Ты невыносим

      324 номер Гранд-Отеля Морио оказался захламленнее, чем ожидал от своего представительного племянника Джоске. Он нашел себе местечко на диване среди книг, карт и факсов, и сидел, непрестанно ерзая. Идея собраться и обговорить все новости о деле Киры Йошикаге, конечно, была и хороша, и ожидаема, но голова у подростка была занята совсем не тем, чем нужно.       - И чего ты так рано пришел? Я думал, ты будешь единственным, кто опоздает, - заметил Джотаро.       Джоске рассеянно пожал плечами. До назначенного времени оставалось не меньше получаса, когда он явился в гостиницу, и как минимум две трети этого времени он сидел в номере Куджо, нервно вертясь на диване.       - Да что с тобой такое?       - Я немного беспокоюсь, Джотаро-сан.       - Это-то я заметил, - хмыкнул мужчина.       «Ага, как же», - Джоске закусил губу, - «Вот только беспокоюсь я не о бродящем на свободе серийном убийце со стендом, а о том, что в течение ближайших нескольких минут должен прийти Кишибе Рохан, который опять примется выжигать мне сердце взглядом. Зато каким шикарным взглядом…».       - Не скажешь, в чем дело? – снова прервал молчание Джотаро. Он сегодня поразительно разговорчив.       - Ну, как бы это сказать… - подросток замялся, подбирая слова. В конце концов, племянничек заметно старше его и, возможно, сможет посоветовать что-то дельное. – Вот вы ведь не женаты? Встречаетесь с кем-нибудь?       - Тебя что, какая-то школьница отшила? Пф.       - Вроде того. Говоря коротко, она вся такая… немного… э-э… сложная, - уклончиво ответил Джоске. – И вообще ненавидит меня всей душой и желает ужасной смерти.       - А я-то считал, что настолько ты бесишь только Рохана… - Джотаро, стоявший к нему спиной напротив окна, вдруг обернулся. – Ну-ка, ну-ка, подожди. Расскажи еще.       - Не думаю, что это хорошая идея, - промямлил школьник, внутренне содрогаясь под взглядом из-под козырька рваной фуражки. Он хоть и знал, что новоявленный родственник в душе вполне добрый человек, но располагающим его назвать никак не мог.       - А вот я – думаю.       - Она самовлюбленная, упрямая, как стадо баранов, - на одном дыхании начал тараторить Джоске. - Злая, выделывается, эксплуатирует людей, ругается с детьми и старушками, делает людям гадости, скандалит, влезает в частную жизнь, еще больше выделывается, не умеет признавать поражения и принимать помощь…       - Твои вкусы весьма специфичны.       – …считает меня ребенком, хотя старше всего на несколько лет, нахалом и обманщиком, и во всех моих действиях ищет скрытую насмешку. Как-то вот так. Ах да, один раз мы поцеловались, но затем в меня полетела настольная лампа, и с тех пор я в еще большей опале, чем был до этого. – Закончил он с тяжелым вздохом.       - Ты настолько плохо целуешься?       - Да нет же!       Джотаро коротко рассмеялся:       - Я знаю всего одну достаточно невыносимую личность, подходящую под такое описание. Если тебя оставили в живых, да еще и позволили носиться с этими страданиями – не все так безнадежно. – Он бросил быстрый взгляд на часы и направился к выходу. - Остальные должны были собраться.       - А мы разве не здесь…       - В номере деда. Пошли.       Джоске поторопился следом. Он так и не понял, что в точности мог иметь в виду Джотаро-сан, но все же подумал, что, если бы Рохан действительно его ненавидел, уже нашел бы способ использовать Heaven's Door и запретить даже приближаться к себе.              Номер Джозефа находился на том же этаже, но несколько отличался обстановкой: в частности, по центру гостиной здесь располагался большой прямоугольный стол, за которым и разместились уже прибывшие Джозеф Джостар, Коичи и Рохан, которого Джоске с порога приметил по тонкой вибрирующей ряби пассивной агрессии в воздухе.       - Проспал, - бодро ответил Коичи на его незаданный вопрос об отсутствии Окуясу.       Джоске метнулся было к свободному месту рядом с ним, но легшая на плечо свинцовая ладонь племянника подтолкнула и практически силой усадила его слева от мангаки. Что-то раскалилось от напряжения, как только он послушно опустился на стул.       - Э-э… привет?       Рохан молча зыркнул, послав в его сторону разряд дополнительной порции пассивной агрессии. «Еще один такой взгляд – и нанесенный урон станет критическим», - поежился парень. Устроившийся на заветном безопасном месте возле Коичи Джотаро не удостоил его страдания вниманием.       Вполуха слушая разговор о людях на фотографиях, возможных будущих жертвах и новых обладателях стендов, Джоске то и дело косился вправо, пытаясь уловить момент снижения опасного уровня агрессии. Через какое-то время Рохан и вправду словно забыл подчеркнуто злиться, но упорно не смотрел в его сторону.       Их руки под столом соприкасаются на какое-то случайное мгновение, но Джоске чувствует прокатившуюся по телу волну дрожи. Он во что бы то ни стало хочет сохранить это ощущение. Парень смещает ладонь вбок и снова находит теплоту чужой кожи.       У всех такие серьезные лица. Джотаро говорит какие-то, несомненно, важные вещи, и его, конечно, нужно внимательно выслушать, но все слова утекают мимо. Зато Рохан не убирает свою руку, когда Джоске осторожно поглаживает его пальцы, обводит костяшки. Медленно поднимается к запястью и забирается под рукав. Краем глаза Джоске видит, как ощутимо напрягся мангака. Но руки по-прежнему не отнимает. Черт, почему это ощущается таким неправильным и классным прямо сейчас? Он же просто… трогает чужую руку, господи. Это не должно быть так волнующе и смущающе, когда тебе не одиннадцать и даже не тринадцать лет. Хигашиката щекочет его ладонь кончиками коротких ногтей, переплетает их пальцы. Рохан метает в его сторону испепеляющий взгляд, в ответ на который Джоске ехидно улыбается одним уголком рта и перемещает руку ему на бедро. Проводит вверх-вниз, в равной мере наслаждаясь ощущением тепла его тела, таким явным даже сквозь ткань брюк, и видом резко заалевших щек сенсэя. Тот поджимает губы и хмурится, предостерегающе царапает руку Джоске, пытаясь удержать на месте. Удержать, но не оттолкнуть. «Он такая прелесть, когда выделывается не слишком сильно», - думает Хигашиката, медленно передвигает ладонь на внутреннюю поверхность бедра, подогревая собственное нарастающее возбуждение. Все же повезло, что его школьный пиджак достаточно длинный и свободный.       - Рохан-сэнсэй, вы в порядке? – обеспокоенно спрашивает Коичи, замечая его резко сбившееся дыхание.       - Нет. Наверное, нет. Что-то мне сегодня нехорошо. Я пошел, - быстро сыпет словами Кишибе, поднимается из-за стола и практически сбегает, едва махнув всем рукой на прощание.       Джоске после секундного колебания вылетает следом, не беспокоясь о вопросах остальных.       - Эй, ну куда же вы, Рохан-сэнсэй…       - Хигашиката! Ты меня бесишь! – Джоске буквально чувствует летящие от художника искры. – Я понимаю, что у тебя сейчас такой возраст, что хочется оприходовать все, что движется, но не надо впутывать меня в свои гормональные неурядицы.       - А? – Джоске недоумевающе вскидывает брови, скашивает глаза на наставленный ему в грудь палец.       - Не смей меня больше трогать! Я не твоя девка, чтобы зажимать меня под столом!       Джоске делает настолько невинное лицо, насколько может.       - И не смотри на меня так, паршивец. Если тебе так неймется – найди себе девушку, парня, собаку, - да кого угодно, кроме меня, слышишь…       - А если я не хочу находить никого, кроме вас? – надувает губы Джоске. - Потому что вы лучше всех, Рохан-сэнсэй, - он не может сдержать смех при виде такой волшебной смеси гнева, недоверия и смущения на одном лице. – Ага! Попался!       Хигашиката ловит застывшего в замешательстве мангаку в объятия, сгребая в охапку и на секунду отрывая от земли. Тот не поддается, словно деревянная кукла, упирается локтями ему в грудь. Злится еще пуще прежнего, когда Джоске продолжает его обнимать, несмотря на поток брани и град ударов по спине. Надо сказать, не таких уж и сильных.       - Да отпусти же ты меня! Ты, идиот! Что ты…       Джоске понимает, что при всем желании не сможет заставить себя его отпустить. Школьник смеется, лохматит зеленые волосы, дует ему в уши, целует в щеки, обнимает крепче, еще крепче. «Ну что, что ты делаешь…». «Поставь меня на место». «Если кто-нибудь увидит…». «У меня все лицо в твоих слюнях, поганая псина». «Какой же ты мерзкий, Хигашиката». «Да отпусти ты наконец, придурок!». «Почему ты меня не слушаешь?!»…       - Ну и ну... Вы закончили? – еще более бесстрастным, чем обычно, голосом интересуется, едва показавшись из-за двери номера, Джотаро.       Джоске чувствует, что вот-вот обуглится от вспыхнувшего, как спичечная головка, мангаки, и понимает, что ему не жаль и всерьез обгореть, лишь бы никогда больше не выпускать его из объятий.       - Мы закончили? – мурлычет он, еще раз (десятый? пятидесятый?) целуя Рохана в щеку.       - Пошел ты.       - Ты невыносим.       - Нет, это ты невыносим!