Timer / Таймер

Алекс резко отстранилась, по-прежнему держа в руке установочный пистолет, и Кара заметила, что таймер всё ещё заряжен в устройстве. На мгновение она перевела широко раскрытые глаза с сестры на явно обрадованного Мон-Эла, так и занятого поглаживанием её руки. Ни боли, ни прокола не было. Кара высвободила вторую руку из рук Мон-Эла, и он тут же посерьёзнел. — Ты не выглядишь взволнованной. Почему тебя это не обрадовало? — нараспев произнёс он, выжидающе переводя взгляд с одной сестры Дэнверс на другую. Кара молча подняла руку и, закатав рукав до локтя, показала ему совершенство своей неповреждённой кожи, всё ещё без таймера. Мон-Эл в замешательстве склонил голову набок, глядя ей в глаза, а затем вернул взгляд к своему запястью. Таймер перестал звенеть и теперь отсчитывал время. Семь месяцев, четырнадцать дней, шесть часов, двадцать три минуты: время, пока он не встретит свою вторую половинку, своего Единственного. Где-то в мире у человека, с которым ему суждено быть, только что был установлен собственный таймер. — Я не понимаю. — Лицо Мон-Эла вытянулось, его голос внезапно стал тихим и хриплым. — Я был уверен, что это ты. Разочарование охватывало его, пока, казалось, не стало всепоглощающим. Всего за несколько секунд он лишился всей жизни и энергии. Кара наблюдала, как его плечи опустились, глаза потеряли озорной блеск, и даксамит просто поник на её глазах. Она почувствовала лёгкое покалывание в груди и не могла понять, было ли это от сочувствия или от скрытой вины. По правде, она наслаждалась тем фактом, что его таймер, по сути, освободил её от любой невысказанной привязанности к этому человеку, но её сердце всё ещё тянулось к нему. Она могла понять его потрясение и смятение: Мон-Эл получил ответ; только не тот, на который рассчитывал. Кара протянула руку и осторожно положила ему на плечо. — Эй, — она подняла на него сапфирово-голубые глаза, пронзающие серебристо-серый цвет, — мне жаль, что всё получилось не так, как ты ожидал. Если тебя это как-то утешит, я понимаю, и, — она замолчала, заметив блеск влаги в его глазах, — всё хорошо. — Это должны были быть мы. Как Гарри Поттер и Чжоу Чанг, понимаешь? Как Гамлет и Офелия. — Тебе в самом деле нужно закончить начатые книги, — почти рассмеялась Кара. Он опустил глаза и переступил с ноги на ногу. — Да. Кара в самом деле испытывала глубокую привязанность к этому парню, несмотря на его упрямую гордость и множество ошибок. Она обожала его ироничный юмор и почти детское удивление, то, как он впитывал всё, что могла предложить Земля, в своём энтузиазме спотыкаясь на идиомах и отсылках к поп-культуре. Ей почти хотелось любить его так, как он этого хотел, чтобы она чувствовала всю глубину эмоций, которые он, казалось, испытывал к ней, но, прислушавшись к своему сердцу, Кара не смогла найти его там. Она немного успокоилась, узнав, что есть кто-то, кто смотрит на свой новый активированный таймер, ожидая встречи с ним. — Подумай об этом вот так, — Мон-Эл и Кара обернулись, чтобы посмотреть на Алекс, голос которой прорезал напряжение между ними, — подумай о своих отношениях с Карой, насколько сильно она тебе небезразлична, насколько ты был в этом уверен. А теперь представь, что чувствуешь это, но увеличенное в тысячу раз, и представь, что твой Единственный чувствует то же самое по отношению к тебе. — Да, — повторил Мон-Эл, — да, наверное. Слушай, прости, мне просто… мне нужно время подумать об этом. Кара вздрогнула, когда его кулаки сжались; то ли от боли, то ли от разочарования, она не была уверена. Можно любить кого-то, заботиться о нём, как о молодой виноградной лозе, и эта любовь не оправдает ожиданий. Без корней — без истинного понимания, взаимного уважения, страсти — лоза, как бы она ни была пропитана любовью, всё равно может завянуть и умереть. Кара знала это, но всё же чувствовала глубокую боль от печали, видя, как Мон-Эл так жалко угасает. — Всё в порядке, не торопись, — предложила она. Мон-Эл подошёл к двери и обернулся, прежде чем переступить порог. — Кара? — Он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Ты знала, так ведь? — Знала что? — Что это не я. Что это, — он указал на Алекс и оборудование, — не для нас. Это никогда не буду я, не так ли? — Я, — Кара, смутившись, на мгновение заколебалась, а затем встретилась с его страдальческим взглядом, — извини. — Да, — сказал он в последний раз, прежде чем выйти из медицинской лаборатории и исчезнуть в извилистых коридорах DEO. Кара с усилием выдохнула полную грудь воздуха и протяжно вздохнула. Она чувствовала себя ужасно. Кара знала, что этот день никак не мог закончиться тем, что все будут счастливы, но она не была готова к такому повороту событий. Часть её, очень маленькая часть, была благодарна за то, что всё сложилось таким образом: выяснилось, что Мон-Эл предназначен другому человеку до того, как Кара даже успела установить таймер. Она надеялась избежать этой неловкой ситуации относительно незатронутой, но даже с появлением этой новой информации её всё же угораздило причинить ему боль. В конце концов, она поцеловала Лену. Пока она ещё была с Мон-Элом — Мон-Элом, который любил её своей всепоглощающей, рассеянной, щенячьей любовью — она поцеловала Лену и имела смелость надеяться, что они с даксамитом смогут расстаться по-хорошему и остаться друзьями. Вместо этого он был раздавлен. Она раздавила его. И хотя Кара испытывала немалое чувство вины за то, как всё сложилось, всё же она не могла сдержать тёплое сияние, которое начало распространяться по её телу: предвкушение, охватывающее кончики пальцев рук и ног, едва уловимая радость от исполнения заветного желания: Лена Лютор. — Итак, — Алекс прервала её кратковременное молчание, — это было невероятно неловко. Неожиданно. Ужасный выбор момента, честное слово. — Она сделала паузу для драматического эффекта. — Крайне неловко. Кара откинулась на спинку стула и плотно сжала губы. — Ты права. Алекс осторожно взяла установочное устройство и осмотрела картридж таймера, проверяя его на работоспособность. — Мы можем продолжить, всё по-прежнему стерильно. — Она подняла пистолет и прижала его к плечу, словно герой какого-то боевика, обозревающий поле боя. — Ты всё ещё хочешь это сделать? — Больше, чем когда либо. — Хорошо, — проверив красные солнечные лампы, Алекс подошла к сестре, прижала устройство к её предплечью, — поехали, — и нажала на спусковой крючок.

***

Последние двадцать четыре часа были не похожи ни на какие другие дни, которые когда-либо переживала Лена, а ей довелось пережить немало мучительных дней. Однако она не была вполне уверена, можно ли на самом деле назвать произошедшее мучительным. Сбивающим с толку? Возможно. Многообещающим? Определённо. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она в последний раз виделась с Карой или Супергёрл — хотя они были одним и тем же, Лена всегда пыталась провести различие между ними, хотя бы для того, чтобы поддерживать уловку ради Кары — и наследница Люторов до сих пор чувствовала на своих губах слабый зуд от поцелуя. Остаток вчерашнего вечера, ночь ужасного сна и половина утра уже были принесены в жертву приятным фантазиям, когда она обнаружила, что находится в невыносимом мечтательном состоянии, грезя о блондинке, как какая-то влюблённая школьница — и она была влюблена. Лена провела идеально ухоженным пальцем по изгибу нижней губы и погрузилась в восхитительные воспоминания, заново воссоздавая в памяти события предыдущего вечера. При внезапной близости Кары она покраснела от жара, её пульс участился, когда блондинка наклонилась к ней, лоб ко лбу. Последовал обмен словами, а затем, так же внезапно, слов не стало вообще. Только сладкое прикосновение губ к её губам, ощущение гибких пальцев в волосах, и тогда она сама запустила руки в золотистые локоны, прежде чем опуститься на затылок Кары, притягивая её ближе. Мысли Лены задержались на том, как Кара, казалось, вытягивала воздух из её лёгких, каждый поцелуй вызывал у неё головокружение и желание. Она впустила ещё больше ощущений прикосновением своего тела, неуверенной игрой языка вдоль рта Кары, прежде чем слегка прикусила её нижнюю губу, потянула, медленно и соблазнительно, а затем полностью поглотила её. Лена скорее почувствовала, чем услышала отчётливый стон где-то в глубине горла Кары, а затем блондинка отстранилась и внезапно выпрямилась, по-видимому, потрясённая собственными желаниями. — Я, — запинаясь от волнения, проговорила она, — я должна идти. И Лена наблюдала, как Супергёрл, не сказав больше ни слова, спрыгнула с балкона. Наследница Люторов провела остаток вечера в состоянии шока, затем последовала бессонная ночь, перемежающаяся сновидениями — одновременно непристойными и ужасающими. Лена не могла избавиться от желания позвонить Каре, услышать её голос, признаться в своих чувствах — всё, что угодно, чтобы снять это напряжение, окутавшее её сердце, как колючая проволока. Но она сопротивлялась, она ждала, что Кара придёт к ней. Лена не была уверена, что может означать их следующая встреча, но она не могла сдержать бурлящую внутри неё тоску, которая, казалось, заглушила все её опасения. Она отчасти задавалась вопросом, может ли Кара притвориться всё забывшей — прийти к ней в качестве кроткого репортёра, а не более напористой Супергёрл — и попытаться вести себя так, как будто всего несколько часов назад они не целовались, как подростки. Лена почти надеялась на это. Лена продолжала то и дело погружаться в свои грёзы, её мысли кружились снова и снова. Она представляла, как притягивает Кару к себе на колени — милую, горячо преданную Кару Дэнверс, которая, без сомнения, будет в каком-нибудь мягком свитере или очаровательном твидовом платье, — и целует её до тех пор, пока они обе не увидят звёзды. Или, возможно, Кара прилетит в её офис как герой Нэшнл-Сити и попытается объясниться, неся свою храбрость как боевое знамя. Лена представляла, как затыкает ей рот яростным поцелуем, прежде чем прижать криптонку к столу и… Её фантазии были прерваны настойчивым звоном, источник которого Лена несколько мгновений не могла уловить. Она в замешательстве оглядела кабинет, звон становился всё громче, когда она осознала кажущуюся тишину пустого кабинета. Лена поняла, что звук исходит от её запястья. Её таймер, бесполезный и стоический все эти годы, внезапно наполнился жизнью, щебеча счастливо и настойчиво, как перевозбуждённая канарейка. Лена медленно моргнула, складывая свои мысли в лоскутное одеяло осознания того, что наконец после долгих лет ожидания у её Единственного был установлен таймер. Она повернула запястье и увидела мигающий дисплей устройства, прижатого к её коже: вместо пунктира появилось множество нулей, и её сердце подскочило к горлу. Таймер уже был обнулён, а это означало, что тот, с кем ей суждено было быть, уже вошёл в её жизнь, и она увидится с ним в течение ближайших двадцати четырёх часов. Сегодня был тот самый день. В следующий раз, когда она услышит сигнал таймера, она окажется лицом к лицу со своим Единственным. На мгновение Лена, запаниковав, подумала о том, чтобы взять телефон и попросить Гектора отменить её встречи на сегодня, но поняла, что это будет глупо. Она встретится со своим Единственным в любом случае, будут у неё встречи или нет, а работе не будет конца; она решила не терять голову. И, несмотря на, казалось бы, безграничные возможности, волнение и волну возбуждения, Лена знала, чьё лицо вызовет перезвон во второй раз. Конечно, она знала. Кто ещё это мог быть? Во всем Нэшнл-Сити был один человек — два, если Лютор притворялась, что её сбивают с толку очки и замысловатая причёска, — который знал её лучше, чем кто бы то ни было. Один человек, которому она безоговорочно доверяла. Один человек, который владел её сердцем и, даже не зная об этом, берёг его и заботился о нём. Ей нужно было увидеться с Карой. Лена на мгновение замерла и задумалась о значении звона в ушах. Таймер перестал звенеть, но этот звук эхом отзывался в глубине её сознания. Если то, на что она надеялась, было правдой, Кара только что установила себе таймер. Кара, чья необузданная вера и оптимизм бросали вызов условностям, выбрала это. Это была немалая уступка, и хотя Лена надеялась, что блондинка не расценивает её как уступку, она на мгновение задумалась о мотивах подруги, прежде чем стряхнуть с себя сомнения и взять трубку. Её сердце забилось быстрее, пропуская удары при звуке каждого гудка, и почти остановилось при внезапном звуке голоса на другом конце линии. — Лена, привет! — Кара, — радостно вздохнула Лютор, — мне нужно тебя увидеть. Можешь встретиться со мной у меня в офисе? — Разумеется, всё в порядке? Губы Лены растянулись в глупой улыбке, которую она, похоже, не могла сдержать при звуке голоса Кары. — Да, конечно, я просто, — она сделала паузу, пытаясь успокоить натянутые тетивой нервы, — я просто хотела поговорить с тобой. О... кое о чём. — Гладко сказано. — Кое о чём, да? — поддразнила Кара, — звучит серьёзно. — Крайне серьёзно, — подыграла Лена, почти уверенная, что Кара слышит через телефон стук её сердца. — Я сейчас приду! До скорой встречи. — Спасибо, Кара, — Лена прижалась щекой к телефону, как подросток, захваченный в плен влюблённости. — Для чего нужны друзья? — ответила блондинка, и наследница Люторов услышала улыбку в её голосе. — Я тебя обожаю. Звонок прервался, и Лена рухнула в кресло, взбудораженная кучей нервов и непреодолимой привязанностью к женщине, которую она увидит через несколько минут.