***
Вечер спустился на улицы Стамбула, обрамляя дома в непроглядный туман. По этим улочкам почти час бродил Ибрагим Паша, направляясь к дому своего верного соратника и близкого друга — Матракчи Насуха Эфенди. Он должен был уже приехать с острова Родос и передать Падишаху информацию о том, как лучше подобраться к крепости и захватить территорию неверных, именно этому будет посвящен следующий поход. Паргалы всю дорогу раздумывал над тем, как бывает жестока судьба с некоторыми людьми, всё время прокручивая у себя в голове историю Хатидже Султан, которая к его несчастью всё ещё питала к нему чувства, что подтверждалось её постоянными письмами и судьбу юной фаворитки Повелителя. Одна девушка страдала от неразделённой любви, вторая же пережила настоящий ад на земле и теперь её судьба была отнюдь незавидна. В глубине души Ибрагим знал, что те мелкие знаки внимания, что он иногда позволял себе проявлять в сторону молодой султанши не закончатся ничем хорошим, но в то время он уже не смел надеяться на взаимность чувств Мухсине, и был под влиянием внезапно нахлынувшего на них чувства запретной нежности, проявляющейся с двух сторон. Всё началось ещё в Манисе. Хатидже Султан показалась ему достаточно милой, юной госпожой, которая ещё не знала мира и была податлива ко всем его словам. Они гуляли в саду дворца Манисы, когда ещё шехзаде Сулейман тренировался на мечах или проводил время с сыном и Махидевран. Частые, но при этом мимолётные встречи, переглядки друг с другом дали в конце концов свои плоды — греческий раб трепетно относился к дочери Селима Грозного, видя как она отвечает ему тем же. Пелена с влюбленных глаз начала спадать в первые дни после их приезда в Топкапы. Отец Сулеймана отошёл в мир иной, передав трон названному брату Ибрагима и тот, в сопровождении Паргалы, Валиде и сестры с гаремом — переехал в свои новые владения. Тогда, невольно застав юную госпожу в саду, Ибрагим увидел её, казалось, настоящее лицо — султанша истерично визжала на одну из своих служанок за какую-то провинность, кажется та разлила шербет на платье Османской розы и та, взбесившись, дала оплеуху своей рабыне и с криками выгнала её прочь. Постояв в стороне, и наблюдая за тем, как его нынешняя «возлюбленная» вновь успокаивается и становится милой Хатидже, Ибрагим не мог вытащить из головы эту картину. Он поморщился, представляя их брак и то, как она кричит на него за то, что он ей в чём-то не угодил или же не отчитался — султанша же. Госпожа по крови, юная Османская роза, не знавшая отказа в своих желаниях на протяжении всей своей жизни. Кажется, именно в тот момент, он начал игнорировать её письма, про себя благодаря Аллаха за то, что тот отвадил грека от истеричной жёнушки. Инцидент с шехзаде Мустафой, когда тот мягко намекнул Паргалы, что тот — раб своего государства и не более, помог понять тогда ещё Хранителю покоев, что связывать себя как-либо с Султанской семьёй не стоит, более того — неуместно. Как бы раб Ибрагим не старался им угодить, но в глазах всей Османской семьи, кроме самого Падишаха — он так и останется верным рабом. Подойдя к дому Матракчи, Ибрагим постучался несколько раз и заметил, как в доме всё внезапно стихло. Через какое-то время, Насух Эфенди открыл дверь, впустил его и даже хотел казаться спокойным и старался не нервничать, но к его несчастью, Паргалы заметил и его мечущийся взгляд, и приборы для второго человека, и шуршащий звук в другой комнате. — Откуда у тебя эта девушка, Матракчи? — Ибрагим не сводил хитрого взгляда со своего друга, который не мог найти себе места, как только Великий визирь обнаружил за дверью второй комнаты Викторию. — Она упала с крыши минарета, прям в мои объятия, эфенди. Упала, повредила руку и я приютил её у себя. — Надо же, как благоволит к тебе Аллах, мой друг, женщины падают к тебе в руки прямо с небес. — Владелец дома стыдливо посмотрел в пол, пока его гость продолжал смеяться. — Ибрагим, не начинааай. — Что ты будешь делать с ней, счастливый ты мой? — Паргалы снова посмотрел на девушку, которая притихла в ожидании. — Виктория приехала в Стамбул искать своих родственников, выздоровеет — я помогу ей с поисками. — Нам скоро на Родос идти, а если она не успеет найти родственников до нашего отъезда? — Я думаю, великий Визирь-Ибрагим Паша поможет нам в любой ситуации. — Матракчи подмигнул своему другу и они весело засмеялись. — Виктория, Аллах велик, он послал нам Ибрагима Пашу. Он — самый близкий к Султану человек, уж если он не поможет — то никто не поможет! Мужчины снова переглянулись, не заметив, как Виктория замерла, глядя в одну точку. Она стала гораздо ближе к своей цели.Гарем. Следующее утро.
— Дайе, я рада наконец-то вернуться во дворец. Мне так не хватало тебя в Эдирне. — Валиде Султан медленно зашла на территорию гарема, снимая платок и поправляя высокую корону. — Валиде Султан, мы счастливы, что вы так скоро вернулись! Как Хатидже Султан? Она не с вами? — Дайе забрала платок из рук своей госпожи и услужливо следовала за ней прямо к её покоям. — Ох, Дайе, не спрашивай. Хатидже не легче, я оставила её в Эдирне, надеюсь, что она всё-таки образумится. Эта влюбленность в Ибрагима ослепила её глаза. Моя девочка сама на себя не похожа. Лучше расскажи, как дела в гареме? Как мой сын, как дети? Как Хюррем? — Валиде, в гареме всё спокойно, ссор не было, Хюррем Султан по вашему указанию следила за всем, а я ей во всём помогала. У Султанши прыткий ум, она схватывает на лету. Если бы не возраст госпожи, я бы подумала, что она уже управляла гаремом. — Хюррем очень умная, я счастлива, что могу на неё положиться. Больше ничего? — Госпожа моя, шехзаде здоровы, Повелитель в полном порядке. Но есть ещё кое-что. — Никогда не бывает просто так, всегда есть какое-то «но». Что уже произошло? — Айше-Хафса зашла в свои покои, сняла дорожную накидку и отдала её рабыне. — Нашли пропавшую Мелек Хатун, госпожа. И она беременна от Повелителя. — О Аллах, как ты велик! И хатун вернули, и возможно она подарит нам нового наследника! — Валиде радостно улыбнулась и устало села на тахту. — Где хатун? Её осмотрели? Поместили в гарем? — Хюррем Султан лично следила за всем, госпожа. Как только лекарша сказала, что больше жизни хатун и жизни ребёнка ничего не угрожает, Хюррем Султан, посоветовавшись со мной, приняла решение поместить хатун в отдельные покои, дабы та смогла восстановиться после похищения и в спокойной обстановке вне ташлыка выносить ребёнка. — Смелое решение, и очень своевольное с её стороны. Но в этой ситуации это допустимо, я согласна. Хатун сильно пострадала? — Мелек сильно избили, лекарша сказала, что это чудо, что ребёнок выжил в таких условиях. — На всё воля Аллаха, Дайе. Значит девушка носит в себе сильного представителя Османов. Как только я отдохну, навещу её. Скажи, Хюррем спокойно восприняла эту новость с хатун? — Мать Падишаха внимательно посмотрела на свою помощницу, в душе почему-то ожидая отрицательного ответа. — Хюррем Султан была опечалена, на ней лица не было, как только хатун привезли во дворец. Но она справилась с собой, более того, прониклась к хатун сожалением и следила за всеми приготовлениями покоев. — Я довольна Хюррем. Подобно настоящей первой кадине, она спокойна и несмотря ни на что — степенна. Пусть так будет и впредь. Позови её ко мне после второго намаза. — Как прикажете, Валиде Султан. Приказать подать вам завтрак? — Да, хочу перекусить и передохнуть. Потом дела, всё потом. Склонив голову, Дайе Хатун покинула покои владычицы гарема и отправила рабынь за завтраком для госпожи. Внимательно наблюдая за наложницами, Дайе заметила семенившего по гарему Сюмбюля-агу, вместе со странно одетой хатун. — Сюмбюль-ага! Подойди. — подозвав к себе главного евнуха, женщина кивнула головой в сторону новоприбывшей Виктории. — Кто эта хатун? Откуда она? — Дайе Хатун, это Виктория. Её во дворец привёл Ибрагим Паша. Приказал обустроить в гареме и всему обучить. — Сюмбюль учтиво обо всём поведал Хазнедар гарема и после её кивка, вновь вернулся к венгерке, под подозрительным взглядом правой руки Валиде. Что-то в девушке не нравилось Дайе, но она всё ещё не могла определить, что именно.***
— Хюррем Султан. — Нигяр, улыбаясь во все тридцать два, вошла в покои рыжеволосой и так же радостно поклонилась. — Сегодня тебе лучше, я посмотрю? — Нигяр, проходи. Да, мне уже лучше. Садись, рассказывай, как у тебя дела? — Хюррем приветливо улыбнулась, продолжая укачивать Мехмеда. — Всё в порядке, слава Аллаху. Валиде Султан сегодня вернулась во дворец, приехала из Эдирне. — Нигяр присела рядом с Хюррем и нежно погладила по щёчке маленького шехзаде. — Валиде уже вернулась? Быстро она. А Хатидже? Она с ней? — Хатидже Султан осталась в Эдирне, так как лечение ещё не дало свои плоды. Насколько мне известно, Валиде запретила ей приезжать, пока Ибрагим Паша не женится, ради её же безопасности. — Хатидже Султан никак не успокоится со своей влюбленностью в Ибрагима. — Хюррем покачала головой и хотела продолжить свою мысль, как увидела посветлевшее лицо темноволосой калфы при упоминании Великого Визиря. — Нигяр, ты так повеселела при упоминании Ибрагима. Ты что, тоже к нему неровно дышишь? — Госпожа моя, как я смею? Где Ибрагим Паша и где я? Тем более он женится… — Нигяр. — Хюррем покачала головой, показывая Калфе, что не верит ни одному её слову. — Ибрагим Паша очень симпатичный мужчина, и я понимаю Хатидже Султан и её чувства. Вот и всё. — Я намекну Валиде, что пора тебя замуж выдать. Зачахнешь без любви в этом гадюшнике. — Хюррем, не надо. Это лишнее. — Нигяр испуганно посмотрела на посерьёзневшую госпожу. — Поверь мне, Нигяр, так будет лучше для тебя, пока ты не влюбишься в Пашу полностью. Он влюблен в свою невесту, ему не до тебя и твоих чувств. Я всё сделаю ради твоего блага. — Хюррем поддерживающе положила руку на ладонь поникшей Калфы и продолжила покачивать Мехмеда.***
Тем временем, в покоях Государя вовсю шло обсуждение предстоящего похода между самим Падишахом и Паргалы. Спустя какое-то время после их дискуссии, к ним присоединился Насух эфенди, который пришел с докладом о проделанной работе и тщательном сборе информации для будущего сражения. — Повелитель. — Насух эфенди поклонился сразу после того, как вошёл и с позволения Государя подошёл к его столу. — Наконец-то ты приехал, Матракчи, мы тебя вчера весь день ждали. Ты привез, то что нам нужно? — Сулейману не терпелось начать обдумывать новую стратегию для завоевания новых земель. — Повелитель, я узнал всё что вам потребуется для наиболее удачного завоевания крепости на острове Родос. — Матракчи раскрыл папку с листами, на которых он подробно расписал все стратегически важные точки и поочерёдно протягивал их Падишаху. — Я познакомился с людьми, завёл новые знакомства. Архитектор Лоренцо с его помощниками и друзьями — на нашей стороне. Он мне и посоветовал, как следует правильнее вести битву на Родосе. Сулейман перелистывал листы, внимательно их осматривая прежде чем Насух эфенди продолжил: — Государь, крепость практически неприступна. Как вы могли заметить, башни хорошо защищены, а сама крепость окружена рвом. Наиболее приемлемый вариант — делать подкопы, таким образом застать их врасплох и ударить в самое сердце. — Отлично! С помощью Аллаха, мы завоюем эти земли! Нам нужно больше разведчиков на этих землях. Ибрагим, что в тех землях по нашим людям? — Повелитель, наши торговцы внедрились на их рынок три месяца назад. Я смею полагать, что они собрали для нас достаточно информации для штурма крепости и потери малого количества людей. — Паргалы быстро отчитался и выдохнул с облегчением, понимая что его слова Султаном были одобрены. — Следует обойтись малой кровью, чтобы было как можно меньше жертв. Этим землям предстоит долгое время для восстановления, после нашего захвата, там нужны люди. После этих слов, Ибрагим с Матракчи синхронно склонили головы, показывая всё своё согласие и поддержку словам Султана. Наконец-то они пришли к общему решению. Можно было выдвигаться на войну.***
— Наконец-то мы познакомимся поближе, Мелек Хатун. — Валиде статно зашла в новые покои своей будущей невестки и внимательно оглядела из придирчивым взглядом. — Комната неплоха, Хюррем очень хорошо постаралась. Небольшая, но уютная. В будущем, возможно переселим тебя в более просторные покои, что скажешь? — Ваша милость для меня бесценна, Валиде. — русинка склонила голову, сидя на кровати и была хорошо укутана покрывалом. Болезненный вид, синяки под глазами от недосыпа и неестественная худоба показывали всю серьёзность её болезни. — Я слышала про то, что с тобой произошло. Слава Аллаху, всё позади, теперь ты и ребёнок в безопасности. — Валиде внимательно следила за фавориткой сына и не могла понять плохо скрываемую панику в её глазах. — Дитя, ты чего — то боишься? — Прошу прощения, Валиде, просто…я до сих пор не могу прийти в себя после похищения. Лекарь сказала, что это пройдёт со временем, но моё психическое состояние нестабильно из-за этого происшествия. — Теперь тебе надо беречь себя и ребёнка, Мелек. В твоём чреве дитя династии Османов, ты не можешь себе позволить издеваться над собой и ним своими переживаниями. — Женщина тут же приняла грозный вид главы гарема, не терпящей отклонений от каких-либо правил. Черствая мегера… Знала бы ты, через что я прошла. — со злостью думала про себя молодая русинка, прикусывая себе язык и не давая себе сказать лишнего слова. Не дожидаясь ответа или же извинений от будущей кадины, Айше-Хафса вышла из покоев беременной хатун. Только после того, как двери за ней закрылись, Мелек смогла спокойно выдохнуть и лечь обратно на подушки. Живот продолжало тянуть внизу и боль усиливалась каждый раз, когда девушка позволяла себе злиться или впадать в истерику. Только это и помогало ей прийти в себя. — Госпожа, вам что-то принести? — Лалезар хатун вышла из соседней комнатушки, предназначенной для служанок и терпеливо дожидалась приказа своей госпожи. — Принеси мне лимонный шербет с кухни и попроси прийти ко мне Хюррем Султан, как только ей будет удобно. Я хочу с ней поговорить. Служанка поклонилась и тут же последовала выполнять поручение своей госпожи. Мелек закатила глаза, и поняв, что боль в животе отступила, она наконец смогла обдумать своё будущее. Валиде Султан казалась ей жестокой женщиной, к которой хатун всё больше и больше проникалась ненавистью. Хюррем Султан была куда добрее к ней, хотя и не должна была этого делать. Понимая, что Мелек как никак является конкурентной для Хюррем, и что поддержки от Валиде ей можно не ожидать, девушка решила держаться рыжеволосой госпожи, осознавая, что только за ней она сможет находиться хотя бы в относительной безопасности.***
— Как думаешь, от Мелек стоит ожидать сюрпризов в будущем? — Хюррем не могла успокоить тревожное ощущение в районе груди. Живот был ещё мал, но женщину уже тошнило и одновременно тянуло к еде, особенно к перепёлкам. — Даже если девчонка попытается что-то учудить — ты узнаешь об этом первой, и при первой же возможности скинешь её с того положения, которое она заняла сейчас. Всё-таки, факт изнасилования никто не отменял, лекаршу держи при себе, чтобы она при удобном случае смогла рассказать всем правду. А султан подтвердит, он же в курсе. — Медичи сидела возле камина и неустанно пыталась вышить на полотне что-то изящное, но ей это давалось с огромным трудом. — Ты давно не вышивала. — Хюррем улыбнулась, глядя на её старания и продолжая перебирать золото в своей шкатулке. — Растеряла всю сноровку после смерти. При регенстве, как ты знаешь, мне не шибко удавалось много времени уделять таким мелочам как вышивка. Ох уж эта дворцовая бурная жизнь. — И не говори. — после наигранных недовольных вздохов, женщины синхронно засмеялись. Благо в покоях никого не было, Гюльнихаль унесла Мехмеда на осмотр к лекарше, а Эсма ждала Мустафу с занятий. Стук в дверь прервал идиллию между женщинами, и с трудом быстро успокоившись, рыжеволосая позволила посетителю войти. — Дайе Хатун, я рада тебе. Проходи, что-то случилось? — Госпожа, — Хазнедар учтиво склонила голову и только после этого продолжила. — Валиде Султан зовёт вас к себе после второго намаза. Также Госпожа приказала и детей привести, она очень по ним соскучилась. — Конечно, Дайе. В каком расположении духа наша Валиде? Я надеюсь, она не сильно ругалась, узнав о нашем с тобой самоуправлении в её отсутствие? — Валиде Султан интересовалась тем, как вы справлялись с делами гарема и была приятно удивлена, что впредь у неё есть человек, на которого она может рассчитывать в трудную минуту. Возможно у неё будут к вам отдельные вопросы, но это вы узнаете когда посетите её сегодня. — Хорошо, Дайе. Передай госпоже, что мы с радостью придём к ней, дети будут рады с ней повидаться. Поклонившись, Дайе так же тихо покинула покои русской кадины Султана. Глубоко вздохнув, Хюррем ощутила облегчение. Почему-то даже спустя столько лет жизни в гареме она не могла никак заставить себя не рассчитывать на благосклонность и поддержку Валиде. Судя по всему, она нуждалась в ней как в матери, которая так рано её покинула. — Хюррем, снова стучат. — Екатерина вырвала рыжеволосую из раздумий, и та, встряхнув головой и прогоняя грустные мысли, крикнула посетителю, что он может войти. Гостьей оказалась Лалезар хатун — личная служанка Мелек Хатун и тайно засланная к ней шпионка самой рыжеволосой. — Лалезар, я не ждала тебя так рано. Что-то случилось? Тебя никто не видел, пока ты сюда шла? — Хюррем Султан, моя госпожа просит вас посетить её, как только вам будет удобно. Я здесь по приказу Мелек Хатун. — рабыня склонила голову, ожидая дальнейшей реакции баш кадины. — Мелек зовёт? С ней что-то не так? Ей стало плохо? — Хюррем не могла понять, отчего понадобилась такая срочность. Казалось, они всё с ней уже обсудили и выявили тактику дальнейших действий. — Мелек Хатун очень зла после того, как её посетила Валиде Султан. Между ними был не очень приятный для моей госпожи разговор. — О чём был разговор? Ты слышала? — Роксолана насторожилась. Неужели Валиде обо всём узнала? Так быстро? — Валиде поинтересовалась здоровьем Мелек Хатун, и когда она выяснила, что моя госпожа ещё не оправилась психически после похищения и получила за это от Валиде Султан. Госпожа отметила, что главная обязанность Мелек Хатун — выносить здорового представителя династии Али Осман, и её не волнует что происходит с психическим состоянием фаворитки Повелителя. — Валиде как всегда в своём репертуаре. — Хюррем усмехнулась, вспоминая, как в прошлой жизни, стоя на коленях, выслушивала точно такие же нравоучения от Валиде, как и Мелек сегодня. А значит, эти две точно не поладят. — Лалезар, передай своей госпоже, что я обязательно навещу её сегодня. Поклонившись и получив от рыжеволосой госпожи маленький мешочек с золотом, Лалезар покинула покои баш кадины. — Ты посмотри, мышь возомнила себя кошкой. Вздумала сердиться на мать правителя вашего государства, в то время как она сама ни гроша в этом дворце не стоит. — Екатерина фыркнула и вернулась к вышиванию. — Екатерииина, она же ещё ребёнок. Много чего не понимает. — Хюррем попыталась пожурить свою хранительницу, но когда та лишь отмахнулась рукой, и рыжеволосая не смогла сдержать улыбки. — Кого-то она мне напоминает, — Медичи вытянула нить и задумчиво посмотрела на свою подопечную. — такая же хабалка и возомнившая о себе невесть что девица. Ай! — бывшая королева Франции еле увернулась от маленькой подушечки, летящей в её сторону. — Всё, всё, молчу! Только не кидайся. Хюррем обиженно показала ей язык и вернулась к разбору украшений. Совсем скоро ей предстояло идти с Повелителем и Мустафой — выбирать лошадей в подарок Ибрагиму Паше на его предстоящую свадьбу.