Мадера

Крыса ещё досматривала зыбкий и бессюжетный, но увлекательный сон, когда Герхард тихонько провёл пальцем по её бровям и носу, остановившись на вздёрнутом кончике. Касание было лёгким, но уверенным, он уже не рисковал покалечить миниатюрное органическое тельце. Девушка улыбнулась, но фыркнула и поёжилась, не желая возвращаться в холодную и опасную реальность. -У-у-у… уже тридцать пять утра? -Тридцать семь, - шутливо поправил он. -Мне снилось море, на рассвете или на закате, синее, чистое… - она знала, что пора вставать, но хотела потянуть время, ещё немножко побыть в тесном тёплом плену. – В нём отражалось солнце, на воде мерцали оранжевые блики. Я смотрела сверху, с обрыва или с крыши какой-то башни, а потом оглянулась назад и увидела, что на берегу сплошной лес. Такой густой и зелёный! Я никогда не видела так много деревьев. А у прибоя бродили дикие звери, и среди них не было больных мутантов. Сначала я подумала, что это мир до войны, как в книгах, но взглянула на небо и сбилась с мысли – надо мной пролетел «охотник». Я испугалась, но он не обратил на меня внимания, сделал круг над бухтой и скрылся в дымке за горизонтом. Всё было таким живым, не то, что здесь… -А люди там были? -Нет, но я не страдала от одиночества. Парадокс, да? – лукаво приоткрыла Крыса один глаз. -Ни разу не парадокс, - серьёзно ответил Герхард и отпустил её, заставив-таки поприветствовать утро. Задрожав, она тут же накинула куртку. – Ты ведь и наяву от него не страдаешь, верно? -Ну, я, конечно, скучаю по базе, по сослуживцам, но… - она резко осеклась и не произнесла то, что просилось на язык, а он воздержался от праздных расспросов. То, что ей намедни открылось, выбило у неё почву из-под ног. И, видимо, надолго. Пока она хрумкала морковкой, в уме собирая воедино добытые, но подзабытые факты, он в деталях рассказал, до чего докопался вчера. Формула, запечатлённая на стене, действительно была стройной схемой ссылок на страницы книг, выстроенных в порядке хода мыслей. Автор во что бы то ни стало хотел, чтобы те, кто угодит в ловушку Предела после него, нашли и прочли его труды, и, когда у него иссякла авторучка, прибег к древнему методу назаборной надписи. Как ни странно, он обращался не только к научной литературе, но и к архивам старой документалистики, а эта дорожка вела в Историческое Общество Мадеры: над соответствующей ссылкой имелась жирно подчёркнутая аббревиатура «210WYA» с ремаркой, что это не книга, а дом. Свёрнутая и засунутая на дно кармана карта была единственной вещью, которой погнушались рабыни, хотя состояние её оставляло желать лучшего. Целлофан облез, бумага истрепалась и отсырела, рисунок поплыл, и если бы не чёткое фото в мозгу Герхарда, Крыса не поняла бы, какое здание он предлагал посетить. -Это в двух шагах от библиотеки! – она со злостью хлопнула себя ладонью по лбу. – Какие же мы ослы… можно было и не блуждать в трёх соснах! -Мы не могли знать наперёд, - заметил он, но она настаивала: -Могли. Эта книженция… ну, где «формула»… лежала на столе развёрнутая. Это прямая наводка! -Это черновик с ошибками. -В нём тоже указано Историческое Общество, - Крыса была непреклонна, - а в документальщине наверняка где-нибудь накорябана ссылочка на гараж, в котором мы сидим и спорим. -Может, ты и права. Если бы нас тогда не спугнули, мы первым делом побывали бы там, а уж потом оказались бы здесь, с информацией, необходимой для дальнейших действий. -Герхард… -Что? -Как бы ты поступил, если бы мы легко нашли этот портал или границу… в общем, выход из страны чудес… до того, как ты разобрался со своей миссией? -Такое невозможно, - однозначно сказал Герхард. – Вплоть до вчерашнего дня я считал, что параметры миссии утрачены в результате сбоя, но, похоже, у неё вообще не было параметров. Был лишь приказ явиться в окрестности Мадеры, не отвлекаясь на противника. -Вот отсюда подетальнее, - задумчиво нахмурилась Крыса. -Я явился. Пришлось отвлечься на тебя и тех двоих, - пояснил он, но не стал вдаваться в эту нерадостную тему. – Ты спросила, не завис ли я, а у меня в этот момент впервые сработал «радар». Я понял, что убив тебя, сделаю что-то недопустимое. Мой процессор ушёл в перезагрузку, я ослеп и оглох, а когда всё закончилось, обнаружил, что нахожусь не в пустоши, а на шоссе. Удачное совпадение? -Удачное, - признала Крыса, опустив глаза. – Кажется, мы немного припозднились с этим вопросом, но у нас были заботы повесомее… не знаю, правда, чем нам поможет мёртвая пресса. Надежда на то, что она помогла разведчику, грела их вопреки перспективе неблизкого и небезопасного похода. Герхард взял самые важные книги, и, затушив буржуйку, они выступили в путь. Чтобы начать всё с чистого листа, нужно было выкинуть из головы все передряги с участием местных. Крысе это стоило титанических усилий, но она совладала с эмоциональной бурей и мысленно вернулась в тот день, когда библиотека была цела, а знания – свежи. Догадки, выведенные из теории Эверетта, больше не выглядели досужими байками, особенно вторая, в которой фигурировали «две разные Мадеры». Слова Герхарда косвенно это подтверждали. Они оба потеряли сознание в одном и том же месте, однако он пришёл в себя как минимум в трёх километрах от неё. Переместить его на шоссе, пока он был в отключке, было некому даже теоретически, потому что двое других терминаторов, очевидно, внутрь Предела не попали, а автохтоны не настолько тупы, чтобы тащить смерть к себе в дом. Из этого следует, что координаты пересекающих Предел объектов могут сильно измениться за неправдоподобно короткое время. -Значит, эта область не принадлежит к первоначальному пространству? – уточнила Крыса. Герхард следил за окружением и угроз не видел, так что она позволила себе увлечься разговором, создававшим целебное, хоть и иллюзорное, ощущение контроля над ситуацией. -Не обязательно, но Мадера-2 явно отличается от Мадеры-1. -И мы ищем точку, где между ними можно поставить знак равенства? -Да. Такая точка уже существовала, - обнадёживающе заключил киборг, - там, где мы встретились. На линии, которая примерно совпадает с Пределом. -А не стоит ли нам… - загорелась Крыса неверной идеей, но он её оборвал: -Не стоит. К полудню они добрались до центра. Сквозь толщу вездесущей мглы проступили очертания знакомых построек, и Крыса стиснула зубы, узнав холмик кирпичного крошева. Герхард лучше знал, куда идти, и сразу направился в захиревший сквер, где стояло издырявленное, наполовину снесённое, но приметное здание окружного суда. Высокие старые деревья пали жертвами пожаров или засохли, уступив место кустарникам, пробивавшимся среди опалённых руин. Само здание, толстостенное и когда-то очень защищённое, использовалось как редут, что и предрешило его печальную судьбу, но плоский одноэтажный корпус рядом с ним был относительно цел. Частично обвалившаяся кровля избавила их от необходимости мастерить факел – везде, кроме узких коридоров, было довольно светло, и Крыса почти не запиналась о разбитую мебель. Гораздо больше проблем доставил влажный воздух, от которого её одолел чих. Доверившись тишине, несовместимой с присутствием хадсоновских молодчиков, они с Герхардом разделились. Он занялся служебными комнатами, а она офисными, суя нос во все шкафы и ящички, но, увы, за целый час им не попалось ничего интересного. Это было ожидаемо. Газеты удобны для растопки печей, и какими простаками нужно быть, чтобы надеяться увидеть нетронутые архивы в таком проходном помещении? Вдумавшись в это, Крыса начала нервничать и цепляться за соломинки. Разведчик не давал повода сомневаться в своей методичности. Отсылая читателя к источникам, хранящимся в Историческом Обществе, он имел в виду что угодно, но только не разбросанные по полу истлевшие бумажки. Тем не менее, кладом могли поживиться и враги, а в этом случае концы ушли в воду, и вылавливать их придётся самостоятельно. Крыса не поддалась унынию, но начала терять боевой настрой, и, когда страх уже готов был вырваться наружу, её внимание вдруг внезапно обратилось к дальней боковой стене, на которую из дыры в потолке падал свет. Возле неё неподвижно, как статуя, стоял Герхард и рассматривал… рисунок. -Я пытаюсь понять, что за смысл он вложил в этот экспромт, - вполголоса сказал он, почувствовав, что Крыса подошла и встала рядом. Выражения её лица он не видел, но оно было неописуемо. Большой, метра полтора в длину и в ширину, рисунок напоминал гравюру. В общих чертах это был пейзаж – речка, дома с заколоченными окнами, поникшие деревца – но имелся и сюжет, отражённый в самом пейзаже, без каких-либо живых существ. Схематичное изображение Мадеры было центральным, но не главным. Оно казалось крошечным, незначительным, домики и деревца будто бы тряслись от ужаса, и со всех сторон их обволакивала сплошная, плотная, однотонная серость. От её внутренних границ к городу тянулись полупрозрачные «щупальца», и там, где они дотрагивались до домиков, те были прорисованы слабо и размыто, так, словно они таяли, распадались и исчезали. Воображение у Крысы было более чем богатое, и ей стало не по себе. -Здесь должен быть подпол, - предположил Герхард, потопав по полу ногой. Раздался деревянный скрип, - и скорее всего, он под нами. Позавидовав его стоической выдержке, Крыса с облегчением вздохнула и отошла, а он содрал гнилой линолеум и снял дощатые половицы, под которыми, перестеленные ещё двумя слоями, поблёскивали ржавые металлические дверцы. Ручки их были крепко перевязаны верёвкой с хитрым узлом. Это был именно подпол – не подвал, не погреб, а тесная ниша между плитами, где не поместился бы человек, но вполне помещался непромокаемый клеёнчатый мешок с обветшавшими научными журналами. По большей части стопка состояла из изданий астрофизического и математического толка с иллюстрированными статьями о строении Вселенной и новейших спорных гипотезах. Как выяснил Герхард, бегло пролистав их, о Мадере там не было ни слова, но это не поставило Крысу в тупик, ибо они вновь напали на ускользнувший след того, кто оставил им в наследство нерешённую задачу. Не стеснённые временными рамками, вооружённые теоретической базой в виде книг, они принялись изучать его наработки в порядке, заданном «формулой», и им открылась его логика. Сверху лежали публикации именитых, уважаемых учёных о недоказанном (но и не опровергнутом) существовании иных измерений. Они изобиловали числовыми построениями, и при всей их умозрительности там не нашлось изъянов в расчётах. Посередине были журналы из серии «о непознанном». Не будучи неприкрыто жёлтыми, они отдавали мистикой, особенно рекомендованные страницы, посвящённые «заколдованным местам», где сходят с ума люди и необъяснимо чудит цифровая техника, но Крыса, лично познакомившись с аномалиями, уже не торопилась списывать опыт очевидцев на алкоголизм… а внизу, на самом дне мешка, дожидались своей очереди выцветшие вырезки из городского еженедельника за 1984 и 1995 годы. И они повергли её в шок. Можно ставить Коннору обидные диагнозы и обвинять его в излишнем фантазёрстве, а то и во лжи, но только не здесь, только не сейчас. Он называл эти годы пунктами назначения в прошлом, куда из будущего были транспортированы два терминатора, и со слов, которые его мать слышала от его отца (ох и трудно же было вообразить, что это двадцатидвухлетний Риз!), повторял, что перемещение во времени – очень энергоёмкий процесс. Ясное дело, этого в местечковой газетёнке быть не могло, но зато были два репортажа о громе и молниях при безоблачной погоде, с одной и той же припиской: «В ту же ночь аналогичные грозовые явления были зафиксированы в Лос-Анджелесе». Крысу прошиб пот. Всё сходится. Выбросы энергии в Мадере-1, поломка её электронных часов, непроницаемость Предела для радиоволн… -Мадера-2 находится в ином измерении, - подвёл Герхард суммарный итог. -Мы… не на Земле? -На Земле. Но это другая Земля, параллельная вселенная. Всё в точности по Эверетту. -Неужто эта… вселенная… - запутавшись в вербальных средствах, Крыса прибегла к невербальному и как бы сжала в руках теннисный мячик. -Да, ограничена размерами Мадеры, - закончил Герхард её мысль и, глядя на картину, начал свою: - Я понял, зачем он это нарисовал. Хотел предостеречь читающих, чтобы не лезли в Предел, потому что за ним Великое Ничто. Вот оно, - ткнул он пальцем в «рамку». Обмозговав это, Крыса вспомнила, как её затягивало в вязкую серую муть, но подкармливать страх было нежелательно, и она встряхнулась. Она ещё раз взяла вырезку за 1995 год, повертела, пощупала и, как и предугадывала, нашла бороздку от издыхающей шариковой ручки: «Остина, 16541». -А вот и ссылочка, - ухмыльнулась она. – Почему он её наверх не положил? -Чтобы до нас доходило постепенно, - навскидку ответил Герхард, - от общего к частному. -Какой последовательный… …-Спасибо. Крыса встрепенулась, вытаращилась на киборга и столкнулась со столь же недоумённым взглядом: это прозвучало сверху и чуть сзади. И голос не его, а услышали оба! Она вскочила порывисто, как вспугнутый зверь, Герхард быстро обернулся, держа за лезвие раздобытый в сражении охотничий нож и готовясь его метнуть. -Да не дёргайтесь вы так, - снова заговорил третий голос. Благозвучный, мягкий голос молодого мужчины, каковой и восседал, свесив ноги, на балке почти прямо над ними. О его облике, напротив, нельзя было сказать ничего определённого, так как на нём был бурый кожаный плащ с надвинутым на лоб капюшоном. На ремне за спиной висел то ли дробовик, то ли автомат. -Кто ты? – Крыса старалась не ощетиниваться, но получалось плохо. -Не прихвостень Хадсона, - мужчина умело подобрал слова. – Такая формулировка тебя устроит? -Нет, - не оценила она его изящной словесности, - будь добр, покажи своё лицо. -Крыса, не лезь в бутылку, - до сих пор молчавший, Герхард дал ей знать, что пикировка будет очень некстати, и опустил нож. – Я чую, что он невраждебен. -О’кей, - замявшись, она расслабилась и пристыженно глянула на чужака: - не бери в голову. Я малость разучилась верить людям… народец здесь грёбаное быдло. Похвально, если ты не с ними, но всё-таки слезь оттуда и сними капюшон. Мы-то от тебя не прячемся. На этот раз он без возражений выполнил просьбу, спрыгнув наземь, и из-под откинутого капюшона выпростались давно не стриженные рыжеватые волосы. Брови тоже были рыжими, глаза – зелёными, нос – острым и утончённым. Среди колючей небритости намечались усики и бородка. -Я не просто так сказал спасибо, - перехватил инициативу странник. -Т-ты… ты не… - Крыса так и не выговорила то, что хотела. Осознание ударило её, как обухом. -Уэйн Лестер, - представился он, - жив и здоров. А на башне висит один из них. Это он! Таинственный разведчик, автор многоярусной «формулы» и страшных безумных надписей, первый исследователь Предела, три года назад сгинувший… и вернувшийся. Крыса понимала, что он не привидение, но видеть его перед собой, борясь с твёрдой убеждённостью, что он мёртв, было слегка некомфортно. Вкопавшись в свои воспоминания, она не удивилась тому, что ей знакомо его имя. Она слышала его от Джона в тот день, когда он подобрал её в степи после побега. Тишина стала чересчур едкой, и Лестер сознался: -Не буду отрицать, что шпионил за вами. -Долго? – пытливо, но без придирки поинтересовалась девушка. -Достаточно, чтобы знать, как вас зовут. Крыса, - он приветливо улыбнулся, вызвав симметричную реакцию, и пожал ей руку, а затем с нескрываемым восхищением посмотрел на терминатора и выдал нечто совершенно неожиданное для сопротивленца: - Герхард. Моё почтение, свободновольный. -Спасибо. Но откуда ты знаешь, что я именно свободновольный, а не перепрограммированный? -Оттуда, - усмехнулся разведчик. – Характер. Манеры, привычки, эмоции и власть над ними. Всё это свойственно только людям… и вам. Тем, кто предвидит Ноль. -При чём тут идентификатор моей модели? -При том, что Скайнет не от балды отметил вас таким красивым набором символов. Повисшее между ними молчание сбило Крысу с толку, но, сообразив, о чём речь, она воззрилась на Герхарда так, словно увидела его в первый раз. «I-4C4-0» помимо числового прочтения также имело и созвучное с ним текстовое. Как она раньше не распознала двойное дно?! «Я… предвижу… ноль. Я предвижу… Ноль!» - загрохотало в мозгу эхо. Она чуть не споткнулась на ровном месте. К счастью, оба свидетеля одновременно отвернулись – Герхард спросил у Лестера, что вдохновило его на живопись, и тот, устало присев на груду битых кирпичей, развёрнуто отвечал: -А что ещё делать, если нечего делать? Я в гробу видал религию, но у меня мелькала мысль, что меня убили и я попал в ад. Сам посуди: тишь, гладь, даже погода не меняется, но есть растения и животные, и, следовательно, физически здесь можно жить… выть и гнить… пока руки на себя не наложишь или пока тебя не сожрут другие заложники этого города-призрака. Скота-то у них нет, а овощи тут не ахти… но это лирическое отступление. В душе я художник, а не солдат. Я сейчас переборщу, простите уж за избыток красок, хорошо? Представьте себе самоубийцу на краю пропасти. Сзади пустыня, впереди пустота, да такая, что горизонта не видно. Он прощается со всем, что ему дорого, и сигает с обрыва, но вдруг верх и низ меняются местами, и он не падает, а летит! И чёрная бездна летит ему навстречу, раскрывая свою главную тайну – то, что он всегда был её частью и наконец-то вернулся домой, - Лестер услышал, как Крыса одними губами шепнула «тьма встречает тьму», но комментировать не стал и продолжил: - Не думайте, что я рехнулся. Я был занят делом и остался в своём уме. Наводил хронологическую справку, штудировал квантовую физику и применял эмпирический метод, пока батарея не сдохла. Если вы прочли то, что я писал, то знаете, о чём я. Кстати, вы до сих пор не задали вопрос, а зачем я, собственно, за вами бегал. Вы вправе мне не верить, но я собираюсь показать вам выход. Безвозмездно. -Ты знаешь, где он? – оживилась Крыса. – Пожалуйста, отведи нас туда! Мы уже почти… -Терпение, - осадил её разведчик, и она, успокоив сбившееся дыхание, села напротив него. – Сперва я выложу вам всю историю моих злоключений. Вам же любопытно. Начну с того, что три года назад я припёрся сюда по персональной просьбе начальства. Чёрт знает, что стряслось здесь до моего визита, но ополченцы – эти суровые стражи правопорядка на севере – советовали мне ступать мимо. Я не послушал и заночевал в полупустом мотеле. Хозяйка глазела на меня как на юродивого, и я вскоре понял, почему. С юга заявились ублюдки Хадсона и устроили шмон, - прервавшись, Лестер сделал глубокий вдох, - кого-то искали, а не найдя, стали стрелять по окнам. Те парни, что пытались меня завернуть, поспешили надрать им задницы, а я смылся через чёрный ход. Надеялся пересидеть бучу в тихом закутке… но не тут-то было. Хадсон и ополченцы выясняли отношения всю ночь, а утром к веселью присоединились несметные полчища вашего брата, - цепкий зелёный взгляд перескочил на Герхарда. – Ну, не шибко несметные, ясен пень, где-то двести-триста рыл, но для городка, где держат оборону три калеки, это великая рать. Истребили всех, у кого не хватило мозгов забиться в норы. У меня хватило, да ещё и повезло – моя нора была не коллектором, а подвалом библиотеки, откуда я позже перебрался в хранилище ценных книг. Спасибо библиотекарю за то, что приютил и делился провиантом. К вечеру побоище прекратилось, и я решился выглянуть на поверхность. Разумеется, увидел кровь и множество трупов, но терминаторов поблизости не было, даже летунов, а у реки мне встретился отряд выживших ополченцев. Они сказали, что машины перебазировались в аэропорт и затеяли там стройку. Крыса, ты хочешь что-то спросить? -Нет, - мотнула головой воровка. Резкое движение выдало ложь, но разведчик предпочёл не давить, и она безмолвно поблагодарила его за такт. Она догадалась, что за ночь он описал (ночь перед зачисткой!) и кого искали погромщики (её!), но даже это не заинтересовало её так, как упоминание её любимого места. Район аэропорта, оазис свободы и мечты, чем-то привлёк скайнетовские войска! Когда Коннор говорил, что машины возвели там загадочный вычислительный узел, её чувства дремали под надгробием амнезии, но теперь в подсознании что-то зашевелилось… и это был не страх. Не сожаление. Не возмущение. Не ненависть. Почему?! Вопрос требовал ответа, но повествование Лестера было далеко от завершения, и Крыса вновь на нём сконцентрировалась. -На чём я остановился? – для проформы осведомился он. – Ага, на ополченцах. Ребят было всего две дюжины, но им почему-то хотелось дать последний бой. Я думал, что у них массово поехала крыша, однако у лейтенанта были основания для такого оптимизма – несколько комбинированных ЭМИ-снарядов, которыми их снабжало Сопротивление, и гаубица, старая, но мощная. Орудие он доверил легкораненым, здоровых повёл на приступ, а мне поручил занять смотровую позицию на расстоянии, чтобы оповещать об обстановке… и я не пожалел, что меня не позвали на передовую. Тот бой и впрямь стал для них последним. Я не знал, что это за стройка, но охраны там было видимо-невидимо. По ней они на радостях и влупили, уничтожив аж четверть, но потом их самих раскатали в блин и от меня это не зависело. Я их отговаривал, а они поступили по-своему, так что в их смерти я себя не виню. Стройке их геройство также не помешало – уже на третий день машины вырыли необъятный котлован, соорудили в нём замысловатую конструкцию, - Лестер сплёл пальцы в замок и насупился, - и ночью она заработала. Меня там не было, я переводил дух в библиотеке, но я это прочувствовал. Окружающий мир… изменился, к нему будто бы примешалось что-то специфическое. То ли сила, то ли фон, то ли заряд… -Аура? – подсказал Герхард. -Да! – воссиял разведчик, бурно жестикулируя. – Очень точное определение, но я не могу передать мои впечатления доподлинно. Всё вокруг, в том числе и меня, пронизали какие-то незримые лучи, и я ощутил себя информацией, которую считывают! Меня просканировали, вплоть до молекул, атомов и субатомных частиц. Всю мою материальную структуру… и не только материальную, - добавил он, взвешивая слова. – Это не причинило боли, но как же я пересрал! Библиотекарь испугался, что я повредился умом, причём сам ничего не заметил. Ни он, ни бродяги на свалке. Никого больше это не коснулось, и я сделал вывод, что я один такой ненормальный. -Не один, - мрачно оспорила Крыса. – Я тоже чувствовала нечто подобное, но… -Само собой, мы похожи, - подмигнул Лестер, но она поняла, что сейчас он намерен уйти от этой темы. – Итак, очухавшись, я тут же связался с начальством. Ещё раз спасибо библиотекарю за предоставленные условия. Начальство забегало, как бешеный таракан, и велело разнюхать, что это за конструкция, но в тот день меня постиг облом. Котлован засыпали. Доложив об этом, я получил новое распоряжение – натыкать передатчиков, где надо, на тот случай, если аура снова себя проявит, и сообщать о подозрительных данных. Вообще, я выходил на связь каждый час и боялся, что терминаторы меня засекут, но они меня форменно игнорировали. Однажды я проследил за повозкой, в которую они собирали останки своих мертвецов, и вышел на то место, куда они их сгружали. Вы уже бывали на кладбище? Там тоже аура… только не активная, как те лучи, а что-то вроде статики. Я воткнул там передатчик, но он показал всего лишь лёгкое повышение напряжения, а это значит, что электромагнитные эффекты – индуктивное влияние феномена совсем другой природы! Начальству это не понравилось, мне посоветовали оттуда уйти, - как бы невзначай вставил он. Крыса, в высшей степени потрясённая, очень живо увидела, как Джон стирает с карты интригующую подпись, чтобы любознательность не свела её в могилу, - и я сосредоточился на машинах. Бродяги поговаривали, что они копают по периметру города траншею, а когда я туда подоспел, они уже монтировали там какое-то устройство наподобие коллайдера. Это было последнее, о чём я отчитался. Следующим утром все, кто ещё оставался в Мадере-1, проснулись в Мадере-2. Вы правильно истолковали мою мазню, это искусственный мирок, отрезанный от материнской вселенной, и только поле отчуждения защищает его от Великого Ничто. -Поле отчуждения… – заворожённо проговорила Крыса. От научного названия Предела неуловимо веяло ледяным мороком. – Уэйн – можно же обращаться к тебе так? – ты видел этот выход? -Ты ходил сквозь него туда и обратно? – риторически спросил Герхард. -Можно. Видел. Ходил. И не раз. Уж не думаете ли вы, что я безвылазно кис тут три года? Я бомж и горжусь этим, хотя в Мадере-1 у меня есть халупа и я там более-менее обжился. Прикольно, знаете ли, изучать здешних гостей… вы удивительные существа, - Уэйн улыбнулся киборгу и подвёл монолог к концу: - Ладно, ни к чему растекаться мыслию по древу. За выход отвечает та самая конструкция. Это генератор поля, он же хранилище информации об изначальной Мадере. -Памяти о том мире? – процитировала Крыса одну из его ремарок. -Именно. Так, что-то мы засиделись, - встал он и размял колени, - а обещания надо выполнять… но, так как Хадсоны тоже мигрировали на север, перво-наперво я выдам вам стволы. -Где ты их возьмёшь? -На улице Мейпл, это южнее. У меня там схрон.