Зов кровавой луны

      Потоки энергии волнами проходили через его тело, до сих пор ощущая покалывания маленьких разрядов электричества. Мадара не знал, зависело ли это от того, что её энергия до сих пор струилась по его телу из-за удара молнии, или же на то была другая причина, но он чувствовал направление, в котором двинулась мать его ребёнка.       Учиха видел, как в сторону его дома направлялись члены клана, услышав шум. Лица людей принимали удивлённый вид, когда они понимали, что именно из дома главы их клана был слышен сильный грохот. Они также с любопытством разглядывали и дыру в стене, которую оставил Мадара своей спиной, вылетел на улицу благодаря мощному удару молнии. Но мужчина не стал дожидаться того момента, пока жители деревни начнут собираться вокруг его дома, а кинулся вдогонку, чтобы вернуть своего ребёнка.       В его доме продолжало лежать мёртвое тело Азуми и пройдёт не так много времени, прежде чем члены клана найдут мёртвую девушку в гостиной Мадары. Слухи про их взаимоотношения давно ходили среди Учиха, но Мадара предпочитал делать вид, что ничего не слышит. Многие недоумевали, как он так долго может пользоваться бедной девушкой, которая так помогала ему с ребёнком. По их логике, Учиха должен был взять Азуми в жёны, чтобы у них была полноценная семья, тем более ни для кого не было секретом, что девушка была до беспамятства влюблена. Ходили даже слухи о том, что именно Азуми являлась настоящей матерью его дочери.       Смерть невинной девушки не вызывало у Мадары никаких чувств, кроме злости. Но эта злость была скорее не на Учиха, а на светловолосую девушку, которая заставила маленького ребёнка увидеть смерть собственными глазами. Мизуки была слишком маленькой, чтобы видеть столь жестокую сторону этого мира, и именно благодаря этой смерти у неё пробудился шаринган.       Мадара не мог поверить, что несмотря на все способы, которыми он пытался отгородить свою дочь от всего этого, в конечном итоге всё это всё равно свалилось на Мизуки. Его маленькую дочь хотели принести в жертву, чтобы снять проклятую печать, что удерживала силы демоницы. Мысли об этой девушке и о том, что именно она задумала, заставляли Мадару закипать от гнева. Перепрыгивая с ветви на ветку, он представлял, что как только доберётся до них, то собственными руками свернёт ей шею, чтобы она больше не появлялась в его жизни и не рушила то, что начало выстраиваться.       Он поражался самому себе, что в прошлые разы не использовал всю свою силу, чтобы покончить с этим демоном. Эта светловолосая девушка каким-то образом влияла на него и на его сознание, поэтому каждый раз давал ей уйти. Он понимал, что без проблем мог бы найти её, если бы захотел. Он знал, что она запечатана где-то в их округе, и проведя несколько дней, обыскивая все близ находящиеся пещеры, Мадара не сомневался в том, что, в конечном итоге, нашёл бы её. Но он ничего не делал, будто давал ей шанс.       И вообще, были ли это настоящие чувства, что он испытывал к этой таинственной девушке, или же это была лишь иллюзия, которую она навела на него? Этот вопрос не давал Мадаре покоя почти три года, с тех пор, как демоница впервые посетила его. Даже когда она не приходила к нему в последнее время, он всё равно порой просыпался среди ночи в холодном поту ото сна, который его постоянно навещал. В своём сне он видел соблазнительные изгибы тела светловолосой девушки, которая продолжала обольщать и соблазнять его. Но стоило ему прикоснуться к её прохладной нежной кожи, как он видел бездну в её глазах и жгучую боль в груди, от которой и просыпался.       — Совсем близко, — прошептал Мадара, спрыгивая с ветви на землю.       Он чувствовал, что логово демона где-то рядом, поэтому начал осматриваться по сторонам. Кругом был густой тёмный лес, который в эту секунду казался безжизненным и не наполненный лесными обитателями. Все звери попрятались по своим норам, а птицы замерли среди густых ветвей деревьев, не решаясь проронить и звука. Учиха внимательно осматривался по сторонам, точно ощущая, что след пропадал именно в этом месте, но куда идти дальше он понятия не имел.       Неожиданно за его спиной послышался шорох, и Мадара отскочил в сторону прежде, чем сюрикен попал в то место, где до этого стоял мужчина. Обернувшись, Учиха напрягся всем телом и посмотрел в лесную гущу, откуда из-за деревьев начали выходить люди. Мадара не показал своего удивления, когда среди двоих мужчин в форме шиноби узнал своих соклановцев. Оба мужчины выглядели враждебно, с нескрываемой злостью смотря на главу клана. В их руках находилось оружие, в то время как сам Мадара продолжал стоять безоружным, показывая тем самым, что он не намерен драться с Учиха.       — Сдавайся без драки, Мадара, — произнёс один из Учиха, тот, который имел волосы подлиннее.       Мадара оценил ситуацию и решил, что двое против его одного — это не столь сильный перевес. Он бы в два счёта одолел их, но он не хотел сражаться против своих людей. Он помнил этих двоих, и тот, который имел длинные волосы, был одним из его помощников в штабе. Его звали Изаму и Мадара знал его как сильного шиноби, который бился с ним в межклановых войнах плечом к плечу. После того, как они построили Деревню Скрытого Листа, Изаму женился и обзавёлся двумя мальчиками близнецами. Он был хорошим отцом и верным товарищем, и сейчас он стоял напротив Мадары, готовый в любой момент атаковать.       Второй шиноби тоже был Учиха, но гораздо моложе первого. Он лишь недавно приступил к работе в штабе и был ещё юн и наивен. Мадара с трудом мог вспомнить его имя, ведь с этим молодым человеком он редко когда пересекался по работе. В основном он пару раз видел этого юнца на дежурстве у ворот деревни, на большее он не был способен. И почему именно эти двое последовали за ним, Учиха не мог предположить.       — Я не собираюсь с вами сражаться, — спокойно ответил Мадара, стоя к ним вполоборот.       — Тогда сложи руки за спиной, чтобы мы могли тебя сковать, — начал говорить тот самый молодой шиноби.       — Зачем? — холодно спросил Учиха.       Эти двое из его клана переглянулись друг с другом, и Мадара видел, как Изаму тяжело сглотнул, а на лбу у того выступила капля пота. В отличие от второго Учиха, у которого в глазах пылала ненависть, Изаму выглядел слегка растерянным, ведь он понимал, что если Мадара не пойдёт с ними добровольно, то им придётся атаковать, а шанс выиграть в бою был ничтожно мал.       — Ты убил мою сестру! — закричал Учиха, выставляя перед собой кунай. — Ты думаешь, что, убив её, так легко можно уйти, избежав наказания? Как бы не так! Мы схватим тебя и отправим в деревню, чтобы провести суд и вынести приговор.       Мадара холодным взглядом прошёлся по этому Учиха, не узнавая в этом мальчике того самого маленького ребёнка, которым являлся брат Азуми. В последний раз он видел её брата, когда тот был совсем ещё мал, и девушка ходила с ним за ручку по их клану, водя на боеподготовку. Сейчас же, смотря на этого перекошенное от злобы лицо, Мадара удивлялся, как быстро растут чужие дети. Сколько было на этот момент пацану? Пятнадцать? Меньше? Больше? Он не видел его несколько лет, поэтому неудивительно, что он его не узнал.       Азуми была мертва, и это было неудивительно, что, увидев её растерзанное тело в доме главы клана, Учиха решили, что это сделал именно Мадара. Также было очевидно, что подросший брат Азуми решит самолично отомстить за свою сестру и отправился вслед за Мадарой.       — Я не убивал её, — холодно произнёс Мадара, отворачиваясь от них. — Это сделал кое-кто другой. Ступайте обратно в деревню, я разберусь со всем и вернусь обратно.       — Я тебе не верю! — крикнул брат Азуми, подавшись вперёд. — Я уверен, что это сделал ты. Ты поплатишься за это, чего бы мне это не стоило!       С этими словами молодой человек бросился вперёд, решив атаковать Мадару. Кунай попал в пустоту, так как в том месте, где стоял Учиха, его уже не было. Он появился за спиной юного шиноби, вывернув тому руку, отбрасывая оружие в сторону, а затем ударил того ногой, из-за чего парень отлетел на несколько метров, завалившись на бок. Пока тот вставал, на Мадару напал второй шиноби, пытаясь застать врасплох со спины. В глазах главы клана загорелся шаринган, и он, видя нападавшего, увернулся от удара.       У Мадары даже не было оружия, но ему оно и не нужно было, так как он не собирался ранить членов своего клана. Он лишь уклонялся от их ударов, видя заранее каждый их шаг с помощью своего шарингана. Учиха хотел вывести их из строя, а затем вырубить, чтобы они не мешались у него под ногами. Время шло, и кто знал, что творилось в этот момент с его дочерью.       Подгоняемый этими мыслями, Мадара поймал брата Азуми в цукуёми, заставив того замереть на месте. Молодой парень застыл посреди леса, бездонно смотря куда-то сквозь него. Тем временем Изаму начал складывать печати, чтобы использовать огненную технику против своего противника. Огненный шар полетел в Мадару, но тот развеял его, выдохнув в него огненное пламя изо рта. Две техники встретились по центру и поглотили друг друга, исчезнув прямо на глазах. Прежде чем Изаму вновь успел атаковать, Мадара очутился у него за спиной, перехватив рукой его шею. Стальная хватка стиснула Изаму и тот вцепился в руку главы клана, пытаясь вырваться из захвата, но все попытки были провальными. Чтобы усилить напор, Учиха падал на свою руку второй рукой, норовя придушить своего противника, но не пытаясь убить.       — Остальные тоже пошли за мной? — прозвучал вопрос Мадары над ухом шиноби.       — Они… — прохрипел Изаму, которому не хватало воздуха. — Мы разделились. Они пошли в другую сторону.       Не теряя больше времени, Мадара усилил хватку, перекрывая кислород мужчине полностью. Изаму покряхтел, но через пару секунд бессмысленных попыток выбраться, обмяк в руках у Учиха, потеряв сознание. Мадара осторожно опустил своего товарища на землю, уверенный, что тот в скором времени проснётся. Подойдя к застывшему на месте брату Азуми, Мадара ребром ладони ударил того по шее, прекрасная зная, что от такого удара парень потеряет сознание.       Теперь перед Учиха лежали двое соклановцев, которым он не причинил никакого вреда. Оставлять их одних в лесу в бессознательном состоянии было также опасно, но Мадара предполагал, что за пару минут с ними ничего не случится. Он всё ещё чувствовал нить чакры, что исходила от демона, но на этот раз он мог её еле уловить. Сконцентрировавшись на своих чувствах, он пошёл вглубь леса, пытаясь отыскать вход в логово.       Он бродил не так много, прежде чем он отодвинул ветви куста в стороны и прошёл в заросли, а затем почувствовал, как его нога теряет опору и проваливается вниз. Под весом тела Мадара стремительно стал проваливаться в узкую яму, которая находилась среди кустов. Старые засохшие листья взметнулись над его головой, а несколько комком земли повалились ему на голову, когда он ушёл под землю. Его руки пытались зацепиться за стенки ямы, но пальцы бессмысленно упирались в сухую землю, каждый раз соскальзывая.       В конечном итоге он пролетел через туннель и упал на каменный пол, больно приземлившись на огромные корни деревьев. Эти корни были не только под ним, но и разрастались и ложились на пол всего помещения, вылезая из потолка и стен. Мадара поднял голову вверх, смотря на единственный выход, который находился над ним на расстоянии десятков метров. Учиха был глубоко под землёй, и он засомневался, что нашёл логово именно светловолосой девушки, ведь как рассказывал ему Изуна, она говорила, что запечатана в месте, где можно пройти лишь среди скал в некое подобие ущелья.       Хоть он и был глубоко под землёй, но вид этого места не давал усомниться в том, что он попал в какую-то пещеру. Всё пространство было будто выточено из скалы, и лишь в некоторых местах были пробиты камни, откуда выглядывали корни деревьев. Посмотрев себе под ноги, Мадара увидел выложенные каменные плиты, которые были исписаны какими-то надписями и рисунками. Это место было странным, и кто-то явно постарался, чтобы его сделать и привести в такой вид, который оно имело сейчас.       Мадара решил пройти вглубь туннеля и попытаться найти другой выход. Он даже не стал пытаться выбраться с этого места, воспользовавшись той дырой, через которую он попал сюда, так как он по-прежнему чувствовал лёгкие потоки энергии. Электричество больше не проходило сквозь его тело, и он потерял последнюю нить с демоном, но что-то ему подсказывало, что, возможно, это и было то место, куда могла эта девушка утащить его дочь. Возможно, он пробрался в эту пещеру через другой вход, но это место точно кому-то принадлежало. Или для чего-то.       — Ни черта не видно, — выругался Мадара себе под нос, пытаясь всмотреться в даль пещеры.       Это место было достаточно тёмным, и если хоть какой-то свет попадал в начало пещеры из-за появившейся ямы, то конец пещеры был полностью погружён во тьму. Учиха подошёл к огромного корню, на который он упал, и отломал большой кусок. Корень был достаточно сухой и Мадара надеялся, что он будет гореть, если он подожжёт его с помощью огненной техники. Буквально через пару секунд в его руке уже находился горящий своеобразный факел, огонь от которого хорошо освещал путь.       Двинувшись вперёд, Учиха ступал по каменным плитам, одновременно осматривая расписанные стены. Помимо каких-то символов и непонятных слов, на стенах были и различные рисунки. Некоторые были нанесены глиной, а парочку было и выточено прямо в самой скале. Среди всего прочего можно было рассмотреть фигуры людей, а также различных животных. Подойдя к тому месту, где больше всего было рисунков, Мадара поднёс огонь к стене и начал рассматривать фигуры.       Смотря на эти каракули, выточенные в камне, можно было увидеть группы из нескольких людей, вокруг которых было нарисовано что-то, подобное стене. В руках у людей были копья и луки, и невооружённым взглядом было видно, что все эти группы людей были враждебно настроены друг против друга.       — Это древние поселения, — догадался Мадара, смотря на эти картины.       Его взгляд поднялся чуть выше, где над каждым из нарисованном поселении находилось своё животное. Мадара поднял факел выше и увидел, что над потолком было около десяти различных поселений, захваченные в круг забора, и у каждого было по животному. Где-то был нарисован волк, у которого из раскрытой пасти выходила маленькая сломанная прямая линия, символизирующая молнию.       Над поселением напротив висела огромная птица, края которой были нарисованы волнистой линией, на подобие морской волне. Среди прочих животных были и лисы, лоси, кабаны, акулы, осьминоги и другие звери, рядом с которыми были изображены небольшие эмблемы стихий. Мадара понял, что каждому зверю подавалась своя уникальная стихия, но кто они были, он не мог и предположить.       — Давно к нам не заходили путники, — произнёс скрипучий голос за его спиной.       Мадара резко обернулся, не ожидая, что кто-то помимо него находился в этой пещере. Но обернувшись, он застал не вражеского шиноби, а полупрозрачную фигуру, висевшую в воздухе. Голос, что он услышал, был скрипуч и тихим, и могло показаться, что он принадлежал старому человеку, но перед взором Учиха предстала молодая девушка, одетая в хлопковое простое платье. Её чёрные волосы были собраны в пучок и закреплены красной толстой лентой, концы которой свисали на плечи по обе стороны. На самой ленте были знакомые символы, которые он до этого видел на стенах пещеры, но они были незнакомы ему.       Учиха насторожился и хотел вытащить уже кунай из своего пояса, но обнаружил, что его там не было. Безоружный, он пристально смотрел на непонятную субстанцию, которая выглядела, как человек, но не являлась им. Эта девушка, что предстала перед ним, была прозрачной, и её черты лица были лишь еле уловимыми, чтобы тщательно рассмотреть и узреть её внешность. Наперекор его ожиданиям, этот призрак не стал нападать на него, а лишь с безразличием смотрел на него, не предпринимая никаких действий.       — Кто ты? — холодно спросил Мадара, готовый в любой момент обороняться.       — Я жрица Раймэй, — ответила девушка, переводя взгляд на стену, где были нарисованы поселения. — Я многие века слежу за тем, чтобы это место не было разрушено.       — Тебя зовут Раймэй? — уточнил Мадара, смотря на колыхающегося призрака.       — Нет, я жрица. У меня нет имени. Раймэй — это наша хранительница, — произнесла девушка, медленно подплывшая к наскальным рисункам. — Раймэй означает как удар молнии, и это то, что описывает её.       Рука призрака дотронулась до одного из рисунков поселения, где над людьми был изображён волк, который извергал молнию. Эта жрица будто с любовью погладила волка, а затем провела пальцем по изгибам молнии. Мадара на мгновение обернулся, чтобы осмотреть пространство и убедиться, что помимо них двоих здесь больше никого нет.       — Что значат эти рисунки?       — Вы, нынешние люди, совсем позабыли историю, — покачала головой девушка. — Эти рисунки рассказывают о мире, который существовал многие века назад. О том времени, когда сила ещё не поглотила человека и люди при борьбе пользовались лишь копьями и первобытным оружием. На свете ещё не было столько много людей, и по нашим землям были раскинуты несколько десятков небольших поселений. Каждый из поселений молился своему Богу и хранителю, который был дан высшими силами. Мой клан назывался Рай, а хранителем клана было назначено существо по имени Раймэй.       — То есть у каждого поселения имелся свой Биджу? — нахмурился Мадара.       — Что такое Биджу? — задала вопрос девушка, но в её глазах не было особого интереса.       — Так мы называем хвостатых демонов, — пояснил Учиха.       Призрак повернула голову, чтобы посмотреть на стену чуть дальше, которая была также изрисована. Мадара проследил за её взглядом и увидел рисунок десятихвостого, а под ним всех девяти Биджу. Эти рисунки были нарисованы глиной, и они выглядели гораздо новее, чем те, что были выточены в самой скале.       — Нет, Раймэй была божественным существом. Её сотворили для благих целей в благодарность нашим молитвам, и назначили хранителем нашего клана, дабы защищать нас от других поселений. Раймэй была волчицей, способная превращать своё тело в один поток энергии, создавая молнии. Она была столь доброй, что поделилась с нами частью своей силы. Смотря на прожитые века, я вижу, что люди научились пользоваться этой стихией и использовать в своих намерениях. В те же времена, когда жила я, этого ещё никто не умел, и эта часть силы лишь таилась в наших телах, передаваясь потомкам, которых потом обучал Мудрец Шести Путей.       — И о нём тебе известно, — прошептал Мадара, бросив быстрый взгляд на нарисованных Биджу, а затем обратно посмотрел на застывшего призрака, который вновь замер и не двигался.       — В те времена, когда нам дали Раймэй, люди из моего поселения выбрали именно меня, чтобы я была главным проводником между ними. Я связывалась с нашей хранительницей и направляла её, прося защитить нас, когда на нас нападали другие поселения со своими хранителями. Когда пришло время запечатать силу Раймэй в этой пещере, меня принесли в жертву, чтобы я навсегда осталась вместе с ней в этом месте, приглядывая за ней и за тем, чтобы она не могла выбраться.       Мадара нахмурился, услышав последние слова. Он не понимал, для чего им понадобилось запечатывать своего хранителя, если это было единственное оружие, способное их защищать. К этой мёртвой девушке можно было испытывать сочувствие, ведь её принесли в жертву и обрекли на скитание по пещере на многие века, не давая и шанса на обретение покоя.       — Если она защищала вас, то зачем вы её запечатали? — задал вопрос Мадара, смотря на символы на каменной стене.       Теперь он понимал, что, возможно, это были некие обереги и символы, чтобы именно сдерживать силу хранителя. Эти символы были расписаны на каждом углу, и Учиха ещё не знал, сколько здесь было надписей, ведь он так и не дошёл до конца пещеры. Он стал догадываться кем была эта Раймэй, и от этого ему не становилось легче. Он представлял себе всё наоборот.       — Мы устали от бесчисленных воин. Наши поселения разрушались благодаря хранителям противников, и кровь проливалась рекой. Хранители были одинаковы по силе и не могли одолеть друг друга, поэтому войны всё продолжались, а невинных жертв становилось всё больше. Пролитая кровь и бесчисленные битвы будто опьянили разум хранителей, и они ожесточились. Они стали питаться этими страданиями, становясь сильнее, а наши молитвы уже не питали их так, как раньше. Они повернулись к тьме и стали неузнаваемыми. Когда между поселениями наконец-то решили заключить перемирия и разделить земли поровну, хранители были этому не рады, так как бесчисленные войны закончатся и им нечем будет питаться. Тогда все поселения приняли решения, что они запечатают своих хранителей и их силу так глубоко, как только можно, чтобы никто не мог их найти. Истории о хранителях и Богах стали с поколениями забываться, пока те в то время продолжали томиться глубоко под землёй.       — Поэтому никто и не пытается заполучить их силу, — произнёс Мадара, смотря в другой конец пещеры. — Никто просто не знает о них.       Полупрозрачная девушка медленно кивнула головой и отлетела к другой стене, чуть дальше от Мадары. Её потухший взгляд был направлен прямо на Учиха, и она смотрела на него, будто что-то выжидая.       — Но Раймэй может выходить из этой пещеры, — хмыкнул Учиха, складывая руки на груди. — Ведь так?       — Может, — подтвердила жрица, оставаясь столь же бесстрастной. — Но без своей силы.       — Эта светловолосая девушка с голубыми глазами, — прошипел Мадара, сведя скулы от напряжения. — Это и есть Раймэй?       Призрак послушно медленно кивнул, подтверждая его догадки. Тот демон, коим он считал эту девушку, оказался божественным существом, которое просто озлобилось и нашло подпитку взамен молитвам в смертях людей и бесчисленных кровопролитий. Делало ли это из неё демона? Кто знает, но сейчас эта Раймэй не казалось столь добродушной, как ту вначале описывала жрица.       — Но я её видел в образе девушки.       — Раймэй имеет две сущности, такими создали Боги всех хранителей. В человеческом теле Раймэй и жила все эти годы, общаясь с поселением, а свою вторую сущность она использовала только тогда, когда сражалась.       — Если ты жрица и находишься здесь, чтобы присматривать за ней и не допустить того, чтобы она вышла на волю, то почему эта девушка так легко разгуливает по миру и делает всё, что ей взбредёт? — начал злиться Учиха.       — Раньше она не могла выходить из этого логова, — просто ответила девушка. — Её тело было приковано цепями, а сила хранителя отделена и запечатана в камне.       — Тогда почему сейчас она это может?       — На многие годы в мире воцарился мир, и все поселения были довольно далеки от этого места. Лишь несколько десятилетий назад здесь в окрестностях появились кланы, как вы говорите, и начались между ними войны. Кровь вновь начала проливаться на эти земли, и это оказалось достаточно близко, чтобы это почувствовала Раймэй. Она постепенно питалась этим, пока не достигла крупицы своей силы, чтобы суметь разорвать цепи на своём теле. Она могла приходить на зов кровавой луны, чтобы набраться силы, но этого было недостаточно, чтобы освободить свою настоящую силу, но вполне хватало, чтобы просто выжить. Но далеко от своей запечатанной второй сущности она отойти не могла, и рано или поздно всё равно возвращалась, чтобы не потерять своё тело.       — Ты видела, что она выбралась, и не остановила? Почему?       Призрак колыхнул в темноте и на секунду пропал, прежде чем вновь появиться перед Мадарой. Их взгляды пересеклись, и он понял всё и без слов, но жрица всё же решила ответить ему на его вопрос.       — Я пробыла много веков в заточении вместе с Раймэй. Она хочет ощутить свободу так же, как и я. В то время, как у неё есть возможность выйти отсюда хоть на какое-то время, я же заточена здесь на веки, не в силах выйти на свет. Если Раймэй освободит свою силу и сможет выйти из этого проклятого места, то я пропаду. Жрице нечего будет защищать и незачем присматривать, если с хранителя снимут печать, и он окажется на свободе. Раймэй уйдёт, а моя душа наконец-то обретёт покой и покинет это место.       Теперь всё было понятно. Понятно, кем была эта Раймэй, зачем она появилась, а также чего хотела. Также было понятно, почему жрица не пыталась остановить девушку, когда видела, как та ломает со своего тела цепи, пытаясь выбраться на свободу, ведь сама она хотела того же. Находясь в заточении столько веков, Мадара мог понять, почему жрица сделала это. Она также хотела свободы, даже если это значило, что злобный хранитель, жаждущий крови, вырвется наружу. Что будет, если все цепи спадут с неё? Будет ли она убивать, пытаясь насытиться спустя столь долгого заточения? И нашёл ли кто-то остальных хранителей, которые также глубоко спрятаны?       — У неё мой ребёнок, — произнёс Мадара, отходя от стены и направляясь в тёмный туннель. — Я должен забрать свою дочь.       — Если ты попытаешься запечатать её, чтобы она больше не могла выходить, то и я останусь здесь, — прозвучал хриплый голос призрака. — Я не позволю тебе это сделать.       — Думаю, я не обладаю той силой, чтобы запечатать её. Но я вполне могу убить Раймэй, — серьёзным тоном проговорил Мадара. — Если умрёт она, то тогда ты в любом случае обретёшь покой.       Прозрачная девушка задумалась на мгновение, а затем исчезла и появилась прямо перед Мадарой, перегородив ему путь. Мужчина остановился, держа в руках горевший корень, который освещал лишь малую часть длинного туннеля. Он хмуро посмотрел на призрака, раздумывая над тем, будет ли жрица препятствовать ему и придётся ли с ней драться. Как победить призрака Мадара не знал, поэтому он бы хотел избежать этой драки. Его целью была Раймэй. Он не верил, что спустя столько времени он наконец-то узнал её имя. Было что-то подозрительное, что девушка не говорила своё имя ему, а также он вспомнил тот раз, когда она назвалась Ками. Теперь те слова про Богиню не были столь смешны, ведь она действительно была божественным существом.       — Убей её, — проговорил призрак, а затем развернулся к нему спиной и поплыл в глубь пещеры, где была развилка из шести путей. — Я покажу тебе дорогу.