Deficit Perspective

Он сразу же отводит взгляд – направо, потом налево, и на пол, и на потолок, но в стерильно-белой камере темный силуэт Хана невольно притягивает взгляд. Маккой не знает, что говорить. Он думает, что если сделает ход первым, то проиграет. С другой стороны точно так же он думает, что проиграет, если сделает ход вторым. - У вас на лице написано столько вопросов, доктор, что, кажется, не все вместились. – Маккой невольно вздрагивает, когда вкрадчивый голос Хана прерывает тишину. В последнее время он стал слишком нервным. – Так что, пожалуй, я начну первым. Где капитан Кирк? Маккой смотрит на него исподлобья, не доверяя собственному голосу. Хан чуть склоняет голову, будто не понимает, почему вызывает такую реакцию. Это безумно злит. - Не пойдет, - отвечает Маккой. Хрипловато, но к счастью Хан не повредил ему связки. Говорить, тем не менее, больно. – Я видел, что становится с теми, кто пытается с тобой торговаться. Хан равнодушно ведет плечом. - Тогда просто не врите мне, доктор. Я задал вам простой вопрос. Или же… - В его взгляде появляется задумчивость, и он в упор рассматривает Маккоя. Маккой не знает, что именно он там увидел, но Хан все же кивает. – Хорошо. Чтобы продемонстрировать вам свою… доброжелательность, я отвечу на любой ваш вопрос первым. Маккой чуть вскидывает голову. Что для него сейчас приоритетнее? Джим. - Образцы, которые мне доставили сегодня утром, отличались от тех, что я брал вчера. В чем разница? Хан коротко, с легкой издевкой усмехается. - Вот что случается, когда кровь берет не ваша надежная рука, доктор. У Маккоя нервно дергается глаз; он сжимает кулаки и начинает вставать. Это бесполезно. На что он вообще рассчитывал, на то, что с террористом можно договориться? Неплохое у него самомнение – с ним не смогли договориться ни Маркус, Спок, ни Джим, никто, и тут придет он, Маккой, и Хан ему все выложит? Не в этой вселенной. В соседней тоже вряд ли. - Сядьте на место, - приказывает Хан, и Маккой по инерции слушается. И только потом это осознает. Хан покачивает головой, глядя на его возмущенное лицо. - Потрясающе. У меня начинает складываться впечатление, что ваш капитан подбирал себе команду по темпераменту. Разозлить вас еще легче, чем его. Маккою хочется спросить, кто в подобной ситуации решил бы отнестись ко всему с юмором. Прекрасная шутка. А час назад ты почти свернул мне шею. Тоже было забавно. Помнишь? Рука снова против воли тянется к синякам. - У меня нет на это времени, - сквозь зубы цедит он, и Хан не замедляет сконцентрироваться на главном слове. - Времени, - медленно повторяет он. – Значит, времени. Ну что же… У Маккоя снова ощущение, что он ляпнул что-то совершенно лишнее, но Хан снова начинает говорить, и он отвлекается от этой мысли. - Мой генетический код уникален, доктор, - без капли гордости говорит он. – Он является продуктом многолетних разработок. Но, как вы понимаете, оставлять такой продукт без мер защиты было бы нелогично. Маккой недоверчиво покачивает головой. - Видел я, как ты можешь защищаться. – Он смеривает Хана взглядом. – К твоему генетическому коду только самоубийца подступится. Кто в таком случае сам Маккой? Уточнения не требуется. Хан, к счастью, эту тему не развивает. - Тем не менее, доктор, как вы имели возможность наблюдать, меня тоже можно… оглушить. – Последнее слово он выговаривает с презрением, как будто не верит, что его опустили до уровня обычных людей. Маккой борется со злорадной усмешкой. - На этот случай в мой ДНК встроили что-то вроде... сигнализации, если так можно выразиться. В случае, когда я теряю сознание, наночастицы в моей крови деактивируются. Именно это же случилось с образцами, полученными вами утром? Хан вопросительно приподнимает брови, и Маккой коротко кивает, вспоминая, как охрана кичилась тем, как вырубила Хана. - Итак, вы свой ответ получили. Полагаю, теперь моя очередь. Где капитан Кирк, доктор? Хан сидит прямо, с абсолютно ровной спиной, и не шевелится, сложив руки на коленях. Но Маккой чувствует, что тот готов в любую секунду сорваться с места и закончить то, что не закончил утром. Что если и сейчас Маккой попытается уйти от ответа, то он глубоко об этом пожалеет. Хан не любит, когда с ним пытаются играть. А у Маккоя это и без того отвратительно получается. Он тоже садится ровнее, выпрямляя спину как зеркальное отражение Хана. - Капитан Кирк, - начинает он, находя привычное спокойствие в канцеляризмах, - пострадал при попытке восстановить работоспособность «Энтерпрайза». В данный момент он находится в неудовлетворительном состоянии. Хан чуть наклоняется вперед, ловя каждое слово и не отрывая взгляда от Маккоя. - Что же для вас неудовлетворительное состояние, доктор? – спрашивает он. – Кома? Маккой сильнее стискивает зубы, и Хан чуть прищуривается, ловя каждое изменение в его лице. - Или он находится при смерти? Маккой смотрит на белую стенку, сконцентрировав внимание на одной точке за правым плечом Хана. - Нет? Хотя… Или он… Не говори этого, молит про себя Маккой. Только не ты, потому что если это скажет враг, то это впервые прозвучит как приговор, без тихой надежды Ухуры и Чехова, без терпеливого ожидания Спока, нет. Как безысходность, как конец. - …мертв? Маккой дергается как от удара. - Он не мертв, - запальчиво огрызается он, но, натолкнувшись на непроницаемый взгляд Хана, прикусывает язык. Он снова вспоминает, как не хочет здесь находиться. - Вот как, - тянет Хан. – И какие же у вас планы на меня, доктор? Вы будете приходить ко мне день за днем со своим шприцом? Или привяжете к столу и перекачаете все сразу? Маккой чувствует, что бледнеет. Он знает, что есть вещи, на которые он никогда не сможет пойти. Но, видимо, у Хана сложилось противоположное мнение. - Ты свихнулся, - громче, чем следует, заявляет он. В голосе прорезается южный акцент – Маккой уже себя не контролирует. – Я не знаю, за кого ты принимаешь меня, за кого ты принимаешь весь флотский медштаб… Хан коротко и злобно смеется. - За кого я вас принимаю, доктор? За человека. Вы делаете вид, что вас волнует ваш капитан, но уверены ли в этом? Маккой вскакивает с места, сжимая кулаки, но Хан остается неподвижен, только следит за ним прищуренными глазами. Голос его уже больше похож на шипенье. - Я видел, как вы на меня смотрите, доктор. Вы бы видели свои глаза. Сегодня вы пришли ко мне за кровью для капитана Кирка. Завтра вы придете ко мне за кровью для собственных экспериментов. Послезавтра вы разрежет меня, чтобы посмотреть, как я тикаю. Через неделю вы разберете меня на органы. Знаете почему, доктор? Потому что адмирал Маркус говорил, что я бесценный образец. Но я прекрасно знаю, сколько и чего я стою по частям. Маккой открывает и закрывает рот, и впервые за долгое время не знает, что сказать. Едва контролируемая ярость мешается с неконтролируемым ужасом и комком застревает в горле. Он делает шаг назад, к выходу. Хан умолкает. Второй шаг, третий, и Маккой с трясущимися руками вылетает в коридор. Охрана перехватывает фазеры при его виде. - С вами все в порядке, сэр? – спрашивает один из кадетов, и Маккою бы надо выучить их имена, но явно не сейчас. - Прекрасно, - хрипло сообщает он, прекрасно осознавая, что в это не верит никто из присутствующих. – Можете возвращаться на пост. И да – коммандер Спок о сегодняшнем знать не должен. Он дожидается их неуверенных кивков и на подгибающихся ногах идет обратно в медотсек.