Deficit Perspective

Кругом тишина, только за его спиной раздается учащенное дыхание Хана. Маккой ждет. И ждет, и ждет, пока дыхание не заглушается тяжелыми шагами. Снова тишина, и Маккой снова ждет, рассматривая пятнышко на белоснежной переборке напротив. Охрана напряженно сжимает бластерами, и он едва заметно качает головой. Стекло выдержит любую атаку, и никто из них не находится в прямой опасности. По крайней мере в данный момент. Это не мешает ему вздрогнуть, когда стекло вздрагивает от сильного удара, отдающегося в спине. Охрана делает шаг вперед, и Маккой поднимает руку, безмолвно приказывая им остановиться. Он сглатывает. - В коридор, - не своим голосом велит он. - Доктор, согласно приказу коммандера Спока… - начинает один, но Маккой обрывает его на полуслове. - Я не получал никаких прямых приказов от коммандера Спока. Прошу не нарушать субординацию. Он не любит и не умеет приказывать. Командовать может – в операционной («сестра, зажим»), Джимом («даже не вздумай, Джим, ты нас всех погубишь»), но он не создан для таких ситуаций. Наверно, поэтому он искренне удивлен, когда его приказы исполняются. Маккой не сомневается, что в данный момент они докладываются Споку, и у него не так много времени. Стекло внезапно содрогается от нового удара, но Маккой уже не реагирует. Ему не страшно, и он невольно закрывает глаза, когда это понимает. Он резко выдыхает. Все еще не страшно. Он думает о том, что сейчас за ним стоит Хан, бледный, с глазами, полными ненависти, который бы порвал его на части, не разделяй их толстое стекло, и ему не страшно. Он думает, что, возможно, сегодня он не последний раз заходил в эту камеру, и ему не страшно. Ему больше нечего терять, он сделал все, что мог, и больше не мог двигаться вперед без Хана, и от осознания этого – от облегчения – у него слабеют колени, и он безвольно сползает по стеклянной стенке на пол. Еще один удар, и Маккой поджимает ногу, усаживаясь поудобней. - Перед тем, как дать разрешение телепортировать торпеды на борт «Возмездия»… - монотонно начинает он и уже не обращает внимания ни на третий удар, ни на четвертый. Он говорит и говорит, и пропускает момент, когда стекло за его спиной перестает дрожать, и единственным звуком в помещении остается звук его голоса. Но он чувствует, что он должен это Хану – он, Спок, Джим, вся команда их чертового корабля, - потому что ни один человек не должен через это проходить. Не должен верить, что все его близкие люди мертвы. Маккой не собирается извиняться – за такое не извиняются. «Прости, что забыл сказать, пока почти неделю колол тебя иголками, - твоих мы не убивали, они в порядке». Вместо этого он методично описывает процесс извлечения капсул и размещения их на корабле и после этого умолкает. И медленно поворачивает голову. Хан отошел от стекла и застыл чуть поодаль, внимательно изучая Маккоя прищуренными глазами, в которых не читается ровным счетом ничего. Маккой не отводит взгляда. Поднимается с пола – колени больше не дрожат – отряхивает брюки, но взгляда не отводит. Он не знает, какой реакции ждет, но ему больше сказать нечего. Хану, судя по его молчанию, тоже, поэтому Маккой неловко дергает плечом и разворачивается, чтобы уйти. Впервые это не кажется ему бегством. Стратегическим отступлением – возможно. Но он не бежит. Он сделал все что мог, и следующий ход за Ханом. Маккой почти уверен, что Хан окликнет его до того, как он выйдет из отсека. Но он ошибается, и осознает он это только в тот момент, когда дверь с мягким шуршанием закрывается за его спиной, а сам он едва не впечатывается Споку в грудь. - Коммандер, - говорит он, переводя дыхание. - Доктор, - отвечает Спок, и Маккой невольно ловит в его голосе раздражение и беспокойство. Сейчас не время и не место для их разговора, поэтому Маккой коротко кивает, протискивается мимо Спока, услужливо сделавшего пару шагов назад, и отправляется в медотсек. Уже на полдороги он вспоминает, что, по сути, ему пока делать там нечего, и меняет направление в сторону в своей каюты. Он бросает взгляд через плечо. Спок все с тем же выражением продолжает идти за его спиной с упорством варригула, и Маккой невольно понимает, что без нотации не обойтись. Спок не сможет отстранить его от работы – они оба понимают цену этого риска, но промолчать он тоже не сможет. В каюте… пусто, и Маккой никак не может вспомнить, когда он был здесь в последний раз. Позавчера? Три дня назад? Неделю? Он переступает порог, осматривается – запасная форма, которую он так и не убрал в шкаф, полупустая бутылка на полу около кровати, - а потом устало опускается в кресло. Дверь закрывается за спиной Спока, и Маккой несколько удивленно поднимает голову. - Больше не спрашиваете разрешения прежде чем войти, мистер Спок? Спок застывает у двери каменным истуканом. - Вы предлагаете провести беседу в более многолюдном месте? На капитанском мостике? Здравствуй, наследие джимового сарказма, думает Маккой. - Я предлагаю не проводить беседу в принципе, - в тон отзывается он. – Кому она сейчас доставит удовольствие? - В данном случае это не является необходимой целью. Лишь вынужденной необходимостью. То есть, уходить он не собирается. Впрочем, Маккой на это особо и не наделся. Он коротко вздыхает и указывает на кресло напротив. - В таком случае устраивайтесь поудобней. Спок коротко кивает. В других обстоятельствах (и с другим гостем) Маккой бы уже предложить налить, но сейчас не стоит эскалировать ситуацию. - Поступая на службу на «Энтерпрайз», я был уверен, что самым нелогичным существом на борту является капитан. Это настолько далеко от того начала разговора, который представлял себе Маккой, что ему приходится потратить несколько секунд, чтобы перестроиться. Спок тем временем безжалостно продолжает: - Но даже самым его безумным поступкам я мог найти объяснение. Вашего же поведения, доктор, я не понимаю. Он выжидающе смотрит на Маккоя, и тот не сразу понимает, что ему надо ответить. Он поджимает губы. - Как и я вашего, коммандер. Спок вопросительно приподнимает бровь, и Маккой внезапно злится. - Когда вы собираетесь сказать Хану, что его команда жива? – спрашивает он, чуть наклоняясь вперед. Спок и бровью не ведет. - Эта информация в данной ситуации не критична. Маккой давится воздухом, потому что сейчас он… он просто не понимает. Он помнит реакцию Спока на смерть Джима. Вулканское равнодушие снесло в иллюминатор. И после того, как он прошел через это, Спок считает нормальным заставлять мучиться кого-то еще? - Он политический преступник, доктор, - чуть мягче напоминает Спок. – Он убил членов адмиралтейского совета… - По приказу Маркуса! - …и самого адмирала Маркуса… - Который собирался уничтожить нас всех и развязать войну! - …после чего он напал на Землю, что привело к масштабным разрушениям… - Что ты пытаешься сказать, Спок? - Если бы вы не прерывали меня на каждом слове, доктор, - замечает Спок, и Маккой демонстративно откидывается в кресле и поднимает руки. «Все, молчу, говори». – Все, что я пытался сказать, что Хан Нуньен Сингх – наш враг. О чем вы, кажется, начинаете забывать. Маккой молчит. Если бы все было так просто, думает он. Если бы он мог обо всем забыть, или заставить забыть Хана… - А ты забываешь о другом, Спок, - говорит он наконец уже без былого запала, - что я не политик, а доктор. И у меня в печенках уже сидит ваши интриги. И я прекрасно знаю, что он враг. Но никто, понимаешь, никто не должен проходить через это. Потому что он человек! - Я не совсем понимаю, к чему вы ведете. – Спока выдает натянутость в голосе. При всем хваленом вулканском контроле, Хан иногда владеет собой гораздо лучше. - К тому, что с меня этих игр хватит. Мне нужна его помощь. И я ее получу. А вас я попрошу в это не вмешиваться, потому что любое вмешательство может рассматриваться как проявление враждебности с вашей стороны. - Вы сами должны понимать, как нелогично… - Я рассказал ему про то, что его люди живы. Спок умолкает. Но Маккой уже знает, куда смотреть, чтобы разглядеть раздражение. - С вашей стороны, доктор… - С моей стороны немного другой ракурс. - Я боюсь спрашивать, что вы с него видите. Маккой откидывает голову на спинку кресла и глазеет в потолок. - Я вижу, что выгораю. Я вижу, что я не справлюсь один. Я вижу, что никто на борту не сможет справиться вместо меня. И ты это тоже видишь. - Навряд ли, - сухо отвечает Спок. – Разумеется, я никогда не поддерживал версию капитана о том, что из любой ситуации есть выход, но в данном случае у нас всегда остается поддержка флота. Маккой то ли фыркает, то ли стонет; он сам не может понять. - Да ты сам в это не веришь, - уверенно говорит он. - Отнюдь? - Да? – Маккой снова наклоняется вперед и вглядывается ему в лицо. – Что по версии Скотти сломалось на корабле сегодня, в результате чего ни один корабль флота опять не может состыковаться с «Энтерпрайзом»? Спок впервые отводит взгляд. - Передатчики, - говорит он, глядя за плечо Маккоя. – Без стабильной радиосвязи стыковка может быть опасной и… Чего вы хотите, доктор? Маккой этого и ждал. - Прекратите контролировать каждое мое движение. Дайте мне свободу действий, наконец. Я должен уговорить его на сотрудничество. И в данный момент мне все равно в чем он повинен. Мне нужна его помощь. Джиму нужна его помощь. Прекрасная политика, думает он. Хочешь получить необходимое – дави на больное. Спок, судя по его виду, прекрасно осознает, что делает Маккой. Но это не значит, что способ не работает. - Я все еще настаиваю на своем присутствии, - медленно говорит Спок. – У охраны Хана есть личный сигнал тревоги, который они могут передавать мне, и ваше безрассудство отвлекает меня от моих обязанностей. В остальном же… Если вы уговорите его на сотрудничество, доктор, мы обсудим ваши требования. Маккой кивает. На большее он сейчас рассчитывать не вправе.