Танец Хаоса. Одинокие тропы

Словно оглушенная, Эвари моргала и не могла поверить в то, что произошло. Не понимала этого. Она совершенно точно знала, что случилось, прокручивая в памяти одну за другой подробности произошедших событий, но при этом как будто не понимала их смысла. Как будто стояла в стороне, отделенная от них непроницаемой и при этом невидимой стеной. И все, что она говорила, все, что делала… Эти чувства были ее собственными, но при этом чужими, будто бы навязанными ей. Равнодушие, гордыня, самоуверенность в каждом слове, каждом шаге. Все те ужасные мысли, которые она думала о Мирване, об окружающих, о себе самой. И что в итоге? Смерть Матери Ночей и полный провал всех их начинаний, всего, к чему они так старательно готовились, на что рассчитывали. Причем здесь то, сколько вы готовились? – с холодной ненавистью поинтересовался ее собственный внутренний голос. Ты осознаешь, что теперь Дом Ночей уже не вернуть? Что теперь Прахаб знает о вас, вашем плане и, конечно же, будет действовать, попытается вас уничтожить. Что Хайтари’Кан погибла из-за твоей нерасторопности, из-за самоуверенности и глупости, погибла, и ее уже не вернуть. Ты это понимаешь? Горячие горькие слезы потекли из глаз сами собой, и Эвари просто не знала, как их остановить. Она всегда все продумывала, как ученый, всегда готовилась к самым худшим последствиям из всех возможных. Она умела принимать неудачи и потери или считала, что умеет это делать. Но все это рухнуло и рассыпалось в один миг, стоило ей осознать, что на этот раз эксперимент закончился не их с Мирваном ссорой, поломкой мебели, выговором наставников. На этот раз он закончился чужой смертью, и вот это уже было очень серьезно. Необратимо. - Проклятье! – пробормотал рядом в сердцах Мирван, а затем с тяжелым вздохом сел, загремев по полу нечаянно задетым пустым котелком. Этот звук буквально вырвал Эвари из оцепенения, заставив ее судорожно вцепиться в последнюю надежду, последнее оправдание, что у нее еще оставалось. Во что-то привычное и знакомое, что закрыло бы ее от неотвратимого лика правды и вины. - Мирван, это была не я! – простонала она, давясь слезами и изо всех сил пытаясь отрицать обрушившуюся на нее страшную истину. – Я не знаю, почему я так вела себя, понимаешь?! Я не могу этого объяснить. - Конечно, не ты, Эва, я и не сомневался в этом ни мгновения, - ответил напарник, и в груди у Эвари что-то болезненно ёкнуло. Он звучал так уверенно, так честно и открыто, так надежно! А она думала о нем все те жуткие вещи!.. - Прости меня! – Эвари закрыла лицо руками, всхлипывая и мечтая лишь об одном – исчезнуть, просто раствориться, перестать существовать. Слезы жгли нутро, выжигали дорожки на щеках, и ей казалось, что это и не слезы вовсе, а кровь, что сейчас хлестала из ее изодранного отчаяньем сердца. – Ох, Мирван!.. - Не плачь, Эва. Ты ни в чем не виновата, - тихо и устало проговорил он. Она замотала головой, пытаясь доказать ему, что он не прав. Она была виновата, так ужасно, целиком и полностью виновата во всем произошедшем! Если бы только она доверяла ему чуть больше, если бы только была на его стороне чуть сильнее, ничего бы этого не случилось! Ведь Йордани’Кан говорил, что в мире по ту сторону сна можно заложить любое будущее, пусть даже и самое невероятное, вопрос только в силе веры и воли того, кто его создает. Если бы она верила больше, хотя бы чуточку больше!.. - Я недостойна быть твоей арико, Мирван! – прорыдала Эвари, скручиваясь в комок на полу и подтягивая колени к груди, словно это могло ей хоть как-то помочь. – Все это из-за меня и моей глупости! Все разрушено и Хайтари мертва из-за меня! - Ох, Создатель! – вздохнул рядом напарник, а затем его руки неловко обняли Эвари за плечи. – Ну что же за ерунду ты говоришь, Эва? Все это совершеннейшая неправда. - Правда!.. – простонала она, отдергиваясь от него и сама не понимая, зачем это делает. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем вдруг руки Мирвана вновь обхватили ее. Он потянул Эвари к себе, почти что силой затащил на себя и обнял со спины, крепко сжимая руки. Ощущение это было таким странным! Мирван ведь был меньше и слабее ее, уже в плечах почти что в полтора раза, и тело у него было хлипким, иссушенным, тощим, будто жердина. Но сейчас он держал ее так крепко и уверенно, что Эвари внезапно растерялась, совершенно не зная, как себя вести. Щетина на щеках напарника кольнула ее мокрый от слез висок, когда он решительно заговорил, не выпуская ее из своей хватки. - А теперь послушай меня. Нас ждали, и мы сами прямиком пришли в расставленную ловушку. Я думаю, та сеть что-то значит, именно из-за нее вы с Бесноватым Вао стали столь беспечными, из-за нее штурм начался раньше времени. Прахаб обыграл нас, и в этом виноваты все мы – в том, что не просчитали до конца всех возможностей. Но это и неудивительно, Эва! Ведь он в свое время обставил не только весь Дом Ночей, но и самого Короля Солнце. Глупо и самонадеянно с нашей стороны было думать, что мы сумеем обыграть его в его же игру. – Эвари вновь всхлипнула, давясь слезами, и Мирван легонько встряхнул ее, настойчиво зачастив: - Он победил в этот раз, Эва, победил нас всех. И это не только твоя вина, но и моя тоже, и Йори’Кана, и всех остальных! Не смей брать на себя чужую ответственность! - Но ведь это я вела себя как напыщенная дура! – всхлипнула она. - Ты ведешь себя еще более напыщенно, когда пытаешься мне доказать, что только из-за тебя мы сегодня проиграли, - голос Мирвана звучал тихо и твердо, и его слова стегнули Эвари по лицу, будто хлыст. – Не ты одна разрабатывала этот план, Эва, не ты одна приводила его в исполнение. А раз так, то и не тебе одной нести бремя вины. Оно принадлежит нам всем поровну, и я имею на него столько же права, сколько и ты. Его слова удивительным образом отрезвили ее, ударив едва ли не сильнее, чем осознание собственного поражения мгновения назад. Эвари всхлипнула, застыв и широко распахнув глаза. Они смотрели и не видели перед собой ни полутемной пещеры, ни прямоугольника солнца на стене. Они видели только глупость и эгоизм, бесконечное самодовольство даже в тот момент, когда сама она это самодовольство проклинала. И это было горько и стыдно. - Мы все проиграли, - мрачно проговорил Мирван, и на этот раз она всей собой прислушалась к его голосу. – А раз так, то всем нужно и отыгрываться. Так что давай, Эва, утри слезы и возвращайся ко мне. Мне нужен твой ясный и холодный ум, чтобы понять, что нам делать дальше. Я не справлюсь без тебя. - Конечно! – с неожиданной даже для самой себя горячностью она закивала ему, выпутываясь из его рук и торопливо вытирая мокрые щеки. Сейчас она чувствовала себя совершенно беззащитной и буквально лишенной кожи, воспринимающей все остро, до боли, и готова была на все, чтобы как можно скорее избавиться от этого ощущения и обрести равновесие. Слишком часто в последнее время она давала волю эмоциям, и пока еще ни единого раза это не привело ни к чему хорошему. Утерев лицо и кое-как пригладив выбившиеся из хвоста на затылке пряди, Эвари выдохнула и обернулась к напарнику, который так и сидел за ее спиной. Он выжидающе смотрел на нее своими темными глазами, взлохмаченный, решительный и удивительно надежный сейчас. Будто скала, закрывающая ее от всех, самых страшных штормов бушующего зимнего моря. - Ну что, тебе лучше? – тихо спросил он, и лицо его немного смягчилось. - Да, - уже тверже и увереннее кивнула Эвари в ответ, чувствуя, что это и впрямь так, будто взгляд его темных глаз вытягивал ее с самого дна бездны. – Я в порядке. - Вот и хорошо, - Мирван нахмурился и бросил взгляд на выход из пещеры. – В таком случае, нам нужно понять, что делать дальше. Эвари вновь кивнула, прогоняя от себя прочь последние остатки истерики. Это сейчас и впрямь никак не могло помочь. Эмоции лишь мешали делу, создавая бессмысленную неразбериху. Истель’Кан часто повторяла, что эмоции – это гири на ногах бегуна, повязка на глазах стрелка. Рольх’Кан посмеивался в ответ и не соглашался с ней, как и Мирван, а вот Эвари готова была подписаться под каждым ее словом. Где же вы сейчас, наставники? Наверное, и хорошо, что далеко. Хотя бы не видите, как ваши ученики совершают одну ошибку за другой. Вместе с мыслями об Истель’Кан пришло и спокойствие. Эвари все равно ощущала себя ободранной, израненной, чересчур чувствительной, но на ногах теперь стояла чуточку крепче. Взглянув на напарника и в последний раз шмыгнув носом, она спросила: - Какой у тебя план? - Нужно вытащить их оттуда, - нахмурился Мирван, глядя в пространство перед собой. Вид у него был решительный. – Судя по тому, как вел себя Вао, с ним приключилась та же беда, что и с тобой. Да и с остальными, я так полагаю, тоже. И раз так, они в порыве самоуверенности и тщеславия попрут напролом. Вряд ли им хватит мозгов на то, чтобы понять, что пора отступить. - И что ты предлагаешь? – прищурилась Эвари, уже догадываясь, каким будет ответ. – Вернуться туда и попытаться забрать их? - Да, - Мирван посмотрел ей в глаза. – Иначе Прахаб их всех перебьет, как мух. И мы останемся одни. За несколько мгновений в голове Эвари пронеслось все, что приключилось с ними за последние месяцы. Причуды Йордани’Кана, выходки его странноватых друзей. План по освобождению Матери Ночей. Решимость сражаться с Прахабом. А ведь они могли бы просто уйти отсюда на юг, открыв переход за Грань, пока Прахаб отвлекся на происходящее в Доме Ночей. Никто бы не последовал за ними, никто не успел бы отследить их передвижение. И Фаишаль не достался бы в руки одного из Эвилид. А может, ты просто хочешь сбежать, чтобы не встречаться больше со своим страхом? - Открывай переход, - выпалила Эвари, услышав, как клацнули друг о друга ее зубы. – Бери мои силы, если нужно. Мы должны вытащить их. - Прости, Эва, но тебе со мной нельзя, - тихо и твердо покачал головой Мирван, глядя ей в глаза, и что-то внутри нее торжествующе зазвенело, отчего на душе стало только еще хуже. – Если Прахаб заполучит тебя… - Я знаю, что тогда случится, - оборвала его Эвари, точно также обрывая и трусливую радость оттого, что ей можно не участвовать во всем этом. – Но это просто означает, что Прахаб меня не получит. Ты не дашь ему это сделать, Мирван. Тот скривился в ответ, приготовившись спорить, но в следующий миг буквально подскочил на ноги и уставился на выход из пещеры. Эвари тоже ощутила это: прокатившейся внутри волной вибрации, заставившей Источники под ее кожей на мгновение окатить ее наслаждением. Кто-то использовал энергию Источников неподалеку. За один удар сердца Мирван оказался между ней и выходом из пещеры и отрывисто приглушенно заговорил: - Приготовься! Я постараюсь задержать их! Эвари нервно кивнула, тоже кое-как поднимаясь на дрожащих ногах и отчаянно прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Заскрипела каменная крошка на склоне под чьими-то торопливыми шагами, на мгновение темный силуэт заслонил квадрат света на стене. Напряжение заставило все внутри Эвари сжаться в тугую струну и также резко спало, отняв вместе с облегчением все силы и едва не подломив ноги под ней, когда в пещеру, пригнув голову, почти что вбежал сухопарый Вао Та’Кан. - Ох, Создатель! – выдохнул Мирван, хватаясь за сердце, и Эвари сейчас прекрасно его понимала. - С вами все в порядке? – отрывисто бросил Бесноватый Вао, застыв на пороге пещеры. – Вы не пострадали? - Нет! – замотал головой Мирван, делая шаг ему навстречу. – Где Йори’Кан и остальные? Что происходит? - Я вернул всех, кого смог найти, но нам нужно уходить. Собирайтесь как можно скорее и сразу же наружу! - скупо отозвался Вао, разворачиваясь и исчезая в проходе пещеры. Эвари даже не успела ничего спросить или сделать, так быстро он исчез. Мирван вопросительно взглянул на нее, и она пожала плечами в ответ: - Давай поторопимся, раз он так сказал. Тысячи мыслей теснились в голове, пока дрожащие от волнения и пережитого руки быстро и неловко пытались запихнуть их с Мирваном нехитрые пожитки в ветхие заплечные рюкзаки, неряшливо сшитые из кроличьих шкурок. Эвари так сильно волновалась, что умудрилась даже пережать уголок своего плаща между вторым и третьим сочленениями левой руки. Чувство было ужасно неприятным, словно застрявшая между зубов железная нить. Поскуливая, она с трудом вытянула наружу кусок ткани и подвигала сочленениями рук вокруг своей оси, чтобы прогнать отвратительное ощущение. Да к тому же еще и возмущения в Источнике без конца тревожили ее, заставляя вздрагивать каждый раз, как кто-то открывал переход посреди долины, в которой они прятались. И каждый раз сердце замирало от страха, что это не ведуны Йори’Кана возвращались обратно, а погоня их все-таки нашла. Бесноватый Вао ведь бросил их, намереваясь уничтожить Прахаба. Во время атаки он утверждал, что Хаара Зу исчез. Как теперь смотреть в глаза Йордани’Кану и жив ли он вообще? Вао ведь так и не ответил, вернулся он со всеми или нет. Эвари на мгновение остановилась, со всей силы зажмурившись и приказав себе перестать трястись. А потом все-таки дособирала вещи в сумку, хоть и не могла быть уверена в том, что взяла все. Вокруг грудами валялось грязное тряпье Йордани’Кана, какие-то обрывки. Он имел свойство в беспорядке разбрасывать свои вещи, заворачивая еду, например, в свои вчерашние штаны или запихивая книги внутрь старого котелка для чая. И с ходу найти и выбрать из этого барахла самое необходимое да еще и в таком разболтанном состоянии, как сейчас, Эвари просто не могла. - Пойдем! – Мирван схватил ее за руку и почти что выволок из пещеры, стоило ей только перекинуть через плечо лямку рюкзака. На нем было навьючено три сумки, походные одеяла, у пояса погромыхивал котелок. Только это совершенно не гарантировало, что напарник взял хотя бы одну по-настоящему нужную им вещь. Они выбежали из пещеры наружу, и Эвари сразу же вынуждена была зажмуриться от ярких лучей солнца, буквально врезавшихся в глаза. Блеклый золотой шар висел прямо над горами, замерев и почти что не двигаясь, расшвыривая вокруг себя тонкие лучи-копья. В его свете кое-как просматривалась просторная долина, усыпанная щебнем, в дальнем конце которой располагалось окруженное лесом прозрачно-синее озеро с белоснежным просоленным берегом. А на ближнем склоне царила суета: метались туда-сюда люди, то исчезая, то вновь появляясь из глубоких зевов пещер, изрезавших все тело безымянной горы, давшей им приют. Только их было гораздо меньше, чем ожидала увидеть Эвари. Она и думать забыла о том, как режет глаза солнце, выискивая среди отшельников знакомые лица и не находя их. Нигде не было видно Гидеона и его арико Аматайи’Кан. Молчальник Хуго с потерянным видом брел вниз по склону, таща два узелка с вещами, один из которых принадлежал его товарищу Малькому, с которым они были не разлей вода. Ясана’Кан заливалась слезами, сидя прямо на земле, спрятав лицо в ладонях и раскачиваясь взад-вперед, Димея’Кан пыталась успокоить ее, обнимая за плечи и как будто закрывая собой от всего остального мира. В центре склона стоял вытянувшийся в струнку Вао Та’Кан, окруженный серыми языками пламени Источников. Он создавал какой-то рисунок, до того сложный, что Эвари глаза вылупила. Наверное, это было как-то связано с защитой, иначе зачем ему было лишний раз касаться Источников? Они ведь договорились не пользоваться энергией в этой долине-убежище, чтобы рыщущие по их пятам преследователи не могли ощутить, где они находятся. Но самого главного человека здесь не было, и сердце Эвари тревожно сжалось. - Где Йори’Кан? – пробормотал вслух Мирван ту же мысль, которая крутилась сейчас и в голове Эвари. Она заозиралась по сторонам, пытаясь углядеть знакомую фигуру, и нашла ее далеко не сразу, в первый раз и не узнав вовсе. Какой-то сгорбленный и сломленный горем человек сидел в стороне на гальке, на половине пути между обжитым склоном и горным озером, вцепившись пальцами в седые волосы, и в нем не было ничего, что напомнило бы ей неукротимого, непрошибаемого оптимиста Йори’Кана. Теперь она видела старика, что клонился к самой земле, хватаясь за грудь от горя. Старика, который плакал навзрыд, позабыв обо всем на свете кроме одной вещи. Эвари сглотнула, чувствуя смертельный холод внутри самой себя. Ничего уже нельзя было изменить. Ничего нельзя было сделать. - Вао Та’Кан! – Мирван почти что побежал в сторону творящего защитное заклинание ведуна, но Димея’Кан перехватила его, оторвав руку от плеч рыдающей Ясаны и цепко ухватив его за штанину. - А ну стой! Куда бежишь? Не видишь, что ли, что он делает? – прикрикнула она на него, и это был так неожиданно, что Мирван замер на месте, широко раскрытыми глазами уставившись на нее. Димея выглядела помятой, сердитой и совершенно вменяемой, не то, что обычно. Предупреждающе зыркнув на них с Эвари, она что-то успокаивающее прошептало на ухо Ясане, еще раз сжала ее плечи, а затем поднялась на ноги и резким движением руки поманила их за собой. И когда они отошли на десяток шагов в сторону от Вао Та’Кана, напустилась на Мирвана. – Дурак! Ты чего орешь, чего руками машешь? Тебе есть что такого важного сказать, чтобы нужно было отвлекать мастера Вао от его занятия? - А что он делает? – брякнула Эвари, не сумев остановить себя и заслужив неодобрительный взгляд блекло-голубых глаз Димеи, от которого стало не по себе. - Защищает нас, конечно! Пытается отвести взгляд Гротан Кравор, которого на нас натравил Прахаб! – визгливым голосом отозвалась старуха. Эвари замерла, пытаясь осознать ее слова, и она сердито добавила: - А ты что думала, что там с тобой случилось? Приступ самолюбования? - Гротан Кравор? – повторила Эвари, растеряно хлопая ресницами. - Один из Ходячих Грехов? - Так вот, почему вы так странно себя вели! – хлопнул себя по лбу Мирван в досаде. – Вот, что это была за сеть! Потому-то я и ничего не ощутил! Это ментальная воля! Естественно, что в ментальном мире она не оказывает никакого эффекта, потому что там просто нет эмоций! - А ты умный паренек, - прищурившись, довольно взглянула на него Димея. – Смекнул, смотри-ка! От одной мысли, что она попала под влияние Гротан Кравор, Эвари содрогнулась всем телом. С одной стороны, так было даже легче: теперь можно было свалить вину за все свои недостойные мысли на чужое влияние. Однако что-то внутри нее все равно вкрадчиво нашептывало, что она и без Гротан Кравор прекрасно справлялась, недооценивая своего напарника и неискренно поддерживая его начинания. А с другой стороны горячо и больно жгло унижение. С какой легкостью Гротан Кравор обвел ее вокруг пальца! Она даже и разницы не почувствовала, даже защититься никак не смогла, даже не поняла, что нужно хоть от чего-то защищаться. И вот это и было самым неприятным осознанием из всех возможных. С трудом взяв себя в руки, Эвари требовательно воззрилась на стоящую перед ней женщину: - Что случилось во время штурма, Димея’Кан? Вы начали раньше запланированного времени. - Так и есть, - угрюмо кивнула всклокоченная ведьма. – А все потому, что проклятый Прахаб призвал Тщеславие. Права была Истель, права, да разве кто-то слушал, когда они с Рольхом настаивали усилить наблюдение за тонкими мирами после освобождения Грехов? Никому до того и дела не было! И вот теперь Прахаб привел одного из них сюда, и Дом Ночей для нас потерян. - Почему потерян? Разве нет шанса как-то победить Тщеславие? – нахмурился Мирван, подаваясь вперед. - Не здесь, мальчик, не среди всех этих напыщенных индюков, - криво усмехнулась Димея’Кан, качая головой. - Он даже на молчальников подействовал, пусть и не так сильно, как на того же Йордани, который сразу же в бой бросился, в тот же миг, как только мы открыли переход. Да что уж говорить, я и сама не сразу почуяла неладное, а когда поняла, было уже поздно, - она в досаде махнула костлявой ладонью с пожелтевшими от табака пальцами и потянулась к пристегнутой к поясу плетеной фляге. - На Мирвана он не подействовал, - проговорила Эвари, глядя в глаза своему напарнику. Тот ссутулил плечи, как всегда делал, когда чувствовал себя неловко, но начать все отрицать или отмахиваться от своих заслуг она ему не дала. – Мирван сразу понял, что что-то не так. Он пытался остановить нас с Вао Та’Каном, пытался предостеречь. - Вот как, парень? – Димея’Кан недоверчиво хмыкнула и покачала головой, разглядывая его уже с куда большим интересом, чем в начале беседы. – Выходит, у тебя такое чистое сердце, что Тщеславие не может его коснуться? - Я просто очень хотел освободить Хайтари, - хрипло проговорил Мирван, пряча глаза. – А в итоге она погибла из-за того, что я ошибся. - Не из-за этого она погибла, парень, - Димея’Кан быстро ухватила его пальцами за подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Взгляд у нее был таким пронзительным, что даже Эвари застыла, хоть старая ведьма смотрела и не на нее. А Мирван и вовсе окаменел, будто поймавший взгляд змеи мышонок. – Она погибла из-за Прахаба, - почти по слогам произнесла Димея’Кан. – Она погибла из-за Сети’Агона. Она погибла из-за одного из Гротан Кравор. И мы сделали все для того, чтобы спасти ее. Ты понял меня? - Понял, - проворчал Мирван, и Димея отпустила его подбородок. Встряхнувшись, будто кот, напарник бросил на Эвари неуверенный взгляд и буркнул: - Да только это ничего не меняет. И легче не делает. - Вот еще захотел! – фыркнула Димея’Кан. – Конечно, не делает! А ты представь, каково Йордани. Он, дурак, всю жизнь ею бредил вместо того, чтобы раствориться в Источниках. Кровь у него слишком горячая для ведуна, на том Тщеславие и сыграл. Быть может, вы бы и вытащили ее, если бы мы не начали штурм раньше. - Не вытащили бы, - покачала головой Эвари, ощущая холод внутри. – Рисунок, который Мирван накладывал из мира по ту сторону сна, не сработал. Что-то пошло не так, и защитная сфера просто взорвалась. Напарник скрипнул зубами, мрачно уставившись себе под ноги. А Димея’Кан только тяжело вздохнула: - Ну что уж теперь? Я больше чем уверена, что здесь не обошлось без Прахаба. Тщеславие ослепило нас всех и сделало это задолго до того, как мы шагнули под его сеть в Доме Ночей. Возможно, задолго до того, как освободилось из Бездны Мхира. Эвари нечего было возразить на это. Наверное, правду говорили, что устами сумасшедших пела Истина. Тщеславие и впрямь взялось за нее саму гораздо раньше, чем она приблизилась к нему вплотную в физическом мире. Но можно было сидеть здесь и лить горючие слезы о том, что они проиграли. А можно было встать и попробовать все исправить. Тем более, что за последние месяцы Эвари уже просто осточертело чувствовать себя беспомощной, зависимой от других, неспособной что-либо сделать. Потому она глубоко вздохнула, прогоняя грусть, и подняла глаза на ведьму. - И что мы делаем теперь? Каков план? - План? – Димея’Кан хмыкнула и пожала плечами. – Плана нет. А мы уходим отсюда как можно скорее, пока Прахаб не отследил рисунок перехода. Времени на то, чтобы договариваться с Тенями не было, потому мастер Вао выводил нас обычным путем, по переходу через Грань. А значит, теоретически он может отследить нас по точке выхода. - Через Грань? Но он же сам говорил, что ему нельзя идти через Грань! – воскликнула Эвари, оборачиваясь через плечо и глядя на стоящего в стороне ведуна. Рисунок под его руками становился все сложнее и сложнее, серые нити сплетались в огромный комок, по которому бежали изнутри светящиеся волны. - Разумеется, нельзя, - кивнула без особого удовольствия Димея'Кан. – Но кто об этом думал, когда всеми нами владело Тщеславие? Создатель отвел беду, с ним вроде бы ничего не случилось. Вот только особой уверенности в ее голосе не слышалось. Эвари закусила губу, на всякий случай присматриваясь к Бесноватому Вао еще раз. Ее зрение изменилось после того, как она стала Фаишалем, и теперь она постоянно видела потоки энергий вокруг. Тени Хаара Зу возле Бесноватого Вао не было видно, как бы она ни вглядывалась. Могла ли такая сильная сущность прятать саму себя от чужих глаз? Могла ли она инвертировать собственное тело, как инвертировали энергетические потоки Анкана, чтобы сделать их невидимыми? - Идите, поговорите с Йордани пока, раз уже собрались, - голос Димеи’Кан смягчился, она взглянула на них с Мирваном с теплом. – Он привязался к вам за последнее время. Возможно, вы сможете ему хоть немного помочь. А я пока закончу здесь. - Хорошо, Димея’Кан, - кивнула ей Эвари, поправляя на плече лямку сумки и поглядывая на Мирвана. Напарник выглядел совсем отчаявшимся и в сторону Йордани’Кана смотрел с затравленным видом. Наверное, они оба были не настолько сильны, как хотели казаться друг другу. Наверное, они оба нуждались в поддержке друг друга намного больше, чем демонстрировали. И хоть что-то внутри Эвари продолжало шептать ей, как сильно она его подвела, другой голос был гораздо громче. Тот, что называл Мирвана ее напарником. Димея’Кан кивнула им и отошла в сторону, жестом руки подзывая к себе кого-то из отшельников. А Эвари взглянула на Мирвана, собрав все свое тепло, и осторожно взяла его ладонь в свою. В ее огромной грубой клешне его рука казалась изящной и теплой и удивительно мягкой. Да и сам он тоже был таким. - Пойдем, - тихонько проговорила Эвари, заглядывая ему в глаза и легонько пожимая его пальцы. – Попробуем исправить то, что натворили. Мирван неуверенно взглянул на нее, но все же кивнул и, не выпуская ее руки, поплелся следом в сторону, прочь от остальных отшельников. Йордани’Кан и впрямь совсем не походил на самого себя, будто что-то в нем подломилось, какая-то из опор его существа безвозвратно обрушилась. Он сидел прямо на земле, безвольно опустив руки и ссутулив спину, и во всей его позе Эвари чувствовала это – поражение, отчаянье потери. Ничего не осталось в нем от того хитрого, подозрительного, уверенного и самодостаточного человека, который встретил их в пропахшей дымом и копотью пещере на одном из склонов Драконьих гор. Теперь перед ними сидел разбитый горем старик, и Эвари не знала, что ей делать, что говорить ему. Да и можно ли было найти хоть какие-то слова в подобной ситуации? Они с Мирваном остановились в двух шагах позади него, но Йордани’Кан не обернулся, даже звука не издал. Он так и сидел, глядя вперед на галечный берег озера, не сводя с него глаз. - Йори’Кан? – хрипло позвал Мирван, глядя ему в спину. Отшельник не пошевелился в ответ, будто и не слышал их. Эвари, сделав над собой усилие, шагнула вперед и мягко коснулась кончиками пальцев его плеча. - Йордани’Кан, я собрала ваши вещи, - проговорила она, заглядывая ему в лицо и пытаясь прочитать на нем хоть какие-то эмоции, понять, что делать дальше. И осеклась, увидев его выражение. Он плакал, и мука изломала его черты. Слезы лились из широко открытых, ничего не видящих глаз по щекам вниз, и столько боли было на его лице, что Эвари неуверенно отвела руку. Йордани’Кана не было здесь и сейчас. Он провалился в бездну отчаянья и вряд ли даже осознавал, что происходит вокруг него. Мирван поднял на нее растерянный взгляд, и Эвари могла только хлопать глазами в ответ. Она просто не знала, что делать дальше. Оставить этого человека наедине с его мукой или попытаться вытащить наружу? Говорить с ним, добавляя еще больше боли, еще больше трудности, или просто уйти, позволив ему переболеть самому? Внезапно густая и сильная вибрация буквально перетрясла тело Эвари с ног до головы. Она инстинктивно обернулась в ту сторону, откуда она пришла, обернулся и Мирван. Серый прямоугольник прохода открылся на северном склоне долины, следом за ним еще один и еще. Еще одна вибрация пришла с юга, и Эвари обернулась туда. Те же прямоугольники проходов открывались вдоль по всему склону, и их было так много. Источники внутри нее забурлили, будто вода в котелке, который забыли снять с огня, и Эвари знала, что это означает. Время растянулось вокруг нее, обратившись ледяным дрожащим желе, в котором она испытала животный прилив страха, буквально проморозивший все ее существо. - Быстрее! – крикнул Мирван, бросаясь вперед и подхватывая под плечи Йордани’Кана. – Помоги! Эвари схватила его под руки с другой стороны, и в тот же миг Мирван открыл перед ними дверь перехода. Они прыгнули вперед, волоча за собой обмякшего и тяжелого, будто мешок с зерном, отшельника, и провалились в ледяной пузырь, просочившийся буквально через каждую клетку тела Эвари. А затем оказались на его обратной стороне. Серый мир по ту сторону Грани выглядел совсем не таким, каким Эвари привыкла его видеть. Обычно он был спокойным, медленно плывущим и тянущимся, как неторопливое течение широко разливающейся реки, однотонным и лишенным четких очертаний. Сейчас же он походил на поверхность стекла, по которому барабанил дождь, только в трехмерном пространстве. Замерев от неожиданности, Эвари наблюдала за тем, как вокруг них пространство вскипает, вздувается неровными пузырями, лопается и рябит, и сквозь него скользят расплывчатые тени силуэтов, освещенных со всех сторон серым сиянием. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: она видит перед собой с изнаночной стороны мира битву отшельников и Анкана. Невозможно было понять, что происходит, кто на кого нападает, кто берет верх. Вибрации рисунков распространялись во все стороны с головокружительной быстротой, будто стучащий по воде ливень изламывая картинку, и пространство колебалось так сильно, что она с трудом могла разглядеть, что происходит в этом хаосе движения и формы в безмолвной серой пустоте вокруг них. А потом внезапно стало темно. Что-то огромное и черное нависло над ними, закрывая полнеба, громадная тень, будто разбросавший в стороны крылья ворон. Эвари всем своим существом ощутила опасность и неотвратимость, как бывает, когда за мгновение до удара чувствуешь, что не успеешь уклониться от него. А в следующий миг Мирван сорвался с места, потянув за собой Йордани’Кана, да и ее тоже, и Эвари вынуждена была двинуться. Стоило ей только сделать шаг, как мир вокруг нее сдвинулся, смазался, изменяясь и теряя очертания. Это было вдвойне сложно, потому что Йордани’Кана приходилось буквально тащить, приподнимая над землей, потому что сам он шагать явно был не в состоянии. Они с Мирваном дергали его вверх-вниз, из стороны в сторону, беспорядочно, будто вспугнутые зайцы, удирая прочь от беды и все никак не попадая в шаг друг друга. И с каждым пройденным шагом ощущение опасности, тревоги, ужаса меркло, отступало, оставалось позади. Но Эвари чувствовала остаточные вибрации энергетических рисунков, которые накатывали на нее, подгоняли, почти что кололи пятки. И она знала, что останавливаться нельзя. В мире по ту сторону Грани вибрации распространялись на очень большое расстояние, потому что пространство здесь было однородным, а значит, их ничто не сдерживало и не создавало препятствий движению. И чем сильнее был ведун, тем на большем расстоянии он мог почувствовать это движение. Они бежали, спотыкаясь, волоча Йордани’Кана, едва не роняя его на землю, хоть это и не могло причинить ему боль по эту сторону Грани. Опасность представляло только разрушение физического контакта. Мирван привел их сюда, Мирвану нужно было и выводить их обратно, и стоит им только перестать касаться друг друга, как они рисковали потерять друг друга навсегда. Потому Эвари изо всех сил цеплялась за сломленного отшельника, который сейчас остался единственной ниточкой от нее к Мирвану, а через него – в реальный, привычный мир твердых форм. Страх бился внутри Эвари обезумевшей птицей, стремящейся во что бы то ни стало выбраться из западни. И она прекрасно понимала, что как раз вот этого здесь и нельзя делать – бояться. Потому что страх привлекал голодных паразитов, а паразиты только подпитывали страх, чтобы питаться им. Круг замыкался, и в итоге незадачливого ведуна просто засасывало на самое дно тонких миров, и даже его физическая оболочка постепенно растворялась, проглоченная чужими ненасытными ртами. А от них троих волны негативных эмоций распространялись вокруг едва ли не так же быстро, как рябь энергетических рисунков. Эвари со все более крепнущим опасением наблюдала это: черную пелену, похожую на дым, что стелилась вокруг них, тянулась за ними шлейфом, отмечая их передвижение. Вокруг как будто темнело, и пространство придвигалось к ним шаг за шагом. Появилось ощущение холода, ощущение чужого взгляда на коже. Потянулись в их сторону одна за другой темные сферы – сущности, похожие на клочки сажи или комки пыли, являющие собой самый нижний, мелкий и незначительный уровень паразитов. Но если человека ранили один раз мечом или тысячу раз иголкой, итог все равно оставался один – он умирал от потери крови. Эвари же очень хотела жить. Сейчас, впервые так близко столкнувшись лицом к лицу с собственной смертью, она захотела жить неистово и всем телом. Именно эта жажда заставляла ноги бежать со всей возможной скоростью, разрывающиеся легкие – продолжать качать внутрь и наружу воздух, ноющие от боли руки – тащить полубездыханного Йордани’Кана и не отпускать его. Им просто нужно было успеть отбежать достаточно далеко, чтобы Прахаб не смог почуять точку выхода. И при этом – не стать кормом для преследующих их Теней. Эвари ощутила истерический смех, рвущийся наружу из ее горла, именно ощутила, потому что звука здесь, по ту сторону Грани, просто не существовало. Казалось, сама жизнь насмехалась над ней, не оставляя ей никакого выбора. Припирая ее к стенке, сдавливая, душа со всех сторон. Черных сущностей становилось все больше. Они буквально налипали на Эвари, будто болотные комары, тучей поднимающиеся над трясиной, стоило только солнцу опуститься за горизонт. Вот один присосался к ее солнечному сплетению; она ясно видела его – жирный черный кусок сажи, прикосновение которого жгло в первый момент, а затем кожа под ним начинала неметь. Эвари попыталась оторвать его от себя, но рука только прошла сквозь создание и схватилась за ткань серого пальто на груди, а сущности это никак не повредило. Почти одновременно с ним еще один сгусток, покрупнее, прилепился к ее животу – аккурат напротив третьего энергетического узла, отвечающего за чувство страха, которое она все никак не могла взять под контроль. Еще один сгусток обжог кожу на шее, прямо под подбородком, и горло быстро начало неметь. Эвари замахала свободной рукой, в бессмысленной попытке отогнать их от себя, и страх накрыл ее могучей волной, сбивая с ног, увлекая за собой в пучину. И сущности бросились к ней со всех сторон, почти что обрушиваясь на нее. Все вокруг почернело, ее сдавило, Эвари ощутила, что задыхается. Сил оставалось все меньше, ноги с трудом двигались вперед, и она поняла, что еще немного, и нечего Мирвану будет выводить в мир твердых форм. Она закричала ему, во всю глотку в отчаянье закричала, что нужно открыть переход, но здесь не было звука. Эвари попыталась на бегу перегнуться через Йордани’Кана и ухватить напарника за руку, но тут перед ними наконец-то раскрылся серый прямоугольник прохода, и они почти что вывалились в него все втроем. Эвари вскрикнула, разжимая хватку на плече Йордани’Кана, когда все физические ощущения вернулись разом, а вместе с ними под ноги подвернулась большая каменная глыба. Она споткнулась, неловко взмахнула руками и повалилась вперед, в последний момент успев выставить ладони и избежать удара лицом о каменный склон. Но коленом все равно приложилась об острые каменные осколки, да и плащ порвала, судя по резкому протестующему треску ткани. Но страх был сильнее всего этого, и она сразу же вскинулась, оборачиваясь и ища глазами напарника. Мирван тяжело дышал, согнувшись пополам и упираясь ладонями в колени. Возле него на земле навзничь растянулся Йордани’Кан, разбросав в стороны руки и откинув лохматую всклокоченную голову. Они находились в каком-то ущелье, стиснутом со всех сторон отвесными вершинами, и солнечный свет очерчивал нестерпимо яркий кривой клочок неба над их головами. Здесь же, внизу, лежала чернильная темнота. - Мы оторвались? – тревожно спросила Эвари, заставляя себя подняться и не обращать внимание на боль в разбитом колене. Она видела угасающие следы энергетических швов в воздухе, которыми Мирван стянул за своей спиной переход. И по ним невозможно было понять, есть кто-то по ту сторону Грани буквально в каких-то метрах за их спинами, или нет. - Я не знаю, - покачал головой напарник, вскидывая глаза и затравленно оглядываясь вокруг. – Я ушел так далеко, как только можно было. Но эти сущности… Мне кажется, еще чуть-чуть, и они просто сожрали бы нас. - Да, я думаю, так и было бы, - содрогнувшись, призналась Эвари. Страх все еще сотрясал ее с головы до ног, пуская волны нервного напряжения вдоль позвоночника. И секунды казались раскаленными каплями плазмы, жгущими темечко и медленно текущими вниз по энергетическим каналам вдоль позвоночного столба. Но хотя бы здесь уже не было того жуткого ощущения чужого присутствия и взгляда. Да и онемение на коже пропало. Эвари хотелось верить в то, что мелкие паразиты отвалились, пока она переходила через проход из тонкого мира в твердый. Ей очень хотелось в это верить. - Что с Йордани'Каном? – спросила она, заставляя себя сосредоточиться на том, что происходило прямо сейчас. На том, на что она реально могла повлиять. - Они облепили его, как оводы умирающую скотину, - в голосе Мирвана звучало отвращение, перемешанное с жалостью. – Мне кажется, они выпили из него очень много сил, и он просто потерял сознание. Я думаю, он очнется, - но уверенности в его голосе не слышалось. - Должно быть так, - кивнула Эвари, стараясь не думать о самом плохом. Она еще раз оглядела ущелье, высокие каменные стены над их головами, ослепительно-яркий клочок неба наверху. Мы как будто на дне колодца. От этой мысли стало совсем не по себе, и она повела плечами, отбрасывая ее прочь. – Где мы? - Я не знаю, - признался Мирван, тоже с опасливым видом поглядывая по сторонам. – Я бежал так долго, как только мог. Кажется, на запад. - Не густо, - вздохнула Эвари, и напарник в ответ пожал плечами. Вид у него был до того потерянным, что у нее в груди что-то болезненно ёкнуло. Эвари потянулась к нему и положила руку ему на плечо, надеясь, что это простое тепло хоть как-то его согреет. – Ты сделал все, что мог, ты спас нас, - проговорила она, и Мирван с надеждой вскинул голову. – И если нам очень повезет, Прахаб не найдет нас здесь. - Не найдет, - признал Мирван, а затем горько усмехнулся. – Жалко только, что все было зря. И что теперь все окончательно закончилось. На одно мгновение Эвари ощутила неотвратимое желание соскользнуть в отчаянье вместе с ним. Он был прав, и горечь этой правоты почти что поперек глотки у нее застряла. Йордани’Кан без сознания, где остальные – неизвестно, куда они сами забрели – тоже. Как и то, что им делать дальше. Эвари ощутила себя какой-то совершенно истертой, застиранной, как ветхое белье, и изможденной. Но вряд ли это могло как-то помочь делу. - Вот что, - твердо проговорила она, и Мирван вопросительно поглядел на нее. – Мы пока останемся здесь, отдохнем, восстановим силы и подумаем, что делать дальше. Быть может, кто-то еще умудрился уйти от Прахаба, не только же мы сбежали. Возможно, мы еще сумеем их разыскать. Мирван кивнул, скривившись, совершенно неуверенный в ее словах, перепуганный и взъерошенный, будто воробей. Эвари и сама не верила в то, что говорила. Но другого выхода у них не было. Сколько бы она ни озиралась вокруг, в попытке его найти, а его просто не было.