то уж от этого вельда и подавно. Внутри трепыхнулась тревога, холодной градиной застыл за ребрами дар Роксаны. Но это, конечно же, было из-за близости Белого Источника, который давил на нервы Вэйнэ, заставляя ее ощущать себя не в своей тарелке. Да еще и бхара эта мокроголовая пропала… - Я не вижу ни единого повода для того, чтобы тревожиться почем зря, - со всем возможным терпением сообщила она Игдару. – Асхэ – неопасна, и она выведет нас отсюда. Она бы уже вывела, если бы эта бесполезная бестолочь была здесь, а не шаталась где-то по склонам в поисках выдуманных ею же самой эльфов. Но так и быть, я поищу ее. - Только подбородок опусти, а то ветром сдует, - внезапно раздраженно проворчал Игдар, глядя на нее колючими глазами. Вэйнэ опешила: она впервые видела, чтобы он вышел из себя. – Ты когда нос задираешь, создаешь дополнительное препятствие для ветра. - Ты что, мне хамишь? – заморгала она, глядя на него в глубоком удивлении. - Лети уже, - тяжело вздохнул Игдар, и взгляд его вновь переместился на плато за ее плечом. – А я пойду, поговорю с нашей новой знакомой. - Ты не сможешь, - Вэйнэ внезапно ощутила странный укол неудовольствия внутри. Почти ревности. Зачем вельду было говорить с Асхэ? Что за глупая идея? – Она общается образами, и ее понимаю только я, потому что в моих жилах течет сальважья кровь. Ты не сможешь говорить с ней. - Вот и посмотрим, - оборвал ее Игдар, и по его тону Вэйнэ поняла, что спорить он больше не станет. – Поищи Элану. Этого я точно сделать не смогу и без твоей помощи не обойдусь. Ты же это хотела услышать? Глаза у него стали холодными, как лед, и ощущение от него шло такое же – колкое и очень твердое. Вэйнэ и хотела бы что-то ему ответить, да не стала опускаться до этого. Только демонстративно окинула его взглядом с ног до головы и отвернулась, сосредотачиваясь на даре в груди. И отчего Игдар вдруг стал таким жестким? Она ведь привыкла к тому, что он старался решить все проблемы миром, сгладить углы, договориться. А сейчас ни с того, ни с сего уперся, и это казалось странным. Впрочем, почти сразу же ей пришлось выбросить вельда из головы, потому что огонек дара Небесных Сестер в груди отказался повиноваться ей с первого раза. Будто между ним и Вэйнэ выросла толстая ледяная корка – она чуяла его глубоко в себе, но продраться к нему сразу же не смогла, пришлось долго и упорно карабкаться, преодолевая сопротивление. Это очень удивило ее, никогда еще такого не было, чтобы силы Богинь не ложились ей в руки, если не считать плена у гринальд, но тогда ведь ее опоили какой-то дрянью. Они всегда приходили, стоило только позвать, Они всегда были рядом, текли в ее венах, окутывали ее плечи Своим присутствием. А теперь почему-то отступили. Наверное, из-за близости Белого Источника, хоть Вэйнэ никогда не слышала о таком. Ведь в Роще-то тоже был Источник, но при этом именно там Они нисходили к анай, чтобы передать им крылья, чтобы благословить их. Что же было иначе здесь? С третьей попытки через вполне ощутимую боль ей удалось-таки наконец добраться до огонька дара. Сейчас он чувствовался тяжелым, пульсирующим болью, словно чугунная градина, и Вэйнэ переживала дискомфорт, погружаясь в него и заставляя его распуститься крыльями за ее спиной. И когда золото потекло за плечами, легче не стало, кажется, даже наоборот. Тяжесть навалилась на нее, притягивая к земле, наполняя ноги весом, стягивая обручи боли на затылке. Превозмогая себя, Вэйнэ тяжело оттолкнулась от земли и взлетела, мощными ударами крыльев выталкивая себя все выше и выше. На этот раз полет не принес радости, одну только боль. Земля удалялась из-под ног медленно, колючий ветер, слишком холодный для конца лета, сразу же впился в щеки. Из-за боли в голове ее замутило, и Вэйнэ сглотнула, из-под отяжелевших век оглядываясь по сторонам в поисках бестолковой Дочери Воды. И куда ее понесло? Вокруг лежали совершенно пустые горы, кажущиеся вымершими и лишенными жизни. Ни лишайников на склонах, ни тонких кривоватых растеньиц, прибитых к камню неумолимыми ветрами. Все это осталось позади, словно по берегу Призрачного моря проходила граница жизни и смерти, граница края мира. Вэйнэ вдруг передернуло, холод прошелся вдоль хребта, пересчитывая позвонки. Она бросила тревожный взгляд туда, на это бескрайнее молочное море тумана, пытаясь высмотреть в нем хоть что-то, хоть какие-то привычные очертания. И глаза не увидели ничего. Лишь небо, что смыкается с туманом, будто сам мир сужался к горизонту длинным клином, в конце концов превращающимся в ничто, зажатое и сплющенное небом об землю. Вэйнэ вновь передернуло, и она отвернулась, приказав себе не таращиться туда попусту. Вместо этого она попыталась высмотреть Элану, чувствуя совершенную бесполезность этой попытки. Потому что однообразные серые склоны уходили в горизонт без какой-либо перемены, обкусанные по краю туманными валами, и насколько видели глаза, никакого движения заметно не было. А вот сама Вэйнэ становилась видна всем и отовсюду, и ощущение чужого холодного взгляда вновь вернулось, тяжело опустившись на ее плечи и давя к земле. А раз бессмысленно было торчать здесь, стоило бы спуститься. Она уже собралась было лететь вниз, как что-то блеснуло на самом краю зрения. Вэйнэ прищурилась, вглядываясь вдаль, и ее предположения подтвердились, когда блеснуло во второй раз, и из-за склона очередной горы вывернула крохотная голубая точка. Элана возвращалась, соизволила-таки повернуть в обратный путь. Что ж, Вэйнэ нашла ее, как и обещала Игдару, а раз так, можно было и возвращаться самой. Не висеть же здесь, в самом деле, ожидая, пока она подлетит! Сложив крылья, она упала вниз и затормозила только у самого каменного плато, на котором виднелись четыре фигурки. Сальваги все также лежали на земле, и когда Вэйнэ попыталась коснуться разума Гайтана, ответом ей была ленивая полудрема. Асхэ сидела на земле, скрестив под собой ноги и снизу вверх глядя на Игдара, который мерил шагами каменное плато в стороне от нее, то и дело беспокойно поглядывая на небо. Ведьма даже не мигала, и лишь голова ее в тишине поворачивалась, повторяя движение вельда, будто у застывшей перед броском змеи. Вообще, конечно, выглядела она весьма странно, вынуждена была признать Вэйнэ, складывая крылья и опускаясь на каменное плато неподалеку от Игдара. И вела себя действительно не совсем так, как обычно вели люди. Неудивительно, что Игдар перепугался, а Элана напридумывала себе невесть чего. Но ведь сальваги же не обеспокоились вовсе. Вон, даже уснули, а уж с подозрительностью Ильяни и осторожностью Гайтана это много значило. - Ты нашла ее? – требовательно спросил Игдар, все такой же напряженный и встревоженный. - Летит оттуда, - Вэйнэ махнула рукой на северо-восток и не удержалась от ухмылки: - Ну что, поговорили? - Она не идет на контакт, - буркнул вельд, бросив косой взгляд на сидящую на земле Асхэ. – Я не могу говорить с ней. - Я предупреждала, - пожала плечами Вэйнэ, решив не демонстрировать превосходства и не травмировать и без того взвинченного вельда. Обогнув скрипнувшего зубами Игдара, она направилась было к Асхэ, но его голос не дал ей сразу же слиться сознанием с женщиной. - Что это за способ, с помощью которого мы сможем вернуться? - Вот дель Лаэрт прилетит, я и расскажу, чтобы не повторяться дважды, - ответила Вэйнэ, изящно опускаясь перед женщиной на землю и подтягивая под себя ноги. Асхэ внимательно следила за каждым ее движением, и взгляд у нее был острым. Странное дело, Вэйнэ не чуяла в ней ни желания, ни обволакивающего интереса, с которым обычно глядели на нее анай. Нет, ничего подобного не было в этих змеиных глазах, но отчего-то под их взглядом Вэйнэ было… неспокойно. Она ощущала этот взгляд, как прикосновение, как требование и право, наложенные на нее сверху, похожие на тяжелую хозяйскую руку, лежащую на загривке подчиняющегося человеческой воле зверя. И внутри мешались противоречивые чувства: смущение оттого, что Асхэ смотрела на нее, желание этого взгляда, искреннее любопытство и стремление показать себя. К тому же, Вэйнэ смутно помнила что-то еще об их предыдущем разговоре. Что-то ведь было там. После истории о том, как Асхэ ушла из своей деревни, потому что ее жители истязали и мучили ее. Кажется, она искала кого-то. Она ведь говорила Вэйнэ о поиске, о пути, о… любви? Она любила кого-то? «Я люблю, Вэйнэ. И преклоняюсь перед своей Богиней, как ты – перед своими». Асхэ улыбнулась, показав белоснежные ровные зубы и глядя прямо Вэйнэ в глаза. «Все мы ищем чего-то, и я ищу ее». «Ты поэтому здесь?» - уточнила Вэйнэ, вновь ощущая чистый прямой контакт с Асхэ, будто они стояли вплотную, прислонившись друг к другу лбами и глядя в глаза. Их сознания касались друг друга по тонкой грани, как два пузырька на воде, с той лишь разницей, что пузырьки сливались после соприкосновения или лопались, а они замерли в пустоте, соединенные по тонкой колышущейся поверхности, которая позволяла им рассматривать друг друга, но сохраняла границы их самих. Отчего-то Вэйнэ вдруг ощутила, что не хочет, чтобы эти границы пропали. Странно, она ведь совсем не боялась Асхэ. «Да. Я пришла, чтобы найти истину». В рыже-коричневых глазах Асхэ плавился черный зрачок, и на мгновение Вэйнэ показалось, что он вкручивается сам в себя. Ощущение от женщины шло очень трепетное, очень звенящее. «Я пришла, чтобы обрести веру и силу. Этот путь – мое паломничество». Вэйнэ внезапно ощутила облегчение, будто все внутри встало на свои места, и сама подивилась тому. Видимо, она тревожилась, хоть и даже не отдавала себе отчета в том. Все-таки странно было встретить незнакомую ведьму посреди абсолютно пустых гор. Но если целью ее пути было паломничество, то это все объясняло. Это Вэйнэ понимала хорошо. Порой анай уходили в добровольное изгнание, в уединение, чтобы очистить разум и душу, чтобы соединиться с Богинями. После Великой Войны таких было много – искалеченных болью потерь и жестокостью, неприкаянных и ищущих чего-то. Они покидали становище Сол и другие селения Каэрос и пешком шли в Рощу Великой Мани, посыпая волосы пеплом, принося обет молчания. Кое-кто потом возвращался назад, после того, как Милость Великой Царицы заживляла их раны. Но были и те, кто так и остался в Роще, не найдя в себе сил вернуться к прежней жизни. И если после всего пережитого Асхэ покинула родные края в поисках веры и чистоты, то в этом не было ничего удивительного и пугающего. Стоило только посмотреть на ее шрамы, чтобы понять все и сразу. Любой бы на ее месте после такого захотел обрести иной смысл бытия, найти ответы на вопрос, почему с ним это случилось. Отчего же тогда тревога внутри Вэйнэ все равно так и маячила, словно загноившаяся царапина, не давая забыть о себе? «Твой дом далеко отсюда?» - спросила Вэйнэ, отпихивая от себя это чувство. Глаза Асхэ метнулись за спину Вэйнэ и вверх, взгляд стал острым, немигающим. Должно быть, приближалась Элана. Но она все равно ответила, хоть теперь и как-то торопливо. «Мой дом к востоку, южнее этого места. Я пришла оттуда. Хотела побыть одна среди вершин, а потом почувствовала Белый Источник и направилась к нему. Здесь и встретила вас». Теперь образы, которые она передавала Вэйнэ, не были обволакивающими сознание, а выстреливали рваными вспышками, словно падающие с неба молнии. Грязные руки, что цепляются за грани валунов, острые скалы, что рвут подол платья. Черные волосы развевает ветер на фоне неприглядных скал. Туманные валы за белой галькой пересохших рек. Приближение осени и беспокойство. Больше она не успела передать ничего, жадным взглядом вперившись во что-то за спиной Вэйнэ. Та обернулась, глядя на то, как приземляется Элана, изящно складывая курящиеся небесной дымкой крылья за своей спиной. Лицо у нее было мрачным, глаза цепко глядели на Асхэ. - Что вы узнали от нее? - отрывисто спросила она, не сводя взгляда с замершей на земле ведьмы. Игдар выразительно поглядел на Вэйнэ, и та неторопливо отозвалась: - Она – паломница, оставившая родную деревню где-то к юго-востоку отсюда и пришедшая в эти горы в поисках уединения. Она тоже чувствует присутствие Белого Источника и идет к нему. И она знает способ, как нам вернуться домой. Вэйнэ ждала, что сейчас Элана удивится и начнет выспрашивать, по крайней мере, разозлится, что все это Вэйнэ выведала без нее, но Дочь Воды и бровью не повела. От нее пахло лишь сосредоточенностью и холодом, словно от окружающих их со всех сторон пиков. - Я не нашла ее следов нигде, - спокойно проговорила она, и Игдар напрягся, готовясь к соединению. Вэйнэ всем нутром ощутила это. – Ни единого следа ни в одной стороне. Энергетических следов перехода тоже нет. - Может, ты просто… - начала Вэйнэ с легким презрением в голосе, но Элана сверкнула на нее глазами, прерывая: - Нет, Вэйнэ. Я знаю, что говорю. Эта женщина уничтожила за собой все следы, и физические, и энергетические. Она не хотела, чтобы мы знали, кто она и откуда. Спроси ее, каким образом она попала сюда. Потому что пешком она точно не пришла – за это я поручусь жизнью. Они оба мрачно смотрели на Вэйнэ, и та вздохнула, сдаваясь. Что ж, это действительно интриговало: способ, которым Асхэ умудрилась замести следы. Смотрела она без страха, совершенно спокойная и дикая в своей инаковости, хоть и не могла не почувствовать напряжения со стороны Игдара с Эланой. Вэйнэ мысленно отправила ей вопрос: «Ты пришла по земле или иным способом?» «Я создала переход». Картинка раскрылась перед глазами Вэйнэ, и она мигом позабыла обо всех подозрениях Эланы, всем существом переживая потрясшее ее с ног до головы удивление. Образ, присланный Асхэ, совсем не походил на то, что делали Боевые Целительницы, создавая коридор по самой Грани между миром тонких форм и объективной реальностью. Вэйнэ едва не расхохоталась, осознав кардинальную разницу между двумя этими способами перемещения. Если представлять мировую ткань как шарик, а тонкие миры – как воду, на поверхности которой он плавал, то способ передвижения, используемый анай, представлял собой скольжение по самой поверхности шарика, пусть и очень быстрое скольжение, скорость которого и достигалась за счет окружающей его воды, делающей его скользким. Переход, созданный Асхэ, напоминал иглу с продетой в нее нитью, которая протыкала шарик насквозь, а затем сшивала два отверстия на противоположных концах той самой нитью, состоящей из субстанции тонких миров. Она и впрямь, будто кружевница, ткала этот переход, связывая две точки пространства в одну, что позволяло перемещаться мгновенно. Вэйнэ едва не рассмеялась от простоты и изящности этого способа, от собственной глупости. Ведь так легко было придумать его! Отгадка-то лежала на поверхности, и почему она только не воспользовалась ей? Ведь что-то подобное она уже проделала там, под Эрванским кряжем, перепугавшись странной твари с черной кровью. Ведь она тогда тоже создала один переход прямо за другим, закольцевала его, завязала на самом себе, использовав тоннель через Грань в качестве связи между ними. Дверь, распахнутая в дверь. Почти как нить из тонких миров, которой Асхэ сшивала два выхода из своего перехода. Разница была лишь в том, что Асхэ намертво сшивала обе точки, превращая их в одну, а Вэйнэ тогда оставила между ними расстояние. И доделать-то надо было всего ничего: только потянуть за нить тонких миров, чтобы оба ее конца сошлись в один. «Ты очень умна, Вэйнэ. Догадалась сама!» Асхэ улыбалась, и глаза ее посверкивали, будто два кусочка янтаря, поймавшие солнечный блик. - Вот это да!.. – выдохнула Вэйнэ, чувствуя закипающий в груди восторженный смех. – Роксана Пресветлая, воля Твоя!.. - Что она сказала? – напряженно спросила из-за ее спины Элана, но Вэйнэ уже было плевать на ее тон. - Она показала мне иной способ перехода, не такой, каким пользуемся мы, - зачастила она в ответ, лихорадочно обдумывая при этом все возможности и позволяя Асхэ видеть череду образов, которые одновременно с этим рождались в ее голове. – Именно так она и пришла сюда! Сшила пространство нитью из тонких миров и в один шаг преодолела километры, двигаясь напрямую сквозь материю, а не так, как мы, через Грань, через дух. - Но этого не может быть! – недоверчиво проговорил Игдар. – Для этого нужно очень четко представлять себе точку выхода, а за Гранью все размыто. Для этого нужны ориентиры! «Ориентиры есть. Смотри». Круговорот цветных точек буквально обрушился на Вэйнэ, лишая ее возможности видеть физическими глазами, почти ослепляя ее внутреннее зрение. Напор был таким мощным, что она почти потеряла связь с телом и лишь отдаленно теперь ощущала собственные эмоции: удивление перед новой информацией, благоговение перед мастерством Асхэ, радость открытия, восторг узнавания чего-то иного. Все это было чужим теперь, а мир… Мир вокруг стал другим. Он рассыпался на крохотные точки, мельчайшие частички, которые она раньше и не замечала вовсе. На звездную пыль, которая, сгущаясь по одним ей ведомым законам, образовывала все на свете, все вещи и явления, саму реальность. Вэйнэ видела себя – огромное золотое облако, состоящее из бесчисленных песчинок всеобъемлющих пересыпающихся барханов времен, каждая из которых была уникальна и самобытна, каждая из которых пульсировала в своем собственном ритме и одновременно с этим – в такт со всеми остальными, в одном звуке вместе с этим протяженным неостановимым движением развертывания всего мира в каждой его точке. И таким же облаком была Асхэ, складываясь, сцепляясь и собираясь из мириадов серебряных снежинок, которые подняла лютая ревнивая зимняя буря и закружила, замела, свила в одно существо. И все вокруг: горы, воздух, небо, земля под ногами, все-все состояло из этих песчинок, таких разных, таких диковинных и таких красивых. Вэйнэ забыла, как дышать, наблюдая за тем, как невидимый и неощутимый ветер перекатывает их над землей, будто стаю насекомых, будто ворох цветочных лепестков, собирая из них горы и вновь рассыпая их в пыль, и вновь собирая. И это походило на пульсирующее сердце, первым ударом которого было уничтожение, а следующим – воссоздание, и так раз за разом, вечность, все вечности мира. И Асхэ свилась перед ней также – воссоздалась из бесчисленной череды песчинок, улыбаясь и протягивая светящуюся изнутри руку, напоенную светом, светящуюся, исходящую в свет. «Смотри» - шепнули ее губы, растягиваясь в улыбку, и Вэйнэ увидела, как крохотные кирпичики бытия вокруг нее насыщаются цветом, обретают форму. Алые будто пламя точки, синие, будто небо, черные, как сама земля, белые, как напоенный светом воздух. «По четырем стихиям строить мосты», шептали губы Асхэ, и эти мосты вырастали прямо внутри сознания Вэйнэ, когда одноцветные пятнышки соединялись, сливались, выстраивались, изгибаясь светящимися полукружьями и спиралями сквозь бесконечность пересыпающихся песков. «Знать направление, знать расстояние, лететь, будто птица, по вехам мировой песни». И Вэйнэ смеялась, чувствуя стремительное движение быстрее любого полета, когда сам мир бросился ей навстречу, позволяя пронестись сквозь собственное тело со скоростью падающего с небес луча света. Это было безумно, так безумно, что она захлебывалась собственным дыханием, ощущая на губах глупую детскую улыбку. Образы отступили, и остались глаза Асхэ, зорко следящие за ней, изучающие ее лицо с жадностью измученного жаждой путника, который пьет и пьет, захлебываясь, ледяную воду, не замечая, как сводит зубы, как заходится кашлем в груди. - Переход выстраиваться по стихиям, - заговорила Вэйнэ, поражаясь простоте этого способа и тому, почему ведьмы Этлана до сих пор его не нашли. – Они настраиваются на энергию определенных стихий Источников в пространстве и используют их для ориентирования. Нужно лишь знать расстояние и направление, и тогда переход можно выстроить мгновенно хоть на другую сторону мира. И не нужны никакие коридоры за Гранью, никакой счет шагов, никакие предохранительные тоннели! – Вэйнэ услышала собственный смех и захлопала в ладоши, с восторгом глядя на Асхэ. – Вот это да! Как просто и при этом – как изящно! - Слишком просто, - пробурчала Элана, с подозрением глядя на Асхэ, а вот лицо Игдара приняло задумчивое выражение. - Если это и есть тот способ, которым она хочет отправить нас домой, он все равно не сработает. Мы не знаем, как далеко находимся от Эрванского кряжа, в какой стороне от него. И если она не знает об этом, то толку нам от перемещения по стихиям? – в голосе его звучало нежелание и недоверие. Вэйнэ вновь вопросительно взглянула на Асхэ, переводя для нее в образы слова Игдара. Та поглядела на вельда, улыбаясь, и тот что-то тихо проворчал в ответ, потирая грудь, а Вэйнэ принялась передавать образы, разворачивающиеся в ее сознании: - Она говорит: сторона и расстояние не важны, когда есть Белый Источник. Ведь он пронизывает все. – Вэйнэ внезапно осознала смысл собственных слов и вновь засмеялась, едва не подпрыгивая с места от радости. – Вот оно! Правильно! Мы используем Белый Источник, как мост, как ту самую нитку из тонких миров! Мы войдем в него здесь, а выйдем в Данарских горах, в Роще Великой Мани! И это займет у нас одно мгновение! Сердце в груди колотилось так, будто готово было выпрыгнуть из ее горла, и Вэйнэ чувствовала, как пульсирует болью дар Небесных Сестер, но не обращала на это внимания. Способ, показанный Асхэ, был дивно хорош, и ей не терпелось сразу же опробовать его. Вот прямо сейчас попытаться создать переход куда-нибудь вперед, просто для того, чтобы поглядеть, как это работает. Змеиные глаза вонзились в нее, колючие и внимательные: «Не вздумай! Мы на краю Призрачного моря. Здесь повсюду истечение энергии Белого Источника. Ты можешь убить нас всех, попытавшись создать мост отсюда». Ее мысли были острыми, словно наточенные ножи, и Вэйнэ поморщилась, потирая грудь, но кивнула. Асхэ знала об этом гораздо больше ее самой, знала об опасностях, подстерегающих ведуна при создании этого самого моста, знала о последствиях. На всякий случай, Вэйнэ отправила в ответ: «У меня дар к созданию переходов. Они даются мне гораздо легче, чем другим. Если ты покажешь мне, как, я уверена, что смогу пройти». «Сначала ты покажешь мне, что делаете вы с тем, что ты называешь Гранью. Наука за науку». Асхэ улыбнулась. - Это слишком опасно, - проговорила Элана, и Вэйнэ не сразу поняла, что ее слова относятся к предыдущей реплике Вэйнэ. – Мы ничего не знаем об этом способе перемещения, ничего не знаем о том, что будет, если открыть переход прямо в Белый Источник. И нет никакой гарантии, что мы выйдем из него именно в Данарских горах. – Косо взглянув на вельда, Элана без всякого удовольствия добавила: - Теоретически возможно существование и других жил – выходов Источника на поверхность. Мы можем выскочить в одной из них в любом месте, даже в том, что и вовсе непригодно для жизни. Что если выход жилы есть на дне моря? Или в жерле вулкана? Это не вариант, Вэйнэ, мы должны найти другой путь назад. - Но другого пути нет! – нетерпеливо отозвалась Вэйнэ, оборачиваясь к Элане. Раздражения внутри не было, все перечисленные Дочерью Воды риски Вэйнэ смутно ощущала и сама, так что на этот раз не считала ее возражения глупыми. Но при этом ее буквально переполняло желание как можно скорее испробовать новый способ перемещения. Ведь он оказался таким простым и изящным, и она прямо чувствовала, что нужно поступить именно так, как сказала Асхэ, и никак иначе! Она хотела поступить именно так! – Ты же сама говорила, что в этих горах нет никого живого, что за последние недели мы не встретили ни единой живой души, которая могла бы подсказать нам дорогу. И вот сейчас Милосердная наконец-то предоставляет нам шанс и открывает путь! Сейчас мы нашли эту женщину, и она знает, как нам вернуться! Неужели ты не видишь в этом проведения, Элана? Ведь Она же – твоя Богиня, ты должна чувствовать Ее волю и Ее силу! - Именно потому, что за это время мы никого не встретили, я и задаю все эти вопросы, - проворчала Элана, но Вэйнэ уже ощутила, как она колеблется. – Слишком странно, что эта женщина здесь, и что вокруг – ни единого ее следа. - Если бы она хотела убить нас, она бы это уже сделала, - продолжала убеждать Вэйнэ, глядя Элане в глаза и чувствуя, как внутри предательски поднимается шепот с предложением воспользоваться силой нимфы, чтобы убедить ее. Я клялась этого не делать больше, твердо возразила она себе и отбросила противный голосок прочь, положившись лишь на свое красноречие. – Смотри, сальваги не боятся ее и не чуют дурного, как не чувствую и я. А она при этом предлагает весьма простой и изящный способ, который сможет сработать! Давай воспользуемся ее помощью! Глупо упускать такой шанс и продолжать бродить здесь, где вокруг может подстерегать опасность! Несколько мгновений Элана просто смотрела на Вэйнэ, на этот раз без тревоги и злости. Смотрела, погрузившись в глубокую задумчивость. Потом взгляд ее перешел на Асхэ, и она негромко проговорила: - Спроси ее, что она знает о скаах. Я хочу знать, что это за твари. И вновь Асхэ встрепенулась, заслышав знакомое слово, поглядела вопросительно на Вэйнэ. Она не выказывала ровным счетом никаких признаков беспокойства или тревоги, просто ждала, и Вэйнэ перевела ей вопрос, невольно добавив в образы нетерпения. «Скаах – это духи из старых страшных сказок». На мгновение она замешкалась, потом добавила, глядя на Вэйнэ долгим взглядом, присылая по одному образу через равные промежутки времени, будто не хотела говорить все сразу. «Они приходят с зимней стужей, чтобы забрать душу, а тело поднять и заставить служить смерти». «А что за госпожа, о которой они говорят? Которой служат?» - этот вопрос уже задала Вэйнэ. Ее насторожила отрывистость, с которой отвечала Асхэ, будто ей не хотелось говорить об этом. С другой стороны, кому бы захотелось? У Вэйнэ от воспоминаний от скаах волосы на голове шевелились. «Я знаю лишь то, о чем бают детские сказки. Скаах – не упокоенные духи, охочие до крови. Их давно нет на земле». «Я встретилась с одним на днях», Вэйнэ передала образ Асхэ, и та встрепенулась, глядя на нее во все глаза. Вспоминать об этом не хотелось, так что Вэйнэ постаралась свернуть разговор и задала последний вопрос: «Ты знаешь, что такое Танец Хаоса? Скаах имеют отношение к Рабам?» «Не знаю». Ответ был отрицательным, в нем прозвучал интерес. Асхэ смотрела на Вэйнэ, она хотела узнать, но точно так же смотрела и Элана, пронзительно, не отводя взгляда. И чтобы не отличающаяся терпением Дочь Воды не начала истерику, Вэйнэ предпочла ответить сначала ей: - Говорит, скаах – детские страшилки из сказок, о Рабах ничего не знает, как и о Танце. - А что она чувствует? Ты же чуешь ее запах? – неожиданно спросил Игдар, и Вэйнэ заморгала, как-то разом осознав, что так ни разу и не принюхалась к эмоциям Асхэ, не понимая, почему так получилось. Обычно она постоянно считывала эмоциональный фон собеседников, который говорил ей гораздо больше, чем простые слова, а сейчас почему-то забыла об этом. И когда попыталась это сделать, не ощутила ровным счетом ничего, кроме голода. Сидящую перед ней женщину переполняло стремление, одно единственное лютое, надрывающее жилы стремление. Словно она бежала, бежала со всех ног прямо сейчас, бежала куда-то… к кому-то… Перед глазами помутилось, и на миг Вэйнэ смутно увидела две женские фигуры. Одна из них была Асхэ, а вторая – объятая светом ледяная женщина. Они манили ее, звали к себе… В тот же миг видение исчезло, и она моргнула, не понимая, что забыла. Асхэ все также выжидающе смотрела на нее, и Вэйнэ вяло пробормотала, обращаясь к Игдару: - Она – паломница. Она чувствует желание слиться со своим божеством. Ничего кроме. - Что ж, неудивительно, - проворчал Игдар со вздохом. На Асхэ он взглянул с едва заметным презрением, а затем обернулся к Элане. – Если она фанатичка, то многое проясняется. Не знаю, можно ли ей верить касательно способа перемещения, но сальваги действительно спокойны, да и Вэйнэ не чувствует угрозы. - Это не показатель, - покачала головой Элана, рассматривая ведьму. Впрочем, Вэйнэ заметила, что и спорить так горячо, как раньше, она тоже не стала. Значит, начала обдумывать варианты. Медленно присев на корточки напротив Асхэ, Элана вытянула руку вперед и принялась ощупывать воздух перед собой. Несколько мгновений не происходило ровным счетом ничего, а затем она со вздохом опустила руку, уронив ее на колено, и устало проговорила: - Ладно, сегодня все равно куда-то идти уже поздно. Остановимся здесь, переночуем, а к утру решим, что делать дальше. Мне нужно подумать. - Здесь и думать нечего, - дернула плечом Вэйнэ, впрочем, слегка поумерила пыл, поймав мрачный взгляд Дочери Воды. Сейчас она колебалась, и не стоило бесить ее и заставлять идти на принцип, когда имелись все шансы дипломатично перетянуть ее на свою сторону. Так что Вэйнэ натянуто улыбнулась и примиряюще проговорила: - Я поговорю с ней еще, узнаю все, что смогу и все перескажу тебе. Но мне действительно кажется, что на этот раз Милосердная явила Свою волю. Несколько долгих секунд Элана смотрела на нее, и на лице ее раздражение мешалось с жалостью. В конце концов, она вздохнула и проговорила: - Есть большая разница между фанатичной одержимостью и истинной верой, Вэйнэ. Истинная вера творит чудеса и сворачивает горы, она не знает препятствий, потому что сама она есть и цель, и путь, и причина пути. Одержимость похожа на нее, порой неотличима. Разница между ними – в способе справляться с препятствиями. Одержимость их ломает и разбивает на куски, вера – растворяет без следа и труда. - Но итог-то один, препятствий-то не остается, - усмехнулась Вэйнэ, не совсем понимая, с чего это вдруг Дочь Воды подняла именно сейчас столь философскую тему. Элана поглядела на нее, потом перевела взгляд на Асхэ. - Да. Но в случае с верой их нет с самого начала, просто потому, что их не может существовать. – Вэйнэ сморгнула, не до конца понимая, как это все связано с волей Милосердной, а та уже отвернулась от них с Асхэ, устало бросив напоследок: - Поговори с ней и узнай все, что сможешь. К утру мы обсудим все еще раз и примем решение. И разбуди сальвагов. Если мы решим двигаться туда, - она мотнула головой в сторону Призрачного моря, - нам понадобятся припасы. Вряд ли там водится дичь. Странное дело, слова Эланы должны были успокоить ее, да только не успокоили. Тревога все равно шевелилась в груди Вэйнэ, глухая и мрачная, поднимающаяся откуда-то из темноты подсознания, будто ледяное дыхание чужого, ощущаемое затылком. И сколько бы Вэйнэ ни гнала ее прочь, а той все было ни по чем. Разбудить сальвагов оказалось легко, достаточно было лишь положить руку на голову Гайтана и позвать его, сосредоточившись на зове. Огромный волк распахнул человечьи глаза, поднялся на лапах, вытягиваясь всем телом в серую стрелу, жмурясь и широко зевая. На Асхэ он и не смотрел, будто ее здесь не было, будто она была самой привычной вещью на свете, которую ему доводилось видеть. Не смотрела на нее и Ильяни, очнувшаяся следом за братом и ворчливая, как и всегда. Это заставило Вэйнэ улыбнуться и покачать головой. Элана так тревожилась из-за Асхэ, а эти двое ее как будто и не видели! Будто ее и вовсе здесь не было, хоть она и сидела на земле прямо между ними. «Пойдешь с нами, маленькая сестра?» - Гайтан вывалил красный язык из белозубой пасти, насмешливо поглядывая на нее. «Сдается мне, тебе уже невмоготу сидеть на одном месте да бодаться с двуногими. Или все-таки еще тянет рога почесать?» Образ, который мозг Вэйнэ перевел в слова, был не слишком приятным: бестолковый молодой барашек с крохотными острыми рожками, который упрямо тыкается головешкой в спину матерого самца, даже и не глядящего в его сторону. Но сейчас она была чересчур заинтригована Асхэ, чтобы обижаться на подначку друга. «Я останусь здесь, поговорю с Асхэ», отозвалась Вэйнэ, улыбаясь новой знакомой, расслаблено наблюдающей за ней. Сальваг выжидающе смотрел на нее еще несколько секунд, а затем потрусил прочь, прислав запах недоумения. Ильяни последовала за ним, опустив голову и не глядя на Вэйнэ. Странное дело, и почему они не стали с ней спорить? Особенно Ильяни, она не упускала шанса подколоть Вэйнэ, тем более, теперь, когда отношения между ними только обострились. Впрочем, сальваги не так уж и надолго заняли ее мысли. Почти сразу же их вытеснила прочь Асхэ. Усевшись напротив нее, Вэйнэ сосредоточилась на беседе с ней, и остальные вещи просто перестали существовать для нее. Возможно, все дело было в том способе, которым контактировала с ней Асхэ. Он завораживал Вэйнэ, как завораживает мотылька ровный золотой свет фитиля за толстым непроницаемым стеклом, заставляя биться об это стекло со слепым упрямством, пусть даже это и может стоить ему жизни. Никогда еще она не встречала никого, кто был бы так искусен в общении образами. Однажды ей довелось говорить в Роще с Сейтаром – предводителем всех сальвагов, чей голос и воля были так сильны, что покрывали всю территорию Данарских гор, даже самые отдаленные и дикие ее закоулки, куда и анай-то никогда не летали. И Сейтар мог передавать в мозг собеседника не просто образы собственных мыслей, но глубокие картины-ощущения, наполненные запахами, эмоциями, тактильными ощущениями, воссоздающими в мозгу адресата почти точную копию произошедших событий, лишь чуть-чуть смазанную личностью самого сальвага. Его образы были до предела реалистичными, копирующими окружающий мир с потрясающей точностью. Асхэ же говорила совсем иначе. Она и впрямь напоминала Вэйнэ кружевницу, выплетающую дивный узор из тысяч крохотных деталей, которые вместе создавали объемную картинку, наполненную метафорами, иносказательными формами, образами, завернутыми внутрь других образов. Наверное, из нее вышла бы хорошая сказочница, потому что Вэйнэ заслушивалась и засматривалась, широко открытыми глазами глядя в ее странные янтарные змеиные очи, сквозь них считывая то, что показывала ей ведьма. И не всегда у Вэйнэ сразу же получалось понять, что она имела в виду, а порой смысл видений и вовсе ускользал прочь от нее, будто гигантский обитатель глубин, лишь на миг всплывший на поверхность, чтобы просто лениво рассечь острыми плавниками волнующуюся морскую рябь и вновь скрыться среди непроглядной тьмы. И оставалось лишь ощущение того, что пряталось под волнами и манило. Того, что звало ее. И пугало, как пугает глубина, как пугает бездонный омут, в который так хочется, так тянет опрокинуться, стоит лишь ноге ступить на самый край его, заставив первые камушки соскользнуть вниз и начать бесконечный, замерший во времени полет в никуда. Шепоты звучали в голове Вэйнэ, как горячие женские губы, такие соблазнительно мягкие, такие сочные, что почти касались мочки уха, проговаривая и проговаривая слова, пробуя их на вкус, заставляя завидовать этим словам, которых касаются эти губы, хотеть стать звуком, чтобы плавиться на этих губах, срываясь с них звуком, вздохом, бархатистым смехом. Ветра закручивали ее в танце, властно захватывая ее руки, кружа ее среди вьюжных воронок, среди бескрайних ночных снегов, ложащихся на плечи тяжелой шубой, расшитой колючими звездами. Среди белоснежных небес сквозь пелену плотного молока горело негреющее солнце, и сквозь него проступал острый как льдина лик, наблюдающий за Вэйнэ, пронзающий ее, как пронзает булавка беззащитное мягкое тельце бабочки, распиная ее на твердой поверхности столешницы. Иногда ей казалось, что она теряет сознание в этих образах, теряет в них себя, и тогда она испытывала страх, начинала барахтаться, пытаясь всплыть на поверхность тяжелых вод воли Асхэ, медленно несущих ее вдаль. И Асхэ подставляла руки, поддерживая ее и выталкивая на поверхность, Асхэ несла ее, дыша ледяным холодом в затылок, смеясь острыми, будто сосульки, зубами прямо за ухом, шепча ей губами, горячими губами, такими сочными… Она спрашивала, и Вэйнэ рассказывала ей. Об Источниках и том, как работают с ними ведуны Этлана. Об Аватарах и Танце Хаоса. О Роще Великой Мани и Великой Царице, о Держащей Щит, прошлом народа анай, силе своей крови, скаах посреди ночи. Вэйнэ рассказывала ей все, доверчиво свернувшись на ее ледяной ладони, которая баюкала ее, усыпляя, заставляя тело неметь, каменеть, засыпать, заставляя ее погружаться в свою волю все глубже и глубже. Вэйнэ боялась и трепетала в ужасе от того, что сейчас происходило, но ровно так же Вэйнэ и хотела того. Так чувствовали себя, наверное, звери, которых впервые начинал приучать к себе человек. Болезненный ужас перед неизвестным, горячее желание ласки и одобрения. Острая обнаженность контакта, режущая кромка доверия. «Не бойся меня, не страшись, славная, милая девочка… Просто впусти меня». В груди вдруг кольнула такая невыносимая боль, что Вэйнэ с резким вздохом села, двумя руками касаясь клети из ребер. И заморгала, видя перед глазами черноту, не понимая спросонья, что происходит. Выходит, она задремала? Сколько же прошло времени? И почему я ничего не помню? Черная ночь лежала над горами, ледяная ночь, по-осеннему холодная. Изо рта ее вырывался пар, Вэйнэ ощутила замерзшие до ледышек пальцы ног в сапогах и подтянула к себе колени, инстинктивно пытаясь обхватить себя руками. Она лежала на своем одеяле, укрывшись им до подбородка, но не помнила, как доставала его или как накрывалась. А еще оно совсем не грело, будто из тела вытянули все тепло и всю силу, будто сама ее кожа покрылась тонкими иглами льда. Вздрогнув от неприятного образа, мелькнувшего перед глазами, Вэйнэ уселась. Измученное сознание отказывалось воспринимать образы. Сейчас она не хотела больше контакта, она так устала от него! Хоть это было и захватывающе, и одновременно с неприятием внутри поднималась бесконечная жажда нового соприкосновения с разумом Асхэ. Ведьма спала в стороне, свернувшись в клубочек на одеяле, кутаясь в свой поношенный выцветший плащ. Вэйнэ были видны ее острые плечи и нечесаные патлы, открывающие взгляду грязную шею. Их разделяло невысокое колдовское пламя, возле которого дремал, низко свесив голову и клюя носом, Игдар. Рядом с ним спала Элана, тоже с головой завернувшись в одеяло и повернувшись спиной к огню. Сальвагов нигде не было видно. Вэйнэ сонно потерла висок, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из произошедшего с ней за последние часы. Очень хотелось есть, и она не могла припомнить, ужинала ли или нет. Пить тоже хотелось, во рту было сухо, как в пустыне. Подставив ноги поближе к пламени, чтобы отогреть замершие в ледышки пальцы, Вэйнэ жадно поискала глазами что-нибудь съестное. Во тьме возле Игдара обнаружился котелок с чаем и остывшее мясо, завернутое в тряпицу. От ее движения парень тоже дернулся и сонно зевнул в кулак. - Проснулась? Теперь твоя очередь дежурить. А я на боковую. - А где Гайтан? – приглушенно спросила Вэйнэ, призывая Роксану и зажигая Ее пламя прямо на своей ладони. Игдаров колдовской огонь в тот же миг потух, а сам вельд принялся устраиваться на своем одеяле там же, где и сидел до этого. - Они еще не вернулись, - пробормотал он в ответ, зевая до хруста в челюстях. – Доброй ночи! - И тебе, - сонно кивнула Вэйнэ, осторожно опуская пламя на камень перед собой и пододвигая поближе к себе мясо с котелком. В голове было пусто-пусто, она с трудом могла припомнить события предыдущего дня, будто перебрала ашвила. Воспоминания путались, наслаивались друг на друга, мешались, не позволяя сосредоточиться. Последним, что она помнила более-менее четко, было обещание Эланы принять решение о дальнейшем пути на рассвете. Быть может, она заснула, пока они с Асхэ передавали друг другу образы? Наставницы говорили, что такое может случиться после длительной медитации, когда разум устает поддерживать концентрацию сознания на тонких мирах. И вообще, это было довольно опасно. Но Вэйнэ сейчас ощущала лишь тупую усталость и больше ничего. Тихий шорох заставил ее обернуться, а следом за ним пришло ощущение присутствия. Вэйнэ внутренним чутьем почувствовала его – Гайтан, сверкая в темноте отражающими пламя глазами, выбрался на каменное плато и разжал зубы, позволяя тяжелой козлиной туше упасть на холодный камень. Подняв глаза, он долгим взглядом оглядел Вэйнэ. «Это была славная охота. Жаль, что тебя не было с нами». «Мы говорили с Асхэ. Она рассказывала мне… многое», уклончиво отозвалась Вэйнэ. На самом деле, к собственному удивлению она не могла вспомнить, что именно рассказывала ей женщина. И саму себя чувствовала совершенно обессилившей, будто бы очнувшейся после долгой болезни. Гайтан несколько секунд смотрел на спящую Асхэ долгим взглядом, так и оставшись стоять на самом краю плато. Ильяни с тихим скрежетом когтей по камню вскарабкалась следом за ним и тоже остановилась на краю светового круга, не сводя глаз с ведьмы. Они оба молчали, и Вэйнэ не чувствовала запаха их эмоций, словно их и не было вовсе. Наконец Гайтан прислал ей странно слабый, расплывчатый и какой-то очень подавленный образ, словно и сам не был уверен в том, что говорил. Гадюка, притаившаяся под камнем, смертельно опасная для совсем молодого волчонка, который прыгал неподалеку от этого камня на смешных мягких лапах. И на этот раз Вэйнэ почему-то прислушалась к этому образу. «Ты боишься ее?» - спросила она Гайтана. Элана могла твердить что угодно, мог заблуждаться Игдар, да и Вэйнэ, в конце концов, не до конца могла доверять собственным ощущениям. Наставницы учили их, что есть сильные ведуны, способные сломать волю и притупить бдительность, что есть твари с той стороны Грани, имеющие достаточную силу, чтобы подчинить себе даже могущественную зрячую. И сейчас, чувствуя себя больной и совершенно обессиленной, Вэйнэ уже не могла быть до конца уверена в себе. Но Гайтану она верила, с самого детства верила. Он всегда был рядом, едкий, насмешливый, порой невыносимый, но очень чуткий, очень искренний, за версту способный учуять ложь или опасность. И если Гайтан сейчас сказал бы ей, что Асхэ опасна, Вэйнэ не задумалась бы и подняла тревогу. Но зверь молчал, глядя на Вэйнэ своими посверкивающими во тьме глазами и не присылая ни единого образа. Будто бы гадюка, которая пришла от него до этого, была ошибкой, будто она приснилась Вэйнэ. Ее так клонило в сон, ей так сильно хотелось спать на самом деле! Она с трудом заставила себя разлепить веки, глядя на то, как укладываются у костра сальваги, растягиваются всем телом на каменном плато, а пламя начинает гаснуть, становится все слабее, слабее. Вэйнэ вяло осознала, что и сама тоже улеглась на камень, а огонь Роксаны совсем угас, отступив перед властной поступью тревожной осенней ночи. У нее болела голова, наверное, от близости Белого Источника, и тело было таким невыносимо тяжелым, таким разбитым. Ей еще показалось перед тем, как провалиться во тьму, что ледяная узкая ладонь, перевитая белыми узорами, ложится ей на лоб, а тихий женский голос, больше похожий на змеиное шипение, шепчет в ее голове странное слово «Ярис». С утра Вэйнэ проснулась заспанной, с тяжелой, саднящей головой. Остальные спутники выглядели не лучше. Элана часто смаргивала, будто боролась с болью, под глазами у нее залегли темные круги. Игдар то и дело зевал, прикрывая рот кулаком, и смотрел только в котелок, в котором помешивал над огнем свежую порцию каши. Асхэ сидела в стороне, не спуская с них всех янтарного немигающего взгляда, и сегодня он отчего-то раздражал Вэйнэ. И что она таращилась? Лучше бы сказала чего или сделала, а не просто смотрела, пугая ее спутников. Поймав взгляд Вэйнэ, женщина улыбнулась и протянула руку. Гайтан, низко опустив голову, медленно побрел к ней, загребая лапами, словно нехотя, опустился возле нее на камень и уронил голову на лапы, устало смеживая глаза. Ладонь прошлась по меху на его загривке, подняв его дыбом, и на фоне серебристой черноты сальважьей шерсти показалась болезненно белой, словно вычищенная временем кость. - Я приняла решение, - хрипло проговорила Элана, пока Вэйнэ заворожено таращилась на эту ладонь. Голос ее звучал как-то недоверчиво, будто она сама не верила в то, что говорит. – Мы пойдем к Белому Источнику и попробуем с его помощью вернуться домой. Все равно другого пути у нас нет, другого выхода я не вижу. Мы должны попробовать. Наверное, Вэйнэ должна была испытывать радость оттого, что ее взяла, но у нее почему-то сейчас не было на это сил. А еще внутри вновь зашевелился страх, когда она медленно подняла глаза на лицо Асхэ. Губы той шевелились, пока говорила Элана, будто проговаривали слога вместе с ней, точно повторяя каждое слово. И когда Вэйнэ поглядела на нее, она улыбнулась, обнажив острые белоснежные зубы. Гайтан смежил глаза и затих.