***
— Должен признаться, мы разрывались между вами и старичками за игрой в бинго, — Джером весело улыбался, направляя дуло пистолета на напуганную чирлидершу. — В конце концов выбрали цель по-моложе. Юность одержала верх. Простите. Ему это определенно нравилось. Вся, абсолютно вся его сущность вырвалась наружу. Наконец-то он мог отплатить миру за эту порочность и алчность. Правильно говорят: жестокость порождает жестокость. И с каждым убитым им человеком, Джерома накрывала волна наслаждения. О да, несомненно, его месть этому миру была сладка. Девушки истошно кричали, когда Валеска поливал их бензином из шланга. Оставалось лишь поджечь, и автобус бы скрылся за ярким пламенем, пожирающим жизни одну за другой. Полиция приехала, как всегда, не вовремя. Какое-то время Джером продолжал отстреливаться, не переставая кривляться и радостно хихикать. Но патроны быстро закончились, пришлось отступать. Этот день для Джерома был бы заведомо проигрышным, если бы не одно «но». Смятый лист в его руке с напечатанной фотографией Кэтрин и крупно написанным «разыскивается». В его голове набатом била одна мысль, словно окруженная яркими неоновыми вывесками: она здесь. Кэтрин Уильямс осталась в Готэме. Она сбежала из цирка в тот же самый день, как его арестовали.***
— Я думаю, тебе стоит меньше бродить по ночам и искать приключений на свою задницу, — Сьюзи хмурит тонкие брови и преграждает мне путь к выходу из клуба. — Ты газеты читаешь хоть иногда? Сейчас на улицах опасно. — Опаснее, чем обычно? — я усмехнулась. — И что там в твоих газетах? Очередной серийный убийца? — Не один. Из Аркхема сбежали шесть психов. Они мочат людей направо и налево. Сегодня пытались сжечь автобус со школьницами! — девушка раздосадованно вздохнула. — Мне тут-то страшно уже оставаться, а ты еще и по ночам гуляешь! — Стоп, что ты сказала? — я в удивлении распахнула глаза и схватила девушку за плечи. — Кто сбежал? Имена, есть имена? Из Аркхема сбежали шестеро психов. Джером мог быть одним из них. Надежда вспыхнула ярким пламенем, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я даже не обратила внимание на вторую часть рассказа. — Да что с тобой? Кэт, ты меня пугаешь! － непонимающе воскликнула девушка. — Газеты, Сьюзи. Где чертовы газеты? Мне нужны имена, — кажется, у меня началась паника. — Хорошо! Боже, сейчас принесу, — она непонимающе покосилась на меня и чуть ли не бегом скрылась за поворотом. Через пару минут я держала позавчерашнюю газету с громким заголовком: «МАНЬЯКИ терроризируют Готэм». Только сейчас заметила, как сильно дрожат мои руки. «Сейчас мы не знаем, чего ждать от завтрашнего дня. В безопасности ли наши дети? Какие меры предприняты для того, чтобы мы могли спать спокойно? Не так давно из психиатрической лечебницы Аркхем сбежали шесть преступников особо опасной категории. Они сеят хаос и разрушения на наш город, запугивают и убивают его мирных граждан. 10 октября с крыши главной редакции газеты Готэма были сброшены семь человек с написанными на одежде буквами, складывающимися в надпись «МАНЬЯКИ!». Таким образом преступники заявили о себе. Днем позже ими же была осуществлена попытка сжечь школьный автобус с шестнадцатилетними подростками. К счастью, детектив Джеймс Гордон успел вовремя, в который раз оказывая городу помощь... » Я быстро пробегала строки глазами, немного задержавшись на снимке погибших. Мужчины были одеты в смирительные рубашки, и лежали просто идеально складывая надпись. Ниже фотографии, кажется, было именно то, что мне нужно. «На данный момент известны все имена сбежавших преступников: Барбара Кин. Аарон Хельсингер. Арнольд Добкинс Роберт Гринвуд Ричард Сионис Джером Валеска» Джером был в списке. На меня разом обрушился весь шквал эмоций, а вместе с тем и невероятное облегчение. Сейчас я не хотела задумываться над тем, что Сьюзи до сих пор стоит здесь, что с моих глаз градом льются слезы, что все это выглядит очень странно. Я хотела лишь скорее ощутить прикосновения его холодных рук, со слегка грубоватой кожей, таких родных и любимых, что за эти долгие полгода стали слишком далекими и туманными. Иногда казалось, что Джерома и вовсе не было, что это лишь воображение моего воспаленного рассудка, что я больше никогда не почувствую его губы на своих. Но сейчас я видела собственными глазами его имя, каллиграфическим шрифтом напечатанное черным по белому. Такое красивое и созвучное, будоражащее кровь. Словно раскат грома среди ясного неба － Джером Валеска. Теперь возник другой вопрос. Как мне найти его в таком большом городе? Не думаю, что сейчас это возможно. И хочет ли вообще Джером, чтобы его искали? Быть может, он не захочет меня видеть?Глупости. Это же Джером, он любит меня, это я знаю точно. И ему найти меня будет в два счета. Поспрашивает у бездомных, многие из них меня знают. И что, оставалось лишь ждать? — Кэтрин, — тихо позвала Сьюзи, и я только сейчас вспомнила, что она все еще здесь. — Все нормально? Ты странно себя ведешь. — Все хорошо, — я широко улыбнулась, а в глазах, я уверена, плескался огонь. — Хорошо? Ты сверкаешь, как блядская елочка на рождество, — девушка отобрала у меня газету и начала вчитываться в строки. — Или здесь где-то написали, что каждый бездомный Готэма получит по квартирке в центре, или ты так рада побегу психов из Аркхема и тому дебошу, который они устраивают в нашем городе. Я пробормотала в ответ что-то невнятное, сослалась на срочные дела и выбежала на улицу. И что мне теперь делать? Как я могу спокойно сидеть на месте, когда где-то здесь, в этом же городе, разгуливает Джером, который, возможно, пока даже и не догадывается, что я решила остаться в Готэме. И каким же образом я смогу найти того, кого безрезультатно разыскивает целый отряд полиции? Поэтому в моих планах было просто бесцельно бродить по городу. Ноги, как по привычке, повели меня к Аркхему. Я ходила туда каждый день, еле сдерживая себя, чтобы не зайти в эти зловещие ворота, не распахнуть двери больницы, и не устремиться вверх по этажам, наплевав на охрану, выискивая знакомую рыжую макушку, тем самым полностью выдав себя. Здесь было всегда очень тихо, как в могиле. Лишь синхронно поскрипывала дверца главных ворот. Я присела на россыпь красно-желтых осенних листьев, обхватив рукой железные прутья. Часы показывали 21.24, а обычно в такое время тут нет ни души. Но сегодняшний день, видимо, стал огромным исключением, потому что я услышала хруст листьев и тихо переговаривающихся людей, которые явно направлялись сюда. Я вскочила на ноги и оторопело выглянула из-за деревьев. И тут мое сердце забилось пойманным зверьком, норовясь выпрыгнуть из груди и разбиться о грязный серый асфальт. Блять. Я узнала блядского Джеймса Гордона даже в потемках. Геройская насмешка была словно намертво приколочена к его идеальному личику. Меня сейчас стошнит. Он гордо вышагивал со своим напарником, Харви-Как-Там-Его, прямо в мою сторону. Что им понадобилось в Аркхеме так поздно? И на кой черт я вообще сюда снова пришла? Незаметно отступать было просто некуда. Оставалось только бежать. Я несколько раз дернулась в нерешительности, а затем бросилась наутек в обратную от детективов сторону. — Эй! Стой! — конечно же, меня заметили. Гордон побежал за мной и я просто затылком чувствовала, что он меня нагоняет. Так быстро я не бегала никогда. И все равно этого было недостаточно. Метров через двадцать он вцепился в мое плечо железной хваткой, навалившись на меня сверху. Я беспомощно задергалась под его весом, пока он заламывал мне руки за спиной, грубо одевая на меня наручники. Я почувствовала, как моя кровь вязкой жидкостью стекает вниз по щеке. Кажется, я разбила бровь. — Пусти меня, ублюдок! — сейчас я в полной мере пожалела, что моя физическая подготовка настолько плоха. — Убери от меня свои лапы! — Джим! — к нам подбежал запыхавшийся Харви. — Кто тут у нас? Когда детектив развернул меня, я увидела неприкрытое удивление и растерянность на их лицах, отчего непроизвольно усмехнулась. — Ты!? — Гордон нахмурился, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Ахренеть! — второй детектив и вовсе достал из-за пазухи флягу и сделал большой глоток, осушив ее, наверно, наполовину. — Кэтрин Уильямс, я полагаю. Давно не виделись, — Джеймс Гордон криво улыбнулся и повел меня к машине, оставленной недалеко от ворот Аркхема. Замечательно.***
В департаменте полиции витала напряженная атмосфера. Несмотря на позднее время, многие копы все еще были на своих рабочих местах, громко переговариваясь и устраивая в участке полную суматоху. Мои провожатые отвели меня в ту самую ненавистную мне комнату для допросов. Здесь я видела Джерома в последний раз, здесь моя жизнь разделилась на до и после. Гордон усадил меня на стул и присел напротив, окинув презрительным взглядом. Я безэмоционально смотрела ему в глаза, так и не сказав ни слова после своей «поимки». — Итак, — Джеймс натянуто улыбнулся и сложил руки на столе. — Тогда, полгода назад, я был весьма удивлен, когда твой дядя заявился в участок через день после ареста Джерома Валески. Он был очень расстроен твоей пропажей, даже уговорил директора цирка остаться на некоторое время в городе, пока идут твои поиски. Пять месяцев он не отчаивался и продолжал надеяться, что тебя найдут. Но недавно цирк уехал, а Марк Лоуренс вместе с ним. — Мне плевать на бессмысленные страдания моего дяди, детектив, — я сжала ладони в кулаки так сильно, что побелели костяшки. — Я не вернусь в цирк. — Это не тебе решать, Кэтрин. Ты все еще под опекой своего дяди. Но поговорить я хотел не об этом. Я позвоню ему позже, сейчас же от тебя мне нужна любая информация по поводу Джерома. — Я ничего не знаю, — выплюнула я. — А если бы знала, не сказала бы. — Не будь наивной дурой, Кэтрин! Ты знаешь, сколько людей он уже убил? И сколько убьет, если мы его не поймаем? Он монстр, — Гордон сорвался на крик и ударил кулаком по столу, но я не шелохнулась. — Невинные люди гибнут от его руки, он не способен на любовь и сострадание. Джером убьет и тебя, когда ты ему надоешь. — Вы ничего не знаете! Вас не было, когда его избивала собственная мать и выгоняла ночью на холод! Не было, когда жирные пьяницы, с которыми трахалась его мамаша, колотили его до потери сознания, тушили об него сигареты и уничтожали в нем все живое! Никто не обращал внимания на крики маленького мальчика, всем было плевать. И теперь вы говорите, что Джером монстр? Мир сделал его таким. — Это не оправдывает его жестокость. А ты такая же, как и он, — Джеймс Гордон брезгливо посмотрел на меня и сжал губы в тонкую линию. — Дай тебе в руки пистолет, и ты начнешь убивать. На моем лице медленно расползлась улыбка, а затем раздался хриплый смех, перерастающий в громкий хохот. Что за умора. — Бравый хранитель закона, герой Готэма － Джеймс Гордон. Ну просто ангел во плоти! Не хватает лишь нимба и белых крылышек. Такой храбрый и сильный! — я шуточно раскрыла рот и захлопала ресницами. — «Преступники, трепещите!» — спародировала я, вновь рассмеявшись. — А сколько людей убили вы, детектив? Что же оправдывает вашу жестокость? Вы никогда не задумывались, что очередной убитый вами преступник может быть просто болен? И разве он в этом виноват!? Так какое же ваше оправдание, Джеймс? — Оставляю тебя в участке. Отличная приманка для Джерома, не правда ли? Прибежит за тобой, как миленький, тут мы его и схватим, — Гордон лишь нахмурился и отвел взгляд на мои высказывания, что лишь доказало мою правоту. — Вы знаете, что я права, детектив, — последнее, что я сказала ему, когда он закрывал меня за решеткой.***
— Мне нужно немедленно поговорить с комиссаром Эссен, срочное дело, — Валеска низко склонил голову, скрывая лицо за полицейской фуражкой. — Проходите, она наверху, — коп не обратил на него никакого внимания, продолжив возиться с бумагами. Джером, весело насвистывая какую-то мелодию, поднялся по лестнице, оказываясь прямо около двери Сары Эссен. Сегодня утром до его ушей дошло, что эти гребаные копы держат Кэтти в участке. И это стало отличным поводом уничтожить этот сраный департамент. Пока Барбара Кин отвлекала Джимми, психи, переодетые в полицейскую форму, готовились к бойне. — Комиссар, — Джером широко улыбался, все еще прикрывая половину лица. А когда Эссен дернулась, осознав, кто стоит перед ней, направил на нее пистолет, поднимая на женщину безумные потемневшие глаза. — Слыхал, вы нас искали. Сзади раздался взрыв гранаты, а затем нескончаемые выстрелы и крики людей. — А теперь живо отведи меня к Кэтрин Уильямс, иначе я убью тебя и всю твою семью, — лицо Валески исказилось гримасой злости, а затем снова раздался леденящий душу смех.