«Где я?»
Мягкая кожа девушки покрылась мурашками, но больше от страха, чем от холода. В какой-то момент она задумалась, а ведь действительно. Холода она не ощущала. Даже в тот момент, когда поднялся сильный ветер, раздувая ее платье, волосы и забирая куда-то далеко голубой платок. В лицо врезались крупные снежинки, от чего пришлось прищурить глаза. Мера не понимала, откуда такой ветер в лесу, она вообще ничего не понимала. Тонкие руки согнулись у лица альбиноски, выстраиваясь будто щитом, что мог бы уберечь ее от метели, но, честно признаться, это была больше жалкая попытка. Поднялся гул ветра, настолько сильный, что стал закладывать уши, а впереди выстраивался огромный силуэт непонятного облака, он перестраивался в какие-то очертания морды невиданной зверюги, только спустя пару мгновений Мера увидела два больших серо-голубых глаза, таращащихся на нее. Это не были обычные глаза, больше были похожи на неживые и не зрячие, как у слепых.«Что ты вообще такое?»
Еще несколько мгновений, и облако приняло обличие, смутно напоминающее огромную морду медведя, а его пасть обрамляли дюжины острых зубов изо льда. Где-то в голове послышался отчетливый мужской голос, его эхо разносилось прямо по всему лесу.«Следуй пути»
Огромная морда стала приближаться к девушке все ближе и ближе, а ледяные зубы становились будто больше и острее, пока пасть не начала раскрываться и скалиться. Голос из неоткуда стал еще громче.«Мера»
Девушку трясло, то ли от ветра, то ли от страха, ей не хватало сил стоять ровно, тело совсем не слушалось. Пасть зверя стала раскрываться все шире.«Мера»
Между ними осталось лишь несколько сантиметров. Тело альбиноски стрясло все сильнее и сильнее, но она продолжала зачарованно смотреть на «духа». Ровно до того момента, пока неизвестный голос больно не ударил по ушам.«МЕРА, ОЧНИСЬ!»
Морда по-охотничьи двинулась вперед, клацая зубами, и последнее, что видела Шадис — это темнота, и как неизвестный мужской голос неожиданно сменился знакомым женским. – Мера, ты чего? Перед глазами альбиноски была все такая же темнота, даже когда она немного повертела головой. Только спустя короткое время она поняла, что чувствует что-то липкое на лице. Тонкие пальцы нащупали слегка шершавую поверхность и легко отлепили ее со своего лица. Это оказался рабочий отчет. – Ты меня так напугала, я тебя бужу-бужу, а ты не просыпаешься. Темно-русая девушка с беспокойством посмотрела на Шадис, настолько, что ее очки немного подпрыгивали от удивления. Мера повернулась и увидела перед собой среднего роста разведчика: приятная внешность, слегка сгорбленный нос и испуганные карие глаза, которые прятались за самодельными очками. Это была капитан исследовательского отряда Ханджи Зоэ. – Все в порядке, Ханджи, тебе не о чем беспокоиться. – Мера устало протерла переносицу, после клочка ненавистной бумаги девушке в глаза болезненно ударил солнечный свет, от которого Шадис старалась спрятаться как можно дальше. Ханджи лишь довольно хмыкнула, она перевела взгляд на окно, голубое небо оставалось чистым, без единого облачка, и солнце могло залезть своими теплыми лучами даже в самую дальнюю щель этого мира, но так и не залезет в боязливое сердечко альбиноски. Зоэ вновь перевела взгляд на подругу. – Уже 10 утра, ты снова сегодня ночью летала? Не думаю, что командору понравятся такие твои полеты. – Уверяю тебя, Ханджи, — Мера закатила глаза и устало выдохнула, – Моему отцу любые мои полеты не нравятся. – Он просто беспокоится о тебе и хочет лучшего. — Зое скрестила руки на груди. Порой ей казалось, что она ведет себя более рационально, чем альбиноска, хотя она была ненамного ее старше. – Разумеется. Так чего ты меня искала? Что-то случилось? Ханджи устало выдохнула и прикрыла глаза. Утро у нее задалось не самым лучшим образом. Мало того, что она провела всю ночь, заполняя отчетность о последних исследованиях, так еще во время завтрака командор чуть не снес ее с ног, бурча что-то про себя и рявкнув на нее. Такого поведения в Ките Шадис она не видела довольно давно. – Да, Шадис искал тебя, честно признаться, выглядел он будто на иголках, так что я бы на твоем месте сразу направилась бы к нему. – Поняла, спасибо, Ханджи. Мера в зевке прикрыла рот и потянулась. В глазах все еще осталось пелена усталости. Она уже догадывалась, в чем проблема недовольства у ее отца, но была не до конца в этом уверена. Кита было тяжело вывести из себя, она это прекрасно знала. – А ты чем собираешься заниматься? — альбиноска поймала довольную ухмылку Зоэ, чьи глаза хитро блеснули в широких очках. Хотя, может, ей так показалось, черт ее знает. – Нужно понатаскать моих ребят, да и скоро намечается тренировка у отряда Фрагона, он попросил меня подстраховать. Они в восточной части штаба. Мера чуть оживилась и уже с огоньком интереса посмотрела в карие глаза ученой. Что уж говорить, а тема «движа» разведчиков ей всегда нравилась. Собственно, как и полеты на замудренном устройстве, штаб всегда казался лишь потрепанной старой клеткой, что неумело пыталась удержать любопытного птенца в виде Меры. Хотя эти «старые прутья» постоянно ломались и гнулись под действием неутолимой жажды знаний и вызова к неизвестности. И как бы птенец не царапал свои крылья и не бился об свою клетку в истерике, все равно желал выбраться наружу. Видимо, именно этим она и дышит. – В стороне железных елей? — Зоэ коротко кивнула, пока Мера собирала документы в идеальную стопку. – Да, они тренируются на УПМ. Тем более нужно научить этих «кротов», как правильно ориентироваться на поверхности. Услышав последнюю фразу, Мера вновь глянула на ученую, она чуть наклонила голову на бок в недоумении. – «Кротов»? – Я про новичков с подземного города. – с ухмылкой пояснила разведчица. — Они показывают хорошие результаты, и мне интересно посмотреть, как они будут справляться в «полевых условиях». – Надеюсь, что они не упадут в твоих глазах, — Мера чуть улыбнулась, на что услышала короткий смешок от Зоэ, но следом продолжила, плавно вставая со своего рабочего места. Хоть девушка оставалась спокойной, по ней можно было определить некую обеспокоенность, которая не успела еще толком раскрыться. Это было понятно по ее опущенным плечам. — Не буду задерживать командора, видимо, у него что-то срочное. В сторону Зоэ полетело кольцо с полдюжиной ключей разных размеров. От неожиданности Ханджи их чуть не уронила, ведь девушка не удосужилась ее банально предупредить. Вместо этого она лицезрела довольную улыбку, пока Мера прикрепляла изящным металическим крабиком свои белоснежные волосы, которые чуть поблескивали от теплого света из окна. – Меня сегодня не будет здесь, можешь занять кабинет, в кольце есть также ключ от архива, можешь покопаться там. Капитан довольно замотала головой. Порой Ханджи казалось, что Мера знает ее лучше, чем она сама, хотя, скорее всего, девушка была просто наблюдательна по отношению к ней. Это было редкостью. Зоэ это постоянно удивляло, поскольку альбиноска часто бывает не бдительной и легкомысленной. Удивительно, как ее еще не сожрали за стенами титаны. Уголки губ ученой поднялись вверх, и ей оставалось только смотреть в след Шадис, пока большая дубовая дверь со скрипом не закрылась. Зоэ вновь перевела внимание на ключи. На первый взгляд может показаться, что в них нет ничего примечательного, но какие замки они открывают и какие знания могут давать – это уже вопрос, куда интереснее. Но самым интересным казался один единственный ключ, который выбивался из общей массы остальных уже известных ученой. На его ребре было высечена сокращение «ЗС», тогда девушку осенило, что Мера оставила ей ключ от Закрытой Секции архива. В ее голове пробежалась одна единственная фраза: «Я обожаю тебя».***
Армейская толстая подошва с редким скрипом приземлялась на пол старого замка, пока девушка бродила по коридорам «родного дома». Она проходила мимо офицерских кабинетов, на дверях которых были именные таблички, с цифрами, именами и званиями. Там же были имена Ханджи Зоэ, Мика Закариаса, Эрвина Смита, Фрагона Туррета и другие, которые были известны всем членам «разведкорпуса», но были также и другие имена, которые почти никто никогда не слышал или же просто не упоминал. Например, капитан Курт Раске, что был известен своим сложным и нелюдимым характером, или Альма Хафнер, чьи глаза сияли, как яркий изумруд каждый раз, когда она выходила на вылазку. Или, может, Свен Ферстнер, он любил посидеть в кабаке родного города, позволяя себе пьянствовать во время службы и докапываться до своих солдат, давая советы и философствовать, хотя никто его об этом не просил. Девушка остановилась возле двери того самого Свена, она помнила, как он немного режуще, но по-доброму смеялся, трепал ее по волосам, предлагал выпить и называл Беляком. Мера оглянулась и на остальные двери, порой ей казалось, что они все еще в «разведкорпусе», что они все также тренируются вместе, едят вместе и сражаются вместе. Но это была не более чем приятная иллюзия. Они мертвы. И уже давно. Мера тихо выдохнула, продолжая свой путь. Она никого никогда не держала здесь, в «разведкорпусе», пеклась абсолютно обо всех, предупреждала, чтобы они были внимательнее и берегли себя. Молилась богам, как известным, так и неизвестным, лишь бы они вернулись назад. Однако это так не работало. К сожалению. Но она будет их помнить. Она помнит каждого, кто ушел. Слегка вздернутый нос Шадис мягко щекотал ненавязчивый запах высушенной лаванды, корзины которых располагались прямо на креплениях стен каждые пять метров. Она уже и позабыла, как пару дней назад сама вывешивала и меняла все растения, чтобы солдаты могли спать спокойно и восстановили силы во сне. А также успокоить потерянные души в этих стенах, про которых каждый год ходит новая страшилка. Так ей казалось. Когда она поднялась на этаж выше, солнце, казалось, светило еще ярче, отчего чувствительные глаза Меры слегка прищурились. Не будь у нее такая чувствительная кожа — Мера могла бы позволить себе радоваться солнечным лучам так же, как и остальные, однако такая роскошь ей недоступна. – Рада тебя видеть, Мера. Расслабленный женский голос прошелся по офицерским коридорам, создавая еще более приятную атмосферу. Даже запах дешевого табачного дыма не мог испортить окружающую обстановку, лишь дополнял ее, показывая, что в любом месте есть свои изъяны, которые по своему прекрасны. Пурпурные глаза оглядели женщину, она неотрывно смотрела в окно и курила, погружая себя в раздумья, о которых Шадис могла только догадываться. Ее длинные ресницы еле дрожали, а короткие рыжие локоны покачивались под действием редкого ветра. «Как огонь», — подумалось девушке. «Как тот костер, который мы разжигали одной из ночей, когда рассказывали друг-другу загадочные истории». Мера спокойно подходила ближе, не скрывая улыбки, когда встретилась с ее выразительными карими глазами, скрывающими муки своей тридцатилетней жизни. – Я тоже, Хелен, хорошо вчера полетали, команда тебе доверяет, думаю, из тебя выйдет неплохой лидер. Хелен Шиллер чуток прикусила сигарету в насмешливой ухмылке. Она хитро оглядела «маленькую» Меру с ног до головы, хотя выше была ее на сантиметров десять. Так уж сложилось, что, по сравнению с Мерой, все казались высокими. – Ахах. Да-да, если бы это было так. Ведь в «отряде поддержки» нет капитана или лидера. «Разведывательный корпус» действительно отличается по составу от «Гарнизона» или «Военной Полиции». Но отряд «Поддержка», возможно, ещё более необычен, даже по сравнению с «Разведкорпусом». У отряда «Поддержка» нет лидера, его участники имеют разные ранги и все они являются добровольцами. Вместе они никогда не собираются и всегда работают в небольших командах, помогая другим отрядам. Они первые встречают безмозглых гигантов, рискуют своими жизнями, чтобы защитить своих товарищей, потому что именно так они решили. Каждый член этого подразделения сражается с гигантами, некоторые из них побеждают, некоторые жертвуют своими оторванными конечностями на сырой, окровавленной земле, только чтобы другие подразделения продвигались вперёд. Для кого-то из них они герои, но сами они не считают себя ничем большим, чем просто безумцами с двумя мечами, способными либо спасти их жизни, либо их оборвать. Шиллер уже куда-то выкинула сигарету и пригласила альбиноску пройти за большую дубовую дверь, за которой скрывался командор Кит Шадис. Об этом говорила его табличка и тихие разговоры в кабинете. Скрежет плохо смазанных петель неприятно резал по ушам, Мере пришлось даже немного поморщиться от него. Шаг вперед, и правая рука машинально прижалась к груди, отдавая честь. Достаточно звучно. Одаренные янтарным взглядом, суровое лицо с интересом изучало новопришедших, когда они оказались в давно знакомом кабинете командира. На самом деле Кит Шадис предпочитал просторы, но, к сожалению, традиции нужно уважать, ведь кабинет командора передается из рук в руки, словно отцовское наследие. У окна, обрамленного недорогим тюлем, находился большой рабочий стол. На его поверхности располагались чернильницы, письменные перья и множество отчетов и докладов. Там же стояла и милая серая настольная лампа. Мере было не по себе от мысли, что ее отцу приходится заполнять документы при тусклом свете свечи в позднее время. Подумав немного, она решила подарить ему такую небольшую вещь. В комнате также был диван, стоящий возле запасной двери, которая вела в ванную комнату. По обеим сторонам комнаты стояли книжные стеллажи, один из которых был занят Смитом, который задумчиво листал изумрудную книгу. Он знал о приходе Хелен и Меры и ждал их. – Командор, вызывали? — подала голос Шиллер, терпением она не славилась и, судя по внешнему виду, ее слабо била дрожь. Она переживала и догадывалась, о чем именно будет разговор. Выглядело это немного странно, Мера всегда видела в Хелен до последнего уверенную в себе женщину. Ответом ей послужил только короткий кивок и хлопающий звук закрытой Эрвином книги. – Не буду долго вас задерживать. Шиллер, тебе есть, что рассказать нам, верно? Хелен нервно прочистила горло, собирая свою природную уверенность по кусочкам и продолжила уже твердым голосом, как подобает капитану «разведкорпуса». – Верно, командор Шадис. Пришло письмо от Фанни и Симона. Обстановка в столице и во внутренних землях Сины накаляется. Сообщество по отмене экспедиций начинает набирать обороты, скоро они должны направить на нас свои первые удары… Карие глаза Шиллер прищурились, а кулаки сжались: – Чертовы ублюдки. Настраивают народ против разведчиков, хотя мы каждый божий день измываемся над собой, чтобы очистить этот мир от титанов. – Нас никогда не ценили, Хелен, — спокойно сказала Мера, поглядывая на нервную женщину. – Рано или поздно до жителей Стен дойдет, что мы здесь ради общего блага. Женщина тяжело выдохнула, но после с малой надеждой посмотрела на Меру. – Не думаю, что нам хватит сырья и средств на оборону от этих крыс, наш бюджет и так был всегда чертовски мал. Вы с Эрвином нашли спонсоров? – У нас есть сторонники из благородных домов Копп, Эссер и Гайгер. — твердо и решительно подал голос Эрвин Смит, положив книгу и подойдя ближе к Хелен и Мере. Его голубые глаза будто отражали бесконечность в чистом дневном небе, и в тоже время они оставались твердыми и непоколебимыми. — Двое из них живут в Стохессе, а Гайгеры в Яркеле. Двое домов, скорее всего, отсеются, в лучшем случае, если нас поддержит хотя бы один дом. Это может поменять ситуация в нашу сторону, у них у всех достаточно золота, ресурсов и влияния. Только вот. Кит Шадис раздраженно потер переносицу – Как же я ненавижу эту фразу, «только вот» что? Эрвин Смит ненадолго прикрыл глаза, но через пару мгновений продолжил в том же невозмутимом тоне: – Никто из нас не был на личной аудиенции, чтобы поговорить о деле. По плану эта поездка должна занять две с половиной недели. – И кто поедет на переговоры? — Кит подпер своей рукой щеку с небольшой щетиной и с недоверием оглядел троицу. Мера и Эрвин обменялись взглядами. На какой-то миг им показалось, что время замерло, и весь мир растворился, оставив в кабинете только их двоих. Они — та самая молчаливая команда, которая всегда скрывает недостатки друг друга от чужих глаз. – Мы с Эрвином посоветовались, — спокойно сказала Мера, набирая в легкие побольше воздуха. Она уже знала, что произойдет после того, как она закончит фразу, поэтому решила угомонить свое быстро бьющиеся сердце, — будет лучше, если поеду я, поскольку наше положе... Кит Шадис не позволил ей закончить. Он посмотрел на свою дочь холодным взглядом, явно не собираясь слушать ее дальше. Командор сказал только одно слово сквозь стиснутые зубы: – Исключено. – Но ведь, –мягкий голос девушки начал подрагивать. Мера чувствовала, как она начинает терять самообладание. Холодные горчичные глаза с укором посмотрели на альбиноску. Он явно пытался заставить ее чувствовать стыд за то, что она вообще позволила себе допустить подобную мысль. Это слишком опасно, учитывая, что Лобов со своей организацией также имеют пташек по всей территории Сины. Если они прознают о твоем прибытии — они не упустят такой возможности. – С одной стороны вы верно подметили, командор, — басистый голос Смита распространялся по всему кабинету, хотя говорил он достаточно тихо. Мере стоило бы поучиться у него уверенности и ораторскому искусству. – однако на сделке должен присутствовать член «Разведкорпуса», который полностью будет отстаивать нашу философию. Лучше Меры на эту роль никто не подходит. – Она станет заложницей! — Кит с силой ударил кулаком по столу, теряя контроль над собой. – Гостьей, — подправил Смит, уверенно смотря на командора. – И мы отправим с ней двух опытных солдат, у нас есть кандидаты, неприметные и в гражданской форме они не вызовут подозрений. Меру тоже не знают как разведчика, а мне нужно подготавливать офицеров к новой вылазке, если мы хотим применить новую тактику. – Аристократия — сборище шакалов, — прошипел Шадис, сложившийся разговор стал выбивать его из равновесия и сдерживать свой гнев становилось все труднее, — они держатся в группе, чтобы подавлять более низкие сословия. У Лобова есть деньги, власть и посевные земли, дворяне не станут с ним ссориться, а наоборот создадут для него все условия, чтобы укрепить дружбу. – Но также шакалы не теряют возможности занять позицию вожака, — Мера начала медленно и уверенно двигаться к рабочему месту командора, становясь словно лидером в команде Смита и Шиллер, оставшихся позади. – Многие влиятельные семьи не поддерживают Лобова, но боятся ему противиться, если подтолкнуть их к этому… – Я сказал — нет! — Шадис окончательно сорвался на крик, его голос стал подобен львиному реву, который мог бы пригнуть к земле даже траву на улице. — Мы не полезем в открытую пасть, которой только нужно проглотить нас. – Командор, у нас не так много выбора, нужно действовать на опережение, — в уверенных карих глазах Шиллер билась тревога, она понимала, что упрямец вроде командора будет до последнего настаивать на своем. Но сейчас дело касается не лично его интересов, а дело интересов всех солдат «разведкорпуса» и то, что предлагают Мера и Эрвин, для Хелен выглядит более чем разумным. Женщина хотела что-то еще добавить от себя, но вдруг замолчала, увидев неожиданный, но решительный и красноречивый жест «хрупкой» Меры Шадис. Похоже, она решила отбросить свое привычное дружелюбие. Ни Хелен, ни Эрвин не видели выражения ее лица, они могли судить о ее реакции только по поведению командора: у него на виске медленно появилась капля пота, и он стиснул зубы. Тон альбиноски изменился и стал похожим на ледяную вьюгу, неприятно обжигающую кожу. Хелен взглянула на Смита краем глаза. Он сохранял спокойствие, но она не могла быть в этом уверена. – Выйдите. Эрвин с Хелен моментально выпрямились и уверенной походкой направились к выходу, закрывая за собой дверь. Кит Шадис недовольно посмотрел на Меру, которая осталась в его кабинете совсем одна и расчитывать на помощь в дискуссии ей было не на кого. Командор подобный ход принял весьма смелым, однако это было не то, чем он хотел бы гордиться. Воспитал же дочурку на свою голову. – С каких пор врачи стали отдавать приказы офицерам? – С тех самых пор, как стали вытаскивать их жизни из лап смерти, — легко бросила девушка, подойдя вплотную к столу командора, в ее драгоценных глазах взгляд оставался холодным и твердым, особенно это было хорошо видно, когда она смотрела на отчима сверху-вниз, пока он сидел. – Ты стала слишком заносчивой и самоуверенной, ты проявляешь самостоятельность, но ты забываешься, девочка, — прошипел командор, грозно смотря на девушку. — ты понимаешь, что идешь, считай, на верную гибель? Мера поморщила нос и еле слышно шикнула, пока поворачивала голову в бок. Это был не первый их разговор с отцом. Кит оставался упрямым бараном до последнего, когда дело касалось безопасности его Меры Шадис. – Верная гибель — это ожидать врага, когда он соберет силы и союзников, как ты будешь говорить, когда они окажутся у ворот штаба? С Военной Полицией, с прислужниками короля и Лобова. – Это не означает, что ты должна рисковать собой, ты подставляешь себя и остальных, — сказал Кит, не скрывая недовольства. Мера хлопнула обеими руками об рабочий стол, будто нависая над командором «Разведкорпуса». Подобное поведение в любом другом подразделении не осталось бы незамеченным, ее бы легко выперли из кабинета и наградили бы почетным нарядом или решеткой. Однако дела обстоят здесь немного иначе. Даже смешно было наблюдать, как холодный командор Кит Шадис держит в железных рукавицах весь легион из трехсот человек, однако не в состоянии справиться с двадцатилетней дочерью. – Мы и так своим бездействием подставляем себя, реши, что же ты хочешь! – Я не хочу, как и любой другой адекватный родитель, чтобы я пережил своего ребенка! — командор резко поднялся со своего рабочего места, его высокая фигура будто держала низкую девушку в своей тени, это было не трудно, ведь Кит был на две добрые головы выше нее. – Я не спорю, ты хороший боец против титанов, но ты не сражаешься с людьми и не сможешь сделать этого! Ты так сильно зациклена на своей идеологии о защите человечества, что позабыла, что есть монстры в обличии людей! Может, мне напомнить тебе, как я появился в твоей жизни?! Они вопьются в тебя и начнут тебя рвать, пока не растерзают на части. Я не позволю этому случиться! – Собственно, как и тебя в «Разведкорпусе», — Мера с холодным спокойствием посмотрела на командора. – Что ты несешь? – Ты слаб, папа, — в морганитовых глазах девушки будто читалась бесконечная пустота. Она двинулась к своему командору ближе, практически вплотную, ей приходилось даже запрокидывать голову, чтобы держать свой твердый взгляд. Лишь бы не показаться недостойной. – И все это понимают. С каждой экспедицией твое влияние и авторитет падают. Надежду стал возлагать Эрвин со своими превосходными результатами и новыми тактиками. Ты боишься потерять меня, ведь понимаешь, что я твоя слабость. Однако. Мера стиснула зубы. – Я здесь уже пятнадцать лет, за пятнадцать лет ты ни разу не предложил мне встать подле тебя, как настоящему солдату! – Ты не более чем мелкая блоха. Зачем мне это делать? — Кит продолжал с гневом следить за спектаклем своей дочери. – Потому что я, — Мера положила руку на плечо Шадис, заставляя его сесть обратно в командорское кресло. — твоя дочь. Мера опустилась еще ближе к Киту Шадис, ее голос стал заметно тише, как будто бы она боялась, что посторонние могли бы их услышать. Однако командору было достаточно ее взгляда, он обливался язычками пламени, словно к зеркальным глазам поднесли бушующую свечку. – Но ты забыл, что я, и только я — твоя опора и самое мощное оружие, потому что «Разведкорпус» любит меня. Хочешь победы? Поверь в меня. Горчичные глаза, что так неотрывно наблюдали за альбиноской с огромной долей раздражения, стали стремительно смягчаться. Так же, как и напряженная мимика капитана. Он отвел взгляд в сторону, пока Мера все еще стояла над ним, ситуация выглядела шутовской, мало кто бы в это поверил, больше похоже на сцену из плохого анекдота. В воздухе теперь не витал накал страстей между разбушевавшимися характерами, была только звенящая тишина, которую перебивали только звуки солдат на тренировках. Командор прикрыл глаза, обдумывая свое решение и набирая побольше воздуха. Он шумно выдохнул и в итоге серьезно посмотрел на Меру: – Это серьезное дело, Мера. Я должен подумать. Оглашу свой вердикт сегодня перед отбоем. Ступай и передай остальным, чтобы уходили. – Хорошо, отец, — тихо сказала Мера, увеличивая дистанцию между ними. – И, Мера, — Кит твердо окликнул девушку. – Что? — девичье тело остановилось прямо у двери кабинета, а драгоценные глаза с долей интереса покосились на Шадиса. Командор опустил взгляд вниз и поджал губы, его беспокоило что-то еще? – Ты доверяешь Эрвину? Мера в недоумении повернулась всем корпусом к командору, а ее бледная бровь слегка выгнулась в непонимании. – А у тебя есть сомнения на счет него? — ответом ей послужил только тяжелый выдох, и как ее отец устало потер переносицу, смотря на дочь через пальцы. – Я лишь перестраховываюсь. Подумай об этом. – Хорошо, — тихо произнесла Мера, выходя из кабинета. Это было последнее, что она ему сказала. Мера оперлась на дверь кабинета, обдумывая все, что произошло в той комнате каких-то жалких пару мгновений назад. Ее била дрожь, а глаза зажмурились в непонимании и незнании, что ей делать и куда деваться. Даже грустно, что ей приходиться бороться с одними людьми, чтобы защитить других. Ей никогда не нравился такой выбор. Привел ее в чувства Эрвин, его большая грубая ладонь опустилась на маленькое плечо девушки, а сам он мягко смотрел на нее с фирменной полуулыбкой, ничего не спрашивая, лишь ждал, когда она сама все скажет. – Расходимся, — тяжело сказала Мера, прикасаясь к руке капитана, нежно поглаживая его пальцы и скидывая его руку со своего плеча, держа в себе хоть малую долю военного приличия. На нее все-таки смотрела Хелен. Взгляд карих глаз был переведен с девушки на Эрвина, он так же уловил ее обеспокоенность происходящим. Эрвин сам не рассчитывал на такой ход событий, видимо, для командора нужно найти больше аргументов для принятия правильного решения. К сожалению, у них не так много вариантов. – Результат будет перед отбоем. Капитаны кивнули и разбрелись по своим делам. Так как отряд Хелен с недавнего времени стал отвечать за операции под прикрытием на территории стены Сина, ее присутствие в решении конфликта с анти-экспедиционным движением было более чем понятно. Сама же Хелен не была этому рада, начало ее истории было не очень радужным, не то чтобы в «разведкорпус» в принципе попадали «целые» люди. Психически здоровый человек вряд ли бы решил вступить в ряды этих самоубийц по своей воле. Каждого что-то да привело. Хелен хотела двигаться, хотела жить жизнью, полной приключений и опасностей. О своем детстве она никогда никому не рассказывала, точнее рассказывала, но эти люди никогда ее историю не расскажут, они лет пять, как мертвы. Тогда она пообещала себе не привязываться к товарищам слишком сильно, чтобы в очередной раз ее сердце не дало трещину. Нет, она не закрылась. Она все такой же приятный в общении человек, с ней можно поболтать и посмеяться, на нее можно положиться в трудную минуту, но подпускать к себе людей слишком близко она теперь не сможет никогда. Ей так проще, и Мера прекрасно понимала ее позицию, хотя ей порой тяжело смотреть, как капитан проводит день и ночь за документацией и подготовкой солдат, хотя сама хотела оказаться на их месте. Выше звание – больше обязанностей. Проходя по стене замка, Мера могла увидеть, как тренируются разные отряды под командованием Майка Закариуса. Он один из ветеранов «Разведкорпуса», он прошел через множество экспедиций, стал превосходным бойцом, настолько, что в рейтинге сильнейших солдат он занимает почетное первое место. Хотя моментами его тяжело воспринимать всерьез, в особенности из-за его привычки обнюхивать новобранцев. У Майка всю жизнь было отличное обоняние, и в рядах «Разведкорпуса» его особенность неоднократно спасала их от полного разбития, ведь он мог учуять титана на большом расстоянии. Мера немного посмеялась про себя, вспоминая, как он и Леви чуть не подрались, когда Майк решил обнюхать его вместе с Фарланом и Изабель. Пришлось оттаскивать. Судя по рассказам, это не первый случай, когда солдаты пытались его прощупать. Девушка слышала, что соседи по комнате уже успели его раздраконить, то ли из-за чистоты, то ли еще из-за чего-то. Хотя вроде угомонились. Непонятно. У девушки складывалось впечатление, что от этого Леви будет больше проблем, чем пользы, но раз уж Эрвин в него верит – можно попробовать. Мера облокотилась на массивные каменные перила, которые местами были немного разбиты временем, но это только добавляло им шарма. Среди тяжелых выдохов солдат и ругани капитанов, которые гоняли их по кругу вокруг замка, Мера могла заметить, как группа из 8 разведчиков направлялась через все поле в сторону леса Железных Елей. Девушка видела в этой группе Ханджи Зоэ, что довольно шла запрокинув руки за голову, и ее молодого помощника Моблита. За ними было интересно наблюдать, как подчиненный осаживает своего начальника из-за очередной сумасбродной идеи. «... они показывают хорошие результаты, и мне интересно посмотреть, как они будут справляться в полевых условиях…» Мера провожала глазами удаляющуюся фигуру Ханджи, чьи слова эхом пронеслись в ее голове. Ей тоже было интересно посмотреть, как будут справляться новички, хотя стоило бы направиться в кабинет доктора Али, помогать в госпитале и с документацией. Здесь всем работа найдется. – Думаю, мне хватит времени, — подумала Мера, отложив обязанности на часик-другой. Что-то ей подсказывало, что тоже стоит взять УПМ, на всякий пожарный. Мало ли что случится, Мера старалась прислушиваться к своей чуйке, хотя на самом деле она хотела полетать, не более. К сожалению, чтобы взять устройство на территории штаба, тебе нужно личное присутствие и согласие старшего офицера, и то, оно выдается только на время тренировок или боя. Мере повезло больше, она договорилась с отцом о возможности держать устройство при себе с условием рационального использования. Что, кстати, было довольно редко, и Мера частенько летала в лесу в одиночестве, пока ее никто не видел. Это был ее маленький секрет. Чистое небо за это время уже робко спряталось за небольшими облачками, и теперь солнце не так сильно обжигало. Настолько, что девушка могла спокойно выйти на улицу без платка, который бы ей постоянно мешался. У этого места довольно большая история, если судить по архивным записям, которые удалось найти. Этому замку уже больше трехсот лет, и раньше он служил поместьем для одного уважаемого дома Фукс, чьим гербом была рыжая лиса с вонзенной в нее железной стрелой. Фуксы не сразу получили свое богатство, изначально они были простой семейкой охотников, которые охотились на маленьких или средних зверушек, продавая мясо и пушнину, чтобы выжить. Семья у них была большая: пятеро детей, семья жены и мужа, денег на всех не хватало, а выживать как-то нужно было. Однажды миссис Фукс не уследила за своим младшим ребенком, который решил поиграть на заднем дворе своего скромненького дома, и его утащила в лес страшная зверюга. Ослепленный горем и яростью отец собрал своего коня и отправился в густой и темный лес с одним единственным желанием – отомстить. Горевавшей матери, детям и старикам ничего не оставалось, кроме как молиться всевышним силам на возвращение своего мужа, отца или сына. Он вернулся спустя несколько дней, с израненной шкурой волка на своей спине, его окровавленная, изуродованная морда застыла в жуткой гримасе, обычно так называют взгляд перед смертью. Мера вспоминала, как в юном возрасте она переслушивала эту историю от отца. Рассказывал он интриговано, не скупясь в описаниях, например, той же самой зверюги, как ее косматая серая шкура успела покрыться ледком, как запах падали тянулся с навязчивостью приторных женских духов, как из его пустых глаз выползали черви и скрывались вновь в его черепушке. Кит же редко посмеивался, когда видел, что девчонка в страхе зарывалась под одеяло, и только любопытные глаза выглядывали из темной глубины в ожидании продолжения рассказа. Мистер Фукс вернулся в родную хижину, однако по пути охоты он встретил блуждавшего незнакомца, который выслеживал эту зверюгу по приказу юного короля. Позже оказалось, что эта зверюга была последним из вымершего вида, их называли лютоволками. Матерые звери. Все равно что представить волка размерами не намного меньше лошади. Юный король забавлялся такими вещами, как трофеи редких зверей, мальчик полагал, что это могло олицетворять могущество династии над природой. И хоть совет и мать регент отговаривали этого глупого мальчишку не тратить государственные деньги на свои игрушки, юный король никого не слушал. В благодарность за тушу легендарного зверя мистеру Фуксу было даровано столько золота, что он после позволил себе построить поместье для своей семьи, а после его потомки догадались, что из даров леса можно использовать не только зверей, но и сами деревья. Их древесина была достаточно твердой и прочной и идеально подходила для строительства массивных орудий и крепких щитов, что после использовала королевская гвардия. Так семья Фукс поднялась из грязи прямо к могуществу. Захватывающая и красивая история, думалось девушке, настолько, что Мере казалось, что это выдумка. Никакой семьи не было, никакого матерого волка и никакого мешка с золотом. Она думала, что у этого замка абсолютно другая история, но зацепок у нее для этого было немного. Только вопросы: зачем строить такое большое сооружение, с огромным количеством кабинетов, залов и комнат? Или зачем обычной семье строить еще и темницы, и подземные ходы? Для кого? У нее не было ответов на эти вопросы. Можно было предположить, что мистер Фукс выкупил землю у государства, на которой уже находился этот замок, однако, если это так, то это не истинная история, ее корни уходят куда глубже. Тем не менее этот лес оставался первобытным уголком, который оставался нетронутым, видимо, на протяжении столетий. Казался мрачным, как гнездышко дикой птицы, а его хвойный аромат дурманил разум. За своими мыслями девушка не заметила, как в далеке стали виднеться группы разведчиков. Некоторые уже делали разминку, летая возле деревьев, там же она услышала разъяренный голос капитана Фрагона, не то чтобы это было чем-то удивительным: – Придурок! Как ты держишь оружие? Держать меч лезвием вниз и обратным хватом – неправильно. Он не для этого был создан. Хочешь первым сдохнуть в экспедиции? – Скорее, это произойдет с тобой. Мера слегка устало смотрела на холодного Леви. Он продолжал грызться с Фрагоном, не ставя ни во что военный этикет и субординацию. «Однако стал понемногу соблюдать дисциплину. Это обнадеживает». – Что ты сказал? – рыча произнес Фрагон. Его терпение было на исходе, его жутко вымораживал этот бандитишка, но против воли командора и Смита не смог пойти. Теперь ему остается только всеми силами лепить из него нормального солдата, но судя по результатам – это слабо выходило. Леви же в полоборота оглядывал своего капитана. Сейчас он не выглядел таким раздраженным и взбешенным, как в первые дни здесь. Все-таки за небольшое время ему наверняка наскучила бесконечная ругань чуть ли не со всеми солдатами. Сейчас он выглядел более спокойно, однако ощущение хищной ледяной бури он нагонял одним своим взглядом серо-голубых глаз. – Разве смысл состоит не в том, чтобы просто отрезать заднюю часть шеи титана? Ну так позвольте мне делать это так, как мне удобно. – Чтоб его! Гарпуны разрезали воздух, а газ стремительно отправил своего носителя в небо. Цепляясь за толстые ветки и железную кору деревьев, Леви выглядел как изящный сокол, такой же тонкий и шустрый, он с полным контролем пролетал через примитивные препятствия в виде колец или зауженных проходов. Солдаты Ханджи, как и солдаты Фрагона, не скрывали своего удивления и восхищения, даже по самому капитану можно было заметить нотки зависти. Бледная рука девушки опустилась ему на плечо, ничего не говоря, она лишь в очередной раз убеждалась в его умениях. Один из солдат Ханджи тоже проходил эту полосу препятствий, крепко стоя на толстой ветке ели, он видел, как Леви без труда проходил все трудности, хотя у Адама (имя этого солдата) сегодня проходил экзамен, к которому он готовился добрые три с половиной недели, тренировался до седьмого пота. Его ранее добрые и серые глаза окрасила пелена гнева и зависти, и он двинулся вслед за Леви, слегка уступая ему в скорости. Мера смотрела на них с приятным удивлением. Ей казалось, что Леви, что Адам, словно птицы в небе, словно они становились продолжением ветра, парящим в воздухе и создавая свою реальность. Разведчики в небе – художники, они рисуют невероятные узоры, которые меняются каждое мгновение в зависимости от настроя и порыва ветра. Движения Леви были более плавными и быстрыми, в отличии от Адама, который тратил больше газа, лишь бы за ним угнаться. Когда стали появляться манекены, Леви расправлялся с ними так же идеально и ровно, оставляя после себя прекрасный надрез смерти. У Адама так не получилось, и зависть стала мылить ему глаза. – Я пойду вперед! – крикнул парень, обгоняя Леви после очередного манекена. Он вновь уступил ему в глубоком надрезе. Будь это реальная битва – Адама бы сожрали, поскольку таким результатом он бы не смог убить титана. Однако привел его в чувства другой солдат, он будто надрывал горло, чтобы предупредить его. – Эй! Осторожнее! У меня лезвие сломалось! Впереди холодная сталь выглядывала из плотной подушки на манекене и становилась все ближе к нему. При его скорости вполне хватило бы силы, чтобы лезвие вонзилось до середины черепушки, окрашивая юное личико красными ручьями. Холодный пот выступил на лбу, а к горлу припал ком из непереваренного завтрака, Адам попытался увернуться от удара, но скорость была слишком высокой, хоть для него лично время будто замедлилось. Сердце девушки сжалось, ее гарпуны и газ были резче, чем ее осознания к действиям. Она моргнула, а короткое лезвие с куском подушки взмыло в воздух, отражая в себе короткие пряди вороных волос и холодные серо-голубые глаза. Парень с силой ударился об манекен, его УПМ с бряканьем взвыло от боли, перелетая испытание и летя к земле вместе с хозяином. Девичья рука шустро обхватила его твердый торс, не дав разбиться, тросы были натянуты до предела от лишнего веса, и Мера плавно опустила Адама на землю, которая была на тот момент совсем близко. В серых глазах юноши читался шок, он еще не осознал, что его буквально спасли от нелепой и невнимательной смерти, он упал на колени, а девушка сдержанно выдохнула и помогла ему подняться. Она тоже испугалась, она боялась представить, что бы произошло, если бы они не успели. Они вместе с Леви. Мере оставалось лишь смотреть в сторону бандита и кивнуть с благодарностью. Ханджи испуганно подбежала к своему солдату, проверяя, все ли с ним в порядке, пока тот переводил дыхание. Фрагон оставался таким же стойким и хмурым, делая вид, будто у него все под контролем, но Мера прекрасно знала, что это не так, и прекрасно знала, что чувствует капитан в данный момент. – А где его друзья? Капитан неотрывно наблюдал за бандитом, который продолжал проходить испытания одно за другим. На вопрос девушки он даже не повернулся к ней, лишь холодно ответил, прищуривая глаза: – Магнолия тренируется с Сандрой верховой езде, а Черч с Клаусом практикуется в рукопашном бою. – Решил тренировать их по-отдельности? – спросила Шадис. – А у тебя есть идеи лучше, Мера? – Фрагон едва фыркнул в ответ, было видно, как его раздражение только усиливалось, а руки опустились на рукояти УПМ. – Мне не доставляет удовольствия нянчиться с маргиналами. Он уходит вглубь леса, полетели, Ханджи. Командир отряда, женщина с острым лицом, выразительно кивнула, и на ее прекрасном лице с изящными скулами засияла улыбка предвкушения, подчеркнутая румянцем на фоне ее смуглых щёк. Она сделала жест рукой, указывая направление, и ее лезвие блеснуло, словно отдавая команду двигаться вперед. Разведчики, словно птицы, поднялись в воздух и полетели вперед, с каждым мгновением все больше удаляясь от светловолосой девушки и юноши, который зажмурился от боли, прощупывая свои ребра: –Думаю, тебе стоит отправиться на перерыв, – Мера обеспокоенно подошла к парню, пока он сидел на коленях с опущенной головой вниз. – Просто смешно, – грубо отозвался Адам, гневно разглядывая камни на земле. – Но все равно спасибо тебе. – Ты о чем? – Он справляется на отлично, –раздраженно зарычал солдат, пытаясь подняться на ноги, благо девушка успела подхватить повторно. – Тебя это ранит? Адам злобно посмотрел на девушку: – Я из-зо дня в день тренируюсь, как проклятый, проходил кадетское училище, чтобы стать лучшим и прийти сюда. И я уступаю какому-то бандиту из подземелий? – Этот бандит спас тебя только что, –спокойно ответила девушка. – Это ты меня поймала. – Вовсе нет.***
Упрямые страж-деревья в серо-зеленых игольчатых шубах сменялись могучими дубами и колоннами железных елей, древними, как сама округа. Тут толстые черные стволы теснились друг к другу, корявые ветви сплетались в плотный навес над головой, а уродливые корни выползали из-под земли. Тут царило глубокое молчание, властвовала задумчивая тень, пока девушка вела солдата в сторону госпиталя. Не знающий этих мест человек легко бы заблудился среди зеленых лабиринтов, скитаясь по округе в незнании, куда двинуться, чтобы не уйти вглубь леса. На горизонте появилась небольшая поляна, которая все больше напоминала мирные человеческие земли. Рядом с ней располагался просторный загон для занятий по верховой езде, и юная девушка с улыбкой на лице заметила Магнолию, которая радостно каталась на невысоком гнедом мерине. Спустя некоторое время их взору предстала еще одна площадка для тренировок, которая хоть и не была большой по размеру, но была прекрасно оборудована разнообразными тренажерами, предназначенными для обучения рукопашному бою. На этой площадке вели оживленную беседу двое мужчин: один – рослый и среднего возраста, а другой – молодой, с замысловатой прической на голове. Мера заметила, что Изабелла и Фарлан постепенно привыкают к местным обычаям, в то время как Леви оставался позади и не подпускал к себе никого, разумеется, кроме своих друзей. Мера прекрасно понимала его сейчас. Она вспомнила время, когда работорговцы вытащили ее из подземного города, когда она, едва пятилетней, бродила в отчаянии после потери сестры. Она стала уязвимой добычей, которую можно было продать за огромные суммы, став экзотической рабыней для жирных лордов на поверхности. Мера уже давно не помнила, сколько усилий ей потребовалось, чтобы попытаться забыть прошлое, которое до сих пор не отпускало ее. К неожиданности, она была спасена солдатами "Военной Полиции", теми самыми разбалованными богатством и бездельничеством солдатами. Мере до сих пор было смешно об этом думать, хотя она и была им благодарна. Девушка сохранила в памяти ощущение промозглой и холодной атмосферы бетонной коробки, в которую ее привели “спасители”. Она помнила, как старалась спрятать свои босые ступни под лохмотья изодранного платья, пытаясь хоть как-то согреться. Мера выглядела, как маленький белый клубок пряжи, сжавшийся тугой нитью. В тот момент она жаждала найти хоть какое-то утешение, неважно, был бы это такой же ребенок или суровый дядька, который смог бы стать для нее опорой и защитой от всего мира. Тогда ей оставалось лишь всхлипывать и из раза в раз шептать имя покойной сестрицы, пока единственный в ее жизни приятный лучик света не коснулся ее в виде строгих горчичных глаз. Шадис тогда приходил навестить своего знакомого-полицая и не рассчитывал, что уйдет с мелкой грязной оборванкой с кристально чистыми и невинными глазами. – Дальше я дойду сам, спасибо, Мера, – Адам вернул Меру в реальный мир, когда увидел, что она вновь ушла в раздумья. Порой это выглядело жутковато, однако многие уже успели привыкнуть. – Не благодари, это обычное дело.***
Кит Шадис расселся на своем скромном диване, пытаясь сконцентрироваться на работе, однако это оказалось в разы сложнее, чем он думал. Он перебирал сотые документы в тусклом свете лампы, однако все равно вместо цифр и слов перед его глазами был образ Меры. Его маленькой Меры. – Беловласая засранка... – ворчал про себя грузный мужчина, расслабляя плечи и откидываясь на мягкую спинку. Дав себе наконец отдохнуть. Тяжесть охватила все тело, казалось, будто бы мир исчезает и теряет свои краски прямо у него на глазах. Он все еще с трудом верил, что пятнадцать лет назад эта наивная и трогательная девочка смогла так глубоко запасть ему в душу. Тогда он никак не мог предположить, что все сложится именно так. Он хорошо помнил тот момент, когда его сердце впервые сжалось от жалости к маленькому потерянному существу. Все, чего он хотел – это найти для нее любящий дом и заботливую семью. Они провели вместе немало времени, бродя по улицам, и он до сих пор помнит те моменты, когда помогал ей выбирать новую одежду или покупал маленькие, потрепанные туфельки у какой-то бабушки, от которых ее глаза загорались радостью, а слезы счастья текли по щекам. В уголках глаз поблескивала влага. Они были совсем крохотные и еле заметные, но были. И вот однажды, стоя у забора дома своих знакомых, он держал в своих громоздких ладонях ее кукольную ручку, не в силах сделать последний шаг и передать ее на попечение чужой семье. Вместо этого он рухнул перед ней на колени, дрожа от переполняющих его эмоций, заглянул в ее чистые, как кристалл, глаза, полные надежды и доверия. Он понимал, что, возможно, никогда больше не сможет испытать подобных чувств. Шадис знал, что, скорее всего, никогда не будет иметь ни жены, ни детей, никогда не обзаведется своим домом и у него никогда бы не было места, куда бы он мог вернуться, если не в «Разведкорпус». Но это было не то. Он потерял многих, кто был дорог его сердцу, держался за свой отряд мертвой хваткой, лишь бы уберечь их от гибели. Он он проваливался. Каждый божий раз. Смотря на эту маленькую белоснежную блоху, Кит понял, что ему нужен был кто-то, кого он смог бы полюбить и защитить. Ему нужен был кто-то, ради кого он смог бы возвращаться с каждой гребанной экспедиции. И он понял, что ему нужна была причина, чтобы жить и двигаться дальше. И решение он видел в ней. В маленькой девочке пяти лет с кристальными глазами. Кит прикрыл глаза, слыша цветочный аромат высушенной лаванды, бледные волосы водопадом раскинулись по его плечу, и Шадису оставалось только наслаждаться теплом и бесцеремонностью своей наглой дочери, что вошла в дверь без стука. Его крепкая рука, прижала девушку ближе к себе. Она же в свою очередь невозмутимо смотрела на него: – Ты уже принял решение? Кит тихо выдохнул, соединяя все мысли воедино: – Да, и я считаю, что ты права, Мера. Услышав эти слова, Мера изумленно заморгала. Она до самого конца не могла поверить в свою удачу, словно ожидала какого-то подвоха со стороны командора или тайного условия. Кит был известен своим упрямством, и она знала это лучше, чем кто-либо другой. - Я не смогу оберегать тебя вечно, ты сама должна прокладывать свой путь в будущее. Я разрешаю тебе уехать на переговоры. Можешь отправлять послание, найдем самую быструю птицу. – Все будет хорошо, отец, – Мера прижалась лбом к гладкой щеке командора, чуть поджимая губы в улыбке.***
Эрвин притаился в полумраке, ожидая возвращения Меры почти у самого порога кабинета командующего, и его силуэт едва угадывался в темноте. Для нее было так важно знать, что он рядом и всегда поддержит, и Смит ни разу не выразил несогласия. Когда дверь отворилась, он обернулся, и его голубые глаза, сверкающие в призрачном свете луны, встретились с ее взглядом: – Что он ответил? – Он согласен, на днях я должна уехать. Смит довольно хмыкнул и подошел к девушке ближе, своей массивной фигурой он закрывал Меру от лунного света, но от его взгляда не могли ускользнуть переживания в ее глазах. – Это хорошо, у меня есть к тебе просьба, Мера. Эрвин достал из внутреннего кармана свернутую трубкой бумагу с алой печатью «Разведкорпуса» и протянул его девушке: – Я хочу, чтобы он побыл у тебя на время поездки. Не используй его. – Хорошо, – Мера не ожидала, что Эрвин поручит ей заботу о документах на Лобова. По ее мнению, такие важные бумаги должны быть всегда под рукой, но этот знак доверия вызвал у нее легкую краску смущения на щеках, и Эрвин заметил это. Капитан провожал глазами ее изящный силуэт, окутанный нежным сиянием полуночного светила, пока она удалялась по коридору. Словно бестелесный дух, обретший успокоение и отправившийся в мир иной, она исчезла из поля его зрения. Капитан сделал шаг вперед и направился в сумрачное пространство коридора. Краем глаза он уловил движение в углу, где притаилась тень Фарлана Черча. Это зрелище вызвало у капитана едкую ухмылку, которая угасла лишь под последними бликами полумесяца.