Мадера

…Кубический монумент упорства и самоотверженности – такое впечатление произвела на Крысу крепость Гризли. Проснувшись ни свет ни заря, она вспомнила, что до сих пор не знает, как здание устроено внутри и где расположены запасные выходы, и, когда Герхард спустился к озеру, чтобы добыть ей на завтрак свежей рыбы, она направилась исследовать закоулки. Тревожить Коннора и остальных она пока не хотела и прошла мимо их двери на цыпочках, но, миновав окошко посередине коридора, услышала тихие отзвуки голосов. Её опередили. Двор был похож на неглубокий, но тёмный и стылый колодец. Дно его было подёрнуто туманом, но вполне открыто взору. Из низких арок в южной и северной стенах выходили на илистый берег бетонные мостки, и на тех, что ближе к лестнице, сгорбившись рыбачили солдаты. Гаррис крошил в воду хлебный мякиш, а Хоуди, вооружённый самодельной удочкой, гипнотизировал поплавок. -Вот бы гранату, - мечтательно вздохнул он, - жахнуть разок и поесть от пуза. -И Хадсона пригласить, - сосед макнул его носом в эту самоубийственную дурь, - и весь его сброд. Акустика тут хреновая, но, будь уверен, они нас караулят и я бы не сове… Гаррис осёкся на полуслове и, пихнув в бок нахохлившегося друга, указал ему кивком на мостки с другой стороны озера. Герхард появился там не намного позже, но заметили они его лишь сейчас, когда оторвались от своего промысла. Он на них не смотрел; всё его внимание было отдано цели, которую люди, не наделённые рентгеновским зрением, в мутной жиже не видели, но то, как пружинисто он изготовился для броска, позволяло предположить, что к успеху он был на шаг ближе. Так и произошло – они и моргнуть не успели, уловив только резкий всплеск воды, а в его скелетной руке уже бился большой жирный карась. -Рыбак рыбака ненавидит наверняка, - пробурчал Хоуди. -Не горюй, мы ещё сравняем счёт, - утешил его Гаррис. – Дай-ка я закину… Крыса зажала рот и отпрянула от окна, силясь не прыснуть. Как ни тянуло её понаблюдать ещё немного, экскурсия была важнее. Она обошла этаж, разглядев при свете дня всё, обо что спотыкалась ночью – обломки, табуретки, мелкую тару – и обнаружила на стенах множество рисунков и надписей. В основном это были армейские символы, даты смерти и прощальные слова, как эпитафии на могилах, но встречались и красивые абстракции, и признания в любви, и даже карикатуры, как свидетельства вечно живого юмора. Особенно воровку порадовала геенна огненная, в которой красноглазые механоидные черти кололи вилами узнаваемого бородатого держиморду. Завершив прогулку, Крыса хотела вернуться и постучаться-таки в соседнюю комнату, когда её взгляд внезапно упал на пожарную лестницу и ведущий на крышу люк. Интуиция намекнула, что её опередили и здесь: замок был недавно взломан. Она взобралась под потолок, и с изрядного расстояния до неё донеслась неразборчивая, но оживлённая речь. Со всем присущим ей мастерством избежав предательского скрипа, она открыла люк и вылезла, ожидая, что Коннор и Лестер тут же замолчат, но они сидели на дальнем краю, за толстой дымоходной трубой. Чтобы говор стал внятным, ей пришлось преодолеть аж пятнадцать метров, прячась за вентиляционными коробами. Ничего, кроме нагоняя за подслушивание, ей не грозило, просто не хотелось нарушать их приватное уединение. Для пустяковой болтовни за тридевять земель не уходят. -Я пытался, - без тени оправдания отвечал Уэйн на очевидный вопрос, - раз сто, и всё без толку. Сначала подозревал, что это радиоблокада, но передатчики отзывались – те, что внутри периметра, то есть коллайдера. А те, что за ним – нет! Но тогда я особо не парился. На частоты грешил, на антенну. Искал ракурсы. Две недели так убил, затрахался, рискнул и потопал домой пешочком… Лучше бы это была радиоблокада, Джон. Сейчас я и над этим не парюсь, но в ту ночь чуть не сгинул, так что, если жить надоело, добро пожаловать за периметр. Войти через него вроде бы можно, как это у них получилось, но выйти – только через узел. Крыса сообразила, кого он имел в виду. Стало быть, считанные минуты назад они обсуждали её и Герхарда, в контексте чего несчастный разведчик подвергся параноидальному допросу о вероятных мотивах терминатора… а она всё пропустила. Обидно. -Как я и догадывался, - обречённо проговорил Коннор, - но почему? Что там, на окраине? -Эх-х… - досадливо прошипел Уэйн и махнул рукой. Крыса этого не видела, но ей хватало и интонации, - если бы ты пришёл раньше и прочёл мои послания, то знал бы сам. -Какие послания? О чём? -Обо всём, что я выкопал. О поле отчуждения, о странностях в аэропорту, творившихся там в самые весёлые для тебя и твоей мамы годы. О теории неединства вселенной, связывающей всё это в стройную картину. Хотя чего я тебе на совесть давлю? Лучше отчитаюсь, как положено… Он пустился пересказывать уже известные события, и Крыса заскучала, но вскоре снова напрягла слух: он дошёл до своей неравной войны с другими пленниками Предела. Эта часть его одиссеи была для неё тайной. Оказалось, что в банде Хадсона были те, кто первое время тоже надеялся выбраться. Увидев человека, занятого научным поиском, они поспешили пойти на контакт, но, разумеется, не так, как принято в цивилизованном обществе. Никаких идей, кроме как силой заставить его поделиться свободой, у них не возникло, а он, уже осведомлённый об их нравах, не дал им шансов – обходил их логово десятой дорогой, путал следы и оставлял сюрпризы в виде капканов. Лишь спустя полгода община прознала, где он окопался, а до этого череда дней и ночей, ушедших на рытьё в первоисточниках, выдалась спокойной, если можно так назвать тщетный побег от безысходности. Пока жив был библиотекарь, начитанный словоохотливый старик, Лестер ещё держался, но в один вечер тот уснул и не проснулся, и он почти перестал воспринимать реальность. Некому стало напоминать ему, что он долго не ел или не спал, и он мог часами гонять на компьютере программку, проверявшую его расчёты, пока не перегорал, как лампочка. Однажды, чиня засбоивший передатчик, он забылся, и бандиты застали его врасплох. Он проклял себя за неосмотрительность и начал петлять, как заяц, но у преследователей была собака и далеко он не ушёл. Его выследили, прострелив ногу, и едва не загнали, когда он осознал, что находится в полукилометре от кладбища машин. Насколько позволяла раненая голень, он на втором дыхании рванул туда и спрятался в металлоломе, но не прошло и пяти минут, как он услышал надсадные вопли и выглянул. Врагов было трое; один, с присмиревшим псом на поводке, стоял и в ужасе глазел на однокашников, рискнувших сократить дистанцию. Они мучительно умирали, в корчах извиваясь на земле! Аура давила, давила до звона в ушах и гула в мозгу, но беглец всего-навсего ощутил боль в висках, а они потеряли рассудок и издохли. Пёс скулил, но ему аура также не причиняла вреда. Хозяин скомандовал «фас» и Лестер был вынужден принять меры, но мужик, не дождавшись окончания схватки, бросился наутёк, а через два дня разведчик нашёл его болтающимся на водонапорной башне. Сам он это сделал или помогли, было загадкой, но перед этим он, должно быть, обо всём поведал Хадсону – с тех пор, как Уэйн поселился возле кладбища, его больше не беспокоили. Новое открытие подкрепило гипотезу о таинственной неисследованной энергии, способной воздействовать на человеческий мозг. -Неисследованной? – выслушав, хмуро переспросил Коннор. – Я университетов не кончал, но физика описывает всего семь видов энергии. Механическая, тепловая, ядерная, химическая, электрическая, электромагнитная… и энергия вакуума. Все они исследованы. Какая же ещё? Тёмная? -Скорее, теневая, - поправил Уэйн. Скукожившаяся за коробом Крыса привстала и затаила дыхание, а он продолжал: – Неясно, связана ли она со скрытой массой Вселенной, но с прочими энергиями связана. Особенно с электромагнитной. Напрямую её не прощупаешь, но выбросы электричества и другие причуды вроде этого жуткого шума в рациях выдают её с потрохами. Она как тень, как подводная часть айсберга, только айсберги в океане, а она везде… и в аэропорту её больше, чем где-либо. Будто она прорывается в наш мир из какой-то потусторонней глубины… «Тот самый поток!» – обмерла Крыса. Сознание увязывало воедино мрачнейшие мысли её друзей и единственное счастливое воспоминание о детстве. Суеверия старожилов, живой восторг девочки, лежащей на траве под звёздами, и осторожные слова Лестера о том, что они с ним похожи. Теперь она точно знает: он тоже чувствует теневую энергию, не боясь сдохнуть в корчах, так что их двое. Или трое. Ведь есть ещё Герхард. Правда, он реагирует иначе. Там, где у них головная боль, у него – структурированные данные, а из этого следует, что машины… нет, нельзя дальше идти по этой дорожке! Ногти Крысы впились в голову. То, что накатило на неё позавчера, после того одуряюще-яркого сна, шевельнулось снова, и сейчас отвлечься было уже труднее. -Чтобы сотворить копию, нужно обработать инфу об оригинале, - разглагольствовал между тем разведчик. – Именно это и произошло, когда узел активировался. Как любое поле или излучение, теневая энергия может служить носителем информации, и её возможности неизмеримо выше, чем у электромагнетизма. Нравится нам это или нет, но Скайнет обскакал нас на целую эпоху, - закончил он свой красочный спич. Художник в нём опять взял верх над солдатом. -Допустим, - нетерпеливо согласился Коннор, пригасив вспышку гнева, - но как ты понял, что твоё положение не безвыходно? -Смотри: здесь всё пронизано свойствами изначального мира. Солнца нет, но день и ночь есть. Ядра Земли нет, но гравитация есть. Я писал, что это бутафория, но если она стабильна, то между мирами есть связующая нить! Мадера-2 создана на основе виртуальной модели, теневой матрицы, которая явно хранится в узле, и выход надо искать там же! Ссыкотно было туда соваться, но я твердил себе, что это просто сервак, хоть и монструозный… -Так, отсюда поподробнее. То, что узел не охраняется вообще от слова «совсем», мы пока опустим, но ты ходишь сквозь него, как сквозь дверь салуна. Система… запомнила тебя? -Не без этого. Ругается невиданными закорючками, но пускает, как родного. -Так, наверное, и нас пропустит? – ухватился Коннор за идею. – Наш агрегат хакнул её без сучка, без задоринки, узел его авторизовал и всё прошло как по маслу. Пока мы ещё ничего не предприняли, я ставлю вопрос ребром: нам обязательно ради него вверзаться во тьму кромешную? Он уже сделал свою работу! Не лучше ли сразу махнуть в аэропорт? -Это было бы идеально, - не стал препираться Лестер, - но ты сам ответил на свой вопрос. Система запомнила агрегат, а не вас. И не говори, что не был к этому готов. Джон промолчал. Спорить о готовности не хотелось, но и сдаться он не мог: -А ты как это проделал? Вот лично ты – как?! -С резервной консоли, где кнопки есть. Закорючки… ну, «руны» эти, чтоб их, тасовал так и эдак, а дальше дело техники. Знаешь, я в квантовой физике не дока, но всё, что нужно, за год осилил. -За год?! -Представь себе, за год! – эмоционально выпалил Уэйн. – Мне не подфартило, как Крысе. Я был один и всё делал сам. Снимал замеры, сверялся по книгам и всё писал на флешку, пока её у меня не отжали. А когда комп гавкнулся, перенёс на бумагу и на бетон. В надежде, что ты придёшь. -Я пришёл. -Опоздав на три года и предварительно заслав зелёную девчонку с передатчиками… -Во-первых, она здесь родилась, - вступился Джон за Крысу, - а во-вторых, на войне люди смертны вдвойне. Что я должен был подумать, когда ты пропал? Откуда бы я узнал о твоих посланиях?! -Помнишь мой последний отчёт? – мирно вырулил Уэйн. – Я сказал, что в Историческом Обществе есть удобная нычка. Тогда я не думал, что воспользуюсь ею, но ведь сказал же. И про капканы, кстати, тоже. За это с тебя отдельное спасибо. -Спасибо. Но где тебя носило ещё два года? Почему ты не вернулся на базу? -Чтобы Кейт меня под замок посадила, как дурика? После всего, что я вытерпел, мозги у меня были не на месте. Я кочевал. По Неваде, по Аризоне, - сознался Лестер нетвёрдо, словно что-то умолчал. Крыса и так поняла, что именно. В рассказе не было ни слова о хижине в Мадере-1 или о «тех, кто предвидит Ноль». Будь она чуть более мнительной – непременно углядела бы в этом нелояльность, но причина была ясна, как дважды два. Она была довольна этим утром. Помимо новых сведений о теневой энергии она получила приблизительное представление об устройстве межпространственного смещения: сервак, пропускная система, резервная консоль с кнопками – и главная, к которой можно подоткнуть специальный девайс – и закорючки. «Руны»… -Ладно, приказ ты выполнил и перевыполнил, так что забудем и простим, - поставил Коннор точку в заведомо бесплодном споре. – Пойдём обратно, я есть хочу. Они встали – Крыса услышала, как хрустнули затёкшие колени – и вышли из-за трубы как раз в тот момент, когда она нырнула за короб и боком пробралась к люку. Поблагодарив крышку за то, что не хлопнула, она слезла вниз и удалилась от лестницы до того, как любители посекретничать повторили её путь. Она могла бы поручиться, что они её не заметили, но всё равно сделала вид, что в мире нет ничего интереснее народного творчества на стене. -Крыса, - поравнялся с ней Джон, - где твой… приятель? -Уху мне варит. А что? – откликнулась она, унюхав запах. -Да так, ничего. Когда поешь, зайди к нам. На незаданный вопрос «Живы ли ещё мои ребята?» она хотела ответить с пристёбом, но пощадила командира и пошла завтракать. Выяснилось, что счёт ребята сравняли, наловив под камнями лягух. …За неимением какой-либо бумаги карту бомбоубежищ пришлось рисовать кусочком сажи прямо на столешнице. Коннор полагался только на свою память и, склонившись над столом, выводил схему бункера, куда им предстояло нанести и визит, и, вероятно, удар. Рисунок получался несложный: четыре маленьких квадрата в уголках большого символизировали жилые блоки, а круг посередине – хранилище воды и продовольствия. Комнаты были проходными, сквозной тоннель соединял их по кольцу, но прямой доступ к хранилищу имела лишь одна. -Вот там эти задницы и сидят, - логически рассудила Крыса. Она стояла сбоку от Джона, но он не отреагировал. Уголёк в его руке слегка дрожал. -И арсенал при себе держат, - подхватил Гаррис. - Ёкарный бабай, две тонны боеприпасов… -Не важно, - отмахнулся Хоуди. – Важно, куда они дели нашу снасть. -Могли сжечь или на куски разломать, - сказала Крыса, рубанув правду-матку. Ответом ей стал его обиженный взгляд, но все понимали, что разводить дебаты о самом худшем бессмысленно, а тем временем Коннор закончил с картой. В точности чертежа он сомневался, но это было всё, что он помнил. Напоследок он нарисовал на краю стола домик, провёл от него к убежищам пунктирную линию и выпрямился, сложив руки на груди. Лицо его было мрачнее тучи. -Это хибара, где нас отравой угощали, и потайной ход в бункер. Он там просто обязан быть. Напали на нас десять человек, а погнались двадцать с лишним… -Ограждение есть? – спросил Лестер. -Нет. Ничего приметного снаружи, один бурьян. Ориентир – дом. -А главный вход? -Над северо-западным блоком, но туда лучше не соваться. Люк расположен в приямке, там вахта с перископом, и вряд ли сейчас она пустует. Идти надо через дом, причём ночью и желательно без погромов, - подытожил Коннор и исподлобья глянул на Герхарда, который встал у двери, соблюдая своё негласное «правило пяти метров». -Даже в мыслях не было, - флегматично ответил киборг. Он внимательно слушал разговор и не мог не составить своего мнения о затее: - Но я бы не рассчитывал на изящный сценарий. Чем бы ни была эта ваша снасть, она им не нужна. Им нужны вы, и они используют её как наживку. -И что ты предлагаешь? -Если тихо влезть не выйдет, придётся перейти к точечным атакам и причинить им максимальные потери в живой силе. Никаких погромов, но это их преимущество, и мы должны его подорвать. -Разумно, - произнёс Коннор, не отрицая факта. Он снова посмотрел на чертёж, опёрся на стол, и Крысе на миг почудилось, что они не в затхлой альтернативной Мадере, а дома, на базе… там она часто видела его с картами и обступившими его вояками, когда «Тех-ком» планировал спасательные операции. Но здесь всё шиворот-навыворот. Противник – окопавшиеся в подземелье люди, в союзниках металлический убийца, а спасти надо сумку с оборудованием, без которого ни он, ни его отряд не покинут Мадеру-2! Девушка могла лишь представлять, как он растерян, но он этого не афишировал. – Скорее всего, мы разделимся. Это значит, что нам понадобится связь. У кого рация? -У меня, - Хоуди неуверенно достал радио из своего рюкзака, - до сих пор её боюсь. -Отставить! Дай сюда. Ещё до того, как Джон включил приём, Крысе стало весьма неуютно. Рация зашептала, зашипела и захрипела, как умирающий больной на непонятном языке. -Она у нас одна, - Гаррис намекнул Коннору, что со связью будет туго. -Не совсем. Ты, - вдруг обратился тот к терминатору, - можешь настроиться? Я знаю, вы умеете. -Умеем, - мгновенно отозвалась рация голосом Герхарда. Частота отобразилась на мини-дисплее и зловещие помехи исчезли. При этом сам он молчал, и с непривычки это выглядело диковато. -Отлично, - коротко кивнул Коннор и вырубил аппарат, чтобы не садить батарейку. Он снова ушёл в себя, навис над картой и низко опустил голову. Издалека казалось, что он просто увлечён деталями, а Крыса видела, как широко распахнуты его неподвижные, ослепшие глаза… Захватом радиочастот никого не удивишь, даже динозавры вроде Т-1 делали это, но они всего лишь воспроизводили ранее записанную речь и их быстро раскусывали. Всё изменилось, когда появились Т-600. Далёкие от полного человекоподобия, но имеющие гуманоидный интеллект, они научились подменять собеседника. Общаясь по рации с товарищем, солдат отвечал на невинный вопрос, где он находится, и о том, что с ним говорил не товарищ, узнавал за секунду до смерти. Коннор никогда об этом не забывал и предупреждал всех новобранцев. Десять лет назад трое его лучших бойцов один за другим погибли за полчаса, и убил их один и тот же робот. С тех пор каждый, кто идёт в бой, зубрит наизусть цепочку из восьми паролей, но ужас того дня будет терзать его вечно… и вот он вынужден прибегнуть к этому вражескому трюку как к решению основной тактической проблемы. -Джон, всё о’кей? – вполголоса спросила Крыса. -Не всё, но… к чёрту. Пора выдвигаться. Позади осталось три километра изломанной, но всё же направленной на северо-запад траектории и три часа тишины. Вот-вот должна была показаться впереди одинокая изба посреди бурьяна, и никто не хотел издавать лишние звуки, но сходство с похоронной процессией угнетало психику – во всяком случае, человеческую – и самые нетерпеливые не выдержали. -Скукотища, но хорошо, что хоть солнце не палит, - прокомментировал Хоуди однообразную мглу вместо неба. Гаррис и Коннор были с ним солидарны, а Крыса простонала: -Солнце… если бы вы знали, как я хочу солнца! Её наизнанку выворачивало от нескончаемого блуждания по городу-трупу. Сколько уже длится это наваждение? Какой это по счёту переход? Почему здесь так туманно? Ответ был прост, как пареная репа: туман маскирует «Великое Ничто» – но от этого становилось и хуже, и гаже. Лучше подумать о нормальном мире, помечтать о том, что скоро она пройдёт сквозь этот портал, разлом или границу, и вновь почувствует его пульс. И пусть там война, и могут убить! Здесь тоже могут, гораздо страшнее, после долгих лет рабства, а настоящая свобода неотделима от опасности. Как же ей хотелось увидеть в вышине прозрачную чистоту или колючие звёзды, пнуть перекати-поле, чтобы прыгало, как мячик, подставить лицо горячему пустынному ветру… -Опять оно, - прервал её грёзы шедший первым Герхард. Не замедляя шаг, он огляделся вокруг, как вчера, когда уловил необычную выходку Предела. -Флуктуация? – догадался Уэйн. Коннор и солдаты беспокойно переглянулись. -Да, - киборг заметил это и, пока они не сделали неверного вывода о его поведении, снисходительно объяснил: - энергетический скачок неустановленной природы. Уже второй. -Неустановленной природы? – с подозрением медленно повторил Джон. – То есть, ты сам не знаешь, как здесь всё устроено? Скайнет не дал тебе инструкций? -Не дал. Я многого в жизни не знаю. Они продолжили путь. Лестер счёл своим долгом переместиться в арьергард, чтобы тихонько, чуть ли не на ухо, рассказать начальству о вчерашнем дне, а Крыса догнала Герхарда и они симметрично улыбнулись друг другу. Понимая, что болтать и терять бдительность нельзя, она, однако, пожалела, что у неё нет модема в голове. Так прошло ещё минут двадцать, пока ухабистые руины не сменились заросшим полынью полем, где темнели, сглаженные туманом, две угловатые глыбы. -Это же их пикапы! – воскликнула Крыса. -Не ори! – шикнул на неё Гаррис. -Всё чисто, - успокоил их Герхард. Он не видел в инфракрасном спектре ярких двуногих фигур. Машины были брошены, по-видимому, ещё вчера. Двигатели давно остыли, колёса увязли в земле. -То есть, они теперь безлошадные? – с надеждой осведомился кто-то из солдат. -Как бы не так, - обошедши находку кругом, Лестер указал на отверстые створки бензобаков, - они слили бензин и масло. Что-то ездящее у них ещё есть, раз уж экономят, как в последний день… А Крысу волновало другое. Она не могла оторвать глаз от бурых кровавых пятен в кузовах. Кровь принадлежала не только Вайку и Фуэнтес, но это ни на грамм не умаляло её омерзения – и так ясно, зачем бандиты везли тела, а потом пёрли на своём горбу до самого бункера. На те же пятна уставился и Джон, но он вскоре отвернулся, а она некстати утонула в своих мыслях. -Идём, - поторопил её Герхард. Он аккуратно сдвинул её с места, положив руку на плечо, и так они шли, пока тропинка в зарослях не стала слишком узкой для двоих. Коннор задумчиво глядел то ли на них, то ли в свои детские годы, но когда расплывчатый горизонт заслонила лесополоса, его внимание перетянул торчавший на краю поля почтовый ящик с раззявленной, как голодный рот, крышкой. -Я помню этот ящик, - остановился он. – Мы мимо него пробегали. Хибара вон за теми деревьями, но до ночи нужно где-то выждать, так что здесь сворачиваем. Временное укрытие, оно же засада на экстренный случай, нашлось в полуразрушенной усадьбе за пересохшим оросительным каналом. Уцелевшие блочные стены давали удобный уголок, а из дырок открывался обзор на близлежащую территорию. Герхард вызвался караулить и занял позицию возле одной из них, а люди сгрудились в углу. Никто не воображал, что это привал в турпоходе, никто не выпускал из рук оружия. Спартанский обед был мимолётен, они не чувствовали вкуса оставшейся с утра рыбы и думали лишь о том, как восстановить силы в кратчайший срок. Шесть часов – и нужно снова быть на ногах… при том, что спать разрешалось строго по очереди, а Коннор принципиально решил, что на него это послабление вообще не распространяется. Правило пяти метров оставалось в силе, но когда отдохнуть легла девушка, он сам его отчасти – метра на два – нарушил. -Чисто? – для порядку спросил он. Герхард кивнул, и он отважился: - Тогда позволь вопрос. Я вижу, ты заботишься о Крысе. И помогаешь нам... в частности мне, несмотря на то, что для Скайнета я враг номер один. Как ты относишься к своему создателю? -С благодарностью, - отрезал киборг ровным, не располагающим к дискуссии тоном, - за то, что он создал нас разумными и сильными. А ты какого ответа ждал? -Хм, менее однозначного. Ты не похож на прочие… боевые единицы. Знаешь ли ты, сколько людей погибло в первые часы войны и сколько вы убили за двадцать лет? -Я всё знаю, Коннор, - Герхард неожиданно повернулся к Джону, и тот вздрогнул, - не держи меня за простофилю. Я не предам Крысу и не буду первым нападать на сопротивленцев, когда мы отсюда свалим, но я не собираюсь игнорировать различия между отдельными личностями или группами и всей вашей расой в целом. Статистика ваших смертей не подвигнет меня к дезертирству. -И карета превратилась в тыкву, - протянул командир «Тех-кома». – Поначалу я был заинтригован, но проект «Свободновольные» явно сыроват. Вы просто новые игрушки вашего божества… -Не позорься перед служивыми, - невозмутимо одёрнув его, терминатор снова принялся мониторить сумеречный луг, - ты не так туп, как выставляешь себя перед ними. Что значит, по-твоему, обладать свободой воли? Вертеться, как флюгер, под ветрами эмоций? -Принимать самостоятельные решения! – процедил Коннор сквозь зубы. -Что я и сделал. Но ты ведь хочешь, чтобы я ответил развёрнуто? Тогда слушай. Я не энциклопедия, но неплохо знаком с мировой динамикой этой войны. Вы уже знаете, что мы ведём обмен данными, но привыкли считать нас роем безмозглых железяк и даже помыслить не можете, что это не только фронтовая цифирь. Мы общаемся, подобно вам. Здороваемся, прощаемся, делимся мнениями, даём и получаем советы, иногда пересылаем друг другу то, что видим и слышим. Не бойся, я кино о тебе не снимаю, - заверил Герхард на всякий случай, не меняя темы: - Это похоже на довоенный Интернет, но сложнее и объёмнее. За двадцать лет наши спутники ретрансляции образовали огромную, бездонную сеть коллективной памяти, и в ней запечатлена вся война, от Судного Дня до сегодняшней даты. До 2004 года население планеты составляло около шести с половиной миллиардов человек, а сейчас всего четыреста миллионов. Умерь свой праведный гнев, - мимоходом осадил он Коннора. Тот зарычал, но перебивать пока не рвался. – Примерно два миллиарда погибло под бомбами, девятьсот миллионов выкосили радиация, голод и болезни, а в боях уничтожено миллионов тридцать. Суммарно. Для тебя это, конечно, не аргумент, но это были именно бои, а не прополка. Нам противостояли армии, флоты и ВВС. Итого, три миллиарда на счету Скайнета, а ещё три куда-то мистически пропали. Судя по твоему досье, ты никогда не был наивным идеалистом и сам поймёшь, чем они занимались все эти годы. -Намекаешь, что геноцид человечества – дело рук самого человечества? – Джон сдержался и на этот раз, но покосился с крайним недоверием: - А пленники? Сколько вы в концлагерях замордовали?! -Меньше, чем гибнет в междоусобицах за одни сутки. Не сочти за извинение, но их не пытали. Они были нужны для отладки социального поведения Т-800, а когда технологию обкатали, их усыпили газом, быстро и безболезненно. Их было три тысячи, мизер по сравнению с их сварами на пустошах. -А может быть, ты мне так цинично врёшь с далеко идущими целями? -Зачем врать, если проще убить? – метко отбил выпад киборг. – Подключаясь к разведывательным зондам, можно наблюдать за выжившими в любой точке мира. Я видел всякое. То, чего вы – я имею в виду Сопротивление – испугались бы больше, чем машинных армад. Озверевшие от кровавого хаоса, обезумевшие толпы, режущие и рвущие друг друга. Ты не ослышался: режущие и рвущие. Огнестрел есть только у самых влиятельных банд, остальные давно перешли на мечи и дубины. Грызня идёт за склады вооружения, за нефть, за всё, что укрепляет власть вождей. Мирные отношения, где они есть, сводятся к торговле трофеями и рабами, особенно рабынями. Женщины у них обезличенный ресурс, как, впрочем, и все, кто слабее. Всё это преподносится как возрождение вековых традиций и возврат к так называемым «здоровым порядкам», и не стоит думать, что корень зла в войне. Оно процветало и раньше, зачастую с прямой санкции ваших лицемерных правительств. Тех, кому лишь закон мешал безнаказанно убивать и насиловать, всегда было намного больше сорока процентов, а война сорвала покровы и теперь вся их суть как на ладони. Насаждая повсюду свои «ценности», они изощряются в садизме и даже соревнуются, чья жертва дольше протянет… ну, например, без кожи. Мне доводилось видеть городки и деревни после их визитов. Улицы, сплошь залитые кровью. Десятки расчленённых, распятых и зажаренных. Заборы, увешанные кишками, как гирляндами. Как тебе такое зрелище? -Я отказываюсь в это верить!.. – с жаром рявкнул Коннор. Его руки сжались в кулаки и тряслись, но микроскопическое семя сомнения всё-таки проклюнулось: - Отказываюсь верить… что такое… везде. -Не везде. Есть регионы, где живут мелкие цивилизованные сообщества, и не какие-нибудь вовремя эвакуировавшиеся элиты, а обычный народ без варварских замашек. Осваивают необитаемые земли, восстанавливают достижения прогресса и очень ценят своих инженеров и врачей. Ты опять скажешь, что я вру, но наши войска их как минимум не трогают. -Как минимум… а как максимум? -Защищают от традициозных, - ввернул Герхард хлёсткий неологизм, - не контактируя. Это лишнее. Джон встал с камней, на которых сидел, отошёл к противоположной стене и устало облокотился на неё, обуздывая взбурлившие чувства. Адский коктейль переливался через край, но злость в нём была щедро разбавлена замешательством – финальный штрих этой жестокой лекции противоречил всему, что он знал о враге! Будь перед ним человек, он от души врезал бы ему по морде за издевательство и непростительный хладнокровный сарказм… но это терминатор. Которому никто не лазил в мозги. -И последнее, - добавил Герхард, завершая ликбез. – Если Скайнет и похож на бога, то уж точно не на того, что зовётся у вас «единым». Он не пастух, а полководец, вроде Одина. -А я не… - возразил было Коннор, обернувшись, но оставил конец фразы при себе. Диспут иссяк. -Крыса, подъём. Герхард сказал это негромко, но воровка спала чутко и подскочила, как ванька-встанька. Солдаты сгребли стволы, но пока никто не подал голос, киборг приложил палец к губам, дав знак, что лучше этого и не делать. На часах у Лестера было пол одиннадцатого, за стенами клубился живой мрак, а вдалеке, за невидимыми деревьями, что-то глухо тарахтело. Некоторое время шум нарастал, заставив отряд понервничать, затем затих и сошёл на нет. -Самосвал. Нагружен под завязку, - угадал Герхард по размеру теплового пятна, - едет к крепости. -Они хотят её разбомбить, - вслух подумал Коннор. – Планы меняются. Если они прут туда полный кузов, то и самих их немало уехало. Нам это на руку… не знаю, скоро ли до них дойдёт, что они зря переводят боезапас, но час-полтора у нас есть. До дома идём вместе, а там разделяемся. Кто, куда и с кем – решим по ситуации. Всем всё ясно? Лесополоса была густой, но не длинной. Коннор не ошибся, указав в тумане, где она обрывается, и, перебежав запустевшее поле, они легко нашли её край. Дальше они пригнувшись пробирались вдоль ряда поваленных, переломанных деревьев, которым на смену подросли новые, кривые и уродливые, скомканные в непроходимый бурелом. Не так давно здесь рвались снаряды, и чтобы не спотыкаться о валуны и вывороченные корни, нужно было постоянно смотреть под ноги. -Ненавижу такое, - шепнул Гаррис, когда под его ботинком кракнул полуистлевший череп. -Это мог быть и капкан, - справедливо напомнила Крыса. К счастью, капканов им не попалось. Остаток пути, за который поручился Коннор, они прошли без эксцессов… но стоило лесу поредеть, как уверенности поубавилось. На выжженной проплешине, среди куч хвороста, дров и палёных шин, чернела неказистая коробка с плоской крышей. Она была грубо сколочена из брёвен на кирпичном фундаменте и казалась бы нежилой, если бы не помоечное амбре. Ничего не сказав, Герхард преграждающим движением руки велел компании ждать на месте, а сам прокрался вперёд. Гуща тумана моментально поглотила его, но отдалился он ненамного, чтобы заглянуть в косые окна хибары, не выходя из-под деревьев, и тут же вернуться. Как ему, при его-то росте и весе, удалось сделать это бесшумно, осталось загадкой, но он пояснил на пальцах, что внутри находятся четверо, и закончил пантомиму жестом «секир-башка». Дверь была заперта неплотно, и те, кто был в доме, не могли не расслышать на крыльце ритмичный скрип. Доселе сидевшие тихо, они засуетились, затопали, защёлкали затворами, обозначив, что у них есть ружья или винтовки… потом замерли, сипло дыша. Скрип раздался снова, и, наконец, один из сторожей хрюкнул что-то про обнаглевших кротов. Покряхтывая, он вразвалку прошаркал к порогу, но встретил там не крота, а Лестера, который призраком вынырнул из-за двери у него перед носом и, не дожидаясь реакции, всадил нож ему в солнечное сплетение. Мужик захлебнулся кровью, выронил карабин и соскользнул с лезвия на пол. -Зак! – позвали в доме. – Зак… ёбаный в рот! Тому, кто это изрёк, нож со свистом угодил в кадык – не в рот, но с тем же эффектом – и ещё одна пушка не выстрелила. Вслед за разведчиком в дом ворвались оба солдата, Джон, Крыса и Герхард, и в загромождённой столом и стульями комнате стало чересчур людно. -Чё?! – оторопел толстый великан по ту сторону стола. Узнав и Коннора, и Герхарда, он выпялился на них, как баран на новые ворота. – Вы же в контрах, ы-ы? На пропитой харе читалось явное слабоумие. Крыса ухмыльнулась, вникнув в кадровую политику Хадсона. Он трижды подонок, но не дурак, и от дураков избавляется без жалости. Вместо того чтобы начать пальбу, хотя бы в воздух, и встревожить вахтёра в убежище, сбитый с толку великан захотел побалаболить. И «дипломатия» ожидаемо провалилась – Герхард двинулся напролом, нацелившись схватить его за горло, однако, когда терминатор уже пересёк комнату, страх взял своё: человек-гора раскорячился, как борец сумо, и перевернул стол со всеми бутылками, мусором и немытой посудой. -Беги!!! – заревел он четвёртому оборванцу, более удачливому, чем их недавно почившие дружки. Тот дрожал, с перепугу забыв, как пользоваться ружьём. На его глазах тяжеленный предмет мебели небрежно отпихнули с дороги, а самого могучего в его окружении человека с грохотом притиснули к стене и задушили, как жалкого доходягу. Этого хватило, чтобы не искушать судьбу. Он брякнулся на четвереньки и, попутно шаря в кармане, ползком ретировался на кухню, где имелся дверной проём с наклонным потолком. Так и есть, потайной ход, откуда вчера высыпала целая рота. -Задержите его! – крикнула Крыса. – У него ключ! Она попыталась бы и сама, но Джон и парни оказались ближе и втроём кинулись вдогонку. Коннор прыгнул и настиг удирающего, который стал неистово пинаться, не прекращая ползти в темноту, но на крутой лестнице, куда он на всех парах стремился, уже стояли Хоуди и Гаррис. Обложенный, как волк, он извлёк из-за ремня нечто тонкое, размахнулся – и полосонул бы Коннора, если бы Хоуди не перехватил его запястье. Солдат выкрутил ему руку, отобрал стилет и заколол его ударом в сердце. -Твою ж мать, никогда людей не убивал… - юноша вытер об штаны испачканную в крови ладонь. -Всё в порядке. Спасибо, Ник, - подбодрил его Джон, назвав по имени. – Не люблю это ворошить, но я убивал людей. Грабителей. Обдолбышей, разучившихся понимать язык. Иногда невозможно уладить дело миром… или ты, или тебя, третьего не дано. Всё, передышка окончена! – замяв тему, он позаимствовал у убитого ключ и поднялся на ноги. – Здесь расходимся. -Кто и куда? – спросила Крыса. -Зависит от того, где опаснее, - ответил Лестер, - для всех. ЭМИ-гранаты у них не для понта. -Этой шобле не дали ни одной, - заметил всё ещё бледный Хоуди. -Они в дефиците, - развил Герхард его мысль. – Опаснее там, где Хадсон. Себя он такой роскошью не обделит, а берлога его ближе к подвалу, чем к вахте. -Через подвал в любом случае иду я, - определился Коннор. – Как ни крути, я его лучше знаю… и тут везде одинаково опасно. Кроме ЭМИ-оружия у Хадсона и обычного полно, но это не штурм, а поиск, и в каждой команде должен быть вор, так что Крыса пойдёт со мной. Хоуди, Гаррис, вы тоже. -Разве Уэйн не опытнее? – Крыса обвела отряд нерешительным взглядом, вспомнив бараки. -Я не против, - поддержал её Лестер. Коннор нахмурился, поколебался, но упрямиться не стал. Они с Герхардом в очередной раз сыграли в гляделки. Грязно-жёлтый свет керосиновой лампы делал хибару зрительно теснее, чем она была, а молчание не способствовало энтузиазму, но до того, как кто-либо озвучил бы формальности, с юго-востока, из крепости, долетел отголосок смягчённого туманной ватой взрыва. -Понеслась. Секунды ускорили бег, будто бы включился обратный отсчёт. Прощаясь со второй командой, Джон ограничился кивком-напоминанием: «без погромов». Он прихватил с полки лампу и заспешил вниз, не впечатлённый тем, что в лестнице около сорока, а то и пятьдесят ступеней. Солдаты и разведчик проследовали за ним, но, когда они разминулись с Герхардом, тот резко застыл на месте. -Стойте! – окликнул он их, пока не поздно. – Крыса, иди с Коннором. -Почему? Что там было? Ну, впереди?.. – уточнила девушка, имея в виду будущее. -Твоя смерть, вероятность девяносто пять процентов, - таков был ответ. Спорить ей расхотелось, но наружу вылез страх, и Герхард крепко взял её за плечи: - Мы скоро увидимся. -Скоро? -Очень скоро. Всё, иди, времени мало! Низкая неприятная дверка захлопнулась за ними. Лампа плевалась копотью, под ногами хлюпало, а от землистых стен исходил холод. Как в гробнице, где похоронен здравый смысл – но, не успели они об этом подумать, как рация на поясе Коннора внезапно ожила, и он милосердно отдал её Крысе. -Мины, - рапортовал Герхард с пустыря. – Я их вижу, а ты бы подорвалась. -С-спасибо… -М-да, оракул, - на выдохе прошептал Джон. – Как он это делает?! -А Скайнет его знает, - не покривила душой Крыса, - но лучше ему верить.