«Welcome to my empire where everybody's fucked up». Escape The Fate — Empire. «Добро пожаловать в мою империю, где каждый облажался».
***
Новая квартира Мидории находилась на другом конце города, поэтому теперь он вставал очень рано, чтобы успеть к первой паре. Он отказался от старой ввиду многих обстоятельств. Во-первых, конечно, это цена. Прошлая квартира была очень дорогой, учитывая три комнаты, элитный жилой комплекс и расположение его в центре города, совсем недалеко от университета. Раньше у Изуку хватало заработка, чтобы снимать её в одиночку. Ещё до знакомства с Даби он жил с Шоджи, своим сокурсником, но тот съехал, когда завёл отношения. Мидория и сам собирался покинуть квартиру, понимая, что маленькой зарплаты с его подработки в кафе уж точно не хватит. А потом всё завертелось. Деньги завелись, и Изуку остался. Плюс ему нравилось жить там. Он любил свободное пространство, ничто не сковывало, в отличие от сложных жизненных обстоятельств. Во-вторых, здесь всё напоминало о прошлом. Даже кровавое пятно с коврика не отмылось, и Мидория бросил эту затею, сдав его в химчистку. Он так и не забрал его, кстати. В этой квартире он был с Тодороки, в этой квартире его избил Даби, в этой квартире они собирались с друзьями. Изуку хотел начать жизнь с нуля, поэтому скорее покинул то место, сняв квартиру подешевле, поменьше и попроще. Никаких консьержей в новом доме не было. Тут и ремонта не было на протяжении лет так тридцати-сорока или больше. Однокомнатная квартира постоянно встречала с какими-то поломками и проблемами, а также «домашними» животными — мышами, тараканами. Изуку подумывал завести кота, но хозяйка строго запретила. Противная тётка, если честно. Но Мидория не стал жаловаться. К тому же он целый день находился на учёбе, а вечером бежал на свою новую, более безопасную подработку в комбини*. В два часа ночи приходил напарник, иногда они менялись сменами, и Изуку оставался на ночь в магазине. Платили мало. Этого вряд ли могло хватить на дорогостоящие лекарства, но Мидория не отчаивался. У него оставались старые накопления, которые он не тратил, приберегая для матери. Да и эта работа в комбини была временным его пристанищем. Зарплаты хватало на съём дешёвой квартирки и еду. Хотя чаще всего они с напарником делили на двоих продукты, которые засчитывались как просрочка. У коллеги было несколько уловок — он списывал с прилавков и свежий товар по различным причинам, что помогало Мидории экономить на еде. Изуку радовала такая жизнь. Уж лучше подобные трудности, чем лёгкие деньги, заработанные телом. Да и весело было. Иногда его сменщик, Йо Шиндо, задерживался после своей смены, и они долго болтали о всяком. Юноша отличался жизнерадостным характером, всегда был позитивно настроен и поднимал настроение самому Мидории, который, как заметил и Шиндо, «всегда ходит с кислой миной». Впрочем, Йо не мог знать, что происходит у Изуку. Они знакомы-то всего чуть больше недели, поэтому Мидория лишь качает головой в ответ на замечания сменщика и говорит, что всё отлично. Вот и сейчас он сидит за прилавком, а Шиндо стоит перед ним и что-то рассказывает о своей собаке по кличке Куми. Изуку кивает и улыбается, но мысли его где-то не здесь. Когда Мидория вернулся из университета домой, часы показывали около восьми часов вечера. Запыхавшись, он влетел в квартиру, бросив рюкзак в прихожей. Дыхание было прерывистым из-за того, что он попал в метро в час пик, и пришлось с трудом пробираться через толпу, чтобы успеть выйти на своей станции. Ключи звякнули, выпав из рук на пол, и Мидория потянулся за ними, попутно сняв кроссовки. Вдруг в доме что-то скрипнуло, и Изуку резко поднял голову, взглянув в сторону закрытой двери, ведущей в единственную комнату. Он напрягся, медленно приблизившись к ней, сердце заколотило по грудной клетке, и Изуку затаил дыхание. Его прошиб холод по спине, когда, открыв дверь, он увидел Даби, сидящего на старом кресле-качалке, что хозяйка обещалась забрать, но никак не забирала. Мидория тяжело сглотнул, но уверенно шагнул внутрь, обратив на себя внимание незваного гостя. Даби улыбнулся, закрыв книгу, что держал в руках. Видимо, взял что-то из хозяйского шкафа (книги женщина тоже должна была забрать). Изуку словно возвращался в прошлое. Не прошло и двух месяцев с их последней встречи, не прошло и двух месяцев с последней унизительной съёмки. Рано радовался, Мидория Изуку. Но Мидория не собирался уступать — он не хотел повторять всё заново. Правда, никто его об этом не спрашивал. Даби махнул Изуку рукой, подозвав к себе, словно собачку, но тот не сдвинулся с места и отчаянно сверлил Тойю самым своим гневным взглядом. Это не особо пугало гостя. Он ведь знал, насколько слаб Мидория. Доказывать обратное бессмысленно. — Такая себе квартирка, конечно, — усмехнулся Даби, разорвав наконец тишину. — А раньше ты жил в хоромах, зря сменил обстановку. Здесь не развернуться. — Мне хватает, — выдавил из себя Изуку. — Рад слышать, что у тебя всё хорошо. Личико тоже в нормальном состоянии, немного помятое, и ссадины в некоторых местах не полностью сошли, но это не проблема. — Что тебе надо, Даби? — Моего лучшего актёра, — он встал с места, в мгновение ока оказавшись рядом с Мидорией, что даже не успел дёрнуться, и схватил его за шею, сжав пальцы на сонных артериях. — Только вот кино закончилось, Мидория. — От… кх…пу…п-пусти… — Изуку пытался убрать руку, но оппонент был в разы сильнее. — Знаешь, на сколько процентов упали продажи моих видео по твоей милости? — Тойя сильнее подтянул Мидорию к себе, и второй буквально встал на носочки, обхватив Даби за запястье. — Двадцать восемь. Я не буду говорить, сколько это в долларах. Сумма колоссальная. Надо бы отработать, Мидория. — Я не твоя личная шлюха, — зарычал Изуку. Он поймал на себе совершенно невозмутимый взгляд Даби, словно сказанное им никак не расстроило его, словно у него есть козырь в рукаве, который он бросит на стол в любую секунду. И он не ошибся — Даби действительно всё продумал, в отличие от Мидории, загнанного в угол. Тойя улыбается, Тойя победил. В очередной раз. — О, ты как раз-таки моя личная шлюха, — он произнёс эти слова тихо, размеренно, спокойно, а затем так же спокойно добавил: — Сейчас Шигараки с Твайсом стоят у дверей твоего родного дома. Один звонок, и они навестят твою маму, попьют с ней чай, кое-какой фильм посмотрят, а может, им в голову взбредёт ещё что-нибудь сделать. Он достал из кармана свой телефон, не отпустив при этом Мидорию, пролистал в галерее до нужной фотографии и показал её юноше. На снимке Твайс улыбался во все тридцать два зуба на фоне крыльца дома Изуку, поодаль стоял Шигараки, явно недовольный всей ситуацией. Его, вероятнее всего, насильно вытащили в соседний город. — Не трогай её! — Изуку вырвался из хватки и, не удержавшись на ногах, упал на колени. — Как скажешь, Мидория. Но услуга за услугу: жду тебя завтра в клубе «Empire» в двенадцать часов ночи, без опозданий. Мидория не смог ничего ответить, ведь в своих руках Даби держал самое дорогое, что у того было — маму.***
Клуб «Empire» — место, куда мечтает попасть каждый, но удаётся это лишь единицам. Элитное заведение, расположенное на окраине города, в самом неблагоприятном его районе, но от здания этого так и веет таинственностью и величием. Оно представляет собой трёхэтажный дом, с виду напоминающий обычный коттедж, но по яркой вывеске можно понять, что перед человеком именно клуб. Вывеске позавидовала бы и надпись «Hollywood». Красные огни обрамляли чёрные крупные буквы «Empire». И с первых мгновений клиенты оказывались в совершенно ином мире, в своей особенной империи. Внутри всё тоже сочетало в себе два этих цвета — красный и чёрный, но это только в коридоре, который выводил вас в главный зал первого этажа. Здесь уж буйствовали сотни красок. Иллюминация под потолком отражалась с помощью серебристого шара, вращающегося в самом центре. Подсветка бара создавала впечатление, словно всё вокруг плывёт. Так мебель сливалась с обстановкой, и казалось, что ты паришь в воздухе. Столики стояли у стен, не мешая танцполу. Его освещали прожектора, но свет их был приглушённым, чарующим, а дым, ползущий по полу, дурманил разум. Никто не знал, что добавляют в его состав. Но людям лучше оставаться в неведении. Зачем знать, если так хорошо, пока ты здесь? Второй этаж не многим отличался от первого. Правда, он был ниже, танцпол меньше, впрочем, как и бар, но выполнен всё в тех же цветах. Также от первого этажа его отличало наличие дверей, ведущий в VIP-кабинки. Их ещё называют приват-комнаты, но это только для постоянных клиентов. Мимо проходящих и чужаков сюда не пускали. В комнатах была полнейшая звукоизоляция. Они представляли собой некие ответвления от этого мира — параллельные вселенные. Вся техническая составляющая клуба находилась на третьем этаже — кухня, администрация, гримёрная для танцовщиц и официантов, ванные комнаты для персонала, инвентарные комнаты. Тут и обитал хозяин клуба, которого в лицо знала лишь малая часть завсегдатаев этого заведения. Он скрывал свою личность, никогда не выходил к гостям, сидел в своём кабинете, иногда вызывая сотрудников на «ковёр». Вся ответственность лежала на плечах главного администратора, что выполнял свою работу с особым усердием. Даби был знаком с хозяином, поэтому пользовался всеми привилегиями клуба. Хотя знакомство их произошло относительно не так давно, но они уже строили планы о совместном сотрудничестве, что и решил опробовать Даби с помощью Мидории. Постоянные гости клуба — это толстосумы-политики, богачи-бизнесмены, ворюги-чиновники и отпетые преступники. Они приходят сюда под другими именами, чтобы развлечься и получить удовольствие. И они готовы оставить свою месячную зарплату за одну ночь, а вы понимаете, что эти зарплаты могли бы накормить всех детей Африки. Где крутятся крупные деньги, там всегда крутится и Даби. Он быстро смекнул, что нашёл очередную золотую жилу, и решил совместить эти две жилы, чтобы срубить намного, намного больше. Когда Мидория шёл в клуб, как и приказал ему Даби, он ещё не знал, какой план зародился в голове этого безумца. Но, будучи знакомым с Даби уже столько времени, Изуку понимал — его пригласили не просто выпить и потанцевать. Дружеских бесед не будет. Это было ясно и по двум громилам, стоявшим у входа. Сначала они окинули Мидорию безразличными взглядами и сказали, чтобы он валил отсюда куда подальше, пока они ему не помогли. Но Мидория не сдался и упомянул имя Даби, после чего лица их посветлели, и из злобных великанов они превратились в приветливых и услужливых охранников. Они провели его на второй этаж сквозь шумную музыку к чёрной двери, находящейся в самом углу, и оставили одного перед неизвестным. Глубоко вдохнув, Мидория потянул за ручку двери и вошёл в небольшое помещение, ничем не отличающееся от обыкновенных караоке-кабинок: мягкие красные диванчики, низкий столик, уставленный бутылками и бокалами, и шкафчик где-то в углу с полками, на которых покоился ещё неоткрытый алкоголь. Внутри было дымно, и приглушённо звучала музыка. Впрочем, Изуку привык, что компанию Даби всегда преследует дым и запах сигарет. Даби пританцовывал у шкафчика, наливая себе в бокал стоявший там же виски. На диванчиках сидели Шигараки, Курогири, Твайс и Тога Химико. Здесь не было Тодороки Шото, и Мидория даже расслабился. Хотя Даби обещал, что не подпустит к нему братишку. Увидев Мидорию, Даби поприветствовал его и предложил присесть. Тога хлопнула ладошкой по свободному месту рядом с ней, и Изуку неуверенно опустился на диван. Она сразу же закинула руку ему на плечо, а ноги — на колени, и расплылась в самодовольной улыбке. Глаза её застилала дымная пелена, а в зубах тлела сигарета. Химико едва не выронила её, улыбнувшись. — Как хорошо, что ты присоединился, Изуку-чан, — потушив сигарету о пепельницу, заговорила Тога. — Что выпьешь? Виски? Вино? Пиво? А может, водку? — С-спасибо, я не пью, — выдавил из себя Мидория не в состоянии отвлечься от пальцев Химико, скользящих по его загривку. — Ох, какой милый! — хихикнула она и махнула сидящему напротив Твайсу, что потягивал странного цвета коктейль из трубочки. — Налей-ка текилы нам с Изуку! Я хочу с ним выпить. Осознав, что отказаться он не сможет, Мидория ничего не сказал и послушно принял из рук Твайса стопку с текилой. На небольшом блюдце лежали кусочки лайма, и Химико потянулась за ними, протянув одну дольку и Изуку. Он не знал, как правильно пить текилу, поэтому проследил за действиями Тоги. Она насыпала щепотку соли чуть выше большого пальца, слизала её и резко опрокинула стопку, следом закусив лаймом. Тога даже не поморщилась, только ещё шире улыбнулась. Изуку повторил данные манипуляции, но у него не получилось так же мастерски провернуть употребление текилы. Он закашлялся, а кислый вкус лайма ударил в нос так, что из глаз брызнули слёзы. Химико захохотала, хлопнув его по спине. — Хорош-хорош! — было весьма странно слышать от неё подбадривания. — Не у всех получается с первого раза. Но ты молодец, Изуку-чан. Справился. — Хватит поить его какой-то дрянью, — усмехнулся Даби. — Для него я припас другое угощение. Он подошёл ближе, достав из нагрудного кармана своей светло-бежевой рубашки маленький прозрачный пакетик, в котором лежали белые капсулы, и потряс им перед Изуку. Даже такой идиот как Мидория догадался, что ему далеко не безобидные витаминки сейчас предлагают. Он давно знал, что Даби и вся его честная компания занимаются сбытом и хранением наркотиков. Но никогда он и намёка не делал Мидории с предложением подсесть. Что ж, времена меняются. Изуку тяжело сглотнул, когда Даби с не сходящей с его лица коварной улыбочкой достал одну капсулу и повертел её в руках. — Как ты понял, я тебя позвал не просто выпить текилы и обниматься с Тогой, — Даби присел на край стола, наклонившись вперёд. — Я расширил клиентскую базу, Мидория. Теперь среди них большие люди, завсегдатаи этого клуба. Они отдадут кругленькую сумму за ночь в компании милого мальчика, что будет развлекать их, чтобы скучно не было. Мидория с ужасом слушал, как Даби прямым текстом предлагает ему, нет, не предлагает, а приказывает лечь под каких-то мужиков, продать себя незнакомцам, стать проституткой, проще говоря. Да, спать с Тодороки было не так уж и плохо, оказывается. Но к чему эта странная капсула, что Тойя до сих пор вертит в своих мерзких ручонках? — Знаешь что это? Отличное изобретение моих хороших знакомых — амфетамин с кантаридином*. Амфетамин и сам по себе прекрасно действует, но в этом сочетании — просто крышеснос. Основная его цель — сексуальное возбуждение. Моим клиентам не нужен мягкотелый болван. Это подходит для съёмок, но здесь абсолютно другое поле деятельности. Здесь необходимо выкладываться на полную, и я помогу тебе расслабиться и получать удовольствие. — Я не… не… — Мидория замотал головой, по инерции попятившись назад, но ему мешала тушка Химико, буквально обвивающая его со всех сторон. — Я не… — Ты не что? — Я не стану принимать наркотики, нет… — А это был не вопрос, — Даби кивнул остальным сидящим в комнате. Как по сигналу, они схватили Мидорию за руки и за ноги, а Тога Химико с силой раскрыла ему рот, придержав голову. Он брыкался, сопротивлялся, пытался укусить её, за что получал по бокам. Даби насильно затолкал капсулу Изуку в рот и следом плеснул туда же содержимое одной из бутылок, стоящих на столе. Горечь алкоголя опалила горло, и Мидория закашлялся, упав с дивана, когда его наконец отпустили. Он пытался засунуть в рот пальцы, чтобы вырвать наркотик, но тщетно. Рвотный рефлекс только усиливал внезапное головокружение. Изуку тяжело дышал, пялясь в пол, что расплывался перед глазами багровыми пятнами. Он не мог понять, так ли действует наркотик, или всё дело в дыме, которым он успел надышаться, пока находился в клубе, а может, пятидесяти грамм текилы было достаточно, чтобы он опьянел. Сквозь затуманенный разум он слышал разговор присутствующих, смех Тоги Химико, неприятную хрипотцу Даби, отвратительно скрипучий голос Шигараки и странное завывание Твайса, но всё это сливалось воедино, превращаясь в склизкую кашу, ввалившуюся в его уши. Он сжимал кулаки, хоть как-то оставаясь в сознании, но тело не слушалось, и последнее, что Мидория слышал, прежде чем потерять сознание, были слова Даби: «Тебе точно понравится».***
Изуку очнулся, лёжа на диванчике в той же комнате. Он не знал, сколько проспал. Под рукой не было ни часов, ни телефона. Видимо, Даби забрал их с собой. Кстати, его тоже не было. Тело ужасно болело, голова до сих пор кружилась, а сердце бешено колотилось. Он потянулся рукой к бокалу с прозрачной жидкостью, что стоял на столе, и сделал осторожный глоток, чтобы снова не отравиться какой-нибудь гадостью. Слава богу, в нём была именно вода. Изуку услышал, как кто-то напротив кашлянул, и резко поднял голову. Всё нутро словно приказывало ему подойти к сидящему за соседним диванчиком человеку, и Мидория не смог сопротивляться внутреннему зову, поднявшись с места. Тот протянул ему руку, и Изуку, ни секунды ни думая, взялся за неё, буквально бросившись в чужие объятия. Он не до конца верил в происходящее. Желание прикоснуться бурлило в груди, мышцы напряглись от неприятного зуда внизу живота. Мидория провёл ладонью по шершавой щеке, а её обладатель лишь усмехнулся, накрыв своей рукой покрытую шрамами руку. — Ты такой милый, когда спишь, но пробуждённым мне нравишься больше, — вкрадчивый голос этого мужчины был намного слаще противного голоса Даби, и Изуку внимал, всё ещё не осознавая, что он и где он. — Ох, Даби не соврал, ты весьма красив. Интересно, что скрывается за этой милой внешностью: ангелочек или дьяволёнок? — мужчина улыбнулся, обняв Мидорию за талию. Его грубая рука забралась под футболку. Он коснулся губами тонкой шеи Изуку, и шквал мурашек обрушился на опьянённого юношу, едва сдержавшего стон. Он дрожал, и тело просило большего. Мидория не ощущал себя, это происходило не с ним, это был какой-то странный сон, но возбуждение чувствовалось так явно, так чётко, что Мидория с трудом держал себя в руках. Он сильнее прижимался к мужчине, тяжело дышал, неспособный произнести хоть слово. Изуку хотел назвать его по имени, но сил хватало лишь на обрывистые стоны. Мидория не мог себя контролировать, наркотик сковал разум, распустив тело. Он затуманил взгляд, и, вместо клиента, подосланного Даби, Изуку видел перед собой, того, кого желал больше всех на свете — Бакуго Кацуки. Это именно он обнимал его сейчас и шептал что-то на ухо. Именно его руки блуждали вдоль груди, и именно его губы скользили по разгорячённой коже. Именно ему Мидория согласен отдаться в этом прокуренном помещении клуба «Empire». Клиенту плевать на детали. Мальчик, которого ему предложили, оправдал все ожидания. Красивый, милый, с виду такой невинный, такой сладкий на вкус. Совершенство. Он валит его на диванчик, стягивая с него футболку. Его не смущают шрамы Мидории. Наоборот, так ещё более пикантно. Значит, эта игрушка способна выдержать многое. Он кусает, щиплет, тянет нежную кожу, оставляя кровоподтёки, но Изуку продолжает тянуться за этими прикосновениями, даже если они такие болезненные, в надежде, что они станут мягче, но его всё грубее терзают, всё сильнее вдавливают в поверхность дивана. — Ка… ка… К-ка… — от крепких объятий дыхание перехватывает. — Ты можешь звать меня, как захочешь, ну же, как тебе нравится? — мужчина проводит пальцем вдоль кадыка, чувствуя, как тот опускается и поднимается при глотании. — Скажи… — К-каччан… — наконец выдыхает Изуку — лицо Бакуго перед его глазами размытое, но он отчётливо видит его красные глаза. — Каччан? Хорошо. Зови меня так, а я буду звать тебя Почи, мой маленький пёсик Почи*. Мидория не слышит. Тело отзывается на грубые ласки, низ живота наполняется сладкой истомой, а крепкая ладонь мужчины ложится на возбуждённый член, трёт его сквозь плотную джинсовую ткань. Изуку стонет от нетерпения. Он резко толкает мужчину, заставляя его сесть, и забирается сверху, прижимаясь к нему. — Воу, всё-таки ты дьяволёнок, — шепчет тот, расплываясь в предвкушающей улыбке, а Изуку видит лишь улыбку Бакуго, но не может разобрать слов. Мужчина достаёт из кармана брюк пакетик с каким-то порошком. Он осторожно сыпет его Мидории на плечо, равномерно распределяя мелкие крупицы, хотя в возбуждённом состоянии сложно делать это правильно, и утыкается носом, резко вдыхая порошок. Его пробирает дрожь, он слизывает остатки с очаровательного тела, затем предлагает и Мидории, поднося ко рту палец с маленькой белой горкой. Изуку послушно открывает его, и мужчина измазывает губы, зубы, язык в этом безвкусном порошке. Псевдо-Бакуго ведёт себя совсем не так, как ожидалось бы, исходя из оригинала. Но Мидория даже не подозревает, что рядом с ним совершенно другой человек. Он не заботится о растягивании Изуку и сразу же входит, впиваясь ногтями в бока, чтобы он не дёргался от боли, прошибающей позвоночник. Мужчина двигается быстро и резко, периодически отвлекаясь на очередную дорожку белого порошка. Это не кокаин, а мефедрон — уверяет он Изуку и заставляет тоже вдохнуть пару дорожек. Мидории, откровенно говоря, плевать, что именно ему подсовывают. От Каччана он и смерть примет на острие ножа. Новый наркотик действует иначе. Боль проходит, и раны, которыми покрыто тело, уже не зудят, а член, что ему вдалбливают до упора, приносит только удовольствие. Из-за наркотика эякуляция никак не наступает, и мужчина постоянно меняет позы и положение, чтобы наконец получить разрядку. То берёт его сзади, то ставит на колени, то прижимает к стене, то бросает на пол. Тело Изуку ватное, он абсолютно не чувствует опоры, пока его мотают туда-сюда. Клиент не скупится на грубости. Изуку упирается лицом в мягкую поверхность дивана, а мужчина связывает его руки за спиной с помощью своего розового галстука, шлёпает Мидорию по заднице, хлюпая в своих выделениях и чужой крови. Кожа горит, как и ладонь экзекутора. — О, да, чёрт, как же хорошо! — рычит он, вгоняя член всё глубже. Перед глазами Изуку — космические просторы. Он в невесомости парит над миром, совершенно свободный. Кто-то шепчет ему на ухо: «Очнись!» Но он не понимает, зачем ему просыпаться, если сейчас так хорошо. Зачем возвращаться в реальность, если он здесь, рядом с Каччаном? Мидория не желает возвращаться, он хочет навсегда остаться в этом сладком сне, где воплощаются все его тайные фантазии, где сбываются его самые безумные мечты. В голове разные звуки сливаются в нежную мелодию. Он словно укутан в мягкий-мягкий плед сильными руками Бакуго. Мидория утыкается ему в грудь, а он целует его в макушку и приговаривает: «Я рядом». Изуку пронимает мелкая дрожь, когда псевдо-Бакуго касается холодными пальцами возбуждённого члена. Он стонет и кончает от одного лишь прикосновения, обмякая в объятиях мужчины. Его руки до сих пор скованы галстуком, Мидория пытается освободиться от этих оков, ведь что-то стекает по груди, щекочет кожу, а влажный язык скользит вдоль тела. Это клиент опрокидывает бутылку виски на Изуку и слизывает алкоголь, не переставая при этом двигаться внутри мальчишки. Он осторожно развязывает галстук, наконец, отпуская Изуку, и тот тут же бросается ему на шею, слегка приподнимаясь и опускаясь на твёрдый член. Безумная карусель закручивается всё сильнее, и оба участника забывают, где реальность, а где выдумка. Мужчина поднимается с дивана и тянет Изуку за руку, заставляя встать на колени. Он упирается членом ему в лицо и с трудом кончает, окончательно выжимая из себя всё, что у него было, в маленький ротик Мидории. Он самозабвенно смотрит на псевдо-Бакуго снизу вверх, и клиент улыбается, проводя ладонью по влажной щеке, наклоняется и быстро чмокает его в губы. — Ты был очень хорош, мой Почи, — усмехается он и возвращается к дивану. Ноги уже не держат Изуку, и он валится на пол, стоит мужчине выпустить своего пёсика. Ему холодно, тело дрожит, будто мгновенно начался откат от принятых наркотиков. Вообще, неизвестно, можно ли сочетать амфетамин и кантаридин с мефедроном. Сознание до сих пор блуждает где-то не здесь, за пределами нашей галактики. Спустя какое-то время уже одетый мужчина подходит к скрючившемуся от холода Мидории, поправляя свой кислотно-розовый галстук. Он достаёт из бумажника несколько крупных купюр и бросает их сверху обнажённого юноши. — Я, конечно, уже заплатил Даби, но ты заслужил чаевые, милый. Ещё увидимся, Почи, — он машет рукой и быстро покидает помещение.