***
А ведь Саске почти поверил, что все обойдется без проблем и последствий. Оказывается, не только Сакура в своей семье любила все усложнять, а мелочи возводить в абсолют. С Мебуки Харуно дочь и рядом не стояла. — И какие же у вас планы на мою дочь, Саске, — с невинной улыбкой протянула женщина, специально, видимо, сев напротив Учихи. Ядовито-зеленые глаза смотрели прямо в непроницаемо черные — Мебуки и не пыталась скрыть своей прорывавшейся пассивной агрессии и желания поскорее покончить с этим фарсом. Но приходится соблюдать эти чертовы нормы приличия — они же люди интеллигентные, в самом деле. Саске между тем невозмутимо пододвинул пиалу с горячим чаем к себе поближе. Почувствовал, как тонкие пальцы Сакуры буквально впились в его бедро. Хладнокровный Учиха даже не подал виду, что его буквально зажали в тиски. Морально и физически. — Мы хотим создать семью и продолжить род Учиха, — безэмоционально отчеканил он, кинув мимолетный взгляд на свою притихшую невесту не от мира сего. Сакура даже не дернулась. Хватка на ноге Саске нисколько не ослабла. И на что он вообще подписался? — Ох, продолжить род… Это хорошо. Сколько планируете детей? — Мам!.. — Сакура наконец-то очнулась, вспыхнула: то ли от злости, то ли от стыда. Мебуки в обманчивом безразличии вздернула бровь. — Я просто интересуюсь, милая. Мы же с отцом должны знать, стоит ли нам вообще ждать внуков. — Мы еще ничего не планировали. Только решили узаконить наши отношения, — в тон Харуно ответил Саске, решив принять ее правила игры. Мебуки, заметив перемены в общей напряженной атмосфере, многозначительно грозно посмотрела на мужа, ища поддержки. — Думаю, вам не стоит спешить. Верно, Кизаши? Кизаши Харуно, до этого полностью погруженный в трапезу, задумчиво продолжительно закивал. Если быть честными, оголодавший мужчина потерял нить разговора сразу же после того, как Мебуки принесла его двойную порцию мисосиру. Кизаши заранее знал, что его желудок не потянет весь этот спектакль. — Дорогая, они уже взрослые… Вон, уже о продолжении рода задумываются. Вспомни, о чем мы с тобой в их возрасте мечтали — открыть бельевой магазинчик и заработать миллионы? Сакура нервно улыбнулась — все же папа умел, сам того не ведая, разряжать обстановку. И по новой заводить и без того взвинченную мать. Мебуки зыркнула на своего мужа так, будто тот сейчас не только ее предал, но и благополучно попрал будущее их любимой единственной дочери. Подписал им всем тут приговор, отпуская дочь в проклятый клан. Женщина демонстративно встала, обвела всех троих леденящим взглядом и вышла из комнаты. Сакура закатила глаза, вздохнув. Все могло ведь закончиться еще хуже (интереснее) — Саске и ее отцу могло бы прилететь парочкой острых/бьющихся столовых приборов. — Думаю, дети, следующую неделю нам не стоит попадаться этой женщине на глаза, — многозначительно заключил глава семейства, отложив наконец палочки и крепко задумавшись. Сакура слабо кивнула и виновато посмотрела на Саске. Тот преспокойно допивал чай из пиалы, совершенно не замечая или не желая замечать, как над домом четы Харуно уже как с минуту сгущались мрачнейшие тучи.***
— Прости за сегодняшний вечер. Я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, — пробурчала себе под нос Сакура, придвинувшись ближе к Учихе и по-детски взболтнув ногами. Куноичи помнила, каких неимоверных усилий ей стоило вытаскивать Саске из его же поместья. А потому сейчас она даже не особо верила, что он, тот самый непрошибаемый Учиха с зияющеей дырой чувства вины вместо окаменевшего сердца, может вот так преспокойно сидеть с ней на скамейке в парке, пусть и погрузившись в себя. Саске все еще раздражали косые опасливые взгляды, которые в его сторону кидал едва ли не каждый прохожий. Но Саске понимал, как для Сакуры было важно, чтобы он снова стал частью Конохи. Для него это было важно. Для них. И Саске смиряется. Садится посреди парка на скамью и терпеливо ждет, когда же Харуно надоест причитать по поводу неудавшегося первого семейного ужина. — Сакура, ты повторяешь это уже в пятый раз, — заметил Саске, начиная раздражаться. — Маме просто нужно время. Она ведь не знает, какой ты, — Сакура будто его не слышит. Продолжает. Саске скептически хмыкнул. Как раз-таки здесь он был уверен в обратном: Мебуки Харуно, несомненно, знала наизусть всю его нукенинскую биографию. Наверное, знала даже больше, чем он сам. Почувствовав, как его ладонь накрыла теплая девичья, Учиха закрыл глаза. Он никогда не скажет об этом вслух, никогда не признается, но все же Сакура оказывала на него удивительное воздействие. Она усыпляла все его больные мысли, переключая внимание только на себя и свои переживания. В зеленых глазах жила его самая нездоровая и самая сильнодействующая панацея. — Как ты думаешь, а твои родители одобрили бы наш союз? — Сакура с неподдельным интересом уставилась на шиноби, неожиданно, видимо, решив сменить вектор их разговора. Она понимала, что тема семьи для Саске все еще считалась запретной, но все же вопрос сам сорвался с губ. Опасное любопытство победило. Учиха сморгнул. Сакура порой любила удивлять своими вопросами. — Думаю, отец был бы против, — ровным тоном ответил шиноби спустя какое-то время. — Ты же бесклановая. Не Учиха. У нас не особо одобряли подобное смешение кровей. В ответ девушка только печально улыбнулась, рассеянно кивнув. Саске всего лишь как обычно констатировал факты, но на фоне событий сегодняшнего вечера от этого на душе становилось только паршивее. Захотелось еще раз за что-нибудь извиниться. На будущее. — Но не думаю, что это имело бы какое-то значение. Родители не должны решать, с кем нам связывать свою судьбу, — сразу добавил бывший революционер-нукенин, снова закрывая глаза и прекрасно понимая, что сейчас Сакуре ничего не стоит накрутить себя по этому поводу на ближайшие недели. Все-таки он не безнадежен: со временем научился ее понимать, считывать малейшие перемены настроения. — Ты прав, наверное, — тихо задумчиво прошептала Сакура, наконец решив про себя какую-то особенно важную дилемму. Сжала руку Саске еще сильнее. Отросшие розовые волосы небрежно упали на мужское плечо — Сакура уткнулась парню в горячую шею. Успокоилась. Все вокруг успокоилось. У одного из них некогда могущественный и влиятельный клан проклят, у другой клана вообще нет (по крайней мере, история не слышала о его существовании). В мире не найти союза совершеннее в своей обреченной неправильности.