- Дочь моя, пригуби вино из этого кубка, дабы скрепить узы брака с молодым супругом.
- Это еще вопрос, хочу ли я скреплять узы брака, - возмутилась звезда, но Септимус лишь толкнул ее.
- Пригуби, а то закончишь жизнь в сточной канаве, - процедил он. Звезда яростно развернулась к нему, но тут же увидела, что на балконах застыли стрелки с арбалетами в руках. Злая донельзя, девушка приняла из рук епископа кубок и сделала глоток. Она отдала кубок так, что вино даже слегка плеснуло на роскошную мантию епископа.
- Сын мой, пригуби вино из этого кубка, дабы скрепить узы брака с молодой супругой.
Септимус сделал быстрый глоток и отдал кубок епископу.
На лице звезды сохранилось желчное выражение.
- Запечатлеем союз поцелуем, и пусть чета эта будет благословлена небом на долгий брак и царствование.
- Нет, - выдохнула Ивальда. Септимус с удивлением отметил, что золотой локон, выбившийся из-под шапочки, начал стремительно темнеть - волосок за волоском.
- Я слишком долго шел к власти, - процедил без пяти минут король и рывком взял звезду за талию. Девушка с отвращением уперлась ладонями в его грудь, - слишком долго, чтобы ты все испортила!
Она попыталась отвернуться, но он оказался проворнее. Септимус прижался своими губами к ее. Взгляд темных глаз был твердым и упрямым.
...Он почувствовал, как пальцы девушки, рассерженно упершиеся ему в грудь, немного ослабли, и она, чуть подавшись вперед, прикрыла глаза. Стали видны ее атласные веки. Септимусу показалось, что ее кожа озарилась теплым светом.
Поцелуй длился всего несколько секунд. Он не был страстным или нежным, он был фактическим. Закрепляющим. Четким, как точка в конце предложения.
Септимус отпустил девушку, чья роль была выполнена. Теперь у него нет препятствий на пути к трону, и он имеет полное право короноваться. Правда, придется сделать королевой и это своенравное создание...
Ивальда выдохнула как можно незаметнее, стараясь не показывать виду. Она зачарованно глядела на толпу. Люди показались ей более приветливыми, чем в начале. Девушка слегка улыбнулась им.
Она медленно засияла, набирая обороты, как солнце, которое только-только поднимается с началом нового дня. Куда подевалась вся ненависть и злость, она не понимала. Теперь ей казались глупыми сопротивление и протест.
Кое-кто в зале начал хлопать в ладоши. Наверное, людям понравилось, что их новая королева - звезда - так красиво сияет. Звезда тут же одернула себя, и между ее бровей залегла складка. Чудесный свет погас.
- Готов ли ты, Септимус, седьмой сын короля, чье право на корону было доказано Королевским Рубином, взойти на трон, продолжив благородное дело пращуров и службу Штормхолду?
Септимус замер.
- Готов, - сказал он громко.
В зале воцарилась звенящая тишина.
- Клянешься ли ты, Септимус, седьмой сын короля, чье право на корону было доказано Королевским Рубином, защищать народ Штормхолда?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Септимус, посвятить жизнь служению Штормхолду и преступить чрез гордыню и себялюбие?
- Клянусь.
- Да будет так отныне и во веки веков. Я, епископ Штормхолда, возлагаю на чело твое сию корону, да будешь ты отныне королем всех земель, что были во владении рода Амбер многие столетия, - те, что от Великой Стены и до Восточного Моря. И да будешь править ты долго и справедливо. Да здравствует король!
И все подхватили:
- Да здравствует король!
- Да здравствует король! - спохватившись, выкрикнула Ивальда, и вновь воцарилась тишина.
Епископ покрыл плечи Септимуса темной алой мантией, отороченной соболем. В руках новый король держал скипетр и державу, а на его голове, подминая темные волосы, высилась золотая тяжелая корона с крупным рубином в центре.
- Нарекаю тебя, Ивальда, королевой Штормхолда. - Снова провозгласил епископ и снял с подушечки золотой венец. Он был украшен россыпью драгоценных камней, но в центре находился неизменный рубин.
На жемчужную шапочку водрузили венец. Он тут же сдавил голову. Ивальда вздохнула.
Ну что за жизнь?! Стоит к этим смертным упасть, как тут же коронуют!...
***
Пока молодая чета принимала поздравления, а Ивальда справлялась с шоком и гневом, Ивейн, та звезда, которой было суждено упасть первой, сидела в высокой башне - той самой, где некогда располагались покои отца принцев и одной-единственной принцессы.
У старого короля был недурной вкус. Ивейн ежилась от холода и куталась в меховую шкуру, вольготно располагаясь на огромном ложе короля. Из окна, прорубленного в стене, были видны звезды - так близко, как никогда до этого.
Девушка затосковала.
Ни дома, ни любимого... Она все потеряла! Ивейн всхлипнула и обняла себя за плечи.
Когда она смотрела на мир смертных с небес, он казался ей таким интересным, необычным, едва ли не волшебным. Да, было много несовершенств... Но Ивейн никогда не останавливало это.
Она всегда мечтала побывать на земле. И вот с ней это случилось.
"Надо осторожнее загадывать желания" - горько подумала девушка.
Ивейн упала на подушки и зарыдала. Горе терзало ее несчастное сердце, но она и не подозревала, сколь тяжкое испытание выпало не только на ее долю, но и на долю ее сестры.
А тем временем...
***
Ивальда кружилась в танце с новоиспеченным супругом; Септимус танцевал, как деревянный, без особой грации. Непроницаемый взгляд буравил звезду.
- Ты, кажется, удивлена тем, что произошло?
- Ну что ты, - откликнулась девушка. - Я ведь каждый день ненароком выхожу замуж и становлюсь королевой огромного государства!
- Так и знал, что ты не будешь против, - заключил серьезно король и на одно па поменялся с дамой: так было предусмотрено танцем. Ивальда скроила доброжелательную мину, когда перед ней появился другой партнер. Но, едва пред ясны очи предстал муж, она посуровела и сузила глаза.
- Я, наивная, думала, что смертный просто решил отнестись ко мне с подобающим уважением!Но нет! Всему есть объяснение - вы, люди, слишком алчные и эгоистичные!
- Слушай, - Септимус похолодел. - Я женился потому, что того требовалось для того, чтобы стать королем. Теперь я имею право делать с тобой все, что хочу: могу заточить в башню или темницу, могу убить, могу пустить на все четыре стороны...
Ивальда с вызовом подняла подбородок. Венец еще пуще засиял на ее голове.
- Но я, так и быть, как хороший супруг и добрый король, буду заботиться о тебе. Ты разделишь со мной ложе, пищу и кров...
- Ложе?! - взвизгнула Ивальда так громко, что танцующие возле королевской четы даже обернулись. - Ну уж нет!!!
Она попыталась вырваться, но, как говорится, от Септимуса еще никто не уходил. Крепко перехватив беглянку, законный супруг ухмыльнулся:
- Моя дорогая звезда, твое бессмертное сердце мне еще пригодится. Ты должна быть счастлива в этой жизни, среди людей. Так что позволь мне сделать это.
- Я буду счастлива, если ты исчезнешь из моей жизни! - вспыхнула девушка. Септимус стиснул руку на ее талии.
- Я могу вырезать твое сердце так же, как вырежу его у Ивейн, - спокойно вымолвил он. Тяжелая складка губ подернулась в улыбке. - Что, ты удивлена?
Ивальду словно обухом по голове ударили. Ивейна!
- Что?... - глухо прошептала она.
- Я сделаю это сегодня же, - повторил король. - И срок моей жизни увеличится.
Сердце гулко забилось в груди девушки.
- Не тронь ее, - сказала она с мольбой. - Возьми... возьми лучше мое сердце!
С трепетом она начала ждать ответа, но Септимус лишь красноречиво опустил взгляд.
- Такую прекрасную королеву жаль убивать ради ста лишних лет, - сказал он, пытливо взглянув в глаза девушки. - Но я готов пойти на сделку.
Ивальда закусила губу.
Это условие убьет ее.
- Я хочу, чтобы ты отпустил Ивейн. А вместо нее я предлагаю...
