О чём они лгут

      — Так не должно было случиться, — Тэд стучал пальцами по столешнице и напряжённо то и дело оглядывал присутствующих. Их было немного: Стивен, Морисон, привлечённый к делу, и их шеф — Бернард Харрис. И все выглядели гораздо менее обеспокоенными, чем Тэд.              — Расслабься, — Стивен дёрнул плечами. — Не будем же переживать о шлюхе? Ну, трахнули его грубее, чем обычно, цветочки не притащили, и что теперь, всем департаментом перед ним извиняться?              Тэд остановил потяжелевший взгляд на нём:              — Мы должны защищать людей от насилия. Напоминаю.              Стивен лишь закатил глаза:              — Я в защитники сомнительных шлюх не нанимался. Этот Вебер в шоколаде живёт, тратит деньги и ни о чём не думает.              — Он рискует своей жизнью.              — Как и каждый из нас, — прервал их Морисон. — Предлагаю перейти к более насущным вопросам. Вебер понимал, на что подписывался.              Тэд плотно сжал губы, медленно выдыхая. Он понимал, что перегибает палку сейчас, но в его концепцию мира и рабочих условностей входило много отклонений от инструкций, но он точно никогда не был на стороне насилия, даже если оно применялось к таким, как Джулиан. Перед ним приходилось держать лицо, говорить на сугубо сухом языке и не давать ни одному сомнению поселиться во взбалмошной голове, но вместе с этим Тэд ощущал вину за произошедшее.              Он мог не говорить об этом Джулиану, чтобы тот не почувствовал слабину, но поставить в упрёк такие методы напарнику и остальным пока было в его компетенции.              Впрочем, пока действительно возникали более насущные вопросы, которые требовалось решать.              Норман Бэйн раз за разом выскальзывал из расставленных сетей, ни разу не прокололся и тщательно следил за своей репутацией. Не было ни одной зацепки, чтобы развенчать его абсолютную честность, ни одного доказательства, которое бы суд принял во внимание. Это одновременно раздражало и восхищало. Тэд не любил таких людей: слишком властных, считающих, что мир принадлежит им, не сомневающихся, что любого можно купить. Норман Бэйн был особенно крупной рыбой в этом бассейне тёмной стороны мира, криминальный лидер, от которого надо было избавиться, как от огромной опухоли не только города, но и всей страны. И цель посадить его за решётку становилась главной в жизни Тэда.              Наверное, он был предвзят, имел с Норманом личные счёты и поэтому так неистово хотел избавиться от него. Но Тэд никогда не придерживался позиции, что на войне все средства хороши. И именно поэтому он всё ещё чувствовал, как колет совесть по поводу ситуации с Джулианом.              Джулиан не казался совсем уж плохим или отбитым парнем. Да, он был преступником, но мелким и малозначительным. Всего лишь вошкой в огромной паутине, в которую вляпался по собственной глупости. Тэд считал его скорее неразумным ребёнком, которому не объяснили, что такое хорошо и что такое плохо, а не тем, кого следует отправлять за решётку на несколько лет. Джулиан, конечно, выжил бы и там, выкрутился, смог найти лазейки и в лучшем случае провёл бы не самые худшие годы своей жизни под относительно тёплой крышей и с бесплатным трёхразовым питанием. Те условия, в которых он жил раньше, мало отличались от тюремных. Тэд сам приходил в его квартиру, сопровождая Джулиана для того, чтобы тот собрал вещи, и только мысленно хмыкал, несерьёзно полагая, что с таким бытом ему и правда будет лучше в тюрьме.              Язык бы только укоротить, иначе неприятностей не оберётся.              У самого Тэда условия были не лучше: тесная и тёмная квартира с постоянно тухнущей лампочкой в коридоре, продавленным диваном и плитой, которую он не включал уже целую вечность, предпочитая перебиваться едой из закусочной возле участка. Но Тэд никогда не стремился к роскоши, сколько он себя помнил, у него были совсем другие цели. И именно из-за них он отправился работать в полицию, предпочитая чужое благо своему. Себя он уже давно списал со счетов.              — Ты действительно переживаешь за Вебера? — Стивен курил, привалившись к кирпичной стене участка. — Не стоит. Такие, как он, не пропадут в любой ситуации. Засунь мы его в тюрьму, он бы тут же нашёл себе кого-то и сбросил бы на него свои проблемы.              Тэд приподнял бровь, бросая на него угрюмый взгляд. Совесть его не то чтобы грызла слишком сильно, но заставляла чему-то внутри тревожно натягиваться.              Затянувшись поглубже, он выдохнул дым и проговорил:              — Его стоит выводить из игры. Он может проколоться на нервах из-за произошедшего. Или вовсе сдать всю операцию.              — Он не дурак, — Стивен хмыкнул. — Он идиот, конечно, но не дурак, если понимаешь, о чём я.              Тэд понимал. А ещё прекрасно понимал, что Джулиан пытается найти выгоду во всём. Тот, может, и считал, что у него прекрасно получается скрывать все эмоции и желания, но Тэд слишком хорошо знал этот тип людей, а потому осознавал: если подвернётся удачный случай, и Джулиан будет уверен в том, что выживет, он расскажет Норману всё, что знает. А в связи с последними событиями, такой шанс был гораздо более вероятен, чем его послушание в дальнейшем.              — Ладно тебе, Тэд, — Стивен хлопнул его по плечу, выкидывая окурок в переполненную урну. — Бэйн его уничтожит сразу, как узнает обо всём. Он его потрепал сразу после того, как Вебер попал в полицию, про что-то серьёзнее я вообще молчу. Так что не напрягайся и прекрати параноить.              Сощурившись, Тэд напряжённо посмотрел в его лицо. Стивен чётко разделял мир на чёрное и белое, был категоричен во многих вопросах и относился к работе настолько несгибаемо серьёзно, что не принимал во внимание довольно много вариантов решений проблем. Сказывалась молодость и неопытность. Тэд помнил, что лет пятнадцать назад и он таким был: верил, что преступники — это всегда зло, а зло должно быть наказано. И лишь только с годами начал понимать, что всегда есть меньшее из зол, а есть настолько большое, что отравляет само существование.              В его случае этим злом был Норман Бэйн.              Придя домой, Тэд первым делом снова подёргал выключатель в коридоре, но лампочка упрямо не хотела загораться, потому, плюнув на неё, он разделся в темноте и разместился уже в гостиной, которая одновременно выполняла роль и спальни, и кухни. Налив в мутный от времени стакан виски, он разложил на столе все доступные материалы, пододвинул к себе ноутбук и задумчиво потёр переносицу.              Интуиция ему настойчиво подсказывала, что с Норманом нужно заканчивать быстрее. Что они и так слишком затянули: за эти месяцы они практически не продвинулись, зато Норман успел раскинуть свои сети ещё дальше. Тэд изначально не поддерживал этот план с внедрением Джулиана под крыло Нормана. Всё могло пойти не так, в любой момент сорваться, и Джулиан хоть и подходил на эту роль, но лучше бы ему было отсидеть пару лет за решёткой, а потом вернуться к привычной жизни, потому что наверняка бы он так ничему и не научился. Но, по крайней мере, он не рисковал бы своей жизнью. И не рисковал бы сорвать операцию одним единственным неправильным решением.              Листая папки, Тэд думал, что им известно очень много, но нет ни единого доказательства причастности Нормана. Только домыслы, которые ни один судья не примет во внимание. Даже если сам будет знать и понимать, кто такой Норман, всё равно не сможет вынести приговор.              Судебная система далека от совершенства. И с каждым годом работы Тэд понимал это отчётливее.              Откинувшись на спинку дивана, Тэд запрокинул голову и глотнул виски, чувствуя, как он обжигает горло и внутренности. Приятное тепло расползалось по телу, но тяжёлые мысли из головы никак не хотели выходить. Тэд был уверен, что если бы Майкл остался жив, дело бы продвигалось гораздо быстрее.              У Майкла вообще был особый талант в подобных вещах. Он отлично умел ладить с людьми и имел острый нюх. Они работали вместе семь лет перед тем, как два года назад ввязались в их первое дело, связанное с Норманом, но оба запутались в нём, не углядели опасность там, где она была, и Майкл поплатился за них обоих, оставив после себя жену с пятилетней дочкой, которым срочно пришлось переезжать. ФБР отказали в программе защиты свидетелей, и Тэду пришлось сломя голову самому искать методы решения проблемы. Люди Нормана оказались быстрее и смогли найти Маргарет с ребёнком в богом забытом городке Огайо. И Тэда до сих пор грызло то, что надави он на ФБР, он бы смог защитить их обоих, а не посещать уже три могилы каждый год, не находя в себе ни одного слова для извинений.              Он и не считал, что его должны простить. Слишком много ошибок он совершил тогда и до сих пор не искупил свою вину сейчас. Он мог поставить точку, когда Норман окажется за решёткой, но вовсе не был уверен, что его совесть это успокоит.              — Мёртвых не вернёшь, — сказал как-то Стивен, когда они вместе выпивали в баре. Он никогда не знал Майкла, Тэд не рассказывал, а разговор был о матери Стивена, погибшей по нелепой случайности, оказавшись в эпицентре перестрелки, когда отделение банка захватил какой-то поехавший с ружьём и держал заложников несколько часов, пока не приехала полиция. — Но есть возможность спасти живых, тех, кто ни в чем невиновен. Именно поэтому я пошёл в полицию.              У Стивена были свои принципы и моральные ценности, и его чёрно-белый мир пока не давал трещину. Тэд ему немного завидовал. А может, он завидовал его юности и незыблемой уверенности во взглядах. Тэд не знал и не привык разбираться в себе, направляя все силы на решение проблем не внутренних, а внешних.              А на повестке дня уже который месяц стоял Норман Бэйн.                            Кивнув встретившему его хостесу, Джулиан отдал ему пальто и прошёл к указанному столику. Норман уже ждал его, но только махнул рукой в ответ на краткое приветствие. Он не отводил взгляд от телефона, печатая кому-то сообщение, пока Джулиан садился напротив и без особого энтузиазма крутил в руках меню.              Краем глаза он рассматривал Нормана и пытался заставить себя делать вид, будто бы ничего не произошло, но скрыть напряжение не мог. Словно весь его актёрский талант разом испарился, оставляя после только горькое послевкусие разочарования и обиды.              — Как прошёл день? — невозмутимо спросил Норман, откладывая телефон.              Джулиан поднял на него взгляд и неопределённо пожал плечами. День он провёл в нервных метаниях по квартире и уговорах, что надо вести себя так же, как и всегда. Получалось откровенно плохо, но отказываться не было никакой возможности. Джулиан бы хотел передышку в пару-тройку дней, но Норман и полиция диктовали другие условия.              Схватившись за принесённый бокал с вином, он, вкладывая как можно больше нейтральности в голос, ровно произнёс:              — Неплохо. Долго спал.              — Выспался?              — Да.              Разговор явно не клеился. Во все прошлые разы Джулиан сам болтал и направлял беседу в нужное русло. Сегодня у него не было на это настроения, поэтому он просто цедил вино и ждал заказ, хотя есть не хотел совершенно. Норман протянул руку к нему и коснулся уголка рта с видневшейся ссадиной, провёл по нижней губе большим пальцем и улыбнулся, хотя в его взгляде не виделось никакой доброжелательности. Но к этому Джулиан уже привык — глаза у Нормана всегда оставались холодными, вне зависимости от выражения лица.              — Пожалуй, я погорячился ночью.              Джулиан недоуменно вскинулся и с удивлением на него посмотрел. Это не было похоже на извинения, но от Нормана даже подобного он не ожидал. И хоть скованность его не оставила окончательно, Джулиан позволил себе едва заметно выдохнуть. Он не собирался прощать, потому что Норману прощение было не нужно, как не собирался забывать — слишком ценный урок, на опыт, который он извлёк из него, хотелось опираться в дальнейшем.              Но слова, сказанные Норманом, заставили слегка расправить плечи и отпустить ситуацию, потому что признание хотя бы того, что тот погорячился, наталкивало на мысли, что в ближайшее время подобного не повторится.              В другой бы ситуации Джулиан никогда бы не остался рядом. Слишком гордый, чтобы поступаться собственным эго, даже ради безбедной жизни он бы не смог смириться с таким положением дел. Сейчас же выбора не было, и приходилось убеждать себя в чём-то другом, совершенно чуждом ему, чтобы удержаться на плаву и хотя бы выжить.              — Пожалуй, да, — вырвалось у него прежде, чем он успел захлопнуть рот. Но на лицо уже просочилось слегка высокомерное и упрямое выражение, и Джулиан, сложив руки на груди, только фыркнул, отводя взгляд.              Норман медленно поднял брови. Скорее всего, он не ожидал подобного ответа, но вместо того, чтобы показать своё неудовольствие, рассмеялся и сделал знак официанту, чтобы тот повторил заказ с вином.              — А ты зубастый мальчик, да?              — Хотелось бы в это верить, — отозвался Джулиан, но сам уже не был так убеждён в этом. Был бы зубастым, уже давно бы наплевал на всё и поехал бы прямиком в тюрьму, но изо всех сил хватался за свободу, вдруг ставшую мнимой.              — Впрочем, я позвал тебя не для этого, — Норман убрал руку и выпрямился. — Вчерашний случай показал то, что мне нужно ввести тебя в курс дела.              Джулиан насторожился, на мгновение его рука дрогнула, когда он подносил бокал ко рту, но взять в руки удалось себя уже через пару секунд.              — В курс дела? — состроить непонимающее лицо тоже получилось. По крайней мере, его голос звучал с искренним недоумением.              Норман окинул его взглядом, но сам выглядел расслабленным и спокойным. Словно он предлагал обсудить отпуск, а не какие-то дела, которые Джулиана не должны были касаться, но всё-таки коснулись.              — Ты ведь не настолько глуп, чтобы не понимать, что я бы не добился того, что имею сейчас, абсолютно честно.              — Допустим, — ответил Джулиан, стараясь не цепляться в бокал изо всех сил. Хотя бы не делать это так заметно. То, что Норман ему это рассказывал, казалось подозрительным и одновременно щекотало самолюбие. Джулиан сомневался, что хоть кого-то из таких же любовников, как он, Норман посвящал в свои дела даже просто на уровне рассказа о том, что делал днём. Здесь же разговор был сложнее.              Конечно, он не тешил себя тем, что Норман расскажет ему абсолютно всё. Не думал, что расскажет вовсе что-то конкретное. Но сам факт, что разговор об этом зашёл, заставлял думать, что доверие восстановлено. И что план полиции сработал. Не без нюансов и неприятных последствий, но сработал.              Делать вид, что после всего произошедшего, Джулиан ничего не понимает, продолжая косить под идиота, было бы глупо. Норман бы снова его заподозрил, и поэтому заниматься клоунадой он не стал. Отставив бокал, он посмотрел уже серьёзно и собранно, всем видом показывая, что внимательно слушает.              — Хороший мальчик, — одобрительно кивнул ему Норман. Он помолчал, пока официант ставил тарелки на стол, но как только тот отошёл, продолжил: — У меня есть дела, которыми полиция может заинтересоваться. Но это не то, что они мне предъявляют. Никаких наркотиков и оружия.              «Как же», — не выдержав, Джулиан мысленно хмыкнул, но лицо у него осталось неподвижным.              — Поэтому важно, чтобы ты понимал, что если вчерашний случай повторится по твоей глупости или моему недосмотру, то тебе нужно просто позвонить моему адвокату и ждать. Я не собираюсь тебе ничего рассказывать по понятным причинам, — Норман усмехнулся. — Может быть, у тебя и соблазнительная задница и живой ум, но доверять тебе свою свободу я точно не стану. Но ты должен знать, что нужно делать в экстренных ситуациях. И, конечно, больше никаких вторжений в мою квартиру. Если ты не хочешь нарваться на неприятности, будь паинькой и веди себя хорошо, тогда тебя никто и не тронет.              Сжав край стола, Джулиан лихорадочно обдумывал, что ему надо ответить. Он никак не ожидал, что Норман заведёт разговор о чем-то подобном, и подготовлен совершенно не был, но рот открыл, осознавая, что ответ от него всё-таки ждут.              — Я понял, — медленно кивнул он. — И я действительно не хочу знать, чем ты занимаешься, и почему у полиции могут возникнуть к тебе вопросы, — втянув воздух носом, он схватился снова за вино, сделал несколько глотков, пряча за этим жестом нервную дрожь, пытаясь выдать своё состояние за обычное напряжение. — Не втягивай меня в это дерьмо.              Одобрительно хмыкнув, Норман приступил к еде, пока Джулиан пытался совладать с собой и пытаться впихнуть в себя хоть кусок мяса, чтобы не выглядеть подозрительно обрадованным и взволнованным.              С Тэдом он связался только на следующий день, потому что ночь провёл вновь в постели Нормана. Говорить по телефону тот отказался и предложил сразу встретиться в одном из кафе недалеко от участка. Джулиан понимал, почему он не захотел решать вопросы по телефону — наверняка предпочёл бы удостовериться в правдивости слов Джулиана лично, глядя ему в лицо.              После их разговора прошлой ночью это было неудивительно. Такой контроль со всех сторон раздражал, но Джулиан, немного успокоившись за сутки, сдерживал в себе порывы злости, предпочитая уже привычную манеру поведения.              — Привет, красавчик, — её он сразу и продемонстрировал, садясь за столик к Тэду. Перед тем стояла чашка с кофе, себе Джулиан ничего заказывать не стал, успев позавтракать. — Выглядишь отвратительно, если честно. Бессонные ночи? — он недвусмысленно пошевелил бровями и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула. — Как забавно, трахаюсь и подставляюсь я, а не спишь и нервничаешь ты.              — Прекрати болтать, — Тэд поморщился. — Лучше скажи, что нового, потому что у меня не так много времени, чтобы тратить его на тебя.              — Да ладно, ты же сутками сидишь в своём пыльном участке над бумагами. Я твой шанс развеяться. Смотри-ка, тебе ещё кто-нибудь позавидует, — Джулиан подмигнул ему, но уже в следующий момент стал серьёзнее. — Норман сказал, что у него есть тёмные делишки, но без подробностей. Просто предупредил, что мне делать, если вдруг снова окажусь в полиции. На ваше счастье я не стал ему сообщать, что полиция меня может схватить только для какого-то очередного плана, в который меня не посвятят.              Тэд смотрел на него практически безучастно. Информация была важной, но не настолько, чтобы ей радоваться. То, что доверие восстановилось в полной мере, конечно, радовало, не радовало только то, что пока другого способа следить за Норманом в непосредственной близости не было. Не из-за того, что Джулиана не хотелось подставлять, а потому что тот не был надёжным. Это понимали все, но как выбора не было у Джулиана, так его не было и у полиции.              Ни один коп не смог бы вести себя настолько же непосредственно рядом с Норманом и не вызывать подозрений своим любопытством. Джулиану стоило отдать должное.              — Мне жаль, что так случилось, — всё же проговорил Тэд, крутя в руках чашку. — Никто не думал, что он будет отыгрываться на тебе из-за всего.              — Этого бы не произошло, если бы я был в курсе вашего плана, — Джулиан прищурился. — Или я хотя бы был к этому готов.              — И от готовности тебе стало бы легче? — Тэд совершенно не изменился в лице. — Если бы ты прокололся и сыграл бы недостаточно искренне, Бэйн не стал бы с тобой нянчиться. В лучшем случае, он бы тебя просто пристрелил. И ты знаешь это.              Джулиан отвёл взгляд. Тэд был прав, и это раздражало ещё больше, но ни одной причины спорить не находилось.              — Этот идиотский план — идея Стивена, верно? — вздохнул он, забирая чашку Тэда к себе и отхлёбывая из неё кофе. — Только этому мудаку могло прийти что-то подобное в голову. Он должен извиняться, а не ты.              — Он офицер полиции, я бы на твоём месте удержался от оскорблений.              — Но ты не на моём месте, — оборвал Джулиан. — Что ему неймётся? Может, он сам хочет меня трахнуть, и ему покоя не даёт, что в жизни под него не лягу?              — Не хочу тебя разочаровывать, но не всё в жизни сводится к сексу, — Тэд выразительно на него посмотрел. — Смею заверить, что у Стивена нет никаких видов на тебя в этом плане. Он недавно женился и, надеюсь, счастлив в браке.              — Надеешься?              — Я предпочитаю не лезть в личную жизнь коллег.              Джулиан лишь закатил глаза. Вытянув под столом ноги, он словно ненароком коснулся ноги Тэда и слабо его пихнул в голень, привлекая внимание:              — А ты? Счастлив в браке с лапочкой-девочкой, которая терпеливо и верно ждёт тебя дома каждый вечер, волнуясь о твоих боевых ранениях?              — Похоже, что это так? — Тэд забрал кружку себе и допил остатки кофе, кладя на стол купюры. Он собирался уходить — дальнейший разговор просто не имел смысла, Джулиан скатывался к привычному паясничеству, но Тэд так вымотался за последнюю неделю, что невольно поддавался ему. Это стоило прекращать.              — Совсем нет, — честно признался Джулиан. — Скорее, похоже, что ты всю жизнь живёшь один в какой-нибудь конуре, в которую приходишь только ночевать, вечерами пьёшь виски, смотришь глупые телешоу или вовсе продолжаешь заниматься работой. Одинокие псы — так я называю подобный тип. У меня были такие клиенты, так что если вдруг совсем загрызёт тоска по чьему-то теплу, обращайся, — он весело подмигнул, тоже поднимаясь. Но просто так успокоиться не смог, в один момент оказавшись совсем близко, повис на плече и шепнул на ухо, откровенно забавляясь: — Или ты не спишь с парнями?              Тэд отстранил его единым движением, но вместо строгого одёргивания, как было обычно, сказал с плохо скрываемой иронией:              — Я не сплю с теми, на кого у меня заведено дело.              Пару раз хлопнув от изумления ресницами, Джулиан расхохотался, махнул рукой и уже двинулся к выходу, когда Тэд перехватил его за предплечье, крепко сжав, и в ответ на ещё более удивлённый взгляд проговорил:              — Будь осторожен.              Джулиан медленно кивнул, снова широко улыбнулся и быстро скрылся за дверьми, пока Тэд неторопливо натягивал пальто и поправлял смятый галстук. Проницательность Джулиана и правда удивляла. Он угадал буквально каждый пункт его времяпрепровождения. Где-то внутри Тэда это сковывало и отчего-то смущало, будто Джулиан влез в слишком личное пространство, практически в ту жизнь, куда Тэд совсем никого не пускал уже очень давно. И вряд ли Джулиан хоть немного это осознавал.              А ещё поражали его непосредственность, веселье, когда нужно бояться и искать способ бежать со всех ног, и общий дружелюбный настрой, несмотря ни на что. И то, что в этом Джулиан был искренним, Тэд почему-то не сомневался. Как не сомневался и в том, что Норману нельзя позволить его убить — пусть едет в тюрьму, отбывает заслуженное наказание, но не тонет где-нибудь с бетонной плитой в заливе.              Это, по крайней мере, он мог назвать справедливостью.