У пришедшей весны голубые глаза

      Пустые корпуса общежитий вдохновляли Кроули. Ему нравилось это ощущение отсутствия жизни, которая тут была буквально пару дней назад, но теперь всё ощущалось покинутым, застывшим, в ожидании незвестности. Вещи он уже распаковал и аккуратно развесил по местам. Злополучный свитер небрежно валялся на кровати, рядом с тонким свертком, бережно покрытым крафтовой бумагой. Кроули неспешно изучал документы на ноутбуке к предстоящим занятиям, когда раздался стук в дверь.       Кроули сполз с койки и пошёл встречать неизвестного гостя. Странно, что в такой тишине он совсем не услышал приближающихся шагов.       За дверью стоял Азирафель. Щёки и нос его порозовели от уличного воздуха, на нём были мягкие коричневые брюки и светлый тонкий джемпер, на ногах — тканевые туфли. Кроули вскинул бровь.       — Ты что, так по улице шёл?!       — Здесь же недалеко, — махнул рукой ангел и наклонился влево. Только сейчас Кроули заметил, что возле двери у стенки прислонена объёмная коробка с красной лентой поперёк. Азирафель поднял коробку, перехватил её поудобнее и протянул Кроули.       — С Рождеством тебя, Кроули.       Парень хрипло вдохнул и, похоже, забыл как выдохнуть. Наконец он сглотнул, кивнул и принял подарок из рук друга.       Они прошли вглубь комнаты. Кроули бережно положил коробку на стол и, проведя по ней пальцами, сделал шаг назад.       — Не хочешь открыть? — поинтересовался ангел, забравшись на верхнюю койку кровати, — Очень надеюсь, что тебе понравится.       Кроули поднял на него глаза.       — У меня для тебя тоже есть подарок.       — Правда?       — Но он гораздо меньше, — уныло ответил Кроули, протягивая ангелу свёрток.       — Подумаешь, — отозвался Азирафель и принялся рассматривать упаковку, затем вдруг остановился, — Ты первый смотри!       Он улыбнулся и склонил голову на бок в ожидании.       — Ну же! — подбодрил он Кроули. Тот подошёл к столу и начал распечатывать коробку. Сначала он снял красную ленту и, свернув, отложил её в сторону.       — Я очень долго думал, что же тебе подарить, — болтал Азирафель с высоты наблюдая за Кроули.       Взяв ножницы из ящика, тот аккуратно вскрыл упаковочную бумагу, сложил в несколько раз и сунул в корзину для бумаг.       — Хотелось, чтобы это было что-то полезное. Чем ты будешь пользоваться каждый, надеюсь, каждый, день, делая то, что тебе нравится.       Под упаковкой скрывалась невзрачная картонная коробка. Кроули вскрыл и её.       — Я надеюсь, не разочаровал тебя… и не смутил.       Внутри обнаружились фирменный рюкзак-органайзер, подозрительно тяжёлый, и новенький стенд для моделирования. Кроули поражённо разглядывал подарок.       — Высота регулируется, столешница свободно вращается. В магазине меня уверили, что это одна из лучших моделей… и кстати, загляни в сумку, — поток слов Азирафеля, казалось, было невозможно остановить. Кроули послушался и расстегнул молнию на рюкзаке. Конечно. Почти каждый внутренний кармашек был наполнен всевозможными новенькими стеками, резцами, скребками и скульптурными ножами.       Кроули провёл кончиками пальцев по блестящим принадлежностям опустил голову, пряча лицо, и шумно втянул носом воздух.       Улыбка мгновенно слетела с лица ангела и сменилась встревоженным выражением.       — Кроули? — дрогнувшим голосом спросил он, — Тебе… не нравится? Или…       — Нет, — прозвучал ответ. Кроули сильно зажмурился, затем ещё несколько раз медленно моргнули и поднял на ангела взгляд, — Это чудесный подарок. Спасибо тебе.       — Ох, — Азирафель с облегчением всплеснул руками и положив ладони на колени поднял плечи, — Ты меня напугал, если быть честным. Я уж подумал, что тебе разонравилась лепка, или…       — Так! — прервал его Кроули, хлопнув в ладоши, — хватит разговоров. Я свою часть выполнил, теперь ты смотри мой подарок.       Он подошёл к Азирафелю и положил локти на матрас второго этажа кровати. Ангел продвинулся к стенке, подняв ноги на постель, и взял в руки свёрток, что дал ему Кроули.       Обёртка оказалась быстро сорвана и отложена в сторону.       — Ох… Кроули… — проговорил ангел. В руках он вертел квадратный конверт без каких-либо опознавательных знаков с виниловой пластинкой внутри.       — Ты говорил, что любишь винил. Говорил, что звучание у него живее и теплее. Сначала я хотел купить кого-нибудь из классиков… но подумал, что наверняка у тебя и так есть всё, что ты хотел из музыки… Так что…       Кроули снова посмотрел на ангела, восхищенно смотрящего на него, распрямил руки, взявшись за бортик кровати немного отклонился назад и перевёл взгляд на потолок.       — … Так что я записал для тебя свой сборник.       Кроули почувствовал теплое прикосновение на своей ладони. Он опустил взгляд. Азирафель, протянув руку легко касался его пальцев своими, лицо его приобрело одновременно умилённое и печальное выражение, а в глазах поселился влажный блеск.       — Кроули, — полушёпотом повторил он, — Это восхитительный подарок, но…       — Но? — в комнате как-будто стало холоднее.       — Мне так жаль, мой дорогой.... Кроули поднял бровь и отошёл назад, он сам не до конца понял, что его больше удивило - сама фраза или обращение "мой дорогой". Азирафель отдёрнул руку и неуверенно сжал пальцы.       — Прости я… Я буквально на этих каникулах отвёз свой проигрыватель для винила домой в сервис. Мне так жаль, так жаль. Я не смогу послушать твой подарок несколько месяцев! Ах, если бы я знал заранее, я бы…       Кроули рассмеялся. Азирафель осёкся и недоумевающе смерил его взглядом.       — Почему ты смеёшься?       — Глупый ангел… — неразборчиво сквозь смех выдохнул Кроули, скорее самому себе. — Я решил, что у тебя что-то ужасное.       — Но это ужасно! — возмутился ангел.       — Нет. Это чепуха. Послушаешь, когда будет возможность. Знаешь, так будет даже лучше.       — Но ты ведь так старался для меня, а я…       — После ожидания ты получишь ещё больше эмоций. Это к лучшему. Не парься, — улыбнулся Кроули, обнажив зубы и направился к холодильнику за напитками.       — Предлагаю выпить за Рождество и Новый год.       — И за нас, — скромно добавил Азирафель.       — И за нас, — повторил Кроули, разливая охлаждённое вино по бокалам.       В ту ночь Азирафель не стал возвращаться в свою комнату. От холодного вина ангел замёрз, и Кроули предложил ему надеть подаренный отцом свитер. На нём тот смотрелся гораздо гармоничнее, делая его и без того светлые волосы и серо-голубые глаза ещё ярче. Хотя и ему свитер был велик. Кроули старался не слишком откровенно смотреть на то, как Азирафель то и дело подтягивал наверх сползающие манжеты, обнажая светлую, почти белую кожу предплечий. Ангел никогда не носил короткий рукав, так что для Кроули это было всё равно, что джентльмену увидеть мелькнувшие под юбками женские лодыжки в Викторианской Англии. Но Кроули старался не думать в этом ключе.       Они снова проговорили почти до утра, а после Азирафель заснул на верхней полке кровати, тихо посапывая и постоянно шурша одеялом, ворочаясь во сне. Кроули казалось, что он чувствует тепло, исходящее от ангела даже с такого расстояния. В этот раз заснул он легко и крепко.       Утром они вместе приготовили завтрак в пустой кухне. Кроули сварил ароматный глинтвейн из оставшегося вина, а Азирафель сделал целую стопку крепсов, которые они потом ещё до конца дня таскали с тарелки.       К вечеру в общежития начали прибывать другие студенты и Азирафель, нежно поглаживая на ходу конверт с пластинкой, вернулся в свою комнату.