***
Золотое утро — золото преобладает в оттенках листвы, золотом будто напоён сам воздух. Пение птиц было таким же жизнерадостным, как и свет, пронизывающий кроны деревьев, и лучи становились только ярче, отражаясь от тумана, все еще висящего над холодной землей. Но цвет листвы, птицы и золотое сияние лишь отчасти являлись причиной сияющей улыбки на лице Кагоме. Огонь давно уже догорел, и она чувствовала, что роса, оседая на тяжелой ткани, почти пропитала ее кимоно. Девушка сдерживала дрожь, вызванную прикосновением холодных капель к коже, и беззвучно молилась, чтобы онемение в руках и ногах исчезло, пока ее голова приподнималась и опускалась вместе с плавным движением её «живой подушки». Вот уже третье утро она просыпалась и обнаруживала спящего Инуяшу рядом с собой, и, казалось, ничто не могло испортить этот момент. Почти все две недели их путешествия, он позволял ей засыпать у себя на плече, так как его присутствие, казалось, прогоняло призрачную мелодию, которая всё время ее преследовала. Но школьница всегда просыпалась и обнаруживала, что он либо уже чистит улов или готовит завтрак, либо просто стоит и принюхивается к утреннему воздуху. А три ночи назад она была потрясена, когда проснулась и обнаружила его, всё ещё дремлющего, сидящим рядом с ней. Ровно до тех пор, пока ее внезапный счастливый писк не разбудил парня, и он не вскочил на ноги. На следующее утро Кагоме проснулась до того, как он ушёл, правда в сложившихся обстоятельствах Инуяша не смог бы уйти, даже если бы захотел. В какой-то момент ночью они скатились со своих мест, и теперь она полулежала на его груди, а сам полудемон лежал прямо на земле. На этот раз вскочила именно она, и сидела с пылающими щеками, пока он медленно приходил в себя, сонно моргая от яркого утреннего света, прежде чем глаза широко распахнулись от неожиданно открывшегося вида на полог ветвей. Парень быстро сообразил, что произошло, и оставшуюся часть утра ходил с густым румянцем. А Кагоме испугалась, что это был последний раз, когда она проснулась рядом с ним, не говоря уже о том, что Инуяша вообще позволит ей засыпать рядом с собой. Однако в тот же вечер они сидели бок о бок на бревне у огня, и когда девушка осторожно прислонилась к парню, он даже не вздрогнул. Она улыбнулась, мягко обхватив его руку, закрыла глаза и погрузилась в сон. Школьница была вне себя от радости, обнаружив его на следующее утро не просто рядом с собой, но и почувствовав тепло, согревающее ладонь. Как можно незаметнее Кагоме посмотрела вниз и увидела свои пальцы в большой мозолистой ладони ее друга-полудемона. Девушка удивилась, как ее бешено колотящееся сердце еще не разбудило его. Собачьи ушки обычно ничего не пропускали — должно быть, Инуяша спал очень крепко. Тот факт, что всегда осторожный спутник позволил себе спать так крепко в ее присутствии, не ускользнул от нее, и от этого щеки потеплели. Глубоко дыша, чтобы унять быстро бьющееся сердце, Кагоме мысленно вернулась ко всему, через что прошла за последнее время. Она получила самый неожиданный подарок на день рождения за всю свою жизнь, когда их выходка с прогулом занятий привела в страшный кошмар от которого нельзя было проснуться. Ее единственным спасением стал вот этот сердитый молодой человек (который даже человеком-то полностью не был). Конечно, на самом деле именно она спасла его, но это была еще одна загадка, постоянно терзавшая ум. Каэдэ сказала, что у нее есть духовные силы. Ну, ее дедушка был кем-то вроде «священника», но Кагоме никогда не верила, что он действительно обладал какими-то способностями. Так что она никогда не поверила бы в то, что у нее есть эти «силы», если бы... если бы ей не удалось каким-то образом уничтожить того страшного демона. С этой мыслью было трудно смириться, хотя Инуяша, кажется, просто принял ее, и в последнее время настаивал на том, чтобы она практиковалась в их использовании. — Я не хочу, чтобы ты случайно очистила меня во сне, — сказал он с долей сарказма, но девушка не упустила истинный смысл: её сила была могущественной, и лучше разобраться с ней как можно скорее, прежде чем случится что-то серьезное. Мысль о том, что кто-то с супер-мощной демонической кровью подумал о ней как о какой-то угрозе… что ж, этого было вполне достаточно, чтобы придать уверенности в себе. Получив от своего друга несколько указаний относительно равновесия и быстроты реакции, Кагоме попыталась сфокусировать энергию на определённой цели, и ей удалось наполнить заострённый обломок дерева достаточной духовной энергией, чтобы образовать небольшой кратер после того, как она швырнула его в одинокий пень. Инуяша не издал ни звука, когда они стояли, пошатываясь от взрыва, но девушка успела заметить испарину на его лбу, пока он широко раскрытыми глазами смотрел на тлеющую яму. Всю оставшуюся часть дня она самодовольно улыбалась, и даже когда они уже устраивались на ночлег, он все еще казался немного обескураженным по поводу этого происшествия. Перед тем как заснуть, Кагоме заверила его (все еще с легкой ухмылкой), что никогда не обратит свои силы против него. Инуяша обозвал ее дурой, и она задумалась, неужели это настолько взволновало его, или всё-таки нет. Наблюдая за ним сейчас, когда веки его были прикрыты , а рот слегка приоткрылся от ровного дыхания, она поймала себя на том, что удивляется (уже не в первый раз) тому, как такое существо, вообще может существовать в природе. Иногда Инуяша казался персонажем из какой-нибудь сказки — его экзотическая внешность и невероятная сила так отличались от всего, что девушка когда-либо видела. Здесь, в лесу, она чувствовала что находится почти в совершенно другом мире, оставив где-то позади стремительно развивающуюся Японию. Но затем из его рта вырывались слова настолько грубые, что девушка невольно задавалась вопросом: уж не один ли он из ее старых школьных товарищей, или, может, тот старик на углу возле рынка, без гроша и без манер, который постоянно жаловался на весь мир и возмущался что не получает больше милостыни... Кагоме тихонько рассмеялась, но в то же время поняла, что это не совсем подходит ему — Инуяша, конечно, был груб, и она начинала думать, что ему нравится злить ее, но в нем было и нечто большее. Он был заботлив, но не напоказ. Делал для нее все, не задумываясь и не ожидая никакой награды, например, валил дерево, чтобы девушка могла сидеть на нем, или нес сумку с едой, прежде чем она успевала пожаловаться на вес, или даже нес её, когда она начинала спотыкаться от долгой и утомительной ходьбы. Иногда парень отпускал саркастическое замечание, и, услышь её мама как он выражается, надрала бы ему уши, но Инуяша никогда не вёл себя по настоящему гадко. Он так отличался от мальчишек из Токио. Они постоянно стремились порисоваться и пустить пыль в глаза. Кое-кто пытался ухаживать за ней, и они были достаточно любезны, но их подарки и проявления симпатии всегда сопровождались оговоркой: «я сделал кое-что для тебя, теперь ты у меня в долгу». Даже если им просто хотелось похвалы, ей не нравилось чувствовать себя купленной. Ходжо был таким же. О, ну, не совсем: всё-таки он был милым парнем и она ему и правда нравилась, но его внимание было слишком настойчивым. И, кажется, служило больше его собственной потребности чувствовать себя нужным, чем желанию действительно помочь или угодить ей. Но этот мальчик… этот молодой человек рядом с ней не утруждал себя тривиальными мыслями о том, покажется ли он с лучшей стороны, оказывая помощь, и не ждал что она осыплет его благодарностями. Инуяша просто делал то, что считал нужным, а нужным он считал заботу о ней. Если бы обстоятельства сложились иначе… если бы они встретились в школе или на городском празднике… Кагоме втянула бы его в разговор, теребя края своих длинных рукавов, как это делают все девушки, когда флиртуют, и он бы понял ее намек и ухмыльнулся, и попросил бы встретиться с ним у статуи на городской площади. И, будучи плохим мальчиком, Инуяша втянул бы ее в свою игру, где они строили бы из себя хулиганов, преследуя иностранцев в их диковинных нарядах, или беспокоя уличных торговцев бесконечными вопросами и ничего не покупая, и девушка всеми силами бы подыгрывала ему, но в конце концов позволила бы Инуяше выиграть, потому что его улыбка была такой милой, всё это время не сознавая, что он тоже пытался позволить ей выиграть… Кагоме едва не тряхнула головой, чтобы унять разыгравшуюся фантазию, и упрекнула себя за то, что ведет себя как влюбленная школьница. Девушка совсем забыла, что он не обычный. Ну, другие люди точно не назвали бы его обычным, во всяком случае. Даже вернувшись, Кагоме не сможет пройтись с ним по улицам не вызвав панику… это при условии, что он вообще останется с ней, когда наконец отведет домой. Она скучала по своей семье и часто думала о них, но в последнее время ей больше хотелось, чтобы они узнали, что с ней всё в порядке, чем встретиться с ними. С печальным вздохом, который удивил даже ее саму, Кагоме напомнила себе, что их путешествие не бесконечно. Она вернется домой к своей семье, а Инуяша уедет в… Ну, в общем, куда бы он там ни собирался. И девушка даже не могла понять, почему это так ее беспокоит. Похоже, он больше в ней не нуждался. Она помогла ему бежать и раздобыть кое-какую одежду, а теперь помогала по лагерю всем, чем только могла, но… на самом деле не делала ничего такого, чего не смог бы он сам. Ну и что с того, что они обнимались ночью? Это было только для поддержания тепла! Осень сурова, а одеяло было бы слишком объёмным грузом, чтобы тащить его с собой. Полудемон поощрял ее духовные способности, но только потому, что она могла нести угрозу, и он чертовски хорошо это понимал! И да, она находила его привлекательным. Он был высоким и хорошо сложенным, с великолепными волосами и яркими глазами. Контраст между его острыми когтями и милыми собачьими ушками был просто неподражаем! Но зацикливаться на этом бессмысленно: Инуяша не считает её столь же привлекательной. Несколько раз Кагоме убеждала его остановиться, чтобы быстро искупаться в реке или (если повезет) в горячем источнике, но он оказался истинным джентльменом, даже не попытавшись подглядеть. Она была искренне благодарна ему за уважение, но… трудно смириться с тем, что он не обращает внимания на её привлекательность. Мальчики из Токио находили ее симпатичной, но в их одобрении девушка не нуждалась и не хотела его . Ей хотелось внимания только от него. Слабый стон и неловкое движение руки вывели Кагоме из задумчивости, и она, затаив дыхание, наблюдала, как Инуяша слегка поморщился, затем, видимо, устроился поудобнее и снова заснул. Девушка вздохнула и едва заметно улыбнулась. Она ведёт себя глупо. Даже если Инуяша не испытывал столь же сильной симпатии — он доверял ей, и это было действительно ценно. Если бы полудемон улыбался и смеялся вместе с ней, был счастлив в ее присутствии, считал ее своим другом… этого было бы вполне достаточно. Внезапно Кагоме почувствовала, что рука, которую она держала, слегка приподнялась, поэтому она отпустила ее, позволив Инуяше потянуться, выгнув спину и рефлекторно сжав челюсти. Кагоме изо всех сил старалась не глазеть на него. Зажмурив глаза от солнечного света, он опустил руки и сонно посмотрел на нее. Девушка тепло улыбнулась и весело сказала: — Доброе утро, Инуяша! Его щеки немного покраснели, прежде чем он ответил «Утро» хриплым ото сна голосом. Они не спеша позавтракали и собрали лагерь, и когда Кагоме громко зевнула перед самым отходом, Инуяша, не сказав ни слова, опустился на колени и подставил свою спину. Она все еще была слишком сонной, чтобы произнести слова благодарности, поэтому слегка сжала его плечи, когда парень перешёл на лёгкий бег, надеясь, что он понял сообщение.***
Инуяша начал подумывать, что грибы на завтрак были не такими безвредными, какими казались. Просто никакого другого объяснения ненормальному смеху и странным движениям его подруги, кроме воздействия галлюциногена, не было. Кагоме остановилась и посмотрела на своего спутника, все еще стоявшего на дороге и смотревшего на нее так, словно у нее выросли крылья. — Не будь таким занудой. Присоединяйся! Окинув сомневающимся взглядом, он проигнорировал ее протянутую руку, и произнёс: — К чему? Дураком себя выставлять? Кагоме снова засмеялась, понимая, что выглядит глупо, бессмысленно прыгая посреди поля жёлтых цветов, но она наслаждалась от души и больше ни о чём не волновалась. — Да нет же, Инуяша. К веселью! Он посмотрел на нее так же, как тогда, когда она попросила его спеть. — Я не «веселюсь». Девушка закатила глаза, но сохранила улыбку, когда сказала, поддразнивая: — Больше похоже, что ты просто не знаешь, как веселиться. Парень слегка напрягся, но школьница опять только рассмеялась и подбежала к нему, подняв целый ворох пыльцы и лепестков, и заставив его нос дернуться при ее приближении. Немного отдышавшись, она сказала с улыбкой: — Давай, Инуяша, просто попробуй! Иди сюда и расслабься! Он скрестил руки на груди и приподнял бровь, не выказывая ни малейшего желания принять ее предложение. Уперев руки в бока, Кагоме всматривалась в его лицо, гадая, как бы помочь своему слишком скованному другу. Мысленно она перебрала всё что узнала о нем, и внезапно на девушку снизошло озарение, которое быстро превратилось в план. Уголки её губ дрогнули, намечая улыбку, а глаза озорно сверкнули. Подойдя к нему вплотную, Кагоме посмотрела парню прямо в глаза, вовсю улыбаясь. От вторжения в личное пространство Инуяша слегка откинулся назад, и хотя он продолжал непонимающе на нее смотреть, моргнув несколько раз, девушка смотрела на него не мигая. Если бы полудемон уже не знал её достаточно хорошо, то мог бы подумать, что она… бросает ему вызов. А потом Кагоме медленно попятилась, не отрывая взгляда, и по какой-то неведомой ему причине он почувствовал необходимость последовать за ней. Инуяша проследил за каждым ее движением, когда с внезапным визгом она повернулась и отбежала на несколько шагов, прежде чем оглянуться через плечо с самым манящим выражением лица, которое он когда-либо видел. А потом он понял, глаза его расширились, когда вспомнились свои собственные слова, сказанные несколько недель назад: «Ни один демон не устоит перед искушением погони». Она наблюдала, как на его лице появляется изумленная улыбка, превратившаяся в почти зловещую ухмылку, которая заставила ее бежать снова, только на этот раз уже не нужно было оглядываться, чтобы знать — он идет за ней. Парень оказался прямо перед ней в мгновение ока, и она резко затормозила, прежде чем развернуться и побежать в другом направлении. Сердце бешено колотилось от адреналина и возбуждения — никогда еще она не получала такого удовольствия! Он играл с ней, позволяя уйти только для того, чтобы неожиданно появиться на пути, и девушка наслаждалась каждой минутой, затерявшись в солнечном свете и желтых цветах, постоянно отыскивая взглядом красный, белый и черный цвета своего демонического преследователя. Она увидела, что поле перед ней расширяется, когда снова развернулась и бросилась вперед, радуясь, что каблуки не увязли в мягкой почве. Сердце бешено колотилось, все чувства были на пределе, в ожидании, что облако серебряных волос промчится мимо нее, и поэтому она оказалась не готова, когда его рука вдруг обхватила её за талию и пружинистым движением её оторвали от земли. Восторженный вскрик невольно сорвался с губ. На какое-то волшебное мгновение они зависли в воздухе, затем внезапно ноги Инуяши коснулись земли, и он приземлился на корточки, потеряв равновесие, и нечаянно опрокинув ее вместе с собой. Они оба повалились навзничь в цветы. Кагоме не могла перестать смеяться, и откинулась к парню, отчаянно хватаясь за живот. Слезы текли из глаз, а легкие уже начали болеть от нехватки воздуха. Инуяша наблюдал за девушкой с несколько растерянной улыбкой, пока она, откинув голову назад в своем неконтролируемом состоянии, лежала поперек его живота, и пыталась (впрочем безуспешно) успокоиться. Парень всем телом чувствовал вибрацию от ее смеха, в голове словно что-то щёлкнуло, он вдруг обнаружил, что его забавляет ее самозабвение, и прежде чем понял это… он тоже засмеялся. Кагоме почувствовала это первой — несколько неровных, прерывистых вздохов, и ее собственный смех утих, когда уши уловили прекрасный звук удивительно мягкого, но искреннего смеха Инуяши. Девушка смотрела на него нежным взглядом, пока он успокаивался и смущенно потирал голову, все еще улыбаясь. Слегка повернувшись и склонившись над ним, она без стеснения всматривалась в его мальчишеское лицо, пытаясь запомнить эту улыбку, обрамленную волнами серебра, и запечатлеть ее в памяти, чтобы вспоминать, если когда-нибудь станет грустно. Его улыбка стала немного кривой, когда он взглянул на нее и произнёс неуверенно: — Эм... поймал тебя? Ее собственная улыбка стала шире, и девушка открыла рот, чтобы сказать… сказать… она даже не знала, что сказать. И у неё оказалось совсем не много времени, чтобы придумать что-нибудь, прежде чем странный, писклявый голос заговорил рядом с ними: — Не-а, по моему, это она тебя поймала. Две пары испуганных и смущенных глаз уставились на нежданного зрителя: очень маленький мальчик с волосами цвета ржавчины в меховой жилетке поверх бирюзовой рубашки и темно-синих хакама, смотрел на них и задумчиво жевал сушеную хурму. Инуяша вскочил, слегка толкнув Кагоме в спешке, и устрашающе навис над мальчиком, который сглотнул и сделал маленький шаг назад. — Какого черта, — вскипел он, не забыв обнажить клыки перед странным незнакомцем, — ты думаешь, что творишь, коротышка? Мальчик, в чьём голосе страха было столько же, сколько озорства, небрежно ответил: «Просто наслаждаюсь шоу», прежде чем положить в рот еще один кусочек хурмы. Инуяша угрожающе хрустнул костяшками пальцев, лицо Кагоме покрылось густым румянцем, но тут она опустила взгляд, и увидела сухофрукты. А посмотрев вдаль, за мальчика, она увидела их дорожную сумку, лежащую в пыли на дороге. Как ни странно - открытую. — Эй! Это же наша еда! Мальчик взвизгнул, запихнул остатки плода себе в рот, и более чем поспешно ретировался. Однако он был недостаточно быстр, и Инуяша мгновенно схватил его за — Кагоме ахнула, только сейчас заметив — пушистый рыженький хвост. Подняв мальчика, чтобы их взгляды поравнялись, Инуяша свирепо уставился на него и спросил грубым голосом: — Так значит. Ты вообще кто такой, ворюга мелкий? Мальчик сердито посмотрел на него зелеными глазами и крикнул высоким голосом: — Лис я, не видишь, что ли? Инуяша усмехнулся, слегка встряхнул мальчика, и сказал: — Видел,что лисьи хвосты на карнавалах хорошо продавались. — Инуяша, прекрати! — Умоляюще сказала Кагоме. Она внимательно наблюдала за мальчиком-лисом, зачарованная его пушистым хвостом и миниатюрными размерами, и, несмотря на то, что он украл их еду, она совсем не одобряла воспитательные методы Инуяши. — Что? Хочешь просто отпустить этого воришку? У нас не так много еды, Кагоме, тем более эти фрукты нам дала Каэдэ! — Я знаю, — тихо сказала она, глядя в печальные лисьи глаза, — но я уверена, что он просто был голоден! Правда ведь? Бедняжка, должно быть, трудно охотиться, когда ты такой маленький! Инуяша закатил глаза с громким, раздраженным стоном — он был слишком хорошо знаком с лисьими уловками, а Кагоме была слишком мягкосердечной. Шкет демонстративно шмыгнул носом, бормоча сквозь крокодильи слезы: — Верно… я сам о себе забочусь, и, — он снова громко шмыгнул носом, — я совсем один! — О, как печально! Не волнуйся, мы дадим тебе что-нибудь поесть! — Сочувственно проворковала Кагоме, протягивая руки. Лисёнок тут же просиял, пнул мохнатыми лапами запястье Инуяши, и, как только полудемон, без лишнего шума, отпустил его, прыгнул в ожидающие руки Кагоме. Инуяша был более чем недоволен, когда Кагоме почти приказала ему сходить за их сумкой, а сама устроилась вместе с мальчишкой посреди цветочного поля. К тому времени, как он вернулся, они уже вовсю беседовали. — Так твоё имя Шиппо? Как мило! Мальчик ярко улыбнулся, на этот раз искренне, и ответил: — Да, мой отец мне его дал! Он был великим, храбрым демоном-лисом! Улыбка Кагоме стала грустной, когда она сказала: — Но теперь его больше нет рядом? Протянув руку, чтобы взять очищенный и слегка обжаренный корень из мешка, Шиппо стоически ответил: — Он умер около шести месяцев назад. Его убили какие-то демоны в горах, где мы жили. Мамы… давно уже нет, и у меня больше никого не осталось, так что я пришел сюда, чтобы прокормиться. Лицо девушки выражало полное сочувствие, но Инуяша принял неумолимый вид, и резко произнес: — И все же, ты крадешь у путешественников. Не похоже что ты в состоянии прокормить себя, честно говоря. — Инуяша! Сердитое лицо Кагоме неприятно удивило полудемона, но он стоял на своем, продолжая: — Я просто говорю, что он никогда не сможет позаботиться о себе, если придется полагаться на воровство! Это не то, на что он должен опираться — это неправильно. "Ты чуть сам так же не поступил", — укоризненно подумала Кагоме, но поняла, что лучше промолчать. В конце концов, он был прав. — Ну же, малявка, разве твой отец не научил тебя охотиться? — Казалось, что он пытается помочь в этом вопросе, поэтому Кагоме решила оставить его в покое. Шиппо задумчиво опустил взгляд, прежде чем ответить: — Это… не в этом дело. В этих краях особо не поохотишься. — Почему это? — спросил Инуяша, и его недоверчивый тон заставил мальчика ощетиниться. — Потому что в этих краях есть великий демон, и он установил барьер вокруг своей земли, чтобы не пускать туда людей, других демонов и животных. — …Так почему бы просто не выйти за барьер? — Дурак! Вокруг барьера то же самое! Тем более... нельзя точно сказать, где находятся границы этого барьера, потому что тогда его было бы слишком легко найти… — Не смеши! Какой барьер будет настолько слабым, что его даже найти невозможно? Какой от него толк, если он даже не может удержать людей снаружи? — А такой, что они узнают, что кто-то пересёк его, даже если ты сам этого ещё не поймёшь! Кагоме задумчиво посмотрела на него и сказала: — По-моему, это очень сильно смахивает на ловушку. Но Шиппо лишь покачал головой. — Не думаю, что они хотят, чтобы кто-то знал о нём — я пересекал его уже несколько раз, и они постоянно ловили меня, но все, что со мной делали, это выгоняли или же где-нибудь запирали. Инуяша приподнял темную бровь и насмешливо сказал: — Тогда каким образом ты пробрался сюда и всё ещё не оказался взаперти? Шиппо впился взглядом в равнодушного полудемона и сердито сказал: — К твоему сведению, я не настолько беспомощен! Пробормотав что-то подозрительно похожее на «кого ты пытаешься одурачить», Инуяша вернулся к надкушенной редиске, решив, что разговор больше его не касается. К тому же, ему совершенно не нравилось видеть что все внимание Кагоме сосредоточено на «маленьком меховом комке» (как он мысленно окрестил лисенка), вместо того, чтобы сосредоточиться на… других людях. Повернувшись к все еще не понимающей Кагоме, Шиппо продолжил: — Я думаю, что кто бы то ни был, он просто хочет, чтобы его оставили в покое. Однако взгляд Кагоме стал еще более озадаченным, когда она спросила: — Но Шиппо… зачем же ты продолжаешь туда возвращаться? Внезапно мальчик занервничал, а Инуяша даже повернул ухо, чтобы узнать, что же так взволновало лисенка. — Ну, видишь ли… там есть курятник… Веселое фырканье парня заставило девушку и лисёнка пристально на него посмотреть, но полудемон не перестал ухмыляться, едва сдерживаясь, когда Шиппо продолжил: — Не все демоны едят курятину, поэтому я подумал, что они не заметят… и получил бы много пользы… от мяса и яиц… не то чтобы это было странно или ... что-то еще... НУ ЧЕГО ТЫ СМЕЕШЬСЯ?! В этот момент Инуяша уже схватился за живот от смеха, резко напомнив Кагоме о собственном недавнем поведении. Несмотря на свое неодобрение тому, что он смеялся над лисёнком, она не могла не найти его вид весьма… милым. — Курятник? Ну ты и лиса! - сумел произнести Инуяша сквозь хохот, и его смех возобновился с новой силой. Шиппо, однако, это не позабавило. Он вскочил на мохнатые лапки, глядя на все еще смеющегося парня со всем гневом, на который была способна его маленькая фигурка, прежде чем выплюнуть: — Ах так? Ну ты… ну ты и полукровка! Кагоме мысленно ахнула, вспомнив о гуляках в цирке, и съежилась. Она совсем забыла, что демоны, похоже, ненавидят полудемонов. — Шиппо, это неуместно. Инуяша на самом деле заслуживает куда больше уважения! Но парню, казалось, было все равно, когда он протер глаза, все еще посмеиваясь, несмотря на перемену настроения. — Да, коротышка, уважай меня, потому что хоть я и наполовину демон, но все равно могу избить тебя до полусмерти, даже не вспотев. Взгляд Шиппо потускнел, и он выглядел немного смущенным, сидя в их маленьком кругу, и возясь с косточкой персика, который он съел… персика, которым с ним поделились. — Я… мне очень жаль. Кагоме улыбнулась мальчику, а Инуяша лишь коротко бросил «Забей», прежде чем упаковать еду в сумку, закинуть её на плечи, а затем встать и пойти. Шиппо неподвижно сидел среди цветов, услышав, но ничего не ответив, когда полудемон крикнул: — Быстрее, сзади там. Маленький лис вдруг почувствовал себя очень одиноким и, вероятно, просидел бы на этом поле целую вечность, если бы что-то мягко не коснулось его руки. Он поднял глаза и увидел Кагоме, которая, улыбаясь, протянула ему руку и радостно прошептала: — Мне кажется, он имеет в виду нас обоих. Мальчику потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное, но когда это произошло, лисенок не смог сдержать улыбки, подскочил с земли и легко запрыгнул на плечо черноволосой девушки.***
— Это место пахнет так же, как ты. Инуяша остановился и, приподняв брови, уставился на лисенка, который уже довольно долго сидел у него на плече. — …Повтори? Невинно похлопав ресницами, Шиппо ответил: — Разве ты не чуешь этого запаха? Эти леса пахнут псами. Вообще-то всегда так пахли. Отвернувшись от мальчика, Инуяша глубоко вдохнул, закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться на изучении запахов. От Шиппо исходил запах земли (он догадался, что мальчишка спал в старых затхлых норах), и запах Кагоме. Девушка легко шагала впереди, напевая незамысловатую мелодию. Ее аромат был от природы сладким, как лесные ягоды, с ярким оттенком, напоминавшим ему солнечный свет. Она… сама напоминала ему солнечный свет. Полудемон вдохнул этот запах чуть глубже, едва заметно вздрогнув, когда мысли о ней заполнили голову. Он никогда не признался бы в этом Кагоме, но пахла она божественно. Инуяша тряхнул головой и продолжил перебирать запахи — слишком долго задерживаться на подобных мыслях опасно. Он легко мог потеряться в ее аромате. Это было бы опасно не только для него. Здесь был его собственный запах, такой же знакомый ему, как и его собственное имя. И да, вот он. Плывёт по воздуху… еще один запах пса-демона. Так похож на его собственный, что Инуяша совершенно не обращал на него внимания. — Ну? — пропищал Шиппо, наклонившись вперёд, чтобы пристально уставиться в лицо парня, — Почувствовал, да? Это же собака, верно? Инуяша усмехнулся, пытаясь скрыть свое смущение от того, что пропустил такую важную вещь. — Это пёс-демон, Шиппо. Разве не видишь разницы? Мальчик склонил голову набок, в явном замешательстве: — Но я не чувствую никакой демонической ауры. — А ее и нет! Запах уже старый — демонический пёс проходл через этот лес, но давно. Поверь, будь по другому, ты бы уже понял. Заинтригованная девушка снова посмотрела на мальчиков. — Значит… у каждого демона есть «аура»? А у тебя? Инуяша недоверчиво уставился на нее. — Ты… хочешь сказать, что не заметила? На несколько секунд испуг отразился на ее лице, но затем Кагоме сосредоточилась и слегка отвернулась, казалось её взгляд искал что-то в воздухе. Спустя пару минут молчания, школьница нерешительно ответила: — Я… думаю, что чувствую что-то… странное. Но… по-моему, это Шиппо. Я уверена, что чувствую твою ауру тоже, но… — она пожала плечами, а легкая улыбка осветила лицо, — думаю, я просто уже привыкла к ней! Инуяша слегка нахмурился, глядя на девушку, и не понимая, ослабли ее силы или нет… или она просто не находила его демоническую ауру достаточно сильной, чтобы заметить ее. Наверное, все таки первое. Никогда не упускающий шанса на озорство Шиппо заговорил, дразнясь: — Наверное, ты не можешь почувствовать его ауру, потому что она очень слабая! Инуяша бросил на него уничтожающий взгляд. — Эй, коротышка, если хочешь, чтобы тебя и дальше несли, лучше заткнись. Или мне нужно преподать тебе урок хороших манер? Шиппо с визгом перескочил от разъяренного полудемона к раздраженно вздохнувшей девушке. Он зарылся в ее темные волосы, а она, наблюдая за поведением этих малых детей, не могла не закатить глаза. — Что ж, сейчас нет необходимости в... Внезапно её прервал глубокий раскатистый рык Инуяши. Все мысли и слова исчезли, стоило Кагоме вопросительно посмотреть на него, гадая о причине такого поведения. Парень уставился в лес, весь он был напряжён и сгорбился, будто готовился к прыжку. Она хотела спросить, что же случилось, но потом почувствовала: словно чернильное пятно по её чувствам расползался туман непроглядной тьмы, затмевая тепло солнца над головой и порывы ветра, пока сознание полностью не затянуло тончайшей плёнкой этой черноты. — Я… это что… Она не смогла закончить, да ей не пришлось, поскольку Инуяша подтвердил: — Да… это демоническая аура. Оказалось, что аура не одна, а несколько. Инуяша учуял их раньше, чем кто-либо успел разглядеть: лягушки, змеи, Они, разнообразные слабые демоны направлялись к ним. Инуяша хрустнул костяшками пальцев, готовясь к драке, и решительно встал перед Кагоме, успокаивающей дрожащего Шиппо. В воздухе раздался свистящий звук, сразу с нескольких направлений, Инуяша развернулся, и полоснул когтями сначала один снаряд, потом еще два, прежде чем заметил облака чего-то чёрного, вырвавшиеся из разбитых шаров. Он выругался, пытаясь прикрыть нос, хотя понял, что уже слишком поздно. Всепоглощающие запахи заполонили его разум, взрываясь перед глазами яркими искрами. Показалось, что земля с неожиданной прытью рванула навстречу, и прежде чем сознание помутнело, он услышал как Кагоме отчаянно выкрикнула его имя.***
Темнота вокруг начала рассеиваться — он начал различать фигуры, окружающие его со всех сторон: высокие и тонкие, и сгруппированные вместе… деревья? Они проносились мимо него… нет, это он бежал. Куда он бежит? Отдаленный звон мечей и звуки выстрелов эхом отдавались в голове, и, поражённый, мальчик понял, где находится: он бежит из деревни — прочь от своей умирающей матери. Но… это не по-настоящему. Со странным ощущением чего-то неправильного Инуяша полностью осознавал собственное полубессознательное состояние, глядя как перед ним разворачиваются воспоминания. Сейчас он видел себя, гораздо младше. С детским лицом, ногами, покрытыми грязью, взъерошенными волосами, и запутавшимися в них листьями, и щеками, влажными от слез, хотя тогда он даже не понимал что плачет. Мальчик упал в грязь, но не поднялся, вместо этого лежал, тяжело дыша, и (Инуяша слишком хорошо помнил это) пытался забыть, от чего именно бежал. Слишком много событий для детского разума, чтобы осознать их все разом. Лучше бы ему не помнить этого вообще. Внезапно в кустах перед ним раздался хруст. Все еще задыхаясь, мальчик вскинул голову и увидел высокую фигуру, с мордой белого бабуина. Существо протянуло руку, и Инуяша рассмотрел человеческую кожу, а выше - длинный белый рукав. Взглянув вверх, он заметил, что нижняя половина морды являлась улыбающимся лицом - всего лишь человек в маске. Но от этой улыбки холод пробирал до костей. Инуяша попытался зарычать на протянутую руку, но у него перехватило дыхание и закружилась голова. — Должно быть, ты их ненавидишь, — глухо проговорила фигура, и в голосе послышалась затаённая злоба. — Они напали на твой дом… убили твою бедную мать… ты имеешь полное право презирать их всех. Ему даже не пришло в голову, что незнакомец знает слишком много, что если он видел всё, то должен был остановиться и помочь, а не следовать за ним по пятам. Но ярость слишком затуманила разум, чтобы мыслить ясно. Эти люди на лошадях… за одну ночь они разрушили его жизнь… он действительно ненавидел их. — Ты ранен. Я могу помочь… я могу сделать тебя сильным… ты сможешь отомстить. Да… месть… вот чего он хотел. Вот что ему было нужно. Эти люди… этот клан… они не заслуживают того, чтобы жить. Посмотрев как его младшее « я » испепеляет взглядом человека, обещающего такую силу, Инуяше захотелось пнуть себя за то, что тогда он оказался таким слабаком. Нараку был хитер — он точно знал, по каким точкам нужно бить. Знал, что нужно сказать, чтобы обманом заставить молодого полудемона подписаться на жизнь в унизительном плену, не раздумывая ни секунды. Сцена перед ним начала тускнеть, и Инуяша ощутил что к телу понемногу возвращается чувствительность: он начал приходить в себя. Инстинкт выживания заставил оценить ситуацию, прежде чем открывать глаза. Он помнил, как почувствовал этих демонов, унюхал их, а потом, когда с неба посыпался черный порошок, перегруженное обоняние вырубило его. И Кагоме… кричала. Кагоме! Руки и ноги болели, когда он попытался их распрямить, пришлось вложить всю энергию, чтобы заставить тело двигаться. Чтобы открыть глаза потребовалось гораздо больше усилий, чем он готов был признать, и сначала все было размытым, но скоро прояснилось. Первое, что удалось увидеть - это татами. Пробежав взглядом по полу, он заметил стоящую перед ним фигуру. Некто, чья одежда была богато изукрашена с головы до ног, не вычурно, а скорее благородно, с длинным мехом, перекинутым через одно плечо. Инуяша слегка напрягся, чтобы сфокусировать взгляд на лице фигуры, а когда наконец рассмотрел, замер. Золотистые глаза, как зеркальное отражение походившие на его собственные, в обрамленные серебряных волос, более длинных и светлых, чем волосы Инуяши. Обладатель этого лица, с более резкими чертами, выглядел старше него, и холоднее. Но знакомым оказался не только облик — тот же запах подтверждал, что мужчина является демоном-псом, и его аура была очень похожа на собственную ауру полудемона… только намного сильнее. Адреналин ускорил возвращение сил к его конечностям, и он заставил себя приподняться и принять оборонительную позицию, низко зарычав, когда посмотрел на незнакомца, с которым имел поразительное сходство. Но тот, казалось, только забавлялся увиденным и не делал ни малейшего движения в сторону полудемона. — Итак, ты наконец-то пришел в себя. Я ожидал, что ты очнешься раньше, но, учитывая твое жалкое наследие, полагаю, что ожидал я слишком многого. От рычания Инуяша перешел к оскорблениям. — Ты кем себя возомнил, черти тебя дери? Мужчина слегка усмехнулся, глядя на Инуяшу сверху вниз, так, что полудемону захотелось стереть это омерзительное выражение с его лица. — Полагаю, ты меня не знаешь — мы никогда не встречались ранее, и мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось. Я и не думал, что ты когда-нибудь придешь ко мне, Инуяша. С паразитами так бывает: они стремятся попасть туда, где их меньше всего ждут. Рычание парня резко оборвалось, когда он понял, что этот тип, по-видимому, знает его имя. Видя, что полудемон не находит слов и рычит, повелитель демонов невесело усмехнулся. — Да, я знаю, кто ты. Даже если бы твои черты и зловоние не выдавали тебя, этот герб на спине послужил единственным доказательством, которое мне понадобилось. Хотя причины, по которой ты носишь эмблему народа твоей несчастной матери, мне не понять. К этому моменту Инуяша уже дошёл до точки кипения. Он не знал, кто этот чертов пес, и сейчас ему было все равно. — Да что ты знаешь о моей матери, ублюдок? Еще раз скажешь такое, и я убью тебя! Пес-демон холодно улыбнулся, ответив с возмутительным спокойствием: — С удовольствием посмотрел бы на это… младший брат. Молодой человек замолчал. Его взгляд прожигал дыры в стоящем перед ним существе, брови нахмурились, пока слова, будто эхо, повторялись в голове, снова и снова. "Брат? Какого черта?!"***
Кагоме застонала, сознание постепенно возвращалось к ней. Попыталась дотянуться до пульсирующей головы, но обнаружила, что руки связаны. Пошевелив пальцами, чтобы оценить, крепко ли затянуты путы, школьница коснулась чего-то мягкого и пушистого и, оглянувшись, увидела маленькую, покрытую мехом лапку. — Шиппо! — Яростно зашептала она, — Шиппо! Шерсть под ее пальцами зашевелилась, и тонкий голосок тихо ответил: — Ой, Кагоме! Ты проснулась! Я так волновался… Она ласково улыбнулась. — Шиппо, ты знаешь, где мы? — Да, мы были захвачены теми демонами, помнишь? Они бросили какой-то вонючий шарик — он сделал меня слабым, так что я не мог сопротивляться, и вырубил Инуяшу. Должно быть, нос у него очень чувствительный. Сердце Кагоме сжалось, картина того, как Инуяша мертвым грузом падает на землю, вспыхнула в памяти. Она тут же подбежала, чтобы проверить, как он — не мог он просто взять и умереть, — но тут что-то ударило ее по затылку, и она повалилась ему на спину. Голова болезненно запульсировала при воспоминании об ударе, но девушка изо всех сил старалась не обращать на это внимания. — Шиппо… ты ведь говорил, что тебя уже брали в плен, верно? Как тебе удалось сбежать тогда? Шиппо слегка толкнул ее руки, и она поняла, что они, должно быть, связаны вместе. — Ну, обычно я убегаю, используя свой лисий огонь. Просто прожигаю веревки и превращаюсь несколько раз, чтобы по быстрому улизнуть. Но я не думаю, что смогу использовать лисий огонь в этот раз - я могу обжечь тебя! Кагоме обдумывала новую информацию, ее глаза изумлённо распахнулись, когда она повторила: — Превращаешься? Ты имеешь в виду… ты на самом деле можешь трансформироваться? Правда? — Да… но я все еще не очень хорош в этом деле, — смущенно ответил маленький лис. — Хвост вечно наружу торчит. Мягко улыбаясь, желая обнять маленького мальчика, Кагоме протянула палец, чтобы обхватить одну из крошечных рук, связанных рядом с ней. — Не волнуйся, Шиппо, мы что-нибудь придумаем! Мы должны выбраться отсюда и найти Инуяшу. — Знаешь… мне кажется, я слышал, как один из демонов говорил, что его отведут к господину, — сказал Шиппо. Нервно покусывая губу, девушка чувствовала, как в ней поднимается тревога. Мысли об Инуяше — одиноком, раненом, окруженном демонами, которые наверняка ненавидели его так же сильно, как те, что были в цирке, вызывали у нее слезы, но она не позволила им пролиться. — Шиппо, — сказала она с твёрдой, пылкой решимостью, — сожги веревки. Обо мне не беспокойся. И… как думаешь, ты мог бы превратиться в одного из охранников? Мальчик-лис, начавший удивленно говорить что-то в ответ, замолчал, обдумывая ее просьбу и начав мысленно собирать воедино план. — Но, Кагоме… что, если я сделаю тебе больно? Она печально улыбнулась, зная, что он этого не видит. Девушка понимала, что будет больно. Но сейчас боль не имела значения. Инуяша нуждался в ней. Ее голос был спокойным и уверенным, когда она сказала: — Не волнуйся, правда. Я тебе доверяю. При этих словах зеленые глаза Шиппо расширились, а затем в них загорелась твёрдая решимость. Он не подведет ни ее, ни Инуяшу.***
Инуяша стоял неподвижно, пока демон ходил вокруг, оценивая, и, без сомнения, планируя нападение. Полудемон с нетерпением ждал. Все эти разговоры уже начали его раздражать. — Наш отец был полон решимости защитить тебя… даже пожертвовал собственной жизнью, чтобы защитить твою, никчемную. — Сещомару остановился перед молодым человеком, глядя на белые собачьи уши с явным презрением. — Ты обладаешь частью его великой силы, и всё же... — Он сделал паузу, чтобы еще раз свысока взглянуть на Инуяшу, — как ни печально, ты не можешь получить к ней доступ. Парень заскрежетал зубами, кипя от злости, но сумел успокоиться достаточно, чтобы выдавить из себя: — Откуда, черт возьми, ты столько обо мне знаешь? — Хм, не думай, что меня волновало, что случится с полукровкой вроде тебя. Я просто хорошо информирован. Многие демоны знают об этом позорном цирке и его уродах. Инуяша с рычанием бросился вперед, его когти едва миновали лицо пса-демона. — Почему ты так злишься, младший брат? Неужели заключение сделало тебя таким дикарём, что ты даже не в состоянии вести разговор, не прибегая к насилию? — Хочешь сказать, — зловеще прорычал Инуяша, — ты знал, что я попал в ловушку не по своей воле, когда была ещё ребёнком, и даже не задумался над тем, чтобы вытащить меня оттуда? И ты утверждаешь, что ты мой брат?! — Я не по своему желанию твой брат, кретин. Сещомару легко ушёл от удара молодого человека, и продолжал уклоняться, как только Инуяша, с возрастающей яростью, приближался к нему. — Ты… чертов ублюдок! — ревел он, прерывая свои слова ударами когтей. У него был брат — брат! А он об этом и не подозревал… И злая шутка, которой являлась его жизнь, стала ещё злее, когда он обнаружил, что единственный родственник-демон ненавидит его так же сильно, как любой другой демон, которого он когда-либо встречал. Вот тебе и кровные узы. Он надеялся, что это ложь, но глаза и нос очень быстро подтвердили рассказ Сещомару. Гнев охватил его, когда он снова осознал, насколько одинок в этом мире, и внезапная ненависть к этому уроду, такая же сильная, как и к тем человеческим убийцам, вспыхнула в нем. С яростным воплем Инуяша усилил атаки, и с немалым удовлетворением заметил, что хладнокровие Сещомару слегка дрогнуло, пока он продолжал уклоняться от ударов. Пока повелитель демонов отказывался сопротивляться, гнев Инуяши начал угасать, но внезапно он набросился. Когти вонзились в руку полудемона, когда тот замахивался, чтобы нанести удар. Зашипев от непривычного жжения, исходящего от порезов, Инуяша внезапно оказался в обороне, теперь они со сводным братом поменялись ролями. Отскочив, Инуяша упал на колени, сжимая руку, которая продолжала гореть. Он бросил взгляд на рану и увидел что кожа разорвана, а плоть под ней шипит. "Значит, — мрачно подумал он, — у этого ублюдка в когтях ядовитая кислота. Не ожидал такого от отца." — Ты закончил или тебе нужно больше доказательств того, насколько ты слаб? — Произнес демон-пес, в его бесстрастном голосе прорезалось раздражение. Усмехнувшись, Инуяша хрустнул костяшками пальцев и выплюнул: — Я просто разминался. Все его тело ныло от желания драться — весь гнев, вся ненависть, которые он прочувствовал за последние несколько минут, закипали в крови, вместе с пульсом грохотом отдавались в ушах, умоляя дать им выход, и он решил, что достаточно проделать дыру в животе этого придурка, чтобы утолить эти чувства. — Хм. Твое упрямство впечатляет… как и твоя глупость. — Заткнись и дерись уже со мной, трус! Бросившись на пса-демона, Инуяша быстро развернулся, когда тот отступил в сторону, и ударил когтями по дуге. Сещомару увернулся мгновенно, но Инуяше удалось зацепить мех, перекинутый через плечо демона, вырвав клок шерсти, прежде чем снова ринуться в атаку. — Жалкий паразит, — холодно выплюнул Сещомару, его когти полыхнули зловещим зеленым светом, едва не задев щеку полудемона. Разразившись лающим смехом, Инуяша снова рванулся вперед и вцепился когтями в кимоно мужчины, оставив три длинных разрыва, но так и не добравшись до кожи. — Что, бесишься, что проигрываешь полукровке? Глаза Сещомару сузились, и прежде чем Инуяша успел сказать еще хоть слово, демон уже стоял перед ним, крепко сжимая горло полудемона. — Так что ты там говорил о проигрыше, братец? Парень вцепился в руку, душившую его, то дёргая, то покрывая кожу кровоточащими ранами, но Сещомару лишь усилил хватку, приподняв полудемона над полом. Инуяша почувствовал, что силы его иссякают, когда яд из этих пальцев потек прямо внутрь, разъедая кожу на шее и опустошая легкие. — Я надеялся, — протянул холодный голос, — что ты станешь сильнее после стольких лет борьбы за выживание. Но если это все, на что ты способен, — пальцы демона сжались, когти вонзились в шею чуть глубже, впрыскивая ядовитую кислоту прямо в кровь, — тогда ты просто умрешь. Но Инуяша его не слышал, потому что в этот момент, сквозь затуманенное сознание он учуял запах, ударивший прямо в сердце. Этот запах он знал всего две недели, но также знал и то, что никогда, никогда уже не сможет его забыть. Кагоме.… Сёдзи справа от него раскрылись, и она оказалась там, тяжело дыша, словно пробежала несколько миль. Она сразу заметила его, и при виде ее обезумевшего лица он почувствовал, как сжалось сердце. "Беги, дура! Прекрати пытаться спасти меня и спаси себя хоть раз!" Бесполезно, он не мог предупредить ее — с ядом, горящим снаружи и внутри его горла, он не сможет говорить какое-то время… если вообще останется в живых. Кагоме словно застыла на месте. Маленький лис, дрожа, прятался за ее лодыжками, и Инуяша прекратил рвать когтями руку Сещомару, чтобы жестом попросить ее уйти. Но в его ослабленном состоянии и в ее испуганных глазах этот жест больше походил на мольбу о помощи. Сещомару наблюдал за безмолвным обменом репликами в расчетливом молчании, но его хватка так и не ослабла. Однако этот жест разрушил чары, и Кагоме, с душераздирающим криком "Инуяша!", бросилась в комнату, к нему. Инуяша увидел ненависть, мелькнувшую в глазах демона, увидел, как поднимается светящаяся злобным ядом его левая рука, увидел как эта рука целится в Кагоме… В милую, самоотверженную, ужасающе смертную Кагоме… И он пошевелился. Глухой стук и сдавленный женский вздох наполнили комнату, но тут же сменились мёртвой тишиной. Пальцы вокруг горла Инуяши затряслись и ослабли, и державшая его рука как-то слишком уж медленно убралась, позволив полудемону упасть на пол и сделать несколько прерывистых вдохов, которые причинили боль его поврежденному горлу гораздо большую, чем когти. Он закрыл глаза, сосредоточившись на том, чтобы протолкнуть воздух в пустые легкие, но через мгновение уловил слабый звук — что-то редко, но непрерывно капало на татами перед ним. Зная, что это, но желая убедиться, он открыл глаза и увидел все увеличивающуюся лужу крови на полу, рядом с которой лежала оторванная бледная рука. Он выругался, жалея что сил у него не осталось даже на то чтобы ухмыльнуться. Хотелось хотя бы поднять голову достаточно высоко, чтобы увидеть потрясение на лице этого ублюдка. Послышался осторожный звук шагов, и в поле зрения появлись черные туфли Кагоме, которая опустилась на колени рядом с ним, лисьи лапы Шиппо неуверенно следовали за ней. Глаза снова закрылись, когда она осторожно подтолкнула его, чтобы он прислонился головой к ее ключице, а руки девушки мягко, защищающе, обхватили обессиленное тело. (У него мелькнула мысль сказать ей, чтобы она отвалила — таким образом он выглядел только слабее — но Инуяша отбросил ее с рычанием. Он на самом деле был слаб, да и не смог бы сказать ей ничего, даже если бы захотел; кроме того, теперь ему не придётся из последних сил стоять с выскоподнятой головой. — Кто вы? Почему так поступили с ним? Сердитый девичий голос прорвался сквозь густую пелену, и полудемон издал еле слышное подобие рычания на ее опасно вызывающее поведение, но она не поняла намека. К счастью, Сещомару просто проигнорировал девушку, бросив взгляд в сторону открытой двери. — Джакен. Послышался приглушенный визг, неуверенное шарканье, и внезапно из коридора появился Джакен, руки его оказались связаны за спиной яркой лентой, а рот запечатан — сутрой с заклинанием. По тихому хихиканью Шиппо Инуяша догадался, что колдовство дело рук лисёнка. Жабоподобный демон отчаянно пытался призвать своего повелителя на помощь, но его мольбы остались без ответа. Когда Сещомару заговорил, его тон был так же спокоен, как и всегда, несмотря на кровоточащую рану: — Принеси Тессайгу. Маленький демон вопросительно смотрел на него, пока под пристальным взглядом господина не пискнул и не выскочил из комнаты, спотыкаясь на каждом шагу. Шиппо съежился за спиной Кагоме, когда пес-демон снова обратил свое внимание на сбившуюся в кучу группу, и Кагоме крепче обняла Инуяшу, не сводя глаз с нападавшего, пытающегося скрыть страдальческую гримасу. — Значит вот что нужно, чтобы заставить тебя драться? — начал он холодным небрежным тоном, — Бесполезная смертная девушка? Жаль, что самостоятельно ты не можешь достичь такого результата. Инуяша повернул голову, чтобы посмотреть на повелителя Западных земель, но вид крови, все еще капающей из раны, удержал его от дальнейших попыток. Пусть ублюдок продолжает болтать. Может истечёт кровью до смерти. Его гнев быстро улетучился при следующих словах Сещомару. — Однако, все же тебе удалось одолеть меня… ты доказал, что достоин наследия нашего отца. Его слова прозвучали натянуто и совсем не радостно, но тяжелое дыхание Инуяши все равно замерло в благоговейном страхе, а глаза Кагоме расширились, пока она переводила взгляд с одного мужчины на другого. — Отца? "Значит… они братья? Как такое может быть? Как он мог попытаться убить собственного брата?" Ее размышления были прерваны появлением Джакена. В уже развязанных руках он нёс продолговатый сверток ткани. По кивку Сещомару бесенок положил сверток перед Инуяшей и Кагоме, надменно, насколько позволяла сутра, все еще прикрывающая его клювообразный рот, ухмыляясь. Кагоме настороженно взглянула на предмет, но Инуяша кивнул, и она неуверенно разворачивала слои темной ткани, пока пальцы не коснулись холодной отполированной поверхности черных деревянных ножен. Прерывисто выдохнув, она осторожно подняла вложенный в ножны меч, и ухватилась за рукоять старой катаны с изодранной оплёткой. Девушка нерешительно потянула, и меч немного заупрямился, пока, рывком, не обнажились несколько дюймов стали. Живя при храме, Кагоме приходилось видеть несколько мечей, но даже с ее ограниченным опытом, она могла сказать, что хороший меч не должен выглядеть так… ну… плохо. Недоверчивый взгляд Инуяши и поднятые брови говорили о том, чего не могли его голосовые связки. Здоровой рукой выхватив меч из рук Кагоме, Инуяша вытащил его из ножен и придирчиво осмотрел. С каждой секундой выражение его лица становилось все более недоверчивым. Губы раздвинулись в безмолвном рычании, и он с размаху воткнул меч в циновки рядом с собой, заставив Кагоме подпрыгнуть. Используя меч в качестве опоры, полудемон поднялся с пола. Затупившееся оружие едва проткнуло тростниковые циновки. Две пары глаз — одна растерянная, другая раздраженная, посмотрели на Сещомару, который, явно скучая, наблюдал за происходящим. — Он выкован из отцовского клыка и является мечом полного уничтожения. Он хотел, чтобы ты получил его, как только проявишь себя достаточно сильным, чтобы владеть им. Однако… можешь оставить его, если не нравится. Инуяша был более чем готов оставить бесполезное оружие (можно ли его вообще называть оружием?) с этим невыносимым демоном, но… его брат выглядел слишком нетерпеливым в отношении дальнейшей судьбы меча, и если этот придурок действительно так сильно хочет вернуть эту вещь… Назовем это расплатой за то, что оставил его в ловушке кошмарного цирка — он заберёт проклятый меч. Взяв ножны у Кагоме, он обратно вложил катану Тессайгу в них, и встал на дрожащие ноги. Девушка беспокойно держалась за его руку, а Шиппо прыгнул ей на плечо. Сещомару слегка шагнул вперед, и Инуяша напрягся, его рука потянулась к рукояти меча, несмотря на то, что если бой начнется снова это не принесет ему никакой пользы. Холодный взгляд пса-демона встретился с сердитым взглядом младшего брата и, коротко кивнув в сторону Тессайги, он сказал: — Я хочу, чтобы к утру ты покинул мои владения. И если я снова найду тебя вторгшимся на эти земли, то без колебаний убью. Стиснув зубы, Инуяша впился в него взглядом, полным растущей ненависти. Вот значит как… вот так всё и закончится. Никаких объяснений, извинений или примирения, никаких шансов узнать больше о своем отце или наследии великого пса-демона. Его прогоняли, оставив лишь болезненные раны, ржавый старый меч и еще больше негодования, чем он испытывал раньше. Но, по крайней мере, он уходил со своей жизнью… и с жизнью Кагоме. Положив руку на спину школьницы, он мягко подтолкнул ее к открытой двери, более чем готовый убраться подальше от брата. Как только группа покинула комнату, хитроумная сутра на губах Джакена исчезла с хлопком, и маленький демон немедленно обратился с вопросами к величественному демону-псу. — Господин! Т-Тессайга! Вы… Вы действительно отдали сильнейший меч своего отца этому… этому... — Разве ты забыл, Джакен, — бесстрастно начал Сещомару, и тем не менее бесенок задрожал, — я не могу воспользоваться этим мечом. Сам отец говорил, что его нужно отдать щенку. Что только тот, у кого есть человеческая кровь, сможет удержать его, не говоря уже о том, чтобы использовать его истинную силу. Какая мне польза от меча, которым я не могу владеть? Слегка съежившись от проблеска тени на лице своего хозяина, Джакен сказал дрожащим голосом: — О, как скажите, Сещомару-сама. Хитрая улыбка скользнула по губам Сещомару. Бросив расчетливый взгляд через открытые сёдзи в пустой коридор, он добавил: — Кроме того… сомневаюсь, что Тессайга будет работать в руках полукровки. Джакен поднял глаза в полном замешательстве и робко спросил: — Почему это? — Разве ты не чувствуешь? Щенок поглощен яростью. Я видел это в его глазах — он ненавидит тех никчемных людей, которые убили нашего отца. Тех, с кем у него одна кровь. Тессайга не будет подчиняться ему до тех пор, пока он питает такие чувства к людям. — Н-но… с ним был человек… что, если он все-таки способен им воспользоваться? Сещомару посмотрел вниз на бесенка, который взвизгнул и спрятался за своим тонким деревянным посохом, но через мгновение, когда ничего не произошло, Джакен снова бросил взгляд на лицо демона. — Действительно… возможно, он еще удивит нас. В любом случае, меня это больше не касается. — С этими словами он повернулся и вышел из комнаты, волоча за собой свой мех, и оставив позади очень смущенного прислугу. И лишь в этот момент Джакен заметил кровавый след и оторванную руку, лежащую рядом с ним на полу. Последовавший за этим вопль эхом отразился от стен особняка.***
Ухо Инуяши дернулось при слабом отзвуке крика, но его внимание быстро вернулось к девушке рядом с ним, которая забавно вертелась, направляясь то в одну сторону, то в другую, взад и вперед, смущенно насупив брови. — Может быть… но я не помню, чтобы видела этот коридор… Шиппо, мы проходили мимо этой двери? Нет, погоди - этот фонарь кажется мне знакомым, не так ли? Шиппо широко раскрытыми глазами посмотрел на девушку, на чьем плече он сидел, и с некоторым удивлением сказал: — Что такое Кагоме? Ты же была так уверена, когда мы шли помогать Инуяше — как же так вышло, что теперь ты не знаешь, в какую сторону идти? Инуяша тоже заинтересованно посмотрел на девушку, желая знать, как ей удалось найти его в этом похожем на лабиринт здании. Она покраснела под пристальным взглядом, и ее рот открылся и закрылся, пытаясь что-то объяснить, но слова застревали в горле. Тяжело вздохнув, она начала: — Это будет звучать немного… странно… но… я могла видеть Инуяшу. В ответ на ничего не понимающие взгляды двух ее спутников, Кагоме робко улыбнулась, повозилась с руками, и продолжила: — Я имею в виду, когда мы впервые попали сюда, я почувствовал, как что-то изменилось, и поняла, что я больше не ощущаю твоей... Э-э… ауры. — Она посмотрела на Инуяшу, он выглядел немного ошеломленным. — И я попыталась… использовать свои способности и найти её… не знаю, как, но как только почувствовала её, я смогла увидеть тебя. Через стену. И поняла, в каком направлении идти. Инуяша остановился, девушка тоже остановилась, нерешительно оглядываясь на него. Кагоме не хотела, чтобы он думал, будто она сумасшедшая, но… сказать ему правду было необходимо. Однако, он откинулся назад, скрестил руки на груди и одарил ее взглядом, который легко узнала: Гордость. Она произвела на него впечатление. Но ее горячий румянец быстро исчез, как только парень повернулся и выжидательно кивнул в сторону коридора, протянувшегося перед ними, а потом, когда услышал, что она не может заставить свои способности работать снова, одарил раздраженным и хмурым взглядом, тем самым уничтожив всех этих маленьких бабочек, которые порхали в её животе. То ли по счастливой случайности, то ли просто по неосторожности, маленькая группа скоро услышала сердитый визг, направляющийся к ним по коридору, и именно благодаря неосознанной помощи разгневанного Джакена, громко ругающегося и размахивающего посохом, они, наконец, выбрались из здания. Прошли через двор, и большие деревянные ворота с силой захлопнулись за ними, как только они оказались на свежем ночном воздухе.