***
На часах показывало 2:37, а девушка не могла отделаться от тревожащих в последние дни мыслей. Они словно дрожащим комом застревали в горле и не давали спокойно вздохнуть. Кошмарные картины наслаивались друг на друга в буйном воображении, сливались и создавали сущего монстра. Она решила спуститься в гостиную, на кухню. Тёплое молоко должно было пробудить в ней хотя бы тонкий намёк на сон. Проходя по коридору, невзначай взглянула в зеркало. Какой же она была уставшей: длинные волосы светло-каштанового цвета были собраны в неопрятный пучок, что успел распуститься во все стороны за время, которое девушка отвела на попытки заснуть; при отсутствии света её глаза казались абсолютно чёрными и неживыми, хотя на деле имели темно-зеленый оттенок. Поругав немного себя за столь неприметную внешность, она протерла свои глаза. Как вдруг её тело сковал нарастающий страх, когда в конце коридора, в окне, как ей показалось, пробежалась тень от кого-то или чего-то. Немного потупив взгляд в окно, тяжело дыша, она двинулась дальше, успокаивая себя. Вероятнее всего, это была птица, или мусор, ибо чью ещё тень она могла заметить на втором гребанном этаже? Спускаясь по лестнице, тёмный дом никогда не пугал её настолько, как сейчас, вызывая в ней детский внутренний лепет о том, чтобы забежать к родителям и спрятаться подле них. Девушка старалась держать себя в хилых руках, натягивая мысль о том, что этот страх нерационален. Ей лишь бы заснуть и проснуться утром. Но каждый шаг давался с тяжестью, будто её пустили босиком по углям. Ступеньки неестественно скрипели, пол будто дрожал, и Кейт сначала подумала, что она находится в каком-то жутком сне. Ну, значит, она уже, возможно, спит. Возможно, все не так уж плохо и это все сон. Возможно. Немного посмеялась с собственных мыслей. Впервые она подметила, как мрак может поглощать своей чернотою. Даже праздничные украшения не могли перекрыть это его свойство, что наводило на Кейт ещё больше жутких эмоций. С горем пополам, она всё же дошла до столешницы, включив свет у вытяжки и немного расслабившись. Глупая, будто свет противостоит тьме. Если бы в мире все было так просто, человечество не стояло бы на пороге войны, экологических кризисов, люди были бы намного добрее друг к другу, а личные переживания прорабатывали бы со своими психологами. Однако, свет не противостоит тьме. И не наоборот. На самом деле, никто и ничего никому и ничему не противостоит. Они просто взаимообратны, что чисто в логическом смысле подразумевает их обоюдное уничтожение. Но вместе с тем, они оба поддерживают существование друг друга. Сложные рассуждения были сейчас не для уставшей девушки, потому она, чуть помявшись у плиты, решила действовать побыстрее, дабы поскорее закрыться в своей комнате. Разогрев белоснежный напиток и перелив его в кружку, Кейт вспомнила о снотворном, которое мирно покоилось в домашней аптечке. Его ей прописал врач ещё чуть больше полугода назад, когда она выпускалась со второго класса старшей школы. Она давила на стресс, учебную тревогу, собственные неудачи из-за которых спать было просто невозможно. Но она лукавила и подозревала, что милая женщина в белом халате понимает Кейт больше, чем она сама себя, буквально просто смотря в зеленоватые глаза девушки, что тускло мерцали и нервно пытались избежать прямого зрительного контакта со специалистом. Девушка сама не поняла как, но заимев рецепт на руках ярко просияла не только перед врачом, но и перед фармацевтом, и весь день, казалось, улыбка не могла сойти с уставшего лица. Тогда причиной бессонницы была всё та же тревога, которую Кейт начала ощущать совсем недавно снова. Голова иногда будто раскалывалась пополам, сердце, набирая бешеные ритмы, гоняло кровь по телу с неестественной быстротою. Засыпать в таком состоянии всегда было невероятно сложно. И девушка не думала, что когда-нибудь это повторится снова. Она ещё пару минут порыскала среди прочих коробочек и колбочек, которые, как ей всегда казалось, лишь захламляют полку, пока не нашла необходимые ей небольшие пакетики с кристаллизированным порошком. Подсыпав его в молоко, и сжав в руке ещё два оставшихся пакетика, она собиралась было пойти на лестницу, намереваясь допить усыпляющий напиток в своей комнате. Однако в один момент весь дом разбудил звук разбившегося стекла. А после и всю округу поставил на уши, когда убитые горем родители подали заявление в полицию о таинственном похищении девушки прямо из собственного дома, а дальнейшее дело об её исчезновение до сих пор пылилось в реестре нераскрытых дел.***
– Это абсолютный бред, – Юто как обычно недовольно ворчал, почёсывая голову в раздумьях, как бы провернуть план менее шумно. Нервно подёргивая галстук, который никогда не был завязан на шее так, как должен, всё его поведение было эталоном раздраженного настроения. – Ты повторяешь это неимоверное количество времени, – Фэй, его младший брат, если и был также не в восторге от сложившихся обстоятельств, то дико раздражался с нытья Юто. – И повторю ещё сколько надо. Абсолютный бред!! - с шёпота он невольно перешёл на голос. – ТЫ МОЖЕШЬ ПОТИШЕ? – Фэй испуганно начал оглядываться, одним рывком оказавшись около брата, возмущённо смотря на него снизу вверх. Не сказать, что старший брат был много выше него, но разница в половину головы в таких ситуациях подводила уверенность Фэя. – ТЫ САМ ОРЁШЬ, – Юто вдруг схватил мальчишку за ворот рубашки, сжав параллельно и объемный бело-серый шарф, что он никогда не снимал, или снимал очень редко и в особенных случаях. Злостно подтянув его к себе, ядовито зелёные глаза стали будто светиться в сумраке ночи. – Мальчишки, успокойтесь, вы оба очень шумите, – из кустов вышла высокая девушка, их сестра Сия, с длинными каштановыми волосами и теми же ярко-зелёными глазами. Она брезгливо отцепляла от своего чёрного, рваного в некоторых местах готического платья сухие гниющие листья, будто недавно лежала в их кучке, что дворники усердно собирают с дорог днём и ночью. На первый взгляд Юто и Сия были невероятно схожи, ростом, цветом волос, глаз, одинаково острые черты лица. Только у Сии была вредная привычка жевать свои и так тонкие губы в любой ситуации, которая не радовала вампиршу. Юто же в большинстве ситуаций оставался спокойным, как удав, выдавая свое настроение только излишней жестикуляцией и ненужными движениями. У Сии это проглядывалось постоянно, поэтому Юто называл её своей неудавшейся копией. Не любил он и излишней формальности во внешнем виде. И если Сия постоянно носила одну готику, Юто совмещал официальный и повседневный стиль. Белоснежная футболка поверх которой надет строгий пиджак? Хорошо. Подвернутые классические штаны, жилетка и та же гребанная футболка? Хорошо. Чёрная рубашка, под которой та ЖЕ ГРЕБАННАЯ ФУТБОЛКА, подвернутая лишь одна штанина и разорваные кроссовки? Замечательно. Сию это жутко бесило в нем. В принципе, их друг в друге бесило если не всё, то большая часть вкусов, предпочтений и поведение. – А ты не указывай че мне делать, – Юто ещё немного повредничал, но брата отпустил. Фэй возмущённо хлопнул руку брата в сторону, как бы желая поскорее отвязаться от его не располагающей ауры. – Что делать-то будем? – Сия встала около страшего брата, устремив взгляд в то же окно, в которое смотрел и он. Оно располагалось на втором этаже и было закрыто жалюзи. – Дай подумать. – Слушайте, можно я домой пойду? От меня толка, как от козла молока. – Фэю явно не нравилась ни атмосфера, ни затея, ни то, что сейчас могло произойти в ближайшее время. Фэй подозревал, что должно произойти. И это ему не нравилось. Ему не нравилось в общем-то всё, что вредило другим и тем самым немного отличался от своих старших брата и сестры. – Сколько прошло с момента, когда все легли? – Ммм.. часа два, два с половиной, – устало помотала девушка головой. – Это не мало для людей, чтобы заснуть? – У всех по-разному, Юто. Но средние показатели должны утверждать, что они точно спят. Юто что-то хмыкнул и хотел было обратиться к Фэю, но, как оказалось, мальчишки рядом с ними не оказалось. Ему предстоял долгий путь от города до пучины огромного хвойного леса, где стоял их семейный особняк. Он достался троим вампирам от родителей. Хотя этот родительский жест не относился к проявлению заботы или любви, и скорее напоминал жалость к троим отброскам вампирской крови. Сказки, что обольстительные и опасные кровососы во все времена пользовались неким богатством и приоритетом, и вовсе иногда вводили в возмущения колоссального размера. Почему? Потому что это не так. Юто, Сия и Фэй были не единственными детьми в семье. В общей сложности их было около шестнадцати, и все жили в отвратительных условиях. Проблема была в том, что все демоны до определенного возраста (в зависимости от класса) развивались как обычные человеческие дети. Внимание, уход, забота, тепло и пища – те же самые факторы, что необходимы любому растущему как физиологически, так и психологически живому организму. Всё-таки по образу и подобию Люцифер не стал заморачиваться. Хотя на то, чтобы оставить эту особенность были и свои причины. Все это понимали. Другая проблема в том, что взрослые демоны не могли и не хотели по своей физиологии заботиться о потомках. В итоге большинство и развивалось хладнокровными и асоциальными существами. Загадки в их жестоком поведении не было. Следующая же проблема заключалась в сравнительно тесном взаимодействии с людьми. Со средних веков до эпохи Просвещения демонам приходилось сожительствовать с ними, также как и их детям. Отсюда появлялись выходцы из стереотипного поведения вампиров и демонов в целом. В свое время их называли волчонками в овечьих шубках и они подвергались общей травле всего семейства. Они не хотели вредить людям, относились к ним без скрытого презрения и в общем-то перенимали их привычки и повадки, а обескровливание, убийство, насилие и проч. проч. лишь порицали. Такой адаптационный процесс дал начало новому поколению вампиров – "malus heremita", что дословно переводится как "злой отшельник", а в народе прозвались ингратусами (от лат. "ingratus" – "неприятный"). Правда после начала эпохи нового времени, все эти термины начали опускать, но историю своего класса было желательно знать. Фэй в большей степени относился к ингратусам, нежели Юто и Сия. Последние двое по мере взросления все же смирились со своей жаждой, позволяя себе держаться подле людей и иногда заимствовать их жизни для собственного утоления. Фэй же это презирал. Просто взять, похитить и убить того, кто ни в чем не повинен? Абсурд и жестокость! Поэтому мальчишка взял себе статус вегетарианца. Людей он не трогал. Позволял себе лишь в крайнем случае лакомиться птицами и грызунами, но хоть и отбирал их бессознательные жизни, все же чувствовал себя чудовищем. Среди всей семьи выходцами были только пятеро детей: эти трое и две самые младшие сестры. Судьбу сестёр знать не хотелось, хотя Фэй подозревал, что Юто знает про них больше, чем кто бы то ни был в их семье. Путь может был и долгим, но совсем не затруднительным. Дорога к особняку была недавно проложена асфальтом, когда в один прекрасный день к ним заявились для оформления земельного участка на чьё либо имя из всех проживающих там. К слову, вампиров это немного смутило, так как за две сотни лет к ним ни разу не объявлялись представители государственного налогооблажения. Но документы пришлось подписать, мало того, ещё и платить за приватизацию земли. С документами проблем, конечно, обойти не получилось, но "родственные" связи по всему миру сыграли им на руку, поэтому теперь у них были и паспорта, и страховки и куча другого хлама. Внести рабочие данные хотя бы одного жильца тоже было трудновато, поэтому подойти к Юто за все время этой документационной ереси было себе дороже. И всё-таки, Фэй был более рад одинокой прогулке, нежели участвовать в поручениях Люцифера. Люцифера он всегда старался избегать и быть тише воды ниже травы. Был у него травматичный опыт работы с ним, поэтому ни возвращаться к нему, ни помогать не было ни малейшего желания. Дорога заняла не более часа, с учётом способностей вампиров. Это своеобразный быстрый шаг, способный при желании поднимать вампира на высокое расстояние. Выглядело это так, будто кто-то бежит, подпрыгивает, с полминуты парит, и снова бежит. Особняк не отличался своими размерами (в два этажа и чуть меньше половины занятости территории) зато был невероятно красив со стороны. Да, возможно он выглядел не актуально в нынешние времена и жить бы в нем захотел далеко не каждый, но это придавало лишь большую атмосферность готичности. Умерщвленность самого здания льстила Юто. Он же и шутил, что быть может, если они создадут более страшную картину, нежданные гости будут обходить их стороной. Ввиду он имел госслужащих. Окруженный по большому периметру забором, выполненный в той же готике, чьи мощные столбы указывают на большую обширность территории, соединенные между собой тонкими балками и создающие между собой рисунки расковок и вензелей, особняк, или точнее его вход и дорожка до главных дверей, окружались огромным разнообразным садом. Среди кустов георгин, роз, маков и прочих, редко возвышались плодоносные деревья. Иногда удавалось собрать яблоки, сливы, вишни, однако в последнее время растения будто потеряли свои запасные вещества, и потому они лишь создавали гармоничную картину живности на фоне мрачного здания. Фэй ещё немного поглядел на грустно свисающую розу, что привлекла его внимание по дороге от ворот до дверей. С венчика сыпались крупные белоснежные лепестки и потому картина исхудающей одной особи на фоне её пышных сестёр показалась тоскливой и чуть трагичной. – Зачем расстраиваешься.. – мягкими движениями, он окутал оставшиеся лепестки ладонью, аккуратно поглаживая их края указательным пальцем. – Даже если бы ты и была как они, вы бы все равно в один день красиво погибли. Рано или поздно.. Парень отпустил цветок и направился ко входу, немного расслабив шарф, дабы ночной ветер хотя бы капельку смыл с него тревожные мысли.