Хэвистон-корт

Утром снова пришла горничная, чтобы помочь нам умыться и одеться. Жаль, горячая ванна полагалась не каждый день. Пришлось удовлетвориться обтиранием мокрым полотенцем. За редуцированными водными процедурами последовал плотный завтрак. Сегодня дамы остались дома. Миссис Мортон ласково улыбнулась мне. – Я написала мистеру Престону, что вы благополучно добрались до Хэвистона, – сказала она. – Ты не хочешь что-нибудь добавить от вас с братом? Я энергично замотала головой. – Нет, мэм, ничего. Миссис Мортон переглянулась с мистером Принцем. – А как продвигается твоя учёба? – спросила она. – Я буду стараться, мэм, – проговорила я, опуская глаза. – Я очень мало знаю. – Это ничего. Главное, ты понимаешь, как важно учиться. – Мисс Уоллес хорошо справляется, – похвалила меня мисс Уилкинсон, – у неё хорошие задатки, и она старательная и аккуратная. – Прекрасно, – кивнула миссис Мортон. Я чувствовала, что несмотря на все свои сомнения и страхи, я медленно, но верно попадаю под обаяние красивой женщины, сидевшей во главе стола, и это было странно. Конечно, она была добра к нам с Уолли, но здесь явно было что-то ещё. «Братец» был уверен, что наша новая опекунша – ведьма. Но обычные ведьмы – по крайней мере, те, которых я встречала раньше – не обладали такой потрясающей аурой. Исходящая от неё энергия не имела ничего общего с агрессивным очарованием вейл или жутковатым шармом вампиров. К тому же миссис Мортон обладала здоровым цветом лица и явно не боялась солнечного света. Я сделала себе заметку: спросить у Уолли, вдруг он знает. А ещё вчера я совсем забыла описать ему герб. Мисс Эннис тоже была красива, но её черты были чуть более резкими, и никаких признаков магического очарования я не чувствовала. Интересно, она родом из Вест-Индии или откуда? Похоже, что у девушки имелась примесь индейской крови. Младшие девочки, наоборот, были светловолосыми и светлоглазыми. Но и обладательница пышной шапки пшеничных кудрей зеленоглазая Эмили, и малфоеобразная блондинка Мэри, и Элспет, сиявшая яркими голубыми глазами из-под рыжей чёлки, одинаково обожали свою maman. Похоже, что столь искренняя и сильная любовь изрядно подогревалась загадочным очарованием миссис Мортон. Я терялась в догадках: неужели при таком обаянии она не могла найти себе нормального мужа? И какую роль в этой семье играет мистер Принц? Сердечный друг хозяйки? Очередной родственник? Деловой партнёр? Ой, Гарри ведь рассказывал, что Снейп владел легилименцией. У этого глаза не менее чёрные и взгляд не менее пронзительный – вдруг это у них фамильный талант? Надо быть очень осторожной и избегать прямого зрительного контакта. Миссис Мортон некоторое время присутствовала на уроке, слушая, как мы по очереди отвечаем наши задания, затем благосклонно кивнула и отправилась по своим делам. Теперь можно было и расслабиться – мисс Уилкинсон казалась не очень проницательной, хотя и доброй женщиной. Учить историю и географию и декламировать стихи было легко. Математика не шла далее четырёх простейших действий и таблицы умножения. Кроме того, гувернантка рассказывала нам о различных созвездиях и небесных телах, больше упирая, впрочем, на мифологию. С той же точки зрения давались обзор свойств металлов и минералов и довольно скудные сведения о растительном и животном мире. Так что на уроках я не особенно напрягалась – старательно заучивала французские слова, рисовала нотный стан с кругляшками нот и вышила свою первую салфетку. Должна сказать, что получилось кривовато, но мои товарки в один голос уверяли, что при известном старании я стану настоящей мастерицей. Я была согласна разучивать гаммы, рисовать цветы и птичек, зазубривать учебники наизусть, только бы меня пустили в библиотеку, но там прочно окопался мистер Принц, и наше присутствие не поощрялось. Кроме того, считалось, что нам должно хватать книг, имевшихся в классной, где в большом шкафу стояли учебники, мифы и сказания разных народов и немного приключенческой литературы. В них не содержалось ни капли магии. А ведь в библиотеке Хэвистон-корта должны были храниться старинные фолианты, и среди них наверняка были волшебные. Вот бы взглянуть хоть одним глазком! Но пока мне оставалось только мечтать об этом. И всё же Уолли приходилось намного хуже, чем мне. Пятилетнему мальчику в этой реальности полагалось играть, гулять на свежем воздухе и хорошо кушать, не более того. Ему показывали буквы и страшно умилялись сообразительности и прекрасной памяти, но учить ребёнка читать не считали нужным. Я восхищалась умением Снейпа держать себя в руках, но иногда мне казалось, что надолго его не хватит. Тем более что его так и не подстригли, а девочкам очень понравилось делать ему причёски. Время от времени мне казалось, что он сорвётся и укусит кого-нибудь из них, но видимо, сердитое выражение личика привлекало маленьких парикмахерш не меньше его послушных мягких волос, которые очень весело было укладывать и так, и этак. Честно говоря, мне тоже иногда хотелось подключиться к увлекательному занятию, но я боялась, что «братец» после этого просто придушит меня во сне. Не то чтобы у девочек были садистские наклонности, просто маленький Снейп, несмотря на свою не самую привлекательную внешность, был довольно милым. А то, как он страдальчески вздыхал, отдаваясь на милость своих мучительниц, выглядело просто уморительно. Ничего странного пока больше не происходило. Через несколько дней доставили пони, и меня «обрадовали», что мне предстоит учиться ездить верхом. Видя мой испуг, мисс Уилкинсон веско сказала: – Верховая езда полезна для физического развития и даёт возможность совершать более длительные прогулки. К вашему сведению, мисс Уоллес, настоящая леди обязана уметь безупречно управлять лошадью. Мамочки! От сапожника привезли ботиночки, туфли и сапожки для верховой езды. Амазонку для меня ещё не сшили, но мои мучители сочли, что учиться можно и в обычном платье. – Ты не бойся, – сказала мне Мэри, – у тебя всё получится. – Это же только пони, – поддержала её Элспет. Пони по имени Розочка был смирным и покорным. Но главный ужас заключался не в нём – лошадей я не боялась, хотя и страстью к ним не пылала тоже, – а в дамском седле. Ну как можно сидеть на лошади боком?! Грум подхватил меня на руки и усадил на сложную конструкцию. – Колено сюда, мисс Уоллес. Вот так. Теперь берите поводья. Он помог мне правильно расположить повод между пальцами, обтянутыми тонкими лайковыми перчатками – леди категорически запрещалось ездить верхом без перчаток. Правую ногу нужно было перекинуть через высокую переднюю луку и согнуть, всем весом опираясь на бедро. Мою левую ногу грум вставил в стремя и тщательно подтянул ремешки, подобрав нужную длину. – Вы ногу к нему не прижимайте, мисс, но и далеко не отводите, чтобы опереться коленом на луку, если что, – проинструктировал он меня. Сидеть было очень неудобно и страшно, потому что пони был живым и отсюда, сверху, казался ужасно высоким. Даже на тестрале было не так страшно. Мамочки! Ну почему нельзя нормально сесть верхом, раскинув ноги?! Я не хочу быть леди! Розочка переступил с ноги на ногу, и я взвизгнула от страха. Мне показалось, что я сейчас свалюсь, нога зацепится за стремя, а пони потащит меня по траве и камням. – Не бойтесь, мисс Уоллес, – сказал грум, – он смирный. Я вцепилась в поводья. Грум отошёл, распуская длинный повод, прикреплённый к уздечке. Розочка повернул голову и грустно посмотрел на меня большим карим глазом. Мне стало стыдно. Грум громко щёлкнул языком, и пони медленно двинулся вперёд. – Не надо так сжиматься, мисс Уоллес, – говорил грум, – у вас хорошо получается, вы просто молодец. Розочка медленно ходил по кругу. Когда я привыкла к неспешным движениям лошадиной спины и немного расслабилась, грум скомандовал: – Мисс Уоллес, подберите поводья! Сейчас самую малость рысью и попробуем галоп! Я поспешно выбрала слабину, как учили, и застыла, изо всех сил пытаясь не зажмуриться от страха. Грум снова пощёлкал языком, и Розочка пробежав несколько шагов рысью, пустился в галоп. Мама! Меня подбрасывало и мотало из стороны в сторону. – Всё хорошо, мисс Уоллес! – подбадривал меня грум. – Не натягивайте повод! Больше всего мне хотелось распластаться на шее у животного и крепко вцепиться в него, но это было нереально. В троллевом седле можно было только сидеть прямо, иначе потеряешь равновесие и свалишься. А ведь дамы и на охоту ездили, и препятствия верхом брали, и по бездорожью носились. Наконец надо мной сжалились и позволили пони перейти на шаг. – Ещё кружок, мисс Уоллес, и на сегодня хватит, – сказал грум. Завершив круг, пони остановился, и я с облегчением выдохнула – ужас закончился. Меня сняли с седла и поставили на твёрдую землю. Какое же это счастье! – Спасибо, – поблагодарила я. – Для первого раза совсем неплохо, – улыбнулся грум. А вот Розочка смотрел на меня с осуждением. Наверное, я как-то неправильно себя вела. – Можно его чем-нибудь угостить? – спросила я. Молодой человек с широкой улыбкой достал из кармана яблоко. – Прошу, мисс! Только пальцы не отставляйте, держите ладонь ковшиком, а то цапнет. Розочка тепло фыркнул мне в ладонь и, подобрав яблоко мягкими губами, благодарно захрустел угощением, а у меня вдруг стало легко на сердце. Выучусь. Научилась же на метле летать – и с лошадью справлюсь. Тем более что это всего лишь смирный пони. Вон у миссис Мортон, говорят, породистый жеребец с мерзким характером, и она ловко с ним управляется. Значит и я смогу. Этим вечером Уолли выглядел несколько более довольным жизнью, чем обычно. Оказывается, они с Эндрю тоже побывали в манеже. – Ну что, отбила себе зад? – издевательски поинтересовался у меня Уолли, когда мы наконец остались одни. – Ах, ты! – возмутилась я. – Ещё издеваешься! Знаешь, какого страха я натерпелась? – Представляю, – хмыкнул он. – Дамское седло – не самая удобная штука. Кипя от злости, я швырнула в него подушкой. – Можно подумать, ты – мастер по выездке! – Нет, – ответил он, возвращая подушку обратно. – Но на охоту с Малфоями и Ноттами выезжать приходилось. Хотя в этом теле ни о какой выездке и речи быть не может – ноги слабые. От обычного облегчения на рыси все мышцы болят, – Уолли красноречиво потёр бедро и тут же завалился на спину, сбитый метко посланным мной снарядом. Ясное дело, в долгу он не остался, и некоторое время нам было не до разговоров. Закончив подушечный бой, мы устало уселись рядышком, укрыв ноги одеялом. – Принц снова приходил посмотреть на меня, – сказал Уолли. – Слушай, – вспомнила я, – мне Гарри рассказывал про легилименцию и окклюменцию. Это у вас, случайно, не семейный Дар? – Для окклюменции врождённые способности не нужны, – ответил Уолли, – а вот для легилименции обязательны, так что можно считать их и Даром. Но без обучения всё равно не обойтись – меня учили Лорд и немного Дамблдор. Я тут честно пытался вспомнить семейную историю, так вот – про данного конкретного Принца я точно ничего не слышал. Даже не знаю, как его зовут. Я пожала плечами. – Может его выжгли, ну, как Сириуса. Уолли дёрнулся. – Я бы попросил! – прошипел он. – Да ладно тебе, – я взяла его за руку. Маленькие пальчики дрогнули, но вырывать руку Уолли не стал. – Я просто подумала, что должна быть какая-то причина. Он, наверное, и ходит на тебя смотреть, потому что ты на него так похож. Может он бывал в Глазго, имел там связь с женщиной, а теперь пытается понять, не его ли ты сын. – Только папаши мне и не хватало, – пробурчал он. – Да нет, не может такого быть. Ты сама говорила, что девочки рассказывали: он всё время был с ними. По времени не выходит. Через океан не аппарируют, да и какой смысл мотаться на такие расстояния ради секса с проституткой? Если уж так приспичит, юбку в любом городишке найти – не проблема. Я невольно покраснела. Да, я, конечно, взрослая и продвинутая, и давно знаю, от чего бывают дети, но такое спокойно-потребительское отношение… Уолли покосился на мои залитые румянцем щёки. – Извини, забыл, что ты ещё ребёнок совсем. Рассуждаешь-то ты вполне разумно. Я фыркнула, скрывая смущение от скользкой темы и неожиданного комплимента, и даже забыла обидеться на «ребёнка». – А вот родственники в Англии у него вполне могут быть, – как ни в чём не бывало, продолжил Уолтер. – А про кого из Принцев из этого времени ты знаешь? – спросила я. – Был один, – ответил он после короткого раздумья. – Судя по хроникам, на редкость мерзкий тип. Александр Принц, помешанный на чистоте крови и величии рода. Но я о нём почти ничего не знаю – так, годы жизни и несколько малоприятных фактов биографии. – Все вы помешаны на чистоте крови и величии рода, – буркнула я. – Ничего подобного, – возразил Уолли. – Это не ко мне. Я вообще к твоему сведению полукровка. – В самом деле? – удивилась я. – Как же тебя деканом Слизерина назначили? У вас там кругом одни аристократы. – Так и назначили, – ответил Уолли. – Не отвлекайся. Этот наш, как ты выражаешься, «друг maman» – точно не Александр Принц. Во-первых, он спокойно общается с магглами, а во-вторых, Принцы никогда не были богатыми и уж конечно не имели недвижимости в Вест-Индии. А этот Принц – совладелец миссис Мортон. Им в равных долях принадлежат плантации сахарного тростника на Барбадосе и перца на Ямайке. – Откуда ты знаешь? – спросила я. – Услышал пару разговоров и сделал выводы, – ответил он. – Как я и ожидал, прислуга при детях не стесняется. Правда, особенно языками не треплют, побаиваются хозяев. – А на фасаде Хэвистон-корта есть герб, – вспомнила я. – Ты не обратил внимания? – Не обратил, – ответил Уолтер. – Да и в геральдике я не силён. Что там было? Я, как могла, описала щит, шлем и неизвестного зверя. – Не знаю, – заключил «брат», подумав. – Да и вряд ли он имеет отношение к Морстон или Принцу – наверняка остался от старых хозяев. Я задумалась. – По-твоему, они любовники? – спросила я наконец. – Или просто сообщники? – Кто знает... – пробормотал Уолли, с головой заворачиваясь в одеяло. – Посмотрим… Нельзя сказать, что миссис Мортон и мисс Эннис вели активную светскую жизнь. Они наносили визиты соседям, принимали их у себя. Пару раз в Хэвистоне обедали лорд Миддлтон с супругой, тещей и другом. Леди Миддлтон держала себя чопорно и строго, редко принимая участие в застольных беседах. Она оживлялась только в том случае, если заходил разговор о детях. Её мать была добродушной и несколько вульгарной особой, но чувствовалось, что у нее доброе сердце. Сам лорд – большой любитель лошадей и охоты – всегда радовался возможности оказать услугу ближнему. Разговоры в гостиной крутились вокруг хозяйства, конюшни, грядущего обустройства оранжереи в Хэвистоне, кулинарных рецептов и прочего. Полковник Брэндон, серьёзный молчаливый мужчина, с удовольствием музицировал и никогда не отказывался сыграть с Мэри в четыре руки. Элспет обычно переворачивала им ноты, а мы с Эмили были благодарными слушателями. Мисс Эннис великолепно рисовала и часто делилась с гостями своими набросками. Она рисовала и нас. У меня уже был мой собственный портрет, рисунок Розочки и зарисовка Уолли после очередной парикмахерской экзекуции. Недовольное выражение лица было передано очень точно. Иногда я представляла, как вернувшись в Хогвартс, вешаю портрет Уолтера с косичками над своей кроватью и любуюсь перед сном его насупленной мордочкой. Ну да, а потом об этом узнает Снейп, и меня с помпой похоронят на кладбище в Хогсмите… Дни были похожи один на другой, и все предвкушали приезд нового пастора и миссис Дэшвуд с дочерьми, обещавший несколько развеять скуку размеренной жизни английской глубинки. Мистер Принц в посиделках почти не участвовал – считалось, что он занимается важной научной работой. Чем он там на самом деле занимался – было неизвестно, но в библиотеку нам ходу по-прежнему не было. Димстеры приехали в срок. Великодушно дав новоприбывшим целый день на обустройство и отдых после длительного путешествия, мы все отправились знакомиться. Миссис Мортон встречали как монаршую особу. Худенькая и бледная миссис Димстер металась по комнатам первого этажа, порываясь собственноручно принести приборы или поставить на стол накрытое крышкой блюдо. Было заметно, что она не привыкла иметь в доме прислугу. Чинно сидевшие за столом дети, такие же недокормленные и белёсые, как хозяйка дома, вели себя тихо, лишь бросали любопытные взгляды на наши пышные платья и добротные костюмчики мальчиков, да изредка сглатывали слюну, принюхиваясь к запахам разнообразных яств, споро доставляемых служанкой с кухни. Мне даже стало неловко, хотя я и слышала от взрослых, что до приезда в Хэвистон Димстеры едва-едва сводили концы с концами. Помимо взятой на попечение жертвы покойного Мортона, благочестивая пара воспитывала собственную дочь и двоих племянников, сыновей умершей сестры миссис Димстер. Приход в Хэвистоне всегда считался доходным, а после прибытия хозяев давно пустовавшего особняка стал для полунищей семьи манной небесной. Кроме того, миссис Мортон выплатила прислуге жалованье на месяц вперёд и забила кладовую пасторского дома припасами. Подобная благотворительность мне тоже показалась чрезмерной. Что же совершила миссис Мортон в компании мистера Принца, если ей приходилось проявлять такую щедрость, чтобы замолить грехи? Или это был какой-то обет? Условие? Странно... Отобедав и заручившись обещанием гостеприимных хозяев на следующей же неделе быть с визитом в Хэвистон-корте, наше разношёрстное семейство отбыло восвояси. Димстеры, не откладывая дело в долгий ящик, приехали к нам в понедельник. Мистер Димстер оказался очень милым джентльменом, большим любителем книг. Как ни странно, но он оказался сразу же допущен в библиотеку и проводил довольно много времени с мистером Принцем, обсуждая книжные раритеты. Я ужасно завидовала, но сделать ничего не могла. Всё-таки взрослые бывают ужасно невыносимыми.