UMBRAM SUAM TIMET
And I know, I know that I did you wrong И я знаю, знаю, что поступал с тобой плохо, But will you trust me when I say that I'll make it up to you? Но будешь ли ты мне верить, если я скажу, что заглажу свою вину? Imagine Dragons — I'm So Sorry
— Ребята! Я жду вас уже сто тридцать восемь секунд, быстрее, быстрее, заходите! — с порога энергичным тоном восклицала не в меру взволнованная чем-то Хатсумэ, слишком резко вскидывая руками и грозясь сломать этими движениями всю аппаратуру в комнате компьютерного клуба. Киришима, Каминари и идущая вслед за парнями Урарака осторожно проходили между сгрудившихся шкафов с электроникой и всяческой неведомой аппаратурой, тысячами проводами и разноцветными шнурами, разбросанными в разные стороны комнаты, между компьютеров, стоящих у стен, и, конечно, кучей студенческого мусора. Очако с неким упреком глядела на пустые упаковки готовой еды, разбросанную одежду и кучи бумаг и газет, сомневаясь, что они пришли именно в комнату компьютерных гениев, а не на простую мусорку. Даже обиталища Эйджиро и Денки казались теперь по сравнению с этим хаосом чистейшими храмами. Похоже, парни разделяли её мнение по этому поводу. — Вы прикиньте! Всего четыре дня и пять часов, проведённых в Интернете, дали мне столько информации по нашему делу, что башка раскалывается от потока новых знаний! — Мэй увлечённо болтала о пустом, указывая на свой рабочий стол, ну, или что-то, спрятанное за горой различных вещей. — Тебе не нужно было так себя изводить, — осторожно ответил Киришима, следя за движениями девушки, как бы она ничего здесь не разрушила. Но Хатсумэ и вовсе не услышала его слов, быстро разбрасывая бутылки из-под энергетика, бумажных стаканчиков кофе, аляпистых пачек и оберток. — Какой ужас, — Урарака наморщила носик, понимая, что вся эта вредная еда находилась в желудке этой девушки, и оттого к шатенке подступала тошнота. — А тут прикольно, — хмыкнул Каминари. И, естественно, полез за какой-то неведомой гадостью своими любопытными пальцами. — Тебе лишь бы есть, болван, — шикнула на него Очако, треснув его по руке. — Лучше вообще тут ничего не трогай. И не дыши. Боже, а можно хотя бы окно открыть, дышать невозможно! — адресована она уже Хатсумэ и, не дождавшись ответа, сама полезла к окну, чтобы впустить в комнату живительного и необходимого кислорода, поскольку, как Очако сама думала, здесь ей придётся находиться не пять минут. — Что ты накопала? — тут же поинтересовался Эйджиро, вчитываясь в текст на экране компьютера. — Я нарыла все, что смогла найти по досье на Отморозков и на саму Сецуну в целом, — произнесла Мэй, немного гордясь собой. Она быстро щелкала мышкой и что-то печатала, и однотипные папки одна за другой отображались на экране, и даже непонятно, как Киришима успевал за её скоростью что-то вычитывать. — Ты действительно это все нашла? — удивилась Очако. — Не знаю, это уже похоже на вмешательство в чужие жизни. Нам правда так необходимо во всем этом копаться? — Да, необходимо, — сказал с нажимом Эйджиро, бросив на Очако быстрый взгляд. — Если они посягнулись на нашу жизнь, то и мы станем ворошить их скелеты. Зуб за зуб. — Мне это продолжает не нравится, — пробормотала под нос Урарака. — И я все ещё могу отказаться от всего этого, правда ведь? — Откажешься? После всего, что они тебе сделали? — Ну, они мне просто подкинули куклу, и все, — Очако пожала плечами, задумываясь над словами парня. Она не хотела наживать себе ещё больших врагов, к тому же под конец учёбы, и поэтому не разделяла азарт Киришимы к мести Отморозкам. — И, может, не они это сделали, как Каминари правильно заметил. Возможно, мы просто все преувеличиваем? — Мне вообще по барабану, — хмыкнул Каминари, все-таки сумев стащить несвежий на вид пончик. — Я слежу за тем, как бы Кири не попал в откровенную задницу. — Это я-то попал в задницу? За своей следи! — Эй, ты до сих пор негативно относишься к Мине, а я хочу переубедить тебя в обратном! Вот поэтому и волочусь тут с вами, чтобы вы поняли свою ошибку и осознали, что на самом деле она ни в чем не виновата. — А меня кто-нибудь услышал здесь или нет? — вклинилась Очако. — Я понимаю, что Отморозки те ещё ненормальные, но чтобы настолько! Даже я не представляла, что они смогут зайти так далеко. А вы ещё продолжаете твердить, что, оказывается, Сецуну убили, и она не покончила с собой! Вы хоть понимаете, что я и так на нервах, а ещё думать, что Отморозки считают одного из нас убийцей, а я даже не знаю, что сказать на такое! Мне нужен отдых от всей это несуразицы. Ребята замолчали, впитывая монолог шатенки. Неожиданно Хатсумэ странно блестнула линзами очков, искося посмотрев на Очако: — Признай, тебе же тоже хочется узнать секреты наших загадочных бунтарей, ведь так? — Теперь как-то не особо, — вздрогнула Урарака. Необычное поведение Мэй, а также её энтузиазм в данном деле пошатнули уверенность шатенки в том, что они поступают правильно. Хотя краем сознания ей правда хочется немного полюбопытствовать, вот только чем она будет платить за такую правду? — Даже не хочешь узнать тайны, например, Мины Ашидо, чтобы использовать их против неё? Очако удивлённо посмотрела на Хатсумэ, а потом на притихших Каминари с Киришимой, которые, видимо, поддались чарующему соблазну. Девушка полностью осознавала всю аморальность и бесчеловечность дальнейшего поступка, но… — Да что я не знаю про Ашидо? — прыснула Очако, скрещивая руки и вставая в более удобную позу, чтобы скрыть свое волнение и сомнение. — Хотите рассказать, сколько парней она отшила и сколько жизней разрушила? Мне неинтересно. — А вот это уже спорный вопрос, — ответил Эйджиро, пробегая глазами по строчкам текста, и с каждой секундой его лицо вытягивалось, а рот самопроизвольно открывался, показывая крайнее удивление. — Нихрена себе! Вы знали, что у Ашидо есть ребёнок? — Что? — в унисон воскликнули Урарака с Каминари. Денки аж подавился куском пончика, в связи с чем Очако пришлось бить непутевого по спине, пока тот медленно приходил в себя. — Как это «ребёнок»? — спросила шатенка. — А ну отойди! — Денки оттолкнул Киришиму от монитора и сам начал читать. Его ошарашенное лицо побледнело, словно у мертвеца. — Н-не может быть, — прошептал он, тыкая пальцем в текст. — Это неправда! Фейк! Сплошная липа! Это невозможно! — О, ещё как возможно! — восторженно произнесла Хатсумэ. Произведенное впечатление на этих троих только играло ей на руку. — Она скрыла эту тайну даже от администрации университета, взяв долгосрочный отгул по семейным обстоятельствам. На данный момент её дочь проживает в сиротском приюте, в очень хорошем, я даже скажу. И, конечно, Ашидо платит необходимые алименты для содержания дочери. Правда круто? Троица в ступоре глядела на неё, очевидно признав её небольшую чокнутость и склонность к черному юмору. — Мина, и такое, — наконец, кое-как выговорила Урарака, присаживаясь на кресло рядом и не замечая его захламленность, приземляясь прямо на пустую коробку от пиццы. — Вот поэтому мы должны узнать о них все, — сказал Киришима, сглотнув. — Хотя бы для запугивания. — Запугивания? — усмехнулась Хатсумэ, энергично подергивая оправой очков, сверкая брекетами. — Это слишком просто. Нам не нужны пустые угрозы. Нам нужен план! — Какой ещё план? — устало, настороженно и смутно произнесли ребята. Мэй поняла, что сейчас настал её выход. — Мы устроим против них противоборственную кампанию! — заявила та, поставив ногу на стул и возведя одну руку вверх аки генерал армии. — Заставим их бояться нас настолько сильно, что Отморозки запомнят это на всю жизнь. — Прости за свой вопрос, — прокашлялась Урарака, придерживая рукой Каминари за кофту, ибо тот, ещё не отойдя от шока, мог просто свалиться на пол. — Но какие мотивы имеются у тебя против них? — О, это долгая история, — кивнула Хатсумэ. Её голос стал твёрже. — Но, если коротко объяснить, то от некоторых из них я постоянно терпела издевательства в свою сторону из-за своей внешности ботаника и заучки. Мина потешалась надо мной, поливала грязью на глазах у моих знакомых и придумывала такие клички, что я не могла отмыть их от своей личности очень долго. А ещё этот парень… Ох, как же он меня бесит! — Какой парень? — спросил Киришима. — Мидория? — Нет, — сморщилась девушка, представив в голове образ этого юноши. — Этот урод. Монома, — мгновение она колебалась, нужно ли откровенничать с ними на данную тему, но все-таки сдалась и продолжила: — Я… Короче, он мне нравился. Очень. В какой-то момент я даже смогла остаться с ним наедине и рассказать ему о своих чувствах, а потом… Ну, он не очень-то был рад. Все, что он ответил мне, это: «кто я вообще такая»? — Какой ужас, — охнула Урарака. — Вот поэтому я хочу добиться справедливости! — шмыгнув носом, явно перегибая шкалу эмоциональной нормы за день, воскликнула Хатсумэ и стукнула кулаком по столу. — Хочу, чтобы эти придурки поняли, что зря потешались надо мной. — И, эм, какой у тебя план? — нахмурился Киришима. В этот самый момент Каминари отошёл от шока. — Погодите, погодите, ребят, чё за фигня? Какой ещё план? Какая месть? Нет, я точно в этом участвовать не буду! Хоть Мина и скрывает столько секретов, я не позволю вам навредить ей! — Денки, идиот, выкинь ты её уже из головы, — цокнул Киришима. Его явно раздражало поведение этого безответно влюблённого блондина, по многим причинам. И это Эйджиро неимоверно бесило. — Тебе ничего с ней не светит, понял? Если ты поддашься ей, то я могу не успеть прийти на помощь. Хоть это ты понимаешь? Связываясь с Ашидо, ты сводишь себя со всей Пятеркой! — А мне все равно! — бросил Денки, выходя из себя. Урарака как могла сдерживала парня, чтобы он не натворил никаких дел. — Даже не думайте, что я буду терпеть все это! Либо вы бросаете свою затею, либо я ухожу отсюда. — Ну и вали, — огрызнулся красноволосый. — Вали к своей девке. Только не приползай потом на коленях вымаливать у меня прощение. — Ребята, хватит, перестаньте! — Урарака пыталась угомонить спорящих парней, мирно вставая между ними. — Сейчас не время для ссор. — Да, парни, вам лучше успокоиться, — поддакнула Хатсумэ, тоже удивившись резко поменявшемуся настроению между ними. — И уйду, понятно тебе? — выплюнул Каминари, с болью и разочарованием смотря на своего лучшего друга. Он освободился от хватки Очако, обращаясь только к Киришиме: — Я хотел от тебя лишь поддержки, а ты вот о чем думаешь. Ты уже совсем помешался на своей мести к ним, что не видишь ничего дальше своей прихоти. Может, это тебе пора открыть глаза и понять, что весь мир не ополчился против тебя? С этими словами Каминари вышел из комнаты, не слушая окрики взволнованной до предела шатенки. Киришима сильно сжал челюсть и опустил голову вниз, источая всем телом осязаемый гнев. А Очако не знала, куда деться. Буквально за одну минуту ситуация крайне изменилась, и теперь она боялась не только за себя, но и за своих друзей. — Ты совсем придурок? — и, чтобы выпустить свое негодование и свой страх, она била маленькими ладошками по широкой спине Киришимы. — Зачем ты открывал свой рот? А ну быстро беги за ним и извиняйся! — Нет, — после долгих мгновений коротко ответил Эйджиро, чувствуя, как удары девушки становились все слабее. — Пусть он делает, что хочет. — Ты… — Урарака не знала, что сказать. Вдруг весь словарный запас испарился, отчего девушка лишь открывала и закрывала рот, понимая, что ничего сейчас своей истерикой не добьётся. Нужно просто выждать время, пока парни остынут и помирить их, ведь, как говорят парни в этом случае, братву на сиськи не меняют. Девушка не знала, как поддержать друзей, ведь в данный момент ей тоже требовалась поддержка. Но, правда, просить её у того, кого она хочет, не имеет смысла. — М-да, — протянула Хатсумэ, стуча пальцами по столу. — Ну так что, выслушаете мой план или нет? — Нашла время, — вздохнула Урарака. Ей срочно требовался свежий воздух. — Ты видишь, что сейчас не до тебя. — Но, если вы не узнаете его сейчас, то времени просто-напросто может не хватить! Я ведь готовила его к Хэллоуину, а до него буквально рукой подать. Нужно как можно тщательнее все продумать и осуществить. — Пожалуйста, просто замолчи, — отмахнулась Урарака, потирая лицо. — Я ухожу. Кири, пойдём. На выходе Очако обернулась, увидев, что Киришима продолжал стоять на месте. — Ты идёшь? Тот, словно очнувшись, поднял голову, обращаясь к Хатсумэ. В его глазах на месте паники и гнева теперь бурлило нетерпение: — Так что у тебя за план? ***Life isn't always what you think it'd be Жизнь никогда не бывает такой, какой ты ее представляешь. Turn your head for one second and the tables turn Отвернись на одну секунду, и всё уже изменилось
По коридору спешно проплывала рассерженная тучка, надув щеки на и так округлом лице. Очако вознамерилась найти непутевого друга, чтобы образумить хотя бы одного из двух упертых ослов, покуда красноволосый даже слушать её не стал. И поэтому девушка в чувствах не замечала никого на своём пути, пока предсказуемым образом не наткнулась на человека, чуть не сбив того с ног. Пока Урарака посыпала несвязными извинениями фигуру, она подняла глаза и осеклась, увидев, кто стоял перед ней. — А, — только и выдавила из себя шатенка, мигом потеряв способность к речи. — Оу, эм, п-прости, Асуи, я случайно… — Ничего страшного, — спокойно ответила Тсую, слишком уж внимательно разглядывая Очако. Та ещё сильнее растерялась и забегала глазами, проклиная себя и судьбу за то, что она надоумилась столкнуться именно с Асуи. — Я как раз тебя искала. — Что? — сначала не поняла Урарака, а потом её лицо скривилось в испуге, придумывая самый действенный план по спасению. Но Тсую смотрела на неё так спокойно и, можно даже сказать, успокаивающе, что шатенка немного остудила свое волнение. — Прости, но я спешу, — первое, что пришло на ум Урараке. — Может, в другой ра… — Сейчас. Темноволосая уверенно схватила девушку за руку и повела в обратную сторону. Очако не смогла произнести ни одного возражения, хотя должна была. Но рука Тсую так крепко и одновременно бережно обхватила её запястье, что ненадолго, но Урарака сдалась. Ладонь Асуи была такая холодная, вызывая сотни мурашек по всему телу, и шатенка даже не успела заметить, как они обогнули корпус и направились, видимо, в сторону студсовета. — Прости, но у меня не было другого выбора, ведь ты стала избегать меня, — Асуи повернула голову к девушке. Стыдливый румянец образовался на щеках Очако, и она отвернулась, не заметив пробежавшую улыбку на лице Тсую. — Ты меня боишься? — Нет. С чего ты взяла? — пробурчала Урарака. Асуи тихо прыснула, останавливаясь перед непримечательной дверью. — Я умею читать по глазам, — произнесла Асуи и открыла дверь в кладовую. Очако прекрасно знала это место. Здесь обычно они забрасывают ненужную атрибутику прошедших праздников, коробки с украшениями и прочей ерундой, которая могла пригодиться в будущем, а могла и просто пылиться до скончания веков. — Звучит жутковато, — усмехнулась Очако. — Наверное. Ну что, зайдём? — А что мы там забыли? — Сейчас покажу. Асуи осторожно поманила девушку за собой, мягко проводя большим пальцем по запястью, как бы успокаивая. Шатенка сглотнула и попыталась успокоить колотящееся сердце, и занервничала ещё сильнее, когда дверь за ними закрылась, оставляя их в тишине. Наедине. — О чем ты хотела со мной поговорить? — неуверенно начала Урарака, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Асуи. Та по привычке приложила указательный палец к подбородку, подняв взгляд вверх. — Тебя что-то тревожит, Очако? — А? — После того, как я неудачно призналась тебе, я видела, как ты нервничала при этом, — Тсую медленно ступала к ней, с каждым шагом заставляя Очако пятиться назад. — Может, я поторопила события и была слишком настойчива, ты извини. Я не хотела на тебя давить. — Что ты… — Я дала тебе время на раздумья. Сначала посчитала, что ты избегаешь меня потому, что не можешь ответить мне взаимностью. Но, — Урарака натолкнулась спиной на какую-то коробку, все-таки поднимая на девушку глаза. Томный и совсем тихий голос, будто вода, обволакивал сознание шатенки, пока Тсую не приблизилась непозволительно близко. — Я видела, как ты бросала на меня взгляды, украдкой, будто я этого совсем не замечала. И я посчитала, что времени прошло уже предостаточно. Один мой знакомый как-то сказал, что откладывание дел принесёт ещё больше проблем и покажет всю твою нерешительность и неготовность к будущему. — Асуи… — Тсую. Называй меня уже моим именем. Горячее дыхание обдало губы шатенки, накрывая их чужими. Очако машинально схватилась руками за коробку, неуверенно поддаваясь навстречу поцелую. Асуи мягко поглаживала её короткие волосы, действуя более настойчиво. Очако невнятно промычала в губы, когда её заставили приоткрыть рот, чувствуя, как чужой язык вторгся в её пространство. Она закрыла глаза. Приятное тепло овладело её телом, она словно стояла на хрупком стекле над бездной и в любой момент могла устремиться вниз, но горячий язык, исследующий её рот, вздымающаяся грудь и быстрый ритм чужого сердцебиения не позволяли ей впасть в небытие, устанавливая тонкую связь с реальностью. Мысли о Каминари, Киришиме, о этой сумасшедшей компьютерщице, о Мине и её раскрытой тайне, об Отморозках и Сецуны тотчас рухнули, зашли так далеко в чертоги разума, откуда их невозможно было достать. Сердце конвульсивно кричало, рвалось наружу, просило поддаться чарующему ощущению, заставляло выкинуть все из головы и позволить себе взять то, что ей хотелось уже давно. Очако переместила руки на талию Тсую, крепко сжимая её кардиган. Из-за секундой задержки темноволосой она углубила поцелуй, слабо прикусывая нижнюю губу. Асуи удивлённо и даже одобрительно простонала, встречаясь полуприкрытыми глазами с затуманенными цвета молочного шоколада. Глубокого, стесненного и сладкого, опьяняющего сильнее любой бутылки виски. — Ты очень хорошо целуешься, — пытаясь отдышаться, проговорила Тсую, пряча лезущую на лицо улыбку, наблюдая весь спектр красного на милой мордашке шатенки, которая никак не могла скрыть испанский стыд руками. — Перестань, — просипела Очако, все ещё боясь отвести от лица ладони. — Я люблю смотреть, как ты смущаешься, — сказала Асуи, осторожно убирая руки шатенки и сжимая их в своих. — И как дуешься тоже. Становишься похожей на кексик с красной помадкой. — Замолчи, — недовольно пробубнила Урарака, но невольно прыснула необычному сравнению в свой адрес. — Ну вот, теперь ты меньше напоминаешь трусливого зайчонка, — хихикнула Тсую, чмокнув девушку в нос. Она присела на крепкого вида коробку, раскрывая коробку поменьше и копошась в ней. — Кстати, уже выбрала, в чем пойдёшь на вечеринку в честь Хеллоуина? — Я пока ещё не думала, — ответила Очако. — Да ещё не знаю, идти ли на неё. — Ты должна пойти туда, — Асуи внимательно посмотрела на неё. — Я хочу, чтобы ты немного раскрепостилась и повеселилась. — Зачем? — Какая хмурая, Очако, — засмеялась Тсую, достав из коробки тёмную шляпу, похоже, ведьмы, и водрузила Урараке на голову. — Будь проще. Веселись. Ведь я не хочу идти без пары. — П-пары? — Да, пары. Я хочу, чтобы на празднике ты была в качестве моей партнёрши. Ты согласна? — Я… — замялась шатенка, не зная, куда себя деть. Глаза Асуи выглядели такими убедительными, что спустя пару долгих мгновений Очако кивнула, заламывая руки. Тсую радостно хлопнула в ладоши. — Вот и отлично! Значит, настало время шопинга! Я хочу, чтобы на вечеринке ты была ужасно сногсшибательна! — А мы точно обо мне говорим? — Неуверенность прочь! Ты будешь самой устрашающей и самой красивой, доверься моему вкусу. Даже Мина будет кусать локти при виде тебя. — Не думаю. Мина же потолстеет. Девушки засмеялись в унисон. Уже давно Очако не ощущала себя настолько спокойной и свободной от всего. Перед ней Тсую, что же ещё нужно? ***About time for anyone telling you off Давно пора отчитать тебя For all your deeds За все твои поступки
— Какие люди соизволили явиться в наше пристанище! — высокий и долговязый парень лениво и ужасно не театрально похлопал в ладоши, искривляя рот в подобие улыбки, откуда на свет являлись желтые от постоянного курения и приёма наркотиков зубы. — Пришёл без охраны своего папочки? Ты настолько самоуверен? Шото брезгливо сморщился, не имея никакого желания разговаривать с парнем с такой надтреснутой и сухой кожей, что она напоминала чешую рептилии. — Пропусти, — коротко потребовал Тодороки. Ящерица даже с места не тронулась, закрывая проход на их базу своей не очень широкой спиной. — Мне сказали тебя не трогать, якобы ты у нас какое-то сокровище древних королей, — урод сплюнул, но все-таки освободил проход. Когда Шото проходил мимо него, парень резко схватил его за шею, обдавая тошнотворным запахом всех ужаснейших запахов мира, в придачу с едкой вонью немытого тела. — Сделаешь хоть один неверный шаг, и мы тебя задавим как псину на обочине, — прошипел он. Тодороки продолжал держать хрупкое хладнокровие. — Сынишек таких больших шишек мы, благо, не трогаем. Но скажи спасибо, что Даби тебя защищает, а то, ты знаешь, я люблю смазливых мальчиков. — Убери свою руку. — Как прикажете, моя королева, — прохрипела ящерица, отходя от него подальше. Шото рваным движением поправил кожаную куртку и зашёл за ограждение места для кемпинга. Хотя на данный момент оно напоминало хлам старых трейлеров, что были популярны в семидесятые. Парень встречал на своём пути небольшие группки, что расположились вокруг своих костров на потрепанных креслах, рваных гамаках или просто на пыльной земле, словно бездомные, нашедшие временное пристанище. Каковыми они и являлись. Не хватало ещё горящих покрышек, бродячих голодных шакалов и цыганских песен. От такого зрелища желудок Шото захотел выпустить содержимое наружу. Почти каждый бросал на Тодороки кривые взгляды. Почти все. Некоторые были настолько пьяны или настолько накачаны дурью, что даже еле открывали глаза. Все как один. Отбросы, бродяги, нищие, наркоманы и алкаши. Обратная и гнилая сторона общества. Тодороки пришёл к месту встречи, немного радуясь тому, что его путь прошёл без каких-либо передряг, и никто даже не попытался отжать у него бумажник или одежду. Похоже, Даби во время отсутствия Шигараки настолько сильно держал их на цепи, что они мигом смекнули, кто здесь главный. — Я пришёл обговорить нашу сделку, — начал Шото, сглотнув. Бесстрастное, не вызывающее никаких эмоций, словно восставший мертвец, лицо взирало на него с байка, который он бережно поглаживал рукой с больным цветом кожи. — Говори, — голос, словно по доске провели наждачной бумагой. Шото сморщился, решив выдать все быстро и кратко, чтобы долго не задерживаться в этом гадком месте. — Я меняю вашу цель, — Тодороки понял, что идёт по правильному курсу, ибо шершавая рука на новом байке остановилась. — Вместо Мидории предлагаю более крупную шишку. — И кто же заинтересует меня сильнее этого мальца? — криво улыбнулся мужчина устрашающим оскалом зверя, требующего новой порции крови. — Тот, кто теперь обучается в Юуэй. Бакуго. Я меняю Мидорию на него. Его программа по защите свидетелей скоро пройдёт, так что ты можешь делать с ним все, что душе угодно, но только ты навсегда отстанешь от Мидории. Идёт? — Чем платить будешь? — Я постараюсь сделать так, чтобы ваше дело с Бакуго как можно сильнее замяли. На случай, если твои идиоты не удосужатся выполнить все, как полагается. Ведь Бакуго куда сильнее тебя интересует, чем простой парень, укравший парочку кило товара, ведь так, Шигараки? — С чего такая защита маленького мальчика от столь влиятельного человека, Тодороки? — Мидория мне нужен больше, чем этот уродец. Ты сел в тюрьму по вине Бакуго, так почему бы тебе не переключиться на него? Шигараки с минуту молчал, а после утвердительно кивнул, хрипло засмеявшись. Шото грызли душу многие причины. Он думал, что поступает правильно, но отчего-то ему стало очень страшно.БОИТСЯ СВОЕЙ ТЕНИ