Just Can't Get Enough

Блейн просыпается от ощущения металла, сковывающего его руки. Он слышит над ухом лязг и поворачивается голову, дергаясь от неожиданности, когда видит, что его отец, обмотав его запястья цепью, приковывает его к изголовью кровати. - Ты обещал, - только и шепчет он. - Я обещал, что дам тебе перевестись. От десяти дней без своего Дома никто еще не умирал. Тем более при отсутствии действительной связи. Твой телефон у меня. Если он будет звонить, будешь отвечать, что я скажу. Понял? Блейн кивает, сжимая веки. - Это твое наказание за прошедшие две недели. Ничего сверхъестественного. Секунды тают, как лед зимними вечерами под ногами катающихся на коньках — практически незаметно. У Блейна в горле пустыня. Под глазами — костры. В кончиках пальцев — тысячи мелких иголок. Тишина давит на уши и сознание, а темнота — на все тайные страхи. Стоит за дверью послышаться шагам, Блейн напрягается, вытягивается струной и впивается взглядом в черноту комнаты. Никто не приходит. Блейн рад и разочарован. До вечера никто не беспокоит его «покой». Лишь один раз заходит мать, приносит ему еду, сочувственно осматривая, но ничего не говоря. Она молча кормит его, избегая вероятности столкнуться взглядами. Напоследок она слегка ерошит волосы Блейна и вымученно улыбается, поднимаясь с колен и выходя за дверь, запирая ее за собой. Блейн начинает дремать в начале одиннадцатого, каждые полчаса вздрагивая и проверяя руки — может, кошмар закончился и он свободен? Увы, этого не происходит. На второй день Курт звонит. Блейн едва вытряхивает себя из полудремы, когда к его уху приближается телефон. Перед глазами оказывается рука отца с запиской, что он должен сказать. - Привет, - слышит он знакомый голос. - Ты вчера куда-то пропал, все в порядке? - Да, все нормально, - отвечает Блейн. - Ты не звонил, вот и я решил тебя не беспокоить. - Ладно. Но на будущее — ты можешь и сам начинать общение, - в голосе Курта заметна ухмылка, и Блейн еле удерживается от того, чтобы выдать ему эту «тайну». - Встретимся сегодня? Блейн вздрагивает, судорожно сглатывает слюну и зачитывает с бумажки: - Нет, прости, отец решил устроить семейный день, мы пойдем гулять, так что... - О, неужели? Тогда я очень рад, это действительно важно. Удачного дня, ангел! - Спасибо, - шепчет Блейн. - И тебе. Короткие гудки и пощечина разрезают сложившуюся в его голове атмосферу умиротворенности, даже несмотря на ложь. - Так будет с каждым его звонком, - повторяет отец уже установленное правило. Блейн не плачет, у него уже не осталось сил на это. Он просто отчаянно скулит, дергая за металлические оковы на его руках. Курт звонит и на следующий день, и их разговор проходит в том же русле. - Мне так жаль, но папа решил отвезти нас на озеро на целую неделю, я буду вне зоны доступа. Но со мной все в порядке. Не волнуйся. Курт верит, не сомневаясь, уверенный, что у его саба все наладилось в семье. Блейн рад, что он не знает правды, когда на его шее остаются синяки от пальцев отца. Всю эту неделю он умирает от тоски, закрывает глаза и видит Курта, открывает их — и поле его зрения заполняет полумрак собственной комнаты. Блейн рад, что это не подвал. В один вечер мама, очевидно, рано заканчивает с делами по дому и, поставив перед Блейном его ужин, остается рядом. Она сидит рядом, держит его за руку и шепчет слова утешения. Все разрушает ее последняя фраза: - Милый, держись тут, это закончится. Но ты правда виноват сам. Не нужно ставить Хозяина так низко. Блейн дергается и вырывает руку из ее ладоней. Ему противно находится рядом с собственной матерью, ведь она могла не сдаваться — но она сдалась, она поддалась этому монстру, которого он вынужден называть отцом, и теперь он не может рассчитывать даже на ее поддержку. В последний раз Курт звонит незадолго до начала учебы. Блейн кусает губы и не может вытереть покатившуюся по подбородку каплю крови. - Папа везет нас на три дня к Куперу! Он правда решил все исправить, - Блейн задумывается, сколько бы ему стоило действительно сделать так. - Увидимся в школе, хорошо? - Окей, - не раздумывая, соглашается Курт. - До встречи, ангел. - Пока. В ту ночь Блейн снова плачет. Он рыдает, утыкаясь лбом в холодный пол, кричит, срываясь на визг, выливая все, что хранилось внутри. Осталось четыре дня. Всего четыре дня. С него снимают цепи в ночь перед школой. На его покрасневших припухших запястьях — черные синяки. Блейн тихо удостоверяется в том, что отец, кажется, прогуливал уроки безопасности во время своей учебы. Утром он умывается и выбирает свитер с самыми длинными рукавами и высоким воротником, укрывающим обновляемые раз в пару дней следы удушения. Все необходимое лежит в сумке через плечо. Отец довозит его до школы и, подняв темные стекла, еще раз сжимает пальцы на шее Блейна. - Ни слова об этом, - шипит он. Блейн судорожно кивает и выходит из машины, набирая в легкие воздух и тут же попадая в объятия Курта. - Как ты..? - шепчет он, не сразу понимая, что неплохо было бы обнять его в ответ. - Увидел, как вы подъезжаете, как раз когда я парковался. Удачное совпадение. - Да, очень, - и в этот момент Блейн позволяет себе наконец расслабиться. Это невероятное ощущение, после долгой разлуки оказаться в руках своего Дома. Да любого, в общем-то, человека, с которым есть какая-либо связь. Словно возвращаешься домой, где тебя окружает любовь и забота. Внутри оттаивает тонкая корка льда, которая так или иначе образуется на сердце, хоть наитончайшая, но она будет. И тебя переполняет спокойствие и тепло. - Я так скучал, - выдавливает Блейн, сильнее сжимая руки. - И я по тебе, - отвечает Курт, задевая губами его ухо. Блейн жмурится, изо всех сил не давая слезам пролиться. Они проводят перед занятиями вместе еще пару десятков минут, при этом практически не разговаривая, но будто впитывая друг друга глазами и пальцами. После — долгие уроки, проведенные порознь, и лишь к четырем Блейн подходит к хоровой, чтобы встретиться там с Куртом. Кажется, что-то там уже началось, но Блейн не рискует заходить. Он заглядывает внутрь через стеклянную вставку двери и видит Курта, что-то оживленно объясняющего маленькой брюнетке. Та закатывает глаза и складывает руки на груди, но, видимо, уступает ему в неведомом Блейну споре. Он оборачивается и, наверное, тоже видит Блейна, прижавшегося к стеклу, улыбается и идет открывать. - Итак, прошу любить и жаловать: Блейн Андерсон! - заявляет Курт, впуская того в хоровую. Он смущенно проходит внутрь и осматривает ряды скептически настроенных подростков. Только одна блондинка что-то шепчет своей подруге, (Блейн сразу вырывает глазами их знаки, блондинка — саб, соседка — Дом, и он не уверен, что они не вместе, потому что их руки крепко сцеплены) и та кивает, осматривая его, и улыбается, поднимаясь со стула. - У вас с Бриттани почти все занятия вместе, так? И, кажется, на испанском ты сидел через ряд от меня. Тут Блейн вспоминает этих девушек — они и правда не раз и не два виделись в течение дня. Как он мог их не запомнить? (Что за глупый вопрос, как будто он мог сосредоточиться на каких-то девушках.) - Да, это верно, - кивает он, с опаской посматривая на нее. Все-таки он еще побаивается незнакомых Домов. - Я Сантана, Бритт моя девушка, и в этой школе тебе стоит находиться под защитой способных ее предоставить 24/7. Ну, или около того. Особенно с таким милым крестом на шее. Блейн тянет воротник свитера выше и опускает голову. - Эй, - доносится до него через пелену начавших кружить в подсознании сомнений голос Курта, - все хорошо. Им можно доверять. Блейн еще не может, но раз Курт так говорит, значит, им можно дать шанс, как минимум. - Хорошо, - отзывается он, устремляя взгляд в его сторону и приподнимая кончики губ. В разговор вступает мужчина, которого Блейн даже не заметил сначала: - Здравствуй, Блейн, я Уилл Шустер, руководитель этого хора, - он протягивает руку и дружелюбно улыбается. Блейн пересиливает себя и жмет его руку, с ужасом замечая, что все-таки руководитель здесь — Доминант. - Ты готов что-нибудь исполнить для нас сегодня? Блейн кивает, со скоростью света перебирая варианты, которые он может спеть на «отлично» в любом обществе. В конце концов, он совершает свой выбор, кинув последний — как он надеется — взгляд на Курта. There's nowhere that I wouldn't follow, There's nothing that I won't do for your kiss, I love you like there's no tomorrow, Cause nothing ever felt like this. Первые строки звенят в тишине комнаты — лишь чистый голос Блейна и пока еще не совсем искренние слова. Блейн в глубине души, чтобы это не оказалось предсказанием, когда его глаза бесконтрольно цепляются за направленный на него взгляд Курта. There's nothing I won't steal or borrow, I'll travel on a boat or aeroplane, I'll explore a world of sorrow, Cause when I find you I know,  I know I'ma be OK. Музыканты находят ноты в своих килограммовых папках и вступают с припевом. Голос Блейна лишь крепнет. See the times are changing, And I'm sure of nothing that I know, Except this is us, and this is love, and this is where I'm home. In a world that's breaking, where nothing is for keeps, Oh this is us, this is love and this is where I sleep, This is us, this is love and this is where I sleep. Блейн пытается осматривать комнату, заглянуть в лицо каждому, даже пялиться в потолок — его взгляд словно магнитом притягивается к Курту, который не отрывает глаз от него. I'm from a generation undecided, I'm restless and I can't help changing lanes, But in all the noise and the excitement, Your love is all that will remain Через силу Блейн закрывает глаза и не устанавливает никакой контакт с Куртом, пропевая следующие строки. Внутри трепещет что-то, дергается, бьется в ритм с сердцем, будто отделилось от него, но не может двигаться само по себе. I've said all of my goodbyes to ego, I gambled all I got, there's no plan B, It's the first time that I've learnt to let go, It's the only place I feel, only place I feel like me. Что-то внутри совершает кульбиты и пытается пробить грудную клетку, когда Блейн снова смотрит перед собой и видит только одного человека. Нет-нет-нет, думает, умоляет, пытается приказать Блейн. Нельзя. Нельзянельзянельзя. Слишком рано. Он отказывается верить, запирает комок чувств куда подальше, заваливает ворохом воспоминаний, лишь бы не. Лишь бы не. See the times are changing, I'm sure of nothing that I know, Except this is us and this is love, and this is where I'm home. In a world that's breaking, where nothing is for keeps, Oh this is us, this is love and this is where I sleep. This is us, this is love and this is where I sleep. Комната взрывается аплодисментами. Мистер Шустер подходит и хлопает его по спине. Блейн вздрагивает, возвращаясь из мира музыки в тотальную реальность, и склоняет голову. - Курт, - слышит он голос Шустера, - мне кажется, ваши голоса могли бы хорошо сочетаться. Как насчет вашего дуэта на Отборочных? Блейн напрягается, чувствуя всем телом повисшую неловкую тишину, потому что наверняка Курт что-то заподозрил из-за его взглядов, наверняка он откажет, просто не знает, как бы сформулировать это помягче, наверняка... - Да, конечно, с радостью. Ты же не против, Блейн? У него глаза распахиваются шире некуда и приоткрывается рот. Он пару раз запинается, пытаясь придумать, что сказать в таком случае, и наконец просто кивает — возможно, чересчур радостно, но ему по большей части плевать. Курт согласен. Конечно же, Блейн не может отказаться. Но внутри поселяется легкое чувство страха. Предчувствие ужаса.