О чём они лгут

      С самого утра день не задался. Джулиан, недовольно поджав губы, смотрел на разбитую чашку и лужу кофе у себя под ногами и думал, что если бы он был фаталистом, то счёл бы это знаком. Но в знаки он не верил, но разбитая чашка — это не то, что может обрадовать в начале дня.              Кофе пришлось пить в кафе, но так было даже лучше, привычнее и без разбитых чашек и грязной кофемашины, которую Джулиан так и оставил, решив помыть вечером. Вечером вернуться домой не удалось — Джулиана пожелали увидеть, когда время подходило к семи.              — Опаздываешь, — Норман, сидящий на заднем сиденье машины, даже не взглянул в его сторону, но давящей атмосферы хватило, чтобы Джулиан напрягся. Уже через секунду ему удалось взять себя в руки, он тряхнул головой и улыбнулся, ставя подбородок на плечо Нормана и коротко касаясь гладко выбритой щеки губами.              — Прости. Официант, который нёс мне счёт, был на редкость нерасторопен.              Норман окинул его взглядом, задержался на царапине на пальце, оставленной осколком — Джулиан спешил и старался собрать побыстрее — и, взяв за запястье, дёрнул, рассматривая лучше.              — Это ещё что такое?              — Моё утро было кровавым, — Джулиан искренне рассмеялся. — Я проиграл неравный бой кофейной чашке. Ничего серьёзного, даже не болит, — в подтверждении слов он осторожно высвободил руку и облизал палец по всей длине, не скрывая лукавой усмешки. — Куда мы едем? — сразу же переключился он, смотря за окно. — Ты не сказал о планах. Хочешь сделать мне сюрприз?              — Думаешь, ты заслужил сюрприз?              Джулиан не думал. Он пытался сообразить, куда его везут. Интуиция панически верещала, что в знак в виде разбитой чашки стоило поверить. Джулиан отмахивался, но не мог не сжать рукой край сиденья, следя за дорогой.              После инцидента с полицией прошло достаточно времени, но Джулиан с каждой встречей с Норманом ощущал скапливающее напряжение. Он старательно отыгрывал свою роль, улыбался, послушно подставлялся и почти совсем перестал перечить Норману, не понимая его мрачного настроения. Инстинкт самосохранения твердил Джулиану, что нужно держаться подальше, но такой роскошью он не обладал.              Молчание затягивалось, и Джулиан, моргнув, всё-таки ответил на вопрос:              — Заслужил? — он снова рассмеялся, прижимаясь к Норману ближе. — Вряд ли. Но ты ведь всё равно меня порадуешь.              Норман только слабо повёл плечом, удержал Джулиана за затылок и поцеловал, не позволяя отстраниться. Джулиан и не собирался. Он послушно открыл рот, впуская язык и с энтузиазмом ответил, сделав попытку перебраться на колени Нормана.              — Позже, — тот его придержал.              — Я соскучился, — Джулиан выпятил нижнюю губу, капризно сводя брови к переносице. Он не соскучился, но избавиться от напряжения стоило, другого способа сделать это с Норманом он не знал.              — У тебя будет достаточно возможностей, чтобы это продемонстрировать, — Норман отпустил его, вместо затылка кладя руку на колено, слегка сжимая его. В горле Джулиана стало сухо. Он закусил губу, снова переводя взгляд за окно. Всё происходящее ему совсем перестало нравиться. Интуиция его редко обманывала, и сейчас ему приходилось её игнорировать, иначе он бы уже панически забился в угол сиденья и подозрительно следил оттуда за Норманом.              Джулиан следил и сейчас, но искоса и сквозь приопущенные ресницы, гадая, что могло случиться. В последние дни он действительно старался быть прилежным и был уверен, что у него отлично получается. Где-то ошибся.              — Что-то не так? — спросил он, когда машина остановилась возле порта. Место ему не нравилось, но радовало, что это было не то место, где находились складские помещения и доки, а обычный причал.              — Ты хотел сюрприз? — Норман крепко взял его за локоть и повёл вперёд. — Я решил, что ужин на яхте сгодится для сюрприза. Не нервничай.              У Джулиана сразу отлегло. Недостаточно для того, чтобы окончательно расслабиться, но сейчас он мог гораздо свободнее улыбнуться, вновь прильнуть к Норману и самостоятельно взять его под руку.              — Я не нервничаю. Просто люблю знать наперёд, куда еду.              — Не любишь сюрпризы?              «От тебя точно нет», — мысленно ответил Джулиан, а улыбка на его лице была только шире.              Ужинать на яхте ему не приходилось. Вообще, он на яхте ни разу не бывал. Сейчас ему казалось, что Норман выбрал не самое подходящее время года, потому что на улице было прохладно, а возле воды и вовсе ветер пробирался под одежду, заставляя ёжиться и жаться к Норману сильнее.              — Если бы я знал, — мягко заметил Джулиан, — я бы оделся теплее.              — Мы не будем есть на улице, — Норман провёл его по дощатому настилу и кивнул в сторону довольно большой белоснежной яхты с названием на боку. Джулиан скользнул по нему взглядом, на всякий случай запоминая. Он всё запоминал — никогда не знаешь, что именно может понадобиться. «Катрина» качнулась под ними, когда они оказались на её борту. Джулиан прислушался к собственным ощущениям, но пока не чувствовал паники. Ужин. Просто ужин. И напряжение, исходящее от Нормана, ему просто мерещилось. В это очень хотелось верить.              Каюта была комфортной, не очень большой, но вмещала в себя невысокий широкий диван вдоль стены, круглый стол и пару стульев. Официант уже ждал их, кивнув в знак приветствия.              — Могу я быть полезен, мистер…              Норман махнул рукой, останавливая поток слов.              — Не можешь. Я справлюсь сам. Ступай.              Официант поспешно скрылся за дверью, пока Джулиан снимал пальто и оглядывался по сторонам, рассматривая обстановку. Яхта вновь качнулась, едва слышно зашумел двигатель. Джулиан опустился на стул и поскрёб шею, постаравшись сделать этот жест не слишком нервным.              — Никогда не был на воде, — сказал он, оправдывая свои действия. — Немного переживаю.              — Не стоит, это надёжная яхта. Проверенная.              Уточнять, как именно её проверяли, Джулиан не хотел. Он потянулся к бутылке и разлил вино по бокалам. Интуиция продолжала что-то тревожно нашёптывать, но Джулиан отмахивался — не до того сейчас ему было. Приходилось следить за каждым жестом, словами и взглядами. Норман теперь казался расслабленным, даже оттянул узел галстука от шеи, но Джулиан не мог обманываться.              — У тебя какие-то проблемы? — всё же решился он. — Ты… выглядишь не так, как обычно.              Норман вскинул одну бровь, окинув Джулиана взглядом.              — Даже если так, что, можешь мне помочь?              — Ты же знаешь, что да, — Джулиан провёл языком по губам, делая глоток вина. Стоило промочить горло. А ещё стоило просто выпить, может, тогда его тревога уляжется.              — Позже, — уже второй раз за вечер повторил Норман, открывая крышку блюда. Помещение сразу наполнилось ароматом томлённого мяса. Джулиан поймал себя на том, что научился разбираться даже в кулинарии, хотя раньше питался или готовыми обедами из супермаркета или фастфудом, не задумываясь о составе.              — Неплохо пахнет, — сказал он. — Давай помогу.              Он сам принялся накладывать еду на тарелки, чтобы чем-то себя занять. От Нормана всё ещё веяло напряжением, и Джулиана до сих пор тревожило, что он не мог распознать его причину.              Ужин проходил практически в молчании. Джулиан сначала пытался разговаривать, но под тяжёлым и мрачным взглядом Нормана послушно потух, возвращаясь к еде и больше не открывая рот, пока его ни о чём не спрашивали. Норман подал голос только, когда закончил с ужином. Он сделал несколько глотков вина, опустошая бокал, и, звякнув вилкой, которую положил на стол, поманил к себе Джулиана, слегка хлопнув по коленям.              — Иди сюда.              Джулиан сразу же поднялся с места и пересёк эти пару метров, разделяющие их. Опустившись на колени, он обвил шею Нормана и потянулся вперёд для поцелуя, когда снова замер — его крепко удержали за подбородок, заставив остановиться.              — Ты красивый, Джулиан, — Норман смотрел на него непроницаемо, и от этого по спине катились мурашки. Джулиан начал нервничать ещё сильнее и надеялся лишь на то, что его лицо этого не выдаёт.              — Я… — он открыл рот, но на его губы тут же лёг жёсткий палец. Джулиан замолчал, на пробу обхватил подушечку пальца, лизнул языком и прекратил, увидев, что Норман едва заметно поморщился.              Что-то было не так. Всё было не так. Чёртова разбитая кружка, вывалившаяся из рук прямо с утра, Норман, повезший его на яхту без предупреждения, давящая атмосфера и постоянное требование молчать. Сознание постепенно накрывало понимание и самый настоящий ужас, но Джулиан пока ещё пытался всё списать на паранойю и мнительность, хотя никогда не был ни параноиком, ни мнительным.              — Я всё думал, — задумчиво проговорил Норман, путаясь пальцами в его волосах на затылке. — Как же так вышло, что мне попался настолько идеальный мальчик. Красивый, с гонором, но знающий, когда нужно остановиться, — он прищурился, вглядываясь в лицо Джулиана. — Сначала я подумал, что тебя послал кто-то из моих конкурентов…              Джулиан дёрнулся, физически ощущая, как его глаза расширяются от страха, и с ужасом понимая, что выдаёт себя этим с головой. Норман крепко удерживал его за волосы и не давал двинуться. А Джулиан даже забыл, как дышать, хоть и приоткрыл рот, но боялся сделать даже малейший глоток воздуха.              — А потом обнаружил, что ты, идиот, выронил в моей машине грёбаную камеру. И всё встало на свои места, — Норман дёрнул уголками губ, видя, как страх расползается по лицу Джулиана, как от него отливает вся кровь. — Думаешь, камеру твой дружок-коп нашёл случайно? — хмыкнул Норман. — Мне следовало убедиться, что ты подсадная утка, и, конечно, я выкинул камеру наружу. Не просчитался, — он снова помрачнел, а взгляд стал тяжёлым.              Джулиан шумно сглотнул и наконец смог сделать судорожный вдох, цепляясь пальцами за чужие плечи — неосознанно, просто потому что хотел хоть как-то удержаться.              — Дыши, мальчик, дыши. Тебе недолго осталось, — Норман спихнул его с коленей, и Джулиан мешком повалился на пол, больно ударившись коленями. Норман посмотрел на него сверху вниз и закурил, неторопливо наливая в бокалы ещё вина. — Я достаточно щедр, не находишь? Накормил тебя, напоил, вывез на водную прогулку. На ней ты и умрёшь.              Вскинув голову, Джулиан сцепил зубы и в отчаянии посмотрел в сторону двери. Он мог добраться до неё, но не было никакой гарантии, что за ней не стоит взвод охраны. Вряд ли, конечно, Норман предполагал, что Джулиану требуется подобное внимание, он планировал убить его сам и выкинуть в воду, чтобы не сильно мараться.              Его судьба была решена. Ему стоило быть более ответственным и внимательным. Норман узнал ещё тогда, когда Джулиан посчитал потерю камеры незначительным событием, а над ним уже завис дамоклов меч. Шумно выдохнув, Джулиан попытался подняться на ноги. Сидеть на коленях подле ног было слишком унизительно. Если его убьют — когда его убьют — сегодня, он не будет выглядеть жалко, хотя, кажется, уже.              Подняться ему не дали. Норман с силой пнул его под колени носком ботинка, и Джулиан рухнул обратно, поднимая уже злой взгляд. Он мог просить о пощаде, рассказывать о том, что ошибся и принял неверное решение, но Норман ему не поверит. Норман уже сделал выводы и принял решение.              — Я не стану извиняться, — процедил Джулиан. Он слишком долго был покладистым и позволял Норману, чего не позволял никому. И до сих пор не смирился с тем, что Норман сделал по приезде из полицейского участка. Теперь Джулиан понимал, почему он был так зол — Норман тогда окончательно убедился, на кого работает его любовник. Но позволил продолжать играть дальше, держа ровно на том же расстоянии и позволяя узнать крохи информации, чтобы не вызвать подозрений у полиции.              Это было продуманно, хитро, никто не догадался и даже не подумал, что Норман уже в курсе. Сейчас Джулиан кусал губы и не мог не признать, что Норман по праву занимает своё место под солнцем. Джулиану хотелось остаться и тоже немного погреться под солнечными лучами, но даже с его беспринципностью он не смог бы. Не после того, что произошло. И уж точно не после того, как его отправят на корм рыбам.              — Не станешь, — кивнул Норман. — Мне нравится твоё упрямство, хотя оно довольно глупо. Но твои извинения и правда тебе не помогут. Выпей.              Джулиан с подозрением посмотрел на протянутый бокал, но взял его. Норман одобрительно хмыкнул:              — Ты сам мне тоже нравишься. Не каждый согласится работать под прикрытием, чтобы изобличить такого, как я. Это… интригует. Интриговало, — исправился он. — Неужели ты посчитал, что смерть лучше тюрьмы? Не смотри так, я многое из твоей биографии узнал ещё после первой встречи. О том, зачем ты работаешь на копов, тоже узнал после того, как ты сдал самого себя. О тебе отзывались не очень лестно, это тоже интриговало. Но держать тебя рядом с собой только из прихоти довольно опасно. Поэтому, — Норман достал из-за пояса пистолет и уткнул его в лоб сидящего у его ног Джулиана. Холодный металл коснулся кожи, заставив снова сглотнуть и шире раскрыть глаза.              Джулиан так не хотел. Он вообще никак не хотел. Он искренне надеялся пожить ещё немного, сходить на светский вечер или хотя бы в забегаловку поесть бургер, но теперь он надеялся лишь на то, что умирать не слишком больно. Что он попросту не успеет ничего почувствовать.              Норман повёл пистолетом ниже, ставя дуло под подбородок и заставляя запрокинуть голову. Второй рукой он снова придержал Джулиана за волосы и несколько секунд молча всматривался в бледное и откровенно напуганное лицо.              — Выпей, — Норман вновь кивнул на бокал, в который Джулиан вцепился и о котором уже успел забыть. — Поверь, я не каждому предоставляю такую возможность. Тебе повезло мне понравиться настолько сильно, что я не отдал тебя на забаву своей охране или собакам, а прострелю твою голову лично.              Никакой благодарности на этот счёт Джулиан не испытывал, но вино послушно глотнул. Оно ошпарило пересохшее горло, и он закашлялся. Едва не уронил голову, но пистолет, которым Норман придерживал его подбородок, не позволил.              — А теперь, — Норман притянул его к себе ближе, не выпуская волосы из пальцев, — порадуй меня напоследок. И закончим с этим.              В первую секунду Джулиан не понял, чего от него ждут, но когда ощутил, как его ткнули носом в ширинку, тут же начал сопротивляться, замычал и, уронив бокал с остатками вина, протестующее упёрся в бёдра Нормана. Так он тоже не хотел. Он был шлюхой, но не собирался на заре своей жизни отсасывать какому-то ублюдку.              — Я не… — он прервался, но не из-за выразительного взгляда Нормана, а потому что вдруг осознал, что это было шансом.              Примитивным, вряд ли удачным, но другого выхода не было.              Втянув воздух носом, Джулиан резко потянул ширинку вниз, плотно сжимая губы и ещё сильнее сцепляя зубы. Ему надо было просто постараться, а потом успеть. И, может быть, его жизнь не оборвётся сегодня.              Член Нормана был горячим и полувозбужденным. Джулиан с отстранённой брезгливостью к самой ситуации подумал, что кое-кого заводит происходящее. И убийства. И этим кем-то был точно не он. Тронув языком головку, он сразу же услышал одобрительный вздох наверху, а после, глотнув больше воздуха, обхватил член губами, погружая его глубже в рот. Норман откликнулся сразу. Его возбуждение буквально чувствовалось, и Джулиан, то и дело поднимая взгляд, пытался уловить нужный момент, мерно двигая головой.              Момент настал, когда Норман слегка расслабился, двинул бёдрами навстречу движениям, проникая почти в горло. Тогда Джулиан, рассчитывая только на внезапность, крепко стиснул зубы, сжал, что Норман сначала зашипел, а после с силой ударил по лицу — так, что в ушах зашумело, а перед глазами на мгновение стало темно. Но, даже потеряв ориентацию в пространстве, Джулиан ринулся к двери, повинуясь голому адреналину.              Охрана и правда была на борту. Но не сразу за дверью, а в стороне, на носу. И Джулиан, не успев порадоваться такой неосмотрительности, прыгнул в воду, уже под её толщей чувствуя глухой звук выстрела и как где-то совсем рядом всколыхнулась вода. А потом ещё и ещё раз.              Плавал он хорошо. Вскипевший в венах адреналин только помогал этому. Но плыть под водой дольше минуты оказалось затруднительно. Он вынырнул наружу, где-то в нескольких десятках метров от яхты. На той отчётливо слышались крики и ругань. Джулиан, гребя к берегу, определив его расположение по огням, надеялся только на то, что темнота его прикроет, и он успеет спрятаться где-нибудь в порту.              Свои силы он не рассчитал. Плыть было тяжело и холодно уже через пару сотен метров. Одежда, пусть пальто и осталось в каюте, тянула вниз вместе с обувью. Этот заплыв мало походил на плавание в школьном бассейне или в океане на одном из калифорнийских пляжей, на которых Джулиан никогда не был. Но тело сводило усталостью, а до берега было ещё далеко. Всплеска адреналина не хватило даже на половину пути.              Ему приходилось то и дело нырять под воду, потому что с яхты светили фонарями, нагоняя его, и делать большой крюк, чтобы не попасться. Берега Джулиан достиг, но вылезти сразу ему не удалось. Сначала он зацепился за чей-то катер, пытаясь перевести дыхание. От холода сводило руки и ноги, дыхание совсем не грело, а ещё приходилось контролировать движения, чтобы не выдать себя всплеском. В порту люди Нормана уже тоже искали его.              Выбраться на сушу удалось только через полчаса, отплыв ещё немного в сторону. Вскарабкавшись на бетонный парапет, Джулиан стучал зубами и, обхватив себя руками, спрятался в тени, вновь заслышав голоса.              На подобное он не подписывался, соглашаясь на сделку с полицией. Но умирать слишком не хотелось, хотя, возможно, вместо быстрой смерти от пули в голову он обеспечил себе длинную и мучительную из-за переохлаждения. Выводы его не утешали, но пока в голове билась только одна мысль: из порта надо выбираться.              Совсем недалеко стояли жилые дома — довольно старые, тесно прилегавшие друг к другу, но с расщелинами между ними. Джулиан, держась в тени деревьев, нырнул в одну из таких, сползая тут же по стене. Глаза закрывались, и всё ещё было жутко холодно, но сил идти куда-то дальше не было. Очень хотелось найти хоть дырявое одеяло, которым накрывались бездомные, но вместо одеяла его накрыла только темнота — вязкая, неприятная и очень холодная.