Deficit Perspective

Хан ждет. Вряд ли он знал, что они придут прямо сейчас, но он все равно стоит и ждет их, сведя руки за спиной и чуть приподняв подбородок. У Маккоя мороз по коже. Хан перехватывает его взгляд своим, гадючьим, и чуть улыбается. Маккой едва не сдает назад. - Вот вы и пришли, доктор, - приветствует его Хан и делает шаг вперед. До стекла еще полно места, но краем глаза Маккой видит, как охрана крепче сводит пальцы на фазерах, будто Хан сейчас на них набросится. Маккой знает, что Хан это тоже видит. Это написано в чуть прищуренных глазах, в коротком взгляде, брошенном на охрану. Видит и даже не гордится этим, нет. Принимает как должное, что люди его боятся, подсознательно понимая, что в клетку он попал благодаря случайности. Благодаря случайности, сорванным нервам Спока и Ухуре с фазером. Как-то так. - Утренней дозы не хватило? - спрашивает Хан, и Маккоя прошибает холодный пот. Потому что Хан что-то понимает, то, чего не понимает сам Маккой, и это плохо, это из рук вон плохо. Он пытается сделать равнодушное выражение, хотя понимает, что это бесполезно – из него никудышный актер. - Ты же не ждешь, что я буду отчитываться? – пытается перейти из защиты в нападение он. Хан впечатленным не выглядит, смотрит как скучающая кошка на мышь, которая вместо того, чтобы убежать, пытается устроить акт протеста. Но потом едва заметно пожимает плечами. - Если вы хотите моей крови, доктор, то берите ее. Мы оба понимаем, что сейчас я не в том положении, чтобы вам отказывать. Но для этого вам придется зайти сюда, ко мне. Я не домашний робот, чтобы по команде протягивать вам руки и подставлять вены. Зайдите сюда, один, без оружия, и тогда мы поговорим. Спок еле заметно напрягается. У Маккоя же тяжестью наливаются руки и ноги, и расстояние до отсека кажется непреодолимым. Ему страшно. - Вы не в том положении, чтобы ставить условия, - сообщает ледяным голосом Спок, и да, изобразить равнодушие у него получается гораздо лучше, чем у Маккоя. - Уверены, коммандер? – насмешливо спрашивает Хан. – Третий раз за второй день. Даже вы бы пришли к нужным выводам. Я в том положении. Доктор? – окликает он уже Маккоя. Маккою все еще страшно. - Доктор, я не думаю… - начинает Спок, и Маккой вздрагивает. Джиму было страшнее, когда он лез к варп-ядру. Ему было страшнее, когда он знал, что от него зависят сотни жизней. Ему было страшнее, когда он умирал. Маккой закусывает щеку. - Все в порядке, мистер Спок, - говорит он и сам удивляется тому, как ровно звучит его голос. – Все в порядке. Он знает, что все не в порядке. Спок знает, что все не в порядке. Хан знает, охрана знает, даже юный балбес Чехов на капитанском мостике это знает, но теперь надо только посмотреть, кому первому надоест притворяться. В первый момент он даже не понимает, как Хан может сидеть в этом отсеке. Стекло давит на него сжатой атмосферой, и хочется только разбить его и сделать глоток воздуха – что безусловно глупо, отсек и остальной снабжаются кислородом из одного источника. Но ему сложно здесь дышать. Хан протягивает руки, когда Маккой подходит ближе и поднимает гипошприц. А потом Маккою снова становится сложно дышать. Только уже не от клаустрофобии, а потому что в какую-то секунду он обнаруживает себя у стенки; пальцы Хана железным обручем сжимают его шею. И только в этот момент Маккой понимает, как чувствовал себя Джим, когда Спок душил его на виду у всего капитанского мостика, когда тебе стискивают горло, не дают даже открыть рта, чтобы... позвать на помощь? попросить о пощаде? - Они опять испортят вам образцы, доктор, - раздается шепот у его уха. Маккой дергает рукой вверх, пытаясь отвести ладони Хана от своей шеи, но разница в силе слишком очевидна. – Если они начнут в меня стрелять, они опять испортят вам образцы. Почему испортят, мелькает у него первая мысль, которая почти сразу растворяется в боли, и на ее место приходит вторая - и что? Ему бы хотелось это спросить, но в глазах у него начинает темнеть, а потом он вспоминает про Джима. Образец – это Хан. Они не должны испортить ему образцы. Он видит, как Спок рвется к отсеку, чтобы спасти его шкуру, и у него опять этот взгляд - не такой дикий, когда он думал, что мстит за Кирка, но достаточно неадекватный, чтобы вырубить Хана, если не размазать его по стенке, и в самом деле, вулканцы хорошо контролируют эмоции? Напомните это Споку, потому что в последнее время под влиянием Джима и Ниоты он начал об этом забывать. Но этого взгляда хватает Маккою, чтобы сдавленно прохрипеть: "Спок, не надо", и тот на секунду замирает. Хану хватает заминки, чтобы разжать пальцы и без капли веселья растянуть губы в усмешке. - Полагаю, мы договоримся, - говорит он и снова протягивает руки. Маккой непроизвольно шарахается в сторону. Но Хан больше не делает попыток свернуть ему шею, и Маккой вслепую, не отрывая взгляда от его лица, прижимает гипошприц к руке, а потом так же вслепую, спиной назад, отступает к выходу. В медотсек они возвращаются молча. Маккой чуть впереди, Спок за его спиной. Только когда они возвращаются, Спок открывает рот. - Это неприемлемо, доктор, - говорит он, будто Маккой по собственному желанию залез в камеру к этому психу и подставил ему шею. – Ваша жизнь… Потрясающе. Спок, который беспокоится за его жизнь. Джим бы сейчас от души повеселился. Но если он не справится, Джим в этой жизни не сделает уже ничего, поэтому Маккой тихонько отходит к своему кабинету и поспешно дает сигнал двери закрыться. Спок не делает попыток влезть в уменьшающуюся щелку, только чуть ускоряет речь: - …для этого корабля не менее ценна… Остаток фразы остается за дверью вместе со Споком. Теоретически у того есть код доступа, чтобы перебить команду Маккоя, но он слишком воспитан, чтобы это сделать без особых на то причин. Как, например, прочитать ему мораль. Маккой садится в кресло и пару секунд пытается перевести дыхание. Получает не очень – он нервно сглатывает раз, другой, но горло все равно предательски сжимается, а в голове гудит. Спок сам должен понимать, что нес чушь. Жизнь Джима для этого корабля, для этой команды бесценна, и ради нее на месте Маккоя рискнул бы каждый. У его локтя лежит планшет, и Маккой не выдерживает. Он лезет в собственное досье, в раздел обучения. Перебирает десятки курсовых и рефератов, и да, вот оно. Обязательный курс врачебной этики (в том числе и несколько лекцией по евгенике), не менее обязательный реферат по его завершению с обязательными примерами, основанными на описанных им образцах, и обязательным заключением. Только теперь он думает, что им так и не рассказали, что в итоге стало с этими образцами. Только «эксперимент был сочтен неудачным и прекращен». Сейчас он знает, что прекратилось все в криокамерах. Что примеры он приводил, основываясь на одном из тех, кто лежит сейчас в нескольких метрах от него – если не на самом Хане. Решился ли бы его преподаватель назвать Хана неудачным экспериментом в лицо? Маккой снова потирает шею, нервно фыркает, а потом не выдерживает и срывается на смех – резкий и граничащий с истерией. Потому что они думали в те времена, что создавать совершенных людей - это здорово, только не подумали, зачем совершенным людям они, несовершенные и глупые. А если сейчас все-таки придет время этих совершенных? Если Хана разморозили неспроста? Может, звезды, мать его, так сошлись, пусть Маккой не суеверный, но если так, то что им делать тогда? Что делать мертвому Джиму и живым Скотти и Чехову, и Сулу, и Ухуре? А достаточно ли совершен для Хана Спок, или ему тоже надо направить фазер в грудь, врубить полный заряд и стрельнуть, чтобы не осквернял вселенную своим несовершенным генетическим кодом? Честное слово, лучше бы он полез к варп-ядру вместо Джима.