Кончик крыла

      Ещё одна битва. Один единственный миникон заставлял две враждующие фракции ожесточённо сражаться. К счастью, или к сожалению, он не был частью «Команды Воздушной Защиты». Зато относился к «Гоночной Команде», образующей «Звёздный Щит». Им возможно было остановить удары любого оружия, даже «Звёздного Меча», и никакой взрыв его не разрушит. За него автоботы сражались изо всех сил, ведь вероятность заполучить Меч у десептиконов была намного выше. Необходимость защищаться стала как никогда актуальной. Хот Шот и Блэр стреляли по Циклонусу, Трасту и Старскриму, надеясь сбить воздушные силы и освободить небо. Джетфайер разбирался с Тайдл Уэйвом. Отвлекая на себя гиганта, он выигрывал время для товарищей, хотя это было тяжело: когда по тебе стреляет сразу несколько установок, вероятность стать подбитым значительно возрастает. Оптимус и Мегатрон сражались в дуэли, не позволяя друг другу достигнуть заветной цели. Лидер десептиконов попытался провернуть хитрость, но реакция Прайма оказывалась достаточной, чтобы помешать. Сфера энергии ударила в грудную пластину замешкавшегося Мегатрона. Он проехал по земле пару метров, рыкнув от боли, но остался на ногах. Смоукскрин выстрелил из крана, обматывая руки-пушки Демолишера, и потянул на себя. Десептикон сопротивлялся. Это стало похоже на укрощение дикого животного, где один противился, пока второй применял все силы, чтобы остановить противника. Скэвенджер сражался с Уилджеком. Бывший автобот оказался достаточно опытным, чтобы навести на ветерана некоторые подозрения. То хладнокровие, с которым сражался мех, напомнило о давней встрече при странных обстоятельствах. Автобот решил застать противника врасплох. — У тебя странные движения, — нарочно громко прокричал Скэвенджер. — Для десептикона. Чересчур опытный. Неужели тебя всему учил сам Локдаун? Бывший автобот опешил, совершенно не ожидав, что кто-то разгадает его секрет. Но через наноклик он продолжил сражение, хоть потерял уверенность. Ветеран произнёс это достаточно громко, чтобы все услышали. Циклонус не понял, к чему был этот вопрос, отвлёкся и его тут же подбил метким выстрелом Блэр. Летун упал прямо на место битвы Скэвенджера и Уилджека. Они отпрыгнули, не давая вертолёту себя задавить. Бывший автобот попытался успокоиться, но не мог. Искра пульсировала слишком быстро. Если бы это было сказано лично ему, мех бы не дрогнул. Однако ветеран выбил его из колеи своим поступком. — Выходит, я прав! — заулыбался вдруг Скэвенджер, заметив реакцию Уилджека. — Ты брал у него уроки битвы. Но ведь он всегда избавляется от свидетелей. Конечно если только ты перед ним не в долгу. Бывший автобот взревел и начал быструю атаку, нанося удары с такой скоростью, что рисковал перегреть сервоприводы. Скэвенджер оставался спокоен, делая шаги назад, будто нарочно отступая от поля битвы. Подбитому Циклонусу недолго пришлось за ними следить. Сфера энергии, от которой увернулся Мегатрон, попала ему в живот и сбила с ног, заставив позабыть о словах ветерана. Уилджек не сразу заметил, что они отошли. Только когда перегретый корпус потребовал замедлиться, и он обратил внимание, что Скэвенджер не собирается дальше драться. — Что ты творишь? — прошипел бывший автобот. — Неужели собираешься снова застать врасплох? Старый вояка улыбался. Но улыбка была вовсе не насмешливая, а полная уважения. В жёлтых окулярах сверкнуло любопытство. — Они достаточно заняты, чтобы не обратить внимания, — кивнул Скэвенджер на поле битвы, где успели подбить Старскрима. Ветеран поискал в небе Траста и, углядев, что на того чуть не натравили Тайдл Уэйва, успокоился. — У меня есть к тебе разговор. — Мне не о чем разговаривать с автоботом. — Встал в боевую позицию Уилджек, однако все удары ветеран парировал. — Я знаю. Но как шпион шпиону позволишь мне задать пару вопросов? Бывший автобот оскалил дентопластины, однако нападать не спешил. — Я знаю, что ты не десептикон и работаешь на Локдауна. — Почему так в этом уверен? — холодно вопросил Уилджек. — А тебе не кажется, что если Локдаун попал на нашу базу, то должен был покалечить и тебя? Этот аргумент заставил бывшего автобота крепче сжать дентопластины. — Может мне просто повезло? — попытался уклониться от ответа он. — Не похоже. Вы прибыли почти одновременно. Ты был лишь показательной фигурой, чтобы Локдаун смог проникнуть в наши системы и сделать всё сам. Я знаю его почерк. И ты просчитался, Уилджек. Я, конечно, могу распространить информацию, и мы оба знаем, что ты не сможешь оправдаться. Лучше давай договоримся. — Мне не о чем договариваться с тобой! — Нанёс несколько ударов мех, хотя остался спокоен. Скэвенджер проверил обстановку. В тот момент на них обратил внимание Демолишер. Вовремя Уилджек воспользовался интуицией. — Ты аккуратнее, старик, тут всё-таки сражение в полном разгаре, — шёпотом произнёс бывший автобот, продолжая наносить удары, чтобы выглядело правдоподобно. — Насчёт договора я ничего не хочу слышать. Но могу с тобой общаться, как наёмник с наёмником. Ты ведь знал Локдауна, я прав? — Пришлось одно время с ним работать. — Кивнул ветеран и с размаха ударил. Достаточно медленно, чтобы противник увернулся. — Зачем он послал вынюхивать в стан десептиконов своего подопечного? — Таков наш план. Его детали я поклялся искрой сохранить в тайне. Скажу лишь, что ваша беготня за миниконами поможет ему в будущем. — Так он следит за нами? — Да. Я просто отвлекаю десептиконов, плюсом приглядываю за Сайдуэйзом. Он слишком странный тип. Согласись, он перебегает из фракции во фракцию и наводит смуту. — В этом ты прав. — Ветеран снова нанёс удар, после чего перекатился и выстрелил. Уилджек высоко подпрыгнул, оказался перед фейсплейтом соперника и нанёс удар. Не сильный, скорее показательный. Скэвенджер подыграл, выплюнув энергон и упав на колени. — Если ты хочешь договориться, я поставлю свои условия, никак иначе, — произнёс Уилджек, снова поглядывая на поле битвы. Никто не смотрел. — Во-первых, я не имею права рассказывать о плане и самом Локдауне. Во-вторых, мы будем общаться только во время сражений. — Он хлопнул ладонью ему по аудиосенсору. Коммуникатор слился с бронёй и перестал быть видимым. — И только по внутреннему каналу, чтобы не пришлось далеко отходить. В-третьих, всегда наносим друг друга несмертельные ранения. — Он перешёл на внутренний канал. — И последнее — информация по военным действиям остаётся только между нами. Никому её не сливаем. Нарушишь одно из условий, и ты покойник, старик. — Видно, что Локдаун тебя многому научил, — усмехнулся Скэвенджер, упав на землю после серии «ударов». — Что ж, полагаю, на сегодня мы закончили? — Да, как видишь, автоботы в этот раз одержали победу. Ваш Тайдл Уэйв ведёт себя порой предсказуемо. — И не говори. Я пошёл к своим. — Знаешь, что самое забавное во всей этой беседе. В начале я блефовал. Уилджек удивлённо посмотрел на Скэвенджера. Тот лишь насмешливо улыбался. Бывший автобот почувствовал одновременно неловкость и уважение.

***

      Придя в себя, фембот продолжила листать воспоминания. Ничего особенного первые несколько нанокликов. Но потом остановка на интересном моменте. Глинтлайт не могла похвастаться умением постоять за себя, когда дело доходило до задирок спарков. Они были бэтами важных знакомых её альф и, как правило, им многое сходило с рук. Обычно всё ограничивалось обзывалками и толканиями. Однако в этот раз самый старший искрёнок выхватил фигурки воина из её ладоней и поднял руки вверх, чтобы малышка не достала. Разница в росте мешала Глинтлайт хоть как-то добраться до цели. Она загрустила, не зная, что делать, пока в метапроцессоре не возникла нужная мысль. Малышка убежала с места происшествия, не обращая внимания на обидные слова, что искрята бросали ей вслед. Через пару кликов она вернулась со Старскримом. Тот оказался раза в два выше обидчика, чем уже заставил группу избалованных бэт заволноваться. Самый старший, что продолжал держать игрушку на недосягаемой для Глинтлайт высоте, сделал шаг вперёд. — Что, пришёл забрать это? — Он демонстративно кивнул на игрушку. — Вы только гляньте, мелкая решила на нас настучать! Он начал смеяться, но через наноклик из его вокодера вырвался сдавленный писк. Старскрим схватил хулигана за запястье и сжал достаточно крепко, чтобы вызвать боль, но не сломать. Искрята резко отступили, испуганными окулярами разглядывая сикера. — Думаешь, если обижать слабых, станешь сильнее? — зловеще зыркнул на виновника происшествия юнлинг. Обидчик поджал пластины губ, расширенной от ужаса оптикой наблюдая за Старскримом. — Ведёшь себя как слабак, — прыснул он и резким движением отпустил. Искрёнок, не удержав равновесия, рухнул на пол. Фигурка выпала из рук. Глинтлайт шустро подбежала к ней и подобрала. — Ещё раз узнаю, что ты обижаешь её, я не буду терпеть. Группа спарков бросилась врассыпную, вместе с зачинщиком. Фемка собрала все оставленные фигурки. — Спасибо. — Заулыбалась она. Сикер приобнял её за плечи… Позже, когда они вернулись к альфам, заявилась эта же группа спарклингов, но уже со взрослыми. Завязался спор. Хулиганы обвиняли Старскрима в том, что он угрожал им и даже побил, на что альфы не могли не отреагировать. Сначала те хотели броситься на юнлинга с криками, однако Фэйбл закрыла его собой и привела такие контраргументы, подключив Глинтлайт, как важного свидетеля, что в пух и прах разнесла все ложные обвинения, пристыдив взрослых и добившись для избалованных спарков соответствующего наказания — за то, что задирали бэту, и за ложь. Как только неожиданные гости удалились, Старскрим почувствовал руку на своём плече. Фэйбл смотрела на него и улыбалась. — Ты молодец, что постоял за маленькую, — похвалила она его. — Я никому не позволю её обижать, — кивнул сикер. Глинтлайт обняла его. Ростом она была приходилась по живот, ведь юнлинг значительно прибавил в росте. Воспоминания снова начали пролистываться, остановившись лишь на одном моменте: после прощания со Старскримом, когда того отправили на обучение в военную академию по инициативе Фэйбл. Это был цикл, когда малышка подслушивала за дверью. Обычно она не делала подобного, но её привлекли громкие голоса. Альфы явно ругались, хотя малышка никогда раньше не слышала подобного. Их ссора касалась её. Она мало тогда разобрала слова, но теперь, будучи взрослой, прислушалась. И с ужасом поняла, что это касалось блокиратора памяти. Резервор требовал этого не делать, в то время как Фэйбл настаивала на необходимости проведения операции. — Ты хочешь лишить нашу бэту полноценного спаркства! Ты сама себя слышишь? — ещё больше повысил голос мех, от чего был сам на себя не похож. Обычно его ничто не могло вывести из себя. Похоже, только Фэйбл это удалось. — У неё будет серьёзная психологическая травма во взрослой жизни, как ты не понимаешь? Мы должны помочь ей этого избежать! — Стирая воспоминания? Ты хотя бы представляешь, какие последствия это может возыметь! — Не больше, чем от травмы! Мы должны стереть ей все воспоминания о сестре и о произошедшем! — Если ты так хочешь этого, тогда нужно убрать и об этом… сикере! — с явным отвращением выпалил мех. На клик повисла тишина. — А в чём он-то виноват? — Тогда почему ты так ненавидишь Имейдж? Почему ты так хочешь придать её забвению?! И почему так стремишься стереть нашей малышке память? Ты не имеешь на это право! — Как и ты! Это ты предложил! Ведь Старскрим деактивирован! — Послышались всхлипы. — У него же был такой потенциал. Он мог стать великолепным воином и защитником нашей бэты. — Почему ты дала ему любовь, когда к моему спарку относилась с пренебрежением?.. Воспоминание поплыло и угасло. Глинтлайт мелко дрожала, не веря во всё то, что хранилось все эти ворны под замком чужеродного устройства. Альфы распорядились её активом из-за собственных желаний. Фембот сжала ладони в кулаки так крепко, что пальцы заскрежетали. — Светлячок, что с тобой? — забеспокоился Резервор. Эта фраза переполнила чашу терпения. — Что со мной?! Это что с вами было не так?! — выкрикнула она и подскочила с места. — Вы стёрли мне память из-за того, что не смогли пойти на компромисс! Вы пытались уберечь не меня, а самих себя от проблем! Почему именно я? Почему вы сами не могли решить собственные проблемы? Вы… вы… просто манипуляторы! — На последних словах она осеклась. Омыватель большими каплями потёк по лицевой. Глинтлайт выбежала из помещения. Шуршот помчалась за ней, приняв форму небольшого автомобиля. Резервор вдруг понял, что она вспомнила. Вернее, что узнала. Мех почувствовал на себе такую тяжёлую вину, что даже с места не сдвинулся. Всё что он мог, так это сидеть и смотреть в одну точку, обвиняя себя во всех грехах мыслимых и немыслимых.