***
— Начну сразу, — складывая руки в замок, начал Ягер, как только Ярцеву привели к нему в кабинет. Подавляя в себе желание, выйти обратно, Аня молча ожидала. — Как продвигается работа танкистов? — Они усердно работают, — незамедлительно ответила переводчица. — Мне нужно будет, чтобы вы привели сюда Ивушкина, чтобы обсудить сценарий наших боевых игр на выживание, — Аня хотела было уже выбежать из кабинета, чтобы привести Николая, но тут немец проложил, — но это позже. Завтра. Сейчас меня больше интересует другое. — Он махнул рукой, подзывая к себе ближе. Повинуюсь приказу, Аня прошла в комнату, останавливаясь возле стола. — Что из себя представляет переводчик Алина Клюева? Что она за человек? «Алина Клюева? Вы серьёзно, штандартенфюрер, спрашиваете меня о таком?» — Не молчите, говорите как есть. И желательно правду, Ярцева. — Я... я не знаю. — Ха. Вы не знаете. Прошло достаточно времени с того момента, как вы поселены в одну комнату, а вы даже не удосужились поговорить? Женщины же такие болтушки, даже в неволе могут найти тему для разговора, не так ли? Аня молчала. — Молчите. Видно это просто ваша натура. Молчать. — Нет. — Что нет? — Переспросил Ягер, теребя рукой небольшую книжку на столе. — Вы всё-таки говорите. — Не с переводчиком Клюевой, только с танкистами. — Почему? — Безэмоционально спросил штандартенфюрер. — Не было времени, простите. Но я о ней ничего не знаю, кроме того, что она странная. Если она что-то сделала не так, прошу простить. — Интересно, вы говорите, что её почти не знаете, а просите за неё прощение. Это натура русских? — Нет, — тихо ответила Аня, силой сжимая кулаки. — Может она что-то говорила? Не вам так танкистам? Как они относятся к ней? — Они относятся нейтрально. Она говорит много непонятных вещей, но это наверное из-за её странностей. — Она психически здорова, это самое интересное. Но знаете, Ярцева, — он встал, начиная ходить по комнате, делая более тяжёлые шаги возле Ани, чтобы её сердце от страха сжималось ещё сильнее, — я вам почему-то не верю. «Только не это?!» — мысленно проклиная жизнь кричала Аня. — «Коля, помоги мне, прошу!» — Может всё-таки потому, что вы находитесь в одной комнате и я уверен, что вы говорили. Так откуда она?! Кто по профессии?! — Ударяя рукой о стол, кричал Ягер, не в силах сдерживать свой гнев. Его предали, обманули, а теперь продолжают лгать уже в глаза. — Так кто такая Клюева на самом деле? И почему в её документах даты, которые не существуют? «ЧТО? Даты, которые не существуют?» — Отвечай, Ярцева! Или хотите снова сыграть в игру «обратный отсчёт»? — Он улыбнулся, а у Ани сердце готово было перестать качать кровь в ту же минуту. «Кто-нибудь помогите мне!» — отчаянно кричала в мыслях Ярцева, смотря в пол. — Я не знаю… — почти шепча сказала она. — Но как такое возможно? — Посмотрите сами, — кидая на стол документа, закончил он. Трясущимися руками, переводчица взяла документы. На первой странице на нее смотрела девушка лет четырнадцати-пятнадцати — Алина. После полного имени и фамилии шла дата. Не существующая дата. — Этого просто не может быть, — повторяла она, открывая другой документ, вновь встречая незнакомые даты. Внимательно следя за лицом переводчицы, Ягер убедился, что она не знает истины. Но надавить всё же следовало. Как говориться — профилактика. — Видимо может. Я хочу чтобы вы сблизились с Клюевой и узнали о ней больше. А теперь можете идти.***
— Так Ягер приказал следить за мной? — Уточнила Алина, после рассказа Ярцевой. Да, это их первый нормальный разговор, после того, как её сюда втолкнули после нескольких дней в медблоке. — Можешь не отвечать, я помню твои слова. Хотя решать тебе, кому ты доверишься… Немцу, который убивал и убивает русских солдат, или русской переводчице, пусть и со странной датой в документах. Решать тебе, Аня. — Алина грустно улыбнулась в конце. — Что если я выберу первый вариант? — Устало поднимая бровь, спросила Ярцева, внимательно глядя в глаза собеседницы. Брюнетка лишь пожала плечами. — Кто знает, что произойдёт? Но я уверена, что ты не выберешь этот путь. Ты, как и я, хочешь домой. «Домой… Скорее в то место, где когда-то был дом», — Аня отвернула голову, снимая с голову косынку. Её маленькие, тонкие и короткие косички теперь торчали в разные стороны. — А где твой дом? — Далеко, — расплывчато отвечает Клюева. — Почему ты уверена, что мы выберемся? — Знаю. Просто знаю. Но, — она выдерживает паузу, — я всё-таки советую подумать. Я не предатель. Я благодарна подвигам красноармейцев, ведь они совершали... ют то, что многие считали невозможным. Я не сотрудничаю с немцем, пытаюсь только спастись. Вернуться домой. Это простой доклад того, что они делают и ты свободно можешь это сообщать. Но я попала в западню, мне не кому довериться. И мне ещё нужно найти ответ на главный вопрос… — Какой? — Она вновь смотрит на Алину. Смотря на её силуэт, она замечает опустившиеся плечи, слегка сгорбленную осанку. Она кажется такой далёкой, и совсем нестранной. Это больше не уверенная в себе девушка, которая может смотреть в сторону немцев, легонько улыбаясь, не та, что смотрит на некоторые ситуации так, будто всё идёт по её плану. Это потерянный человек. — Что же с тобой не так, Алина? Она впервые называет её по имени, привлекая внимание. В темноте комнаты не видно её глаз, но Аня уверена, что на неё смотрят пустыми, уставшими глазами. — Скажу не поверишь… — тихо отвечает ей, Клюева. «Я не хочу, чтобы мои слова вновь воспринимали как речь сумасшедшей». — Да и лучше бы уже ложиться спать, не хотелось бы привлекать внимание к нашей обители. — Прошу. От этого зависит, сможем ли мы помочь друг другу. — Мы? — переспрашивает Клюева. — Да. Я, Демьян, Степан Савельич, Серафим и Коля. — Пододвинувшись чуть ближе, она произносит совсем тихо. — У нас есть план, но мне кажется ты это уже и так знаешь. Ты может и порой странная, но я вижу, ты не так глупа, — произносит она уже громче. «Аня только что доверила мне самую их большую тайну!» — Она внутренне ликовала. Это может значить лишь одно, Аня доверяет ей. — «Так быстро? Что же ей помогло в меня поверить? А могу ли я её довериться в ответ? Она всё-таки ближе всего к танкистам, а значит и к свободе. Думаю, стоит рискнуть…» — Много же вас. И ты так легко доверила тайну мне? — Риск может быть оправдан. «Это она себе говорит, или мои мысли прочла?» — Но всё-таки я пока понаблюдаю за тобой. Быть может ты действительно хочешь только помочь нам, — заканчивает Аня, бормоча в конце «Спокойной ночи».***
«Боже, как у меня трясутся руки!» — смотря на свои ладони, думала Алина. После вчерашнего рассказа Ярцевой о допросе штандартенфюрера, она ни как не могла успокоиться. Сказать что ей было страшно, это попасть только на сорок процентов в истину. Она была в ужасе. Немец времен войны был беспощаден к русским, а обманутый и разъярённый мог наверное одним взглядом уничтожить человека. Пытаясь себя отвлечь, Алина думала о хорошем. У неё появился шанс сбежать. И это уже определённо большой плюс. — Студентка Клюева, — раздался холодный голос позади, останавливая шаги девушки в сторону гаража. Не смея обернуться, она стояла на месте, словно прибитая в земле, крепче сжимая замерзшие вмиг пальцы. — Обернись, когда к тебе обращаются! — Повелительным тоном приказал Тилике. Девушке ничего не оставалось, как повернуться лицом. — Какая приятная встреча, — подходя ближе, все ещё ледяным баритоном говори Ягер. — А я то думал, вы уже убежали вслед за белым кроликом. Как появились, так и исчезли. — Вообще-то это была Алиса, — почти шёпотом возразила девушка. — Неудачное сравнение. — Подними глаза, когда с тобой говорят, — Он взял её за подбородок, поднимая голову, чтобы видеть её глаза. — Да неужели? Бесстрашная Алина Клюева дрожит от ужаса, — он грубо провёл пальцем по щеке. Она попытала дёрнуться. — Может просто отдать приказ расстрелять вас, за ваш обман? «Давно пора», — подумал Тилике, в ожидании стоя позади. — «А я ведь предупреждал вас, штандартенфюрер». — Я не солгала вам, — она нервно сглатывает. — Снова ложь, — улыбаясь, заметил Ягер. — Может наконец узнаем правду? Он хватает девушку за кисть, направляясь сторону пустого гаража, приказывая механикам покинуть немедленно помещение. Тилике следовал следом, но стоило ему ступить в гараж, как получил резкий приказ оставить его. Вот они одни. Боясь, что сейчас её поставят к стене и пристрелят, или что ещё, она опустила голову, по щеке потекла одинокая слеза. Толкая её в сторону стены, он видел, как она с силой ударилась о каменную поверхность. Вяло потирая ушибленное плечо, она встала лицом к нему. На рукаве её зелёного платья виднелся белый от кирпича след. — Говори! — Приказывает он, сжимая руки в перчатках. — Или так и будем молчать?! Неужели ты научилась молчать от Ярцевой?! Алина не произнесла и звука. — Ты язык проглотила что ли? — Закатив глаза, он быстро достал пистолет и направил его в сторону головы девушки. Ответа не последовало. Она вообще никак не реагировала. Стояла словно статуя, своей неподвижностью сливаясь со стеной. Не было слышно не всхлипов, не мольбы о помиловании. Но он видел, что она плачет. Тихо. Безмолвно. Может она своими слезами хочет его разжалобить? «Не получится. Пустая трата времени. Мне нужна информация и язык, а не слёзы!» — Ну что ж. Устав от долгого ожидания, он убрал предохранитель, отозвавшийся щелчком. Клюева дрогнула. Выдохнув, штандартенфюрер прицелился, намечая точку его выстрела. Она не знала как дышать. Но если он выстрелит, то будет прав. Он и так её уже спасал от смерти в пыточной камере, от расстрела, из-за инцидента «с перчатками». Его могли отправить под арест за такие действия по отношению к «низшей расе». Алина сглотнула, чувствую, что цель уже намечена. Непрошенные слезы, потекли ещё сильнее, из-за чего бетонный пол и носки её ботильонов превратились в цветные размытые пятна. Послышалась череда выстрелов. А затем все стихло. На звук выстрелов прибежал Тилике, но штандартенфюрер бросил на него быстрый взгляд, давая понять, что его помощь пока не нужна. Кивнув он оглядел помещение, замечая у стены сползающую по стене девчонку из союза, и вновь вышел. «Мне показалось, или крови там действительно не было?» — спрашивал сам себя Хайн, плотнее закрывая двери гаража. Двое солдат кажется тоже заинтересованы этой стрельбой. Нужно было ждать. Ягер стрелял несколько раз, отведя дуло огнестрельного оружия лишь немного в сторону, чтобы не задеть лица. Стреляя уверенной рукой бывший танковый командир улыбнулся тому, что не растерял навык. Он посмотрел на девушку, глаза которой были широко раскрыты. Не отводя от него взгляда потемневших зелёных глаз, переводчица осела на пол, не переставая глубоко дышать. «Я жива! Пока жива! Дыши! Дыши, Алина!» — кричало сознание девушке, ударяя по щекам, чтобы привести её в чувства. Но она не могла этого сделать. Он не попал в неё, но она видела, как он не отводя своего маузера стрелял. Стрелял. И стрелял! — Думаю теперь ты будешь более сговорчивая, — делая шаг в её сторону, произнес немец, растягивая слова. Он доволен своей победой. Это его месть за обман. По мере приближение немца, Алина рефлекторно пыталась прижаться к стене ещё сильнее, чтобы он не заметил её. Но её такой трюк не мог повлиять на его. Он подошёл в плотную, быстрым взглядом замечая пять маленьких ямочек, образующие незамкнутый круг. Если бы его рука дрогнула или подвело зрение, то здесь был бы он и труп девушки с непонятными датами. Он присел на корточки, снимая с рук перчатки. Теперь их лица были на одном уровне. — Понравилось? — Оценивающе смотря на брюнетку, Ягер только хмыкнул. Она сейчас будет не в состоянии ему ответить. Слишком напугана. Но ответы нужно получить сейчас. Пока ощущения ещё свежи, нужно использовать этот шанс. — Мне повторить вопрос? — Нет, — выдыхая произнесла Алина, видя перед собой только голубые глаза. — Тогда продолжим. — Что вы хотите услышать от обманщицы со странными датами в бумагах и странными предметами? — Еле шевеля губами, после долго молчания, спросила девушка. — А как ты думаешь, Клюева? Ты хоть представляешь, что чувствует любой человек, в независимости от расы, когда ему лгут? На что может пойти человек, когда от информации зависит и его жизнь тоже? Видимо нет. «Он мне сейчас решил душу излить?! После того, как чуть не убил меня…» — Вы так говорите о человечности, — здравый смыл требовал остановиться, но эмоции и страх добавляли смелости. Кажется ей начинало становиться лучше. Хотя она не знает сколько по времени он уже пытается её разговорить, после выстрелов. — а вы знаете, что такое человек? — Что? — Его взгляд пытается что-то увидеть в глазах Алины. Но она нарочно опустила голову. — Вы так безэмоционально направили на меня оружие и выстрелили. — Я в первую очередь солдат. — Так солдат, или человек? — Она посмотрела с боязнью на него. Он всё ещё сидел рядом, и поэтому она была уверена, что его дыхание сейчас изменилось от её слов. — Человеку свойственно обманывать, чтобы спастись, и поэтому я человек. Но я не обманывала, не сказала всей правды. Но вот вы? Кто вы? — Замолчи, — он берёт её лицо в руки. «Похоже адреналин в крови начал уже действовать», — констатировал Ягер, замечая в глазах Клюевой остатки слёз. На него смотрят зелёные глаза, как тогда. Страх перемешался с огнём. И от этого её разрывает на части, трясёт, побуждает к действиям. Лежавшие на коленях перчатки были бы сейчас кстати. Ощущение прохладной и влажной кожи щеки, были непривычны для него. Он немедленно отпустил лицо. — Я требую правды, Клюева, — нетерпящим возражением тоном, сказал он. — Я хочу лишь домой, а мои вещи в вашем комоде — залог этого, — тихо сказала она, смотря в ледяные глаза. Замерзнув в них, она отвела взгляд на пол, только замечая, что они оба возле стены и находятся слишком близко к полу, близко друг от друга. Это пугало и будоражило, побуждая действовать. — И всё? — Да. А дата, какое оно имеет вообще отношение? Никакого… Воцарилась тишина. Прерывая первой зрительный контакт, она отводит взгляд, смотря на выход. Крупицу свободы. — Ещё как имеет. Ты много говоришь странных вещей, документы со странной датой. Я не вижу логику и теперь понимаю что с тобой не так, — замолчав на мгновение, он смотрит на нею. Она не смотрит на него. Но он видит её взгляд полный боли. Они похожи, даже больше, чем она с Ивушкиным. Могут носить разные маски. Имеют общую цель — стать свободными. Она — сбежать из лагеря, о чем же ещё могут желать пленные, а он избавиться от груза подчинения. Да, он боец, подчинение — это главное правило, но война, к тому же в тылу — это пытка. — Ты ведь не от сюда, так? «Тебя раскрыли…» — Что со мной будет, если я скажу, что вы правы? — Не отвечай вопросом на вопрос! Ты не отсюда? Не из этого времени? «У меня нет выхода…» — Да. Это так. Но я не могу большего сказать, поймите. Иначе события, которые произошли, не произойдут никогда. Картинки пазла собрались воедино. Эта девушка, сидящая напротив него не отсюда. Она должна жить намного лет позже его, через несколько десятков лет. И вроде бы человек из будущего, сидит дрожит от страха за жизнь. И на что пошла это девушка, на низкую ложь и обман. «Люди не меняются», — констатировал Ягер, рассматривая путешественницу. — И как же ты попала сюда? Уже не обращая внимания на его неформальное обращения, Алина только смотрит, пожимая плечами. — Именно поэтому ты была возле сектора «Д»? — вспоминая вчерашнюю вылазку Алины, Ягер хмыкнул. Она опустила взгляд. — Видимо так… Искала выход на свободу. Как глупо! Ты действительно думала, что если ты находишься в подчинении у кого-то — это дает тебе возможность ходить где вздумается? — Нет. — коротко ответила она. — Тогда зачем такой опрометчивый поступок? — Вы сами сказали, из-за свободы. — Молчание. — Разве каждый человек свободен? «Она ясно соображает, несмотря на недавнее событие. Это хорошо. А её вопрос действительно заставляет задуматься». — Свобода — это лишь слово. Не думаю, что она может существовать, — он коснулся ноги, которая начала неметь. Но ему нужно было оставаться на одном уровне, чтобы видеть её глаза, так он мог понять, что она не обманет его вновь. — Может быть абсолютной свободы и не существует, иначе весь мир превратиться в пепел. Но свобода у каждого своя. — И какая у тебя? — Он наклонил голову в сторону. — Возвращение всего на свои места. А что у тебя? Она не заметила, как сама перешла на неофициально обращение. Их диалог казался таким обыденным. Ягер улыбнулся краешком губ. Она явно не оценивает ситуацию из-за шока в полной мере. Но он не сделает ей замечания. — Сбежать от душных стен. — А он мятежный просит бури, Как будто в бурях есть покой. «Эти слова лучше всего подходят ему, » — убеждает сама себя девушка, чувствуя, что начинает замерзать. «Интересное сравнение… Но мне больше интересно, что же ты предпримешь Клюева из будущего. Хоть ты и показала, свою слабую сторону, ты всё ещё будешь сражаться. Признак всех живых: желание выжить, а у тебя это стремление вернуться домой. А от того, что твоя жизнь всецело в моих руках, становится ещё интереснее», — он улыбнулся, смотря своими голубыми глазами на Алину. Волосы собранные в хвост, темными волнами лежали на плече. Шрам на щеке неприятно кольнул, убирая улыбку с лица. — Что ж, да начнётся второй тур, студентка Клюева, — слегка касаясь волос, чтобы привлечь её внимание, он продолжает. — Можешь дышать уже свободно. От резкого подъёма, слегка закружилась голова, а ноги стало неприятно покалывать. Но он будет держаться. Это скоро пройдёт. — Вас долго ждать, Клюева? Вы вроде бы спешили в гараж к танкистам, — произнёс спокойно штандартенфюрер через плечо. Он видел, как девушка начала медленно подниматься. Она небрежным жестом убрала волосы, поправила юбку платья. «Как тут дышать то спокойно, когда чуть не убили, выведали тайну и смотрели так пристально в твою сторону?!» — подумала девушка, опираясь рукой о стену. Голова начала кружиться. — Иду, — только и смогла ответить Алина, делая шаг перед тем, как провалиться во тьму. Последнее, что она слышала была фамилия «Рюггер».