Сломанная

      Мне страшно. Ото всех сторон на меня смотрят не лица. Маски. Ото всех сторон ко мне тянутся руки. Они тянут меня во все стороны, рвут одежду, оставляют синяки, выламывают кости… Больно. Мне больно… Руки выдирают под смех Масок мне волосы, ломают руки и ноги, царапают до крови кожу. Я кричу, но меня никто не слышит. И я себя не слышу. Я слышу только их смех… Их безумный смех… Кто-то хватает меня за руку и тянет в свою сторону, кто-то за другую руку в другую сторону. Ломают и без того сломанную меня, заставляют быть еще более грязной и отвратительной. А я понимаю, что кричать нет никакого смысла, поэтому просто тихо плачу, позволяя рвать себя на части. Я не могу себя защитить, и остается только сдаться…       — Кристина!.. — кто-то трясет меня за плечо, заставляя вырваться из этого кошмара.       Я вздрагиваю и пытаюсь понять, где я. Чьи-то руки крепко держат меня, прижимая к широкой груди… Максим… По щекам все еще текут слезы, но падают они не на мои руки, а на футболку парня, где и исчезают.       — Тише-тише, — шепчет он мне на ухо, укачивая. — Я здесь, с тобой. Я никому не дам больше тебя обижать, слышишь? Никому! Ну, тише-тише…       Я утыкаюсь носом в его шею и обнимаю его так крепко, как только могу. Всхлипываю, пытаясь отгородиться от кошмара, который мне снился и который со мной произошел. Макс все еще что-то шепчет мне, силясь успокоить. Странно но, хоть и не сразу, я успокаиваюсь. Перестаю трястись, слезы перестают течь из глаз…       — Плохой сон?.. — тихо спросил парень, не переставая меня слегка укачивать.       — Ага, — выдохнула я, склоняя голову, чтобы свернуться в комочек.       — Всего лишь сон, — заверил он меня, сажая меня обратно на постель.       — Да… Сон, — соглашаюсь я, наблюдая, как он накрывает меня одеялом и поправляет мои волосы на подушке. В последний раз осторожно проводит по моей щеке и уже собирается уходить, как я неожиданно для него и себя ловлю его запястье.       — Что?.. — удивляется он.       — Пожалуйста… Ты не можешь побыть здесь?.. Пока я не усну… — попросила тихо я.       Я точно знаю, что как только он уйдет — кошмары вернутся. Но, с другой стороны я пойму его, если он откажется… Я бы отказалась. Ведь девушка перед ним — испорченная, грязная и сломанная…       — Хорошо, я останусь, — кивает он мне, садясь на край постели.       Я, уже закрывая глаза, пытаюсь улыбнуться… но снова у меня выходит что-то мало на нее похожее… Я чувствовала, как он держит меня за руку. Его теплые пальцы обхватывают мое запястье левой руки, мои пальцы обхватывают его запястье. Так я и задремала, держа его за руку. Так мне не страшно.       Когда я проснулась снова, темнота уже отступила, давая место солнцу. Его лучи скользили нежно по моему лицу и рукам, совсем как ветер недавно гладил меня. Рефлекторно пошевелив пальцами рук, разминая их, я почувствовала, что моя левая рука все еще держит руку Макса. На этот раз он проснулся первым, потому что я, открыв глаза, увидела первым делом его лицо. Видимо он, побоявшись оставлять меня одну, так и уснул рядом…       — Как спалось?.. — тихо спросил он.       — Хорошо, — ответила я, жмурясь от солнца. — Спасибо, что остался.       — Ты так тихо спала, даже не шевелилась, — усмехнулся он.       — Мне ничего не снилось, — призналась я.       Максим полуулыбнулся мне и, потянувшись, встал.       — Тебе, наверное, в ванную надо? Я пока на кухню пойду…       — Там зеркало, — пробормотала я, отведя глаза.       — Хорошо, — парень легко поднял меня на руки и понес на кухню. — Здесь тоже есть раковина.       Пока я умывалась и чистила зубы, Максим возился с завтраком. Почему на троих?..       Стоило мне только вытереть лицо и отложить полотенце, как в дверь раздался звонок. Макс, глянув на белые настенные часы, пробормотал:       — Точен, как часы… — и пошел открывать дверь.       Как оказалось, пришел мой брат, выяснить, как у меня дела.       — Что на завтрак? — бодро спросил он, поздоровавшись.       — Овсянка, сэр, — ответил Максим, накладывая кашу в последнюю, третью, тарелку.       — Как самочувствие? — спросил Кирилл, подсаживаясь ко мне на диванчик.       Макс же дипломатично устроился на стуле напротив нас.       — Лучше, — все так же без эмоций ответила я.       — Не скучно? — вздохнул мой брат.       — Нет, — так же ответила я, запихивая в себя ложку каши.       — А мне вот скучно, — лениво пожаловался Кирилл, глянув на лучшего друга. — И знаете, я совершенно точно уверен, что это сделали ребята с той вечеринки, — он указал на мой синяк на всю скулу.       — С… с чего ты взял? — подала я голос.       — Ну, а кто еще? К тому же так грубо побить беззащитную девушку могут только твои ровесники, — снисходительно фыркнул он. — А тебе не скучно, Макс?       — А что? — заинтересованно спросил он.       Я совершенно не хочу знать, о чем этот разговор. Абсолютно точно не хочу.       — Да подумывал разукрасить пару наглых морд.       Макс глянул на меня. Я вцепилась в ложку, пытаясь проглотить то, что только что сунула себе в рот.       — Может, в другой раз? — спросил парень, кивнув на меня.       — В другой раз? — почему мой брат так разозлился?       — Да, в другой раз, — уверенно ответил Макс.       — Мне страшно оставаться одной, — подала подавленно я голос.       — Ты разве не хочешь, чтобы мы с ними разобрались? — удивился Кирилл, повернувшись ко мне. — Да им руки выдернуть мало за это!       На что я, собственно, надеялась, пытаясь скрыть?.. Я же все равно сломанная и оттого, что никому об этом не скажу, целее не стану… Но я совсем не хочу, чтобы об этом кто-то из моих родных узнал… Совсем не хочу!..       — Ну да, наверное, ты прав, — нехотя согласился брат, зачерпывая ложкой овсянку.       — Если только ты, конечно, не останешься здесь, — внезапно добавил Максим.       — Почему это я? — подозрительно спросил Кирилл.       — Потому что ты мне потом всю жизнь будешь говорить, что я струсил, — усмехнулся парень. А у меня почему-то похолодели руки. — А что? Посидишь с сестрой и всего делов.       — Ну, уж нет, крушить — так вместе.       — Оставишь ее одну?.. — продолжал настаивать Макс.       Почему-то, с каждым его словом, мне становилось все страшнее и страшнее. Аппетит пропал вовсе. Руки стали просто ледяными, а дар речи пропал бесследно. Я не хочу, чтобы Максим с ними связывался… Не хочу!..       Я и сама не заметила, как из глаз начали капать слезы. И ладно, все равно каша была недосоленная…       — Успокойся, никто никуда не идет, — мягко проговорил брат, беря меня за руку.       Я встала из-за стола, так ничего толком и не съев. Макс проводил меня взглядом, а потом перевел его на моего брата. Я удалялась медленно. Все-таки ноги и то, что немного выше все еще болело. Но спиной я услышала шипение моего брата:       — Ты что тут устроил?!       — Ты первый начал, — холодно ответил он. А, может быть, мне всего лишь послышалось, ведь я была уже довольно далеко.