Ангел и Охотник

      Дин перевел дыхание, застыв перед дверью на добрую минуту, и вошел в подземелье. Кастиэль сидел в самом углу, спрятав лицо. Шмыгнув носом, он поднял взгляд на присевшего перед ним на колени Дина.       — Прости меня, Кас, прости, что бросил тебя здесь.       Кас провел рукой по лицу, стирая слезы, и плотнее запахнул плед. Дин с сожалением смотрел, как слеза скатилась по его скуле, и протянул ладонь, ловя её.       — Я всегда собирался вернуться.       — Я знаю. Мой характер… Я понимаю, что должен учиться контролировать себя. И я прочел твою историю.       — Тебе понравилось? — вполголоса спросил Кас, придвигаясь чуть ближе.       — Да, у тебя талант.       — Я люблю читать.       — Я знаю, — пробормотал Дин, удивленно глядя на приникшего к нему Кастиэля. Поняв, насколько тот продрог, Дин прижал его к себе, поднимая на руки и выбираясь из подземелья. Темнота внутри Дина расступалась перед теплым светом в то время как он нес приникшего к нему Каса, добираясь до спальни и осторожно кладя того на кровать, заперев дверь. Кас приподнял голову, посмотрев на нависшего над ним Дина.       — Ты сможешь простить меня?       — Со временем, — признался Кастиэль, устраиваясь поудобнее и с легкой улыбкой заглядывая в темные глаза. Ему стало интересно, какого цвета они были прежде, и коснулся кончиками пальцев виска Дина. Тот недоуменно прикрыл веки.       — Дин, какого цвета твои глаза?       — Раньше они были зелеными.       — Хотел бы я увидеть.       — Со временем, — мягко произнес Дин, опуская взгляд и ухватываясь за край его рубашки. — Я хочу увидеть тебя… Можно?       Кас проглотил комок в горле, кивая. Не теряя времени, Дин снял с него рубашку, отбрасывая её на пол, и провел ладонью по его груди, словно Кас был сделан из хрупкого стекла или тонкого шелка, которые можно легко повредить. Ощущения были такие ошеломляющие, что дыхание Кастиэля сбилось, в то время как Дин боялся отвести от него взгляда.       — Ты очень красив, — произнес Дин, прижимаясь губами к его ключице. Кас сжал простынь в кулак.       — Ты боишься меня?       — Нет.       — Я тебе отвратителен?       — Нет.       — Но ведь я чудовище.       — Это не так.       — Что ты знаешь о чудовищах?       Кас несильно толкнул его в грудь, усаживаясь прямо, и коснулся неслушающейся рукой его щеки.       — Они живут в твоих страхах, в ночных кошмарах, даже в людях… жестоких, отвратительных, злых людях, которые думают только о себе и ни о ком другом. Ты — проклят, Дин. Твою жизнь забрало колдовство, но не без причины.       — Ты думаешь, я хороший человек?       — Нет, я думаю, ты был одинок и заключен в замке очень долгое время, а любящие тебя люди оказались в ловушке вместе с тобой. Тебя слишком долго окружали мрак и кошмары.       Дин издал неопределенный звук, толкая Каса вниз и снова склоняясь над ним, скользя пальцами и ртом по его коже. Достигнув края его брюк, Дин поднял взгляд на Каса.       — Могу я увидеть тебя… полностью? — пристально посмотрел он. Кастиэль судорожно выдохнул, кивая, и Дин раздел его окончательно, подставляя прохладному воздуху. Кас вздрогнул, закрывая глаза, чувствуя себя незащищенным и уязвимым. Дин признательно мурлыкал, разглядывая обнаженное тело.       — Ты красив без одежды, Кас. Ты как будто светишься.       — Это комплимент?       — Да, — Дин приподнялся, заглядывая ему в глаза. — Ты напуган?       — Нет, просто… я никогда не делал этого прежде, не чувствовал себя таким беззащитным.       — Ты считаешь, я сделаю тебе больно?       — Нет, — мотнул головой Кас. — Но ты всё же запер меня в подземелье.       — Ты бросил меня, ты покинул замок. Тебе ведь ясно, что если бы ты ушел навсегда, я бы вернул тебя, — негромко сказал Дин. — Ты никогда не оставишь замок.       Кас потрясенно отвернулся к окну, за которым утихала метель. Дин взял его за подбородок, заставляя посмотреть на себя.       — Ты же знаешь, что ты дал мне обещание. Ты должен его сдержать.       — Я знаю.       Дин удовлетворенно хмыкнул, опускаясь между его разведенных ног и беря в ладонь налившийся член с влажно блестящей головкой. Кас всхлипнул, подаваясь бедрами вперед.       — Когти, — заметил он, встречаясь с Дином глазами. Прищурившись на мгновение, Дин вжал его в матрац, нависая сверху.       — Сделай это сам, — хрипло выговорил Дин, наблюдая за Касом, с небольшим стоном медленно проведшим рукой по всей длине. — Смотри на меня, не отворачивайся. Я хочу видеть тебя, по-настоящему видеть.       — Дин, — прикрыл глаза Кас, учащая движения.       — Нет, открой глаза. И медленнее, — приказал тот, опуская одну ладонь ему на шею и накрывая второй его запястье, направляя. — Хочу видеть тебя.       Каса потрясывало, но он подчинился, лаская себя, как того хотел Дин, позволяя задавать собственный темп. Кас напрягся, упираясь ногами в постель и чувствуя, как накаляется жаром тело, в то время как по коже прокатываются мурашки, гонимые сквозняком. Он смотрел на Дина, и движения запястья становились резче, пока тянущее, горячее ощущение внизу живота не растеклось по всему телу. Дин смотрел, как он кончил, оставляя белые пятна на своей ладони и груди, на одежде Дина. Кас тяжело дышал; влажная кожа мгновенно остывала. Дин приник к его груди, слизывая капли, а после опустился рядом.       — Спи, — проговорил он клюющему носом Кастиэлю. Дин подождал, пока он крепко заснет, и вышел из комнаты, спускаясь к Сэму в полуразрушенный холл.       — Дин, — поднял на него взгляд Сэм. — В чем дело? Говорят, ты поднимался в спальню вместе с Кастиэлем.       — Он сейчас спит. Нам надо привести это место в порядок, пока он не проснулся.       — Что ты имеешь в виду? — переспросила Джесс.       — Мы празднуем Рождество в этом году, — объявил он. — Я всё испортил, и теперь нам надо начинать всё заново.       По помещению прокатился радостный возглас, и слуги принялись за работу, слушаясь указаний оживившейся Джесс. Сэм, Эллен, Джо и Гейб уставились на Дина.       — Что заставило тебя изменить решение?       — Кас, — признался Дин и развернулся, поднимаясь наверх.       Габриэль радовался от души, вешаясь на Сэма, который не удержался на ногах и растянулся на полу вместе с ним.       — Я снова буду человеком! — не унимался Гейб.       — Но Дин все-таки запер его в подземелье, — мягко напомнила Джо.       — Такое быстро забывается, — отмахнулся от неё Гейб. — Я думаю, для Кастиэля это не будет проблемой, а впереди у нас большой день!       Дин поднялся в Западное крыло и вышел на запорошенный снегом балкон. Произошедшее в спальне было самым интимным моментом, который он разделил с кем-либо за многие годы. Он всё ещё различал запах Каса и втянул воздух в легкие, наслаждаясь этим запахом куда сильнее, чем следовало. Ему вообще Кастиэль нравился больше, чем предполагалось изначально.       Дин вернулся в спальню, находя всё ещё спящего Каса завернутым в одеяло. Обойдя постель, Дин лег с другой стороны, бережно накрывая его плечо рукой. Кастиэль, видимо, почувствовал его присутствие, и шевельнулся, придвигаясь. Дин оставался неподвижен, прислушиваясь к его дыханию, обдававшему теплым воздухом шею. Он провалился в короткий сон и проснулся лишь, когда Кас привстал на локтях. Судя по небу за окном, сейчас было раннее утро. Кас поглядел на заспанного Дина.       — Ты спал со мной.       — Я уснул, — пояснил Дин, выпрямляясь и прогоняя остатки сна. Кас зевнул и подтянул колени к груди, вдруг опуская глаза на обернутое вокруг талии одеяло и вспоминая прошлый вечер.       — Мне показалось, это был сон.       — Это не так.       — Почему это произошло?       — Не заметил, чтобы ты возражал, — повернулся к нему Дин.       — Потому что я не хотел возражать.       Дин прищурился, озадаченно разглядывая его, и махнул в сторону выхода.       — Одевайся, но не спускайся пока вниз.       — Почему? Мне уже рассказали, что ты всё разрушил.       — Иди, Кас, — отправил его Дин. Кас поднял свою одежду и вышел, направляясь к собственной спальне. Анна бодро его поприветствовала, выдавая ему темно-синюю кофту под цвет его глаз и штаны.       — Ты отлично выглядишь, — сказала Анна, когда он повернулся к ней, приподняв брови.       — Какая разница? Сегодня канун Рождества, которое было отменено, и все приготовления оказались напрасны, — Кастиэль скрестил руки на груди. — Это будет моё первое Рождество без отца, и посмотри на меня — я застрял       здесь.       Анна приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, когда раздался стук в дверь, и Кас впустил Дина.       — Иди за мной.       Кас заинтересованно двинулся следом, налетая на Дина, когда он остановился посреди лестничного пролета.       — Закрой глаза.       — Ты хочешь, чтобы я спускался по лестнице с закрытыми глазами?       — Доверься мне.       Кастиэль стиснул зубы и сделал, как просили, цепляясь за Дина. Дин распахнул двери в залу, ожидая, пока зажгутся огни, и обернулся к Касу.       — Могу я открыть глаза? — спросил он, проходя внутрь.       — Да, — разрешил Дин, и Кас изумленно оглядел преображенное место с подвешенными в воздухе гирляндами и огромной елью посередине комнаты.       — Дин, — пропавшим голосом проговорил он, — что это значит?       — Рождество. Я всё испортил и решил исправить.       — Я… я поверить не могу, что ты сделал это, это прекрасно, — воскликнул Кас, обходя дерево, в то время как к ним присоединился Сэм вместе со всей компанией, распевающей рождественский гимн.       У Каса запершило в горле, и в животе стало как-то легко. Дин не сдержал пробивающуюся на лице улыбку, наблюдая за ним.       — Не представляешь, как приятно, когда ты прислушиваешься к моим советам, — поделился Сэм, возвращая Дина к реальности.       — Кто сказал, что я послушался тебя?       — Не ври, — усмехнулся Сэм и произнес, прежде чем уйти. — Он выглядит таким счастливым. В кои-то веки наше Рождество проходит без бед.       Кас отделился от веселящейся компании, приближаясь к Дину.       — Это мой подарок?       — Нет.       — У тебя есть что-нибудь для меня?       — Ты чего-нибудь хочешь?       — Мы можем вернуться к этому вопросу позже?       — Да.       Кас провел большим пальцем по скуле Дина, отправляясь завтракать и оставляя того в окружении слуг.       — Ни слова, — предупредил их Дин, проходя за Кастиэлем и игнорируя раздавшиеся позади смешки.

***

      День проходил спокойно. После обеда Кас вышел в сад, позвав Дина за собой. Дин пожалел о своей беспечности, когда ему в лицо с громким шлепком прилетел снежок. Кас сдавленно рассмеялся, прикрыв рот рукой и метнувшись в сторону, когда Дин погнался за ним. Кас выглянул из-за дерева, за которым прятался, но Дина нигде не было видно. Он нахмурился, но хрустнувшая рядом ветка выдала Дина, в следующий момент повалившего его на землю. Кас фыркнул и посмотрел сверху вниз на Дина, который оседлал его, вскинув бровь.       — В этот раз ты был легкой добычей, — произнес он, брызгая снегом ему в лицо. Кас поморщился, тряся головой, и Дин позволил ему встать. Только теперь они осознали, насколько близко друг к другу они были. Сейчас это не имело значения — не после прошлой ночи, — и Кас приподнял уголки губ, пока Дин стряхивал с него снег.       — Я спрятался, но ты всё равно нашел меня.       — Я всегда найду тебя, — сказал Дин. — Тебе не скрыться.       Кас сдержал ухмылку. Они вернулись в замок и сели у камина; Дин взял руки Каса в свои, согревая, пока Кас не поднял на него взгляд.       — Что?       — Расскажи мне о своем детстве.       — Зачем?       — Я хочу узнать.       Кас смущенно посмотрел на него, ерзая под пледом.       — Когда мне было пять, и мама была ещё жива, у неё выдался хороший день, когда она могла ходить и разговаривать. Мы решили пойти на прогулку втроем, устроить пикник: взяли с собой хлеб, джем и яблоки. Обычно воспоминания того возраста тусклые и неясные, но этот день мне запомнился, потому что тогда мы в последний раз были вместе как семья. Мы поднялись на холм с видом на деревню и лес, откуда словно можно рассмотреть весь мир. Мама держала меня на коленях и рассказывала о странах и городах, которые мне предстоит увидеть, и что я способен на большее, чем прожить свою жизнь в деревне с кем-нибудь вроде Бальтазара.       Дин ощутил укол ревности при упоминании имени незнакомого мужчины, который, по всей видимости, добивался расположения Кастиэля.       — Мы перекусили и провели целый вечер вместе, в итоге я уснул на руках мамы, и папе пришлось нести меня до самого дома. Это одно из немногих приятных воспоминаний, хотя и такое неcущественное.       — Ничего не бывает несущественным, если что-то значит для тебя.       — Теперь ты расскажи о себе.       — У меня нет хороших воспоминаний.       — Мне хочется узнать о тебе больше.       — И мне, — грустно улыбнулся ему Дин.       — Какой твой любимый цвет?       — Синий.       — Почему? — полюбопытствовал Кас.       — Это красивый цвет.       — Твоя любимая еда?       — Оленина.       — Любимая книга?       — Твоя.       К щекам Кастиэля прилила краска.       — Тебе правда так понравилось?       — Да, я ведь сказал, у тебя есть талант.       — Отец говорил, что у меня никогда не выйдет стать писателем.       — Он ошибался.       — Я всё ещё хочу услышать твою историю.       Дин задумчиво посмотрел на него, не произнося ни слова, и кивнул.       — Я не был хорошим человеком, скорее самовлюбленным, жадным и грубым. Но я любил свою семью. Я не думал больше ни о ком, и моё поведение привело к тому, что творится здесь последние десять лет. В моем детстве было много смеха и радости, но потом умерла мать, а Сэм был ещё совсем ребенком. В этот момент моё детство кончилось, и мы остались вместе с тоскующим отцом. Я всегда жил в замке, как в ловушке — без друзей и без других членов семьи. Я всё портился и портился, пока однажды на свой день рождения не испортил всё окончательно.       Кас хлопнул ресницами, чувствуя дежа вю.       — Мне кажется, я знаю эту историю…       — Знаешь?       — Отец вроде бы рассказывал мне её одной ночью, когда я был ребенком, но я забыл её со временем… Там была волшебница.       — Да.       — Она заколдовала тебя, потому что ты отказал ей, и… роза, — Кас широко распахнул глаза. — Заклятие должно быть разрушено.       — Да.       — Как мой отец узнал об этом?       — Наверное, какой-нибудь слуга оказался вне замка во время происходящего, увидел всё и разболтал людям.       Кас опустил взгляд на их переплетенные руки.       — Думаешь, ты всё ещё такой же, как десять лет назад?       — Я не знаю, — честно ответил Дин.       Кас протянул ладонь, накрывая руку Дина и нежно её поглаживая.       — Наверное, нет, — предположил Кас, как вдруг его живот заурчал.       — Пойдем, — позвал Дин, и они пошли на ужин, который так расхваливал Габриэль. Всё было очень вкусным, а Рафаэль играл на скрипке — завидев его, Кас вопросительно приподнял бровь.       — Ему это нравится, — пояснил Дин.       — Ты умеешь танцевать?       — Прости? — Дин чуть не подавился вином.       — Я спросил, умеешь ли ты танцевать.       — Я не знаю.       — Я придумал, что я хочу на Рождество.       К удивлению Каса, Дин побледнел, когда он протянул тому руку.       — Потанцуй со мной.       — Кас, — медленно качнул головой Дин.       — Пожалуйста.       Дин со вздохом принял его руку и позорно споткнулся, проходя за Кастиэлем в гостиную.       — Пожалуйста, скажи, что ты умеешь.       — Ты меня недооцениваешь, — сказал Дин, становясь в позицию и кружась вместе с Касом по залу. Кас изумленно рассмеялся, и они всё продолжали танцевать.       Сэм заглянул Габриэлю через плечо:       — С ума сойти, сколько может изменить один человек.       — Думаете, они влюблены? — спросила Джо.       — Возможно, — пожал плечами Сэм.       — Возможно?       — Возможно, — согласилась со знанием дела Эллен.       — Кто научил тебя танцевать? — прошептал Кастиэлю на ухо Дин.       — Никто, я сам научился.       — У тебя отлично получается.       Кас положил голову ему на плечо, и Дин прикрыл глаза. Он обвил Каса рукой, прижимая к себе, и они медленно танцевали в узком кругу. Подняв взгляд, Дин встретился глазами с Сэмом, тут же разрывая зрительный контакт. Он знал этот взгляд. В сердце разгоралась надежда на избавление от проклятья и обретение счастья с человеком, смотрящим сквозь его внешнее уродство.