Мадера

Удалившись от загубленной библиотеки, они свернули в массив некогда милых и красивых, а ныне превращённых в бурую труху одноэтажных домишек. Подвал одного из них, где сохранилась колченогая мебель, как нельзя лучше годился для того, чтобы отсидеться, переночевать и, в первую очередь, заняться ранами. Костёр быстро протапливал стылое помещение, трофейный фонарь давал отличный свет, и Герхард, сняв продырявленную куртку, позволил Крысе себя прооперировать. -Смелее, ты всё делаешь правильно, - отметил он, наблюдая за её манипуляциями. За неимением хирургических инструментов ей пришлось прибегнуть к нехитрому подручному средству. Изогнув и прокалив на огне шпильку, она управлялась с ней ловко, разве что непривычно было упираться ею во что-то столь же металлическое в глубине живых тканей. Врачебные навыки, полученные в лазарете, себя оправдывали, но, чёрт возьми, если бы Брюстер узнала, что первая самостоятельная практика её ученицы – извлечение пуль из терминаторской шкуры, она бы выпала в нерастворимый осадок! -Можно вопрос? – тактично начала Крыса, и, уловив кивок, поинтересовалась: - Я знаю, что боли вы не чувствуете… а кроме боли? Ты сейчас чувствуешь что-нибудь? -Воздух греется, ты прикасаешься, - беспристрастно оценил пациент свои ощущения. -А каково это? -Детекторы повреждений не фиксируют опасности, - медленно проговорил он и скосил глаза на её руку, которой она опиралась на его здоровое плечо, обтирая сукровицу. – Обработка этих данных не связана с боевыми функциями и я могу её заблокировать, но… -Что? -Н-ничего, - в его речи давно не было заминок, но таковая прозвучала. – Мало параметров. -Заклеить нечем, - доведя дело до конца, Крыса укоризненно покачала головой. -И не надо, завтра заживёт. Спасибо. -Пожа-а-а-алуйста… - зевнув, она неприхотливо улеглась на твёрдую койку в углу. Герхард поймал себя на том, что ему не всё равно, как скоротать ночь, но мешок с книгами обещал обеспечить более чем увлекательное занятие. Молчание насчёт куртки Крыса истолковала как согласие, и, завернувшись в неё, как в одеяло, заснула без задних ног. …А проснулась от выстрела, который заставил её подскочить, схватить винтовку и в панике оглядеться кругом. Терминатора в подвале не было, и она заподозрила неладное. Почему он не разбудил её при первых признаках угрозы и пошёл сражаться, оставив её одну?! Крепче сжав оружие в похолодевших руках, она крадучись поднялась по лестнице наружу, с замиранием сердца сдвинула прикрывавшую вход фанеру, высунулась и с облегчением перевела дух. Герхард её не бросал. У него не было причин её беспокоить, он вышел, чтобы… В течение первых пяти секунд она глуповато смотрела на него и не понимала, зачем он убил маленького безобидного койота. Она не знала, что у него в кармане на штанине, но когда он вытащил оттуда огромный шприц и набрал в него ещё тёплую кровь добычи, до неё всё дошло. -Я унюхал, что псиной пахнет, и решил убить двух зайцев. То есть псину, - улыбнулся он, вколов себе внутривенный завтрак. - Бери, она твоя. Поджарив мясо, Крыса с аппетитом вгрызалась в жестковатый, но вкусный кусок и думала о шприце. Всё живое нуждается в питании и брезговать тут было нечем. Она совершенно не представляла, каким образом киборги поддерживают жизнедеятельность своей оболочки, но ей, наконец, подвернулся повод ознакомиться с этим малоизвестным аспектом их бытия. -Считай, что это не организм, а камуфляжный костюм, - просвещал её Герхард, пока она обгладывала кость, - генно-инженерный модификат, имеющий мало общего с человеческим телом. Кожа и мышцы внешне неотличимы от настоящих, но из органов есть лишь упрощённая и вдвое уменьшенная печень. Сердца и лёгких нет, так как за дыхание и кровообращение отвечают внутренние детали эндоскелета, а желудка и кишечника нет, потому что пищеварение совмещено с кровообращением. -Кровеносные сосуды выделяют желудочный сок? И он их не разъедает? -Нет, он расщепляет только введённые извне питательные жидкости. Это может быть длительным, но зато всё усваивается без остатка и поэтому почек тоже нет. -Питательные жидкости - это чужая кровь? Вы… как бы вампиры? -Не совсем. Для этого есть особая сыворотка, но она у меня закончилась. Кровь - хороший заменитель. Это было не единственное, что пробуждало у Крысы академическое любопытство. За несколько дней, прожитых бок о бок с Герхардом, она подметила немало странностей – не только «очеловеченную» мимику, жесты и просторечные выражения, но и стремление к инициативным действиям, и даже готовность нести личную ответственность. На режим самообучения это не спишешь, и на ум невольно приходило то, что он рассказывал сам: экспериментальная серия, боковая ветвь эволюции. Скайнет экспериментирует? Над чем и, главное, зачем? А также конфликт подпрограмм восприятия… судя по всему, он непрерывный, но лишних ресурсов у процессора не отнимает, иначе это привело бы к перезагрузке и исправлению сбоя, благодаря которому Крыса до сих пор живёт и дышит. Кстати, если это сбой, то почему он проявляется так избирательно? Откуда это покровительственное, почти дружеское отношение к ней на фоне штатного враждебного настроя к её врагам, точно таким же людям? И многое другое. Например, его невероятное, пугающее чутьё. Сначала Предел, потом капкан, и оба раза оно предотвращало непоправимые события… -Куда мы сегодня пойдём? – своевременно спросил он, остановив её внутренний диалог. -У тебя есть идеи? -Есть, но не знаю, понравится ли тебе. Улица Эллис. Крыса однозначно не одобряла поход в те края, но выбора не было. Да, единственной тонкой дорожкой к разгадке главной тайны был украденный у разведчика компьютер (если, конечно, его действительно украли, вопреки настенной надписи), но лезть с пустыми руками в обиталище банды, оприходовавшей армейский арсенал, не хотелось ни ей, ни Герхарду. Они понимали, что это неизбежно, и уже прикидывали план операции, но пока у них нет достойного вооружения, соваться туда нельзя, и остаётся одно – улица Эллис. Скитания по Мадере казались ребусом, шарадой, эдаким пазлом с утерянными фрагментами, и именно на той улице могли крыться самые важные. Старательно затёртый ластиком, данный участок карты наводил Крысу на крайне противоречивые размышления. Что Коннор мог там написать? Если он не затрагивал эту тему, то, скорее всего, не хотел, чтобы она туда ходила. Краска смазана, бумага размахрилась. От описок с таким тщанием не избавляются! Те же соображения были и у Герхарда, предложившего эту экскурсию, он строил разные версии причин такой секретности, а Крыса анализировала и отметала неподходящие. Размеренно шагая через пустынные дворы на север, они настолько увлеклись разговором, что оказались не готовы к коррективам в своей затее. -Стой, - шепнула воровка и замерла. Герхард послушался. - Бляха-муха… только этого и не хватало. Мельком глянув на неё, он понял, почему она так помрачнела. Впереди, у перекрёстка двух трасс, виднелось озерцо; на берегу сидели с мокрыми тряпками три женщины. Они застыли, как статуи, каждая в своей позе – согнувшись над водой, выжимая простынь, споласкивая тазы. -Поздняк метаться, они нас видят, - сказала Крыса. -Будешь импровизировать? -Придётся. А ты постарайся сойти за человека… Но метаться, как и полагаться на мглу, было и впрямь поздняк. Притихшие женщины во все глаза уставились на две возникшие в тумане фигуры, вернее, на одну, большую и высокую с пулемётом на ремне, однако немая сцена не продлилась и полуминуты. Одна из поселянок, старая и седая, выронила тазик, широко разинула рот и испустила резкий протяжный крик. Побросав хозяйство, к ней присоединились её товарки, и все трое, теряя резиновые шлёпанцы, кинулись прочь. Молодые, бежавшие за пожилой, были низенькими и полными. Крыса подумала, что виновата радиация, что они больны гипофизарной недостаточностью, что непропорциональность и утиная походка суть последствия рахита – её мозг наотрез отвергал правду, но пока их очертания не размыла завеса серого смога, она успела различить то, как они держали свои выпуклые животы. Это были не карлицы, а девочки. На два, а то и на три года младше неё. Беременные… а довершали картину тяжёлые цепи, спутывавшие их ноги. Кандалы впивались в лодыжки, кожа вокруг побелела и покрылась мелкой сеточкой лопнувших капилляров. Сглотнув комок, она долго, неотрывно смотрела туда, куда они уковыляли. Пелена мутной взвеси была сплошной, но то, что за ней происходило, выдали звуки. В покосившихся бараках началось беспорядочное шевеление, среди непрекращающегося визга послышались обрывочные фразы «это он» и «она с ним». Крыса искоса зыркнула на Герхарда, узрев на его лице сдержанное удивление, и побилась об заклад, что он чувствовал себя хорьком в курятнике. -Уходим, - тихо, но твёрдо сказал он. И очень вовремя. Грубый мужской окрик заставил женские голоса смолкнуть, грянули два выстрела в воздух, зарокотал двигатель, но лендровера, набитого разгневанными пассажирами, «непрошеные гости» дожидаться не стали. Крысе не потребовалось повторять дважды, она сразу взяла бешеный темп и вполне поспевала за Герхардом, и только пару раз, когда она спотыкалась на обломках кирпичных стен, он помогал ей и поторапливал. Не разбирая дороги, она доверилась ему и не волновалась за маршрут. Если у неё карта была в кармане, то у него – в правом уголке поля зрения, и она знала, что они всё так же движутся на север. -И угораздило же вляпаться, - прошипела она под нос, когда они слегка оторвались и спрятались в уцелевшем доме, чтобы она отдышалась. Рёв внедорожника не стихал, и там, где он не мог проехать, стрелки палили из ружей в руины и зелень. «Какие настырные! – Крыса отдала им должное. - Смертельно рискуют, и всё равно едут за нами! Ну, ладно, мстят за тех десятерых, но с таким безрассудством?! А ещё они, похоже, гоняют хорьков... от курятника, где живут эти…» Несомненно. Мало ли кто набредёт на бараки и захочет освободить рабынь – Сопротивление, например, такого бы не потерпело – или порешить вместе с хозяевами, правда, в этом случае попытки гонять были бы верхом наивности. Терминаторы созданы, чтобы убивать, а не убегать. То, что Герхард показал спину, объяснялось лишь нежеланием давать бой на открытом пространстве, где под обстрел попала бы и Крыса. Слыша, как джип тормозит за оградой дома, как хлопают его дверцы и топают пять пар ног, он что-то замышлял. Не зря он подпускал преследователей так близко, ох не зря… и ей не хотелось вступать с ним в дискуссию, но, навострив уши, она обомлела. -Эй, гадина, - окликнули снаружи, - тебе пиздец! -Ты за всё огребёшь, - с нескрываемой ненавистью процедил сквозь зубы другой мужик. -За всё! – гаркнул третий. – Мы ничего не забыли! -Не одна ты такая носатая, - добавил четвёртый. – Был тут один, умничал, понтовался и шкерился на кладбище, но мы его маленько раскулачили и позаимствовали одну полезную штуку! Круглый блестящий шарик размером с яблоко влетел в окно, упал на пол и начал отсчёт. Всё встало на свои места. Вот почему головорезы так уверенно за ними гнались, вот почему они бахвалились, борзели и вели себя так, будто уже победили. Ручная ЭМИ-граната. Радиус поражения невелик, но мощность изрядная. Т-600 и крылатых валит замертво, Т-800 оглушает на сорок секунд… но девушка думала о других секундах. О тех шести, что оставались до взрыва. Подобрав гранату и выскочив из противоположного окна, она выжала из своих ног всё силы, чтобы преодолеть пять роковых метров и швырнуть её подальше, как осколочную, угрожающую её собственной жизни. Разряд, на который возлагали надежду бандиты, сверкнул, но далеко. Это значило, что опасность теперь грозит им самим, и их настроение мигом переменилось. -Что? – боязливо вопросил один сиплый голос. -Какого хрена? – проблеял второй. -Съябываем!!! Все пятеро бегом ринулись к лендроверу, и за спешку поплатились сразу трое. Герхард выбрался на крышу постройки через дыру в потолке и реализовал свою задумку, вмиг перестреляв их сверху, как овец в загоне. На счастье остальных двоих, деревья вокруг дома были развесисты и целился он почти вслепую, так что когда он спустил джипу два колеса, они ещё находились во дворике, где искали и, разумеется, не нашли Крысу. Драпанув по разросшимся садам туда, откуда явились, они исчезли за ближайшим поворотом. -Ты цел?.. – нарисовавшись из-за торца, Крыса в момент очутилась возле спрыгнувшего на землю терминатора. Он пошатывался, как пьяный, и моргал, словно у него двоилось в глазах. Видимо, его всё же задело электромагнитным импульсом. Будучи вне эффективного радиуса, он отделался так называемым шоком первой степени, но Крыса была дотошна: - С тобой всё в порядке? -Мутит, но скоро пройдёт, - ответил он. – Ты… защищала меня. Почему? -Потому что я тебе не враг, - это было первое, что пришло на ум. Она изрекла это скороговоркой, по-детски непосредственно, и отвернулась, посмотрев на джип. – И, надеюсь, ты мне тоже. -Герхард, мы где? -На стыке восточной Аделл и северной Озёрной. Крыса устала, проголодалась, но шла и не жаловалась, потупившись на носки ботинок. Её трясло мелкой дрожью, сознание неуёмно терзали навязчивые образы. Эти хари, эти голоса, эти грязные языки, гадкие тупые зенки и зловонные душонки! Им не сиделось в мнимом небытии, её броня трескалась и они лезли, лезли из всех щелей… Усилием воли она переключилась на новые сведения о разведчике, полученные из неожиданного источника, и морок отступил. Заговорив об этом с Герхардом, она поблагодарила его за то, что он развил тему. В Мадере три кладбища – Арбор Вита, МакНолли и Кальвари. Это парки вроде того, что у больницы. Гипотез было много, но, догадываясь о численности банды, она не понимала, как можно скрываться в палисаднике от толпы с оружием. Они свернули на улицу Эллис, и чем ближе подходили к обширному, как стадион, голому пустырю, тем меньше Крыса хотела туда переться. Энтузиазм киборга, напротив, возрос. Когда впереди возник какой-то столб, он прибавил шагу, а у неё появилась одышка, но вскоре и она разглядела предмет, который его привлёк. Железный набалдашник, насаженный на столб, оказался черепом его собрата. Крыса, мучительно метавшаяся между страхом перед гнетущей неизвестностью и разгадкой мадерской тайны, выбрала второе и последовала за ним. -Я чувствую что-то… мёртвое, но сильное, - прищурился Герхард и посмотрел вверх. -Расшифруй, - ей не нравилось то, каким прямым и жёстким, горящим, пронзающим стал его взгляд. -Как солнечная вспышка, как сверхмощный магнит, - ассоциации он подбирал свои, машинные, но меткие. - Там ничего не происходит, но оно… зовёт меня… притягивает. -Оно опасно? -Для людей – очень опасно. Стой тут! Крыса поперхнулась невысказанным ответом. Что с ним?! Своим приказным заявлением он едва не пригвоздил её ноги к земле, и с удвоенной скоростью двинулся в направлении того, что издали было похоже на громадную кучу металлолома, а на самом деле являлось… кладбищем. Кладбищем машин. -Эй, так не честно! – возмутилась она. Чтобы не терять его из виду, она ослушалась… и на первом же шаге ощутила страх, но не тот, что она испытала, когда её засасывал Предел. То был обычный физиологический страх, вымораживающий и выворачивающий, а ЭТОТ не сковывал тело подобно путам, а давил на психику. Давил безжалостно и неумолимо, как многотонный пресс или толща воды над океанским дном, и при этом она была способна ходить, видеть и слышать. Страх ли это? Он не сулил боли и смерти, не раздирал, не резал, не вызывал беспричинной нервозности, просто давил и это было терпимо. Если бы это был повышенный радиационный фон или инфразвук, Герхард обошёлся бы без метафор. Его слова колом стояли у Крысы в ушах. По первости это было непривычно, но она не могла взять в толк, почему это должно быть опасно, а через две минуты уже даже не сказала бы, что ей дискомфортно! Делая шаг за шагом, она адаптировалась к этому… напряжению… и обнаруживала, что первую скрипку в её мотивах играет не обезьяний трепет перед неизведанным феноменом, а желание познать его сущность. -Герхард, я иду с тобой! Крыса боялась, что Герхард запретит ей идти дальше, но он просто обернулся, подождал её и с интересом, как впервые, заглянул в глаза. Оставшийся путь они прошли вместе. …В диаметре курган достигал двадцати метров, в высоту трёхкратно превышал человеческий рост и состоял из десятков расчленённых, взорванных и помятых машин всех серий и моделей. Черепа и конечности, панцири, турбины и крылья, клешни, гусеницы, колёса, рваные пучки электропроводки и множество других фрагментов были перемешаны в единой груде железа, но Крыса и не пыталась объять необъятное. Почему-то она сразу догадалась, что излучение, которое Герхард воспринимал как солнечную вспышку или магнитную тягу, а она – как давление гигантского пресса на психику, исходит от черепов павших гуманоидных терминаторов. -Это похоже на свет далёких звёзд, - взяв пробитый череп Т-600, Герхард вздрогнул, как человек от удара током. - Сами звёзды погасли, но мы видим свет, испущенный ими миллионы лет назад. Вот, например, этот. Я… чую часть информации о нём. Три года, один месяц и две недели назад он… они все дрались с ополчением горожан. Исполняли стратегически важную директиву, как-то связанную с Пределом. Увы, не знаю, как, - разочаровал он открывшую рот Крысу. -Откуда это? – опешила она. - У него же процессор изъят! -У них у всех изъяты процессоры, так положено, - Герхард поднял другой череп, потом ещё один, и ещё, и каждый раз вздрагивал. – Процессор тут ни при чём. -Но они мертвы, да? – она посмеялась над собой за эту тупость, но услышала неожиданное: -Они… не здесь. -Э-э, ты о чём? – покосилась она и с недоверием нахмурилась. -О том, что это просто остовы, - пожал он плечами, положив череп. Истинного значения её вопроса он не понял. – Пойдём, скоро стемнеет. Встав, он ещё некоторое время смотрел куда-то вдаль, а затем они развернулись и молча пошли на юг, в своё не первое, но и – чем чёрт не шутит? – не последнее временное жилище. Крыса изо всех сил прикусывала язык, чтобы не донимать Герхарда вещами, рассуждать о которых ему было трудно, по крайней мере, сейчас. Что такое «не здесь»? Нет, она, конечно, подспудно верила, что со смертью жизнь не кончается, но она-то человек, а он машина! Ох, так недолго и судьбину разведчика разделить… ни к чему мудрствовать. Научный ответ нужен, а не мистический. Она не раз видела маленьких юрких роботов-насекомых, вывинчивающих процессоры у мёртвых киборгов, и, наверное, он говорил об их дальнейшей инсталляции в новые шасси. Но, в любом случае, что это за излучение? Всё ведь одно к одному: память мёртвых черепов, директива, связанная с Пределом, и само кладбище как объект. Вне всякого сомнения, это на нём бандюги не могли достать разведчика. По всей вероятности, он не чувствовал там ничего опасного… как и Крыса. -Ты думаешь о том же? – внезапно спросил Герхард. -А ты о чём? -Нам нужно переселиться поближе к кладбищу. -Резонно… завтра так и сделаем. Мертвецы безвредны, даже если это скайнетово воинство. В Мадере лучше бояться живых людей.