If I Lay Here

Несмотря на то, что Дэниэль сбежал уже как неделю назад, Шон с Финном шли по его следу не спеша. По пути они делали множество остановок, и каждый раз во время очередной стоянки они держали ухо востро, продолжая задавать одни и те же интересующие их вопросы как можно более непринужденно и завуалированно. Не слышали ли поблизости о какой-нибудь паранормальной активности? Не проходил ли мимо ребенок без родителей или других взрослых? Происходили ли рядом какие-нибудь взрывы, причины которых так и не были установлены? Шон постоянно волновался. Обо всем. Ел ли Дэниэль? Ранен ли он? Смог ли он вытащить из своего плеча пулю? Где он спал? Как он платил за все? - Может, он взял немного денег, перед тем как сбежать, - предположил Финн. В его голосе звучали какие-то странные нотки. Возможно, он чувствовал вину. Ни он, ни Шон не заводили разговор о той ночи. С губ Шона сорвался невеселый смешок. - Ну просто охуенно! Маленький ребенок. Один. С сумкой, набитой деньгами. Теперь мне намного лучше, - Шон притянул к себе колени, упершись стопами в приборную панель. – Он убьет себя. - Не, чувак, с ним все будет нормально. Поверь мне. Да он как ходячий узи* или чет типа того! – воскликнул Финн и даже оторвал от руля руки, подкрепляя свои слова жестами. - Даже если у тебя есть пушка, это не делает тебя неуязвимым, - пробормотал Шон. – И это не поможет Дэниэлю оставаться невредимым. - О чем это ты? – Финн перевел взгляд с Шона на дорогу. - Забей, - произнес Шон. Финн не заставлял его говорить об этом, но чувство стыда сдавливало Шону грудь, и он просто не мог продолжать молчать. Шон надавил пяткой на бардачок. – Я… Эм… Я взял пистолет из сейфа Меррилла. Он вывалился у меня из кармана, когда я повалил его на пол… Вот так… Вот так он и смог выстрелить в Дэниэля. Шон на мгновение приподнял ногу, а затем снова опустил ее. Дверца бардачка со щелчком распахнулась, но ни Шон, ни Финн не стали ее закрывать. Финн замолчал и какое-то время от него не исходило ни звука. - Возможно, выстрели ты в него, все было бы по-другому, - осторожно заметил он. - Да, может, мы бы все сдохли, - огрызнулся Шон. Перед тем, как остановиться на ночлег, они заехали еще на три заправки. Никаких следов. Ничего, что говорило бы о том, что Дэниэль был где-то поблизости. - Не знаю, как ты, а я устал как собака, - произнес Финн, подтверждая свои слова зевком. Он несколько раз похлопал себя по щекам, не давая себе заснуть. - Да, ты прав, - тихо ответил Шон. Ему правда хотелось помочь Финну и сменить его за рулем, но таблетки, которые он принимал, едва ли позволили бы ему это сделать. – Давай просто поспим в кузове? Не хочу заморачиваться с палаткой. - У меня есть идея получше, - сказал Финн, заворачивая на парковку дешевого мотеля. Шины пикапа зашуршали по гравию, когда Финн припарковался под мигающей неоновой вывеской «свободные комнаты». - Финн, нет. Они не могут позволить себе остановиться где-то. Они не могли остаться передохнуть где-то вот так. Заправки, общественные туалеты и пара часов сна в машине на обочине дороги – это не отнимало много времени. Это была передышка между забегами. И именно так все и должно было быть. Шон не мог позволить себе остановиться, Шон не мог позволить себе отдыхать, пока Дэниэль не оказался бы в безопасности. Но Финна уже не было в машине: он подошел к двери Шона и открыл ее, склонив голову в шутливом поклоне, от этого жеста дреды на его голове весело подпрыгнули. - Ваш президентский люкс уже ждет Вас, моя леди. - Финн, мы не можем остаться здесь. Нам еще долго ехать, а бензин не бесплатный. - А я как будто этого не знаю, малыш! Но путешествие без парочки красивых видов того не стоит, разве нет? Остановки – это тоже часть пути. Лицо Шона тут же заметно потемнело. - Это не семейная поездка. Мы ищем моего брата, а не едем в сраный Диснейленд. - Черт возьми! Точно! Да мы просто обязаны сгонять в Диснейленд! – воскликнул Финн, и по тону его голоса было непонятно, серьезно ли он говорил или нет. – Усядемся все вместе в те огромные чашки и будем кататься, пока нас всех не вырвет! Шон схватился за ручку двери и с силой захлопнул ее, уставившись в ветровое стекло и четко давая понять, что разговор окончен. После секундной паузы Финн постучался в ту часть окна, которая была ближе всего к уху Шона. - Да ладно тебе, Шон, - от веселья в его голосе не осталось и следа. – Я все понял. Но давай останемся здесь хотя бы на пару часов. Поспим в настоящей кровати. Примем нормальный душ. Помнишь, каково это, Шон? А потом – снова в путь. Шон уставился на вывеску «свободные комнаты», мерцающий свет которой привлекал к себе ночных мотыльков. Это так глупо. Блять, ладно. Он открыл дверь, но никак не отреагировал на протянутую руку Финна, он также не разрешил парню помочь ему с его рюкзаком. Комната насквозь пропахла чистящим средством, но несмотря на это, почти все, что было в комнате, казалось грязным и поломанным. Из кондиционера дул холодный воздух, он пропах металлом настолько, что Шону казалось, что он осел у него на зубах. Еще в комнате было две жестких кровати, Шон занял ту, что стояла ближе к окну. Он кинул на нее рюкзак, применив явно больше силы, чем требовалось, а затем уселся в ее подножии. - Кое-кому пора принять свои колеса, - слишком весело произнес Финн. Он уселся на пол между ног Шона и протянул ему баночку. - Я в порядке, - огрызнулся Шон. На самом деле, нет. Он не был в порядке. И теперь уже никогда не будет. Финн усмехнулся. Линия из треугольников под его левым глазом изогнулась так, что в любое другое время Шону показалось бы это милым, но сейчас Шон не мог смотреть на него. Баночка открылась с глухим чпокающим звуком. Финн вытащил маленькую белую таблетку и, держа ее между большим и указательным пальцем, отправил себе в рот. Шон почувствовал раздражение. Сраный торчок. Ворует обезболивающее у одноглазого подростка. Но вдруг – ни с того ни с сего – вторая ладонь Финна заскользила вверх по руке Шона, легонько коснулась его шеи и, наконец, замерла у него на затылке. И вдруг разум Шона затуманился. Все мысли перепутались между собой, они то обгоняли друг друга, то сталкивались, то разлетались в разные стороны. Он не знал, что Финн задумал, но он надеялся, что это то, о чем он подумал. Финн опрокинул его на кровать, и их губы соединились. А затем все просто… Прекратилось. Гнев. Чувство вины. Горе и отчаянье. Все мысли, что были в голове Шона вдруг резко замерли, словно тысяча людей вдруг ни с того ни с сего задержала дыхание. На мгновение он позволил себе раствориться в этом чувстве свободы и легкости. Теперь ему не нужно было думать; не тогда, когда умный язык Финна прокладывал себе путь в его рту. Вторая рука Финна (боже, как Шон мог забыть про эту вторую руку?) дотронулась до внутренней стороны бедра Шона. Его сердце ушло в пятки, когда большой палец Финна начал осторожно массировать его бедро так близко – так невыносимо близко – к его члену. Язык Финна проник еще глубже в рот Шона, и Шону так хотелось этого, что он всхлипнул. Он углубил поцелуй, впившись в футболку Финна обеими руками, ему хотелось быть еще ближе к нему. Ни разу… Никогда в своей жизни… Он увидел надпись «Вход воспрещен», но все равно перепрыгнул через забор. Ему не хотелось упустить это чувство, ему хотелось узнать, что было по ту сторону. Он раскрыл рот еще шире, позволяя Финну проникнуть еще глубже. Он мог коснуться горла Финна изнутри, почувствовать его дыхание, не дыша. «У Финна проколот язык», - пронеслось в голове Шона. Но это был вовсе не пирсинг. Это была таблетка, которую Финн так и не проглотил, и когда Финн прервал поцелуй, таблетка оказалась во рту Шона. Он мог бы выплюнуть ее, если бы захотел. Но он не стал этого делать. Лицо Финна просияло от гордости, в нем читалась любовь к Шону. - Можешь звать медсестру Финна в любое время, хорошо, радость моя? – сказал Финн, а затем встал и потянулся. – Ну, ладненько, пойду-ка я в душ. Кричи, если чет нужно будет. Он разделся, оставив одежду прямо там, где стоял. Шон изо всех сил пытался не смотреть и перебивать эти позывы громкими мыслями о стирке. Да, им нужно будет закинуть вещи в стирку как можно скорее. Может, в этом мотеле есть стиральная машина? Если нет, то раковина тоже сойдет. Он услышал, как из лейки душа хлынула под напором вода, за этим звуком незамедлительно послышалось приглушенное «Да, черт возьми!» от Финна. Шон не смог удержаться и рассмеялся. Как же было приятно понимать, что чувство, сдавливавшее его грудь, исчезло. Он снова упал спиной на кровать. Финн не обязан был быть здесь. Он не обязан был ехать в Аризону, нянчиться с Шоном, менять ему повязки и терпеть перемены в его настроении. Шон вел себя… неблагодарно. Неблагодарно и сложно. «Просто признай это, чувак, - думал Шон, - ты вел себя как испорченный пиздюк». Это признание оказалось не таким унизительным, каким представлял себе его Шон. Как ни странно, но он даже был рад, что самостоятельно дошел до этого; до того, как терпение Финна бы закончилось. Шон поднялся с постели и сел. Свет из ванной просачивался в комнату сквозь щелку из-под двери, освещая ковер и ботинки Шона. Шон встал и пошел свету навстречу, его тело двигалось само по себе. Он проник в ванную, не издав и звука. В ванной было жарко. Даже душно. Из-за пара, висевшего в воздухе, Шон едва ли мог что-то увидеть. Зеркало тоже запотело. Пространство вокруг душа было огорожено лишь занавеской. Шон даже смог различить за ней розовый силуэт Финна. Он сделал еще один шаг по направлению к душу, чувствуя, как колотится его сердце. Всего лишь занавеска. Всего лишь тоненькое полотно, сделанное из пластика, - это все, что разделяло его и Финна. Обнаженного. Мокрого. Теплого. Как же сильно это отличалось от душа после физры. Как же сильно. Шутившие и болтавшие ребята из его команды с полотенцами, обмотанными вокруг бедер, никогда не заставляли Шона испытывать нечто хотя бы близкое к тому, что он испытывал в этот момент. Конечно, ему всегда было… интересно, но этот интерес никогда не был желанием. Шон постучал по стене. Один удар сердца спустя, Финн отодвинул занавеску. Струйки воды стекали по его груди ниже… И ниже… Шон перевел взгляд наверх. Финн выключил воду, и в ванной стало так тихо, что Шон мог услышать звук сглатываемой им слюны. - Ты мне… не поможешь? – спросил он. – Ну, в смысле, вымыть голову. - Не хочешь, чтобы мыло в глазик попало? – поддразнил его Финн, но, заметив перемену в лице Шона, он тут же перестал улыбаться. – Ох, прости, чувак. Это была отстойная шутка. Я больше не буду. - Не, это… - Шон покачал головой из стороны в сторону, - все в норме. Ты не ошибся. Мне нельзя… - он рассеянно махнул рукой в сторону своего лица, - мне нельзя мочить швы. - Я понял тебя. Шон стянул с себя ботинки, затем стянул с себя худи, майку, носки. И даже когда его штаны и боксеры оказались скомканными на полу, он все еще не чувствовал своей наготы, но это продолжалось только до тех пор, пока не пришло время снимать с глаза повязку. Вот это уже действительно было сложной задачей. Задачей, во время выполнения которой у него дрожали пальцы. Он подцепил ногтем край пластыря и марли, а затем отправил их в мусорку. Финн прикоснулся ладонью к щеке Шона, заставляя его повернуть голову из стороны в сторону так, чтобы Финну было удобнее осмотреть рану. И вот тогда Шон вдруг почувствовал себя по-настоящему голым и незащищенным. - Она выглядит гораздо лучше, малыш, - прошептал Финн. Его голос, как и его прикосновения, успокаивал его и был полон заботы. – В десятки тысяч раз лучше. И правда. Финн видел его лицо еще до того, как на него наложили повязку: тогда оно было все в царапинах, запекшейся крови и с осколком стекла в глазу. - Хорошо, что зеркало запотело, - пробормотал Шон. Он не был готов увидеть свое отражение. Пока еще не готов. - Иди сюда, солнышко. Финн затащил его в душ. Черная стена – это все, что видел перед собой Шон, потому что он стоял спиной к каскаду льющейся воды. Финн был сзади него и мыл его волосы, внимательно следя за тем, чтобы мыльная вода стекала по спине Шона. Его уверенные, но в то же время нежные пальцы намыливали волосы Шона, массировали кожу головы, и даже мыли за ушами. Каждая секунда казалась долгой, неспешной, приятной и полной истомы. Шон прикрыл глаз, позволяя теплу и воде окутать его полностью. Кроме этого момента не существовало ничего вокруг. Не нужно было никуда спешить и ничего не нужно было делать, поэтому он мог насладиться всем этим. Он мог себе это позволить. Грудь Финна соприкоснулась с его спиной. Шон подался немного назад, позволяя Финну обнять его и удержать на себе его вес. Пальцы, которые только что мастерски массировали его голову, теперь блуждали по его торсу, обводили кожу вокруг сосков, поглаживали его ключицу, а мягкие губы оставляли на его шее цепочку из поцелуев. Шон не знал, что ему делать, как ответить взаимностью. Черт возьми, все что он мог делать – это просто стоять. Как бы ему хотелось, чтобы он не был так плох в этом, чтобы у него было больше опыта, но вместо этого он просто стонал и подрагивал, чувствуя, что ему было нужно еще. Насколько это было лучше, чем… ВСЕ, что он раньше делал сам с собой? Насколько это было лучше, чем любой порножурнал, чем любой сайт, открытый в режиме инкогнито, на котором любое томительное прикосновение сопровождалось тихим смешком, раздававшимся из-под одеяла между его ног. Все это также заставляло его тело потеть и трепетать, но это… Это было чем-то настолько невероятным, что он был готов кончить от одних только поцелуев. Финн опустил одну руку заметно ниже и дотронулся до его бедра, очерчивая выступающие косточки таза. - Да? – прошептал он, едва касаясь губами уха Шона. - Да, - простонал Шон. Он не знал, на что он только что согласился, но ему было как-то плевать. Он был готов на все, лишь бы только это чувство не заканчивалось. Эта же рука обхватила член Шона и три раза медленно прошлась вверх-вниз по всей его длине. Шон наклонился вперед и оперся руками о стену. Его густые мокрые волосы закрыли его лицо подобно черному занавесу, лишая остатков зрения. Тело Финна наклонилось ближе к нему. Снова и снова он проводил ладонью вдоль его члена, большой палец легонько касался головки перед тем, как снова уйти вниз. Хватка Финна была отточенной, крепкой и приятной. Шон почувствовал, как член Финна дотронулся до его задницы. Это уже было слишком. Шон кончил, запачкав руку Финна и забрызгав стену душевой. Весь жар, который был сосредоточен у него в груди, хлынул к его лицу. Он кончил слишком быстро, слишком легко. Такими темпами Финн мог бы запросто догадаться, что у Шона не было никакого опыта в этом, не было выдержки, и что он, блять, абсолютно не понимал, что происходит. Но тут Шон почувствовал дрожь в теле Финна, а затем выдох возле самого его уха. С волнением в сердце Шон понял, что Финн тоже кончил. Финн кончил, хотя Шон не делал ровным счетом ничего. Он кончил просто от прикосновений к его телу, от поцелуев, от того, что смог заставить Шона стонать. Затаив дыхание и чувствуя трепет во всем теле, Шон не двигался. Он старался сохранить этот момент настолько долго, насколько это было возможно. Он пытался сохранить в памяти каждый звук, каждое крохотное ощущение, возникавшее в теле: то, как капельки воды стекали бисеринками с его волос, то, как подергивался его член, когда Финн мыл их обоих, то, как звучал голос Финна, когда он шептал ему разные ласковые слова. После того, как они укутались в чистые полотенца, Финн расчесал Шону волосы. - Ну и космы же у тебя отрасли, малыш. Может, подстричь тебя?. - Не, - сказал Шон, - Думаю, я отращу их, чтобы они закрывали мою… Не самую лучшую часть лица, - он пожевал губу. – Я хочу, чтобы она была полностью закрыта, как… у какого-нибудь ронина из какого-нибудь стремного аниме. - Чувак! Это будет просто охуенно! Чуть позже Финн забрался в кровать, растянувшись во всю ее длину. Он позволил себе длинный вздох полный удовлетворения, его глаза уже были закрыты. Если бы Шон захотел лечь рядом, на его кровати хватало бы места для них обоих. «Это один из тех самых моментов», - подумал Шон. Тех моментов, когда выбор кажется особенно сложным, потому что в такие моменты важность выбора кажется куда большей. Он мог забраться в кровать к Финну, а мог свернуться калачиком в своей кровати в одиночестве. Что бы он ни выбрал, он знал, что это изменит в нем что-то навсегда. - В следующий раз все ласки достаются мне, - произнес Финн, повернувшись набок так, чтобы Шон мог прижаться к его груди. - Ага, посмотрим, - фыркнул Шон, наслаждаясь весом руки Финна на своем плече. Более того, ему нравилось, что этот вес постепенно становился ему чем-то привычным. Было хорошо снова иметь что-то знакомое и родное. Что-то надежное. Что-то кроме вины и плохих воспоминаний, преследовавших его. Впервые за долгое время Шон чувствовал себя нормально. Может быть он и не чувствовал себя полностью счастливым или защищенным, но он чувствовал нечто очень близкое, стоявшее почти в одном ряду с этими ощущениями. И пока этого было достаточно. *У́зи — семейство пистолетов-пулемётов (ПП), выпускаемых израильским концерном Israel Military Industries (IMI). Название «Узи» было дано в честь конструктора оружия Узиэля Галя.