Цирковое представление

Несколько долгих дней я вообще не выходила из трейлера. Мне было так стыдно и неловко. Зачем Джером это сделал!? Я не знала, что делать дальше. И делать ли вообще что-то? Не спорю, мне безумно понравилось. Когда он поцеловал меня, по моему телу будто прошелся электрический заряд. Так нежно и одновременно грубо. Я уверена, что так мог только Джером. И я уверена, что это был лучший поцелуй в моей жизни, несмотря на то, что он был первый. В тот день я возвращалась в цирк чуть ли не бегом. Джером плелся позади и я прямо-таки чувствовала его насмешливый взгляд, прожигающий мою спину. Кретин. На вопрос дяди, почему я такая красная, я ответила, что мне нездоровится. И вот уже 2 дня я не покидаю своей койки. Но наша следующая встреча все равно была неизбежной. Не сидеть же мне вечно дома? И случилась эта встреча сегодня. Я, как обычно, разглядывала потолок в своей комнате и ела чипсы. Был обычный солнечный день, благо было не жарко, ненавижу жару. Когда я потянулась за очередной чипсиной, снизу послышался громкий стук в дверь. Очень громкий. От неожиданности я даже подскочила, а чипсина выпала из рук. — Зачем так долбиться!? Кого там принесло? — послышались возмущенные крики дяди. Затем он открыл дверь. — Добрый день, мистер Лоуренс! Чудесная погодка, не правда ли? — я закатила глаза. Голос рыжего сложно не узнать. Отсюда было очень отчетливо слышно его невероятно вежливый тон, словно он был самым обычным соседским пареньком, который забежал пожелать хорошего дня. Ох, я отсюда чувствую его невинное личико и скромную улыбку. Актер, заслуживающий «Оскар». — Здравствуй, Джером, — сухо ответил дядя. — Кэтрин приболела, она не сможет выйти, — он попытался закрыть дверь, но Валеска остановил его резким движением руки. — Ох, не может быть? С ней все в порядке? Я очень волнуюсь! — Джером говорил это настолько обеспокоенно, насколько это вообще возможно. Я глубоко вздохнула и направилась к выходу из своей комнаты. — Все в порядке, дядя Марк. Я пойду прогуляюсь, — я бросила недовольный взгляд на Валеску, который уже вовсю изучал меня взглядом, на его лице расплылась насмешливая ухмылка. — Кэтрин, я не думаю, что это хорошая идея, — не думаю, что Марк так беспокоился о моем здоровье, он просто не хотел, чтобы я уходила с Джеромом. — Что у тебя с бровью? — я проигнорировала сказанное дядей и обратилась к Валеске, заметив рассеченную бровь. — Беспокоишься обо мне, Кэт? — промурлыкал рыжий, точно кот, а затем мы вышли из трейлера. Я заметила на его лице хитрый оскал, брошенный моему дяде, когда мы начали отдаляться. Тот скривился и сжал кулаки, а я ободряюще улыбнулась и помахала ему рукой. — Ты лучше расскажи, как твое шаткое здоровье, Кэтрин, — Джером сделал серьезное выражение лица, но не сдержался и громко рассмеялся. — Все не можешь отойти от недавних событий в лесу? — последние слова он произнес шепотом и хмуро оглянулся по сторонам, словно нас кто-то мог услышать. Насмешливая улыбка снова отразилась на его лице, когда мои щеки вспыхнули алым цветом. — Скажи, — Джером нагло усмехнулся и закусил губу. — Я ведь был хорош? То есть это определенно был лучший момент в твоей жизни! — он мечтательно закатил глаза. — Можешь даже не отвечать, я знаю. — Перестань, — я умоляюще взглянула на него, не переставая все больше краснеть. Джером хитро улыбнулся, что очень мне не понравилось, и потянул меня за руку, заводя за какой-то трейлер. Через секунду я оказалась прижатой к холодному металлу спиной. — Что ты опять творишь? — мое дыхание сбилось от такой наглости. — Кто-то может увидеть, — я старалась говорить безразлично, но его лицо было так близко к моему, что было сложно оставаться беспристрастной. Джером сильно сдавливал мои запястья, появятся синяки. — Тут никого нет, — Валеска прошептал мне это в губы, а после накрыл их своими. Его руки наконец отпустили мои запястья и начали блуждать по моему телу. Его губы были теплыми и нежными, несмотря на грубый поцелуй. Через минуту он переместился на мою шею, опаляя горячим дыханием тонкую кожу. Я не смогла сдержать сдавленный стон. Он терзал мою кожу, кусал, а затем зализывал укусы, возвращался к губам и снова припадал к шее. Джером запустил руки под мой свитер, согревая немного замерзшее тело своими горячими ладонями. Внизу живота разлилось приятное тепло. Его сбившееся дыхание, мои тонкие пальцы, сжимающие рыжие пряди волос, невольно вырывающиеся стоны, всхлипы и тяжелые вздохи... Я схожу с ума. — Тебе нравится, Кэтти? Знаю, что нравится, — его хриплый голос опалял жаром мое ухо. Я тяжело дышала, прикрыв глаза. — Маленькая развратница, — Джером последний раз прижался к моим губам, сильно прикусывая нижнюю, а затем рассмеялся в своей собственной манере и, как ни в чем не бывало, пошел дальше, к лесу. Я стояла, прижавшись к трейлеру и пыталась восстановить дыхание. — Так и будешь там стоять? — Валеска скучающе приподнял бровь и сложил руки на груди. Следующий час мы гуляли по лесу, на который медленно опускалась ночь. Джером весело напевал легендарную песню Металлики, а я пыталась разобраться с ворохом своих мыслей. Раньше я никогда не думала о нем в романтическом плане. Как вообще можно думать о Джероме в романтическом плане? Смешно. Но теперь что-то очень сильно поменялось. Мое сердце замирало, когда я смотрела на него. От его недоброго оскала и безумного смеха хотелось улыбаться и смеяться вместе с ним. Какая я глупая! Мы остановились возле большого обрыва. Солнце практически зашло за горизонт, окрашивая небо в яркие цвета. Джером откинулся на дерево и достал альбом и карандаш. Я присела рядом и посмотрела на его сосредоточенное лицо. Он был таким настоящим. Таким красивым в лучах заходящего солнца. Его тонкие пальцы крепко обхватывали карандаш, создавая серые наброски, которые впоследствии превратятся в яркий пейзаж. Я улыбнулась и продолжила вглядываться в его лицо. Его губы расплылись в мягкой улыбке, а в глазах плясали смешинки. — Ты скоро дыру во мне прожгешь, — медленно протянул Джером, не отвлекаясь от рисунка. — Я, конечно, знаю, что от меня сложно отвести взгляд, но если ты не прекратишь так смотреть, я за себя не ручаюсь, — рыжий пошло ухмыльнулся, через минуту все же отложив альбом и подвигаясь ко мне. Он притянул меня к себе и улегся на мягкую траву, я прижалась к его груди. — Если дядя увидит это...Ты не должен переходить грань, — я рассматривала свои запястья, покрытые уже проявившимися синяками. — Это ты еще свою шею не видела, — его грудь содрогнулась от беззвучного смеха. — Прости, перед тобой сложно удержаться, ты сводишь меня с ума, Кэтрин, — Джером поднес мое запястье к своим губам и мягко поцеловал. Я провела пальцами по его щеке и прижалась к его губам. Через секунду я уже лежала на спине, а он нависал надо мной, продолжая жадно впиваться в мои губы. Я запустила свои ледяные руки под его свитер, отчего его кожа покрылась мурашками. — Твой дядя был прав, — Джером оторвался от моих губ и теперь внимательно вглядывался в мои глаза, широко ухмыляясь. — Общение со мной до добра не доведет. Беги, малышка Кэтти, пока не поздно, — ухмылка превратилась в безумный оскал и он снова до боли сжал мои запястья. — Мне плевать, — я нежно поцеловала его, почувствовав, как он ослабляет руки. — Дура, — беззлобно бросает Валеска, поднимаясь на ноги. Он кладет альбом и карандаш обратно в рюкзак и садится прямо на край, свесив ноги с обрыва и устремив взгляд на черное небо. Возвращаемся мы глубокой ночью. Дядя, к счастью, уже спит и мне удается незаметно проскользнуть в свою комнату. Джером Валеска. От него можно ожидать чего угодно. Он не такой, как все, совсем не такой. Любой нормальный человек скажет, что он просто псих, больной, но это не так. Он просто отличается. У него другой взгляд на мир и другие цели. Джером не пытается найти смысл жизни или свое место в ней, он хочет освободиться от всех людских оков и жить так, как вздумается. Да, довольно безумно звучит... Но зачем быть таким, как все? Это скучно, как сказал бы Джером. А скуку он терпеть не может.