"Invisible princess" or "Pancakes with maple syrup"

\убейте меня, я плачу кровавыми слезами\ Всё же, забравшись наверх по таким жутко неудобным и опасным ступеням, с которых немудрено было навернуться, Иван «вошёл» в окно и, угрюмо отряхивая запылившуюся одежду одной рукой, не глядя, другой протянул упавшую вещь хозяину. Очки брать никто особо не торопился, и парень поднял голову, натыкаясь взглядом на чьё-то до боли знакомое лицо. - Матвей? - он мимолётно глянул на очки и снова на лицо ошарашенного парнишки, после чего рассмеялся, быстро подходя к нему. Нагнувшись, он нацепил очки на нос принца, попутно щелкая того по кончику носа. – Как же я сразу не догадался? Простите, Ваше Высочество, не признал. Мэттью надулся, старательно продумывая как можно более острый выпад в сторону нежданного гостя, но всё же до безумия радуясь его появлению. Было неудобно признаваться самому себе, но Иван сильно изменился за все то время, что они не встречались - ростом значительно выше, шире в плечах… Как ни горько осознавать, но принц считал, что, в отличие от своего друга, не изменился. Совсем. Однако он едва сдерживался от того, чтобы радостно повиснуть на шее Ивана. Как бы хотелось сейчас находиться дома, сидеть рядом с ним у камина и вспоминать былое, разговаривая ни о чем. Сразу, почему-то, вспомнился случай, когда они попытались забрать пару аппетитно пахнущих ватрушек прямо со стола кухарки, будучи еще мальчишками… Закончилось это тем, что незамеченный женщиной мальчик получил по лбу от резко распахнувшейся двери, а его верный товарищ сидел рядом с ним и разглагольствовал на тему «до свадьбы заживет, не боись». Вообще, Иван был довольно странным – часто использовал подобные фразы, значение которых Мэттью улавливал весьма смутно. Радость от того, что он встретил своего друга, накрыла его с головой, однако принц постарался придать лицу как можно более серьезное выражение, чтобы его глупой детской радости было не так заметно. Но, похоже, эту битву он уже проиграл, видя, как хитро улыбается Иван. Но, тем не менее, «гость» явно не знал, куда и смотреть: он то удивленно рассматривал башенную комнату, то переводил взгляд на принца, который смущенно переминался с ноги на ногу, не зная, что еще стоит сказать. Момент прервал непрошеный порыв ветра, ворвавшийся в комнату и занесший на своей незримой спине колдуна на метле, выглядевшей до безумия старой и потертой, отчего казалось, что она только и ждет момента, когда можно будет развалиться на части. Однако мага, видимо, это совершенно не смущало – судя по его позе, забавно вздернутому носу и едва заметной самодовольной улыбке – он был весьма доволен собой и своим средством передвижения тоже. Лягушка на плече мага, панически цеплявшаяся за край капюшона, всё же умудрялась неодобрительно смотреть на свой своеобразный «живой транспорт». - Не гоже, mon cher, в комнату принцессы без стука да через окно врываться!.. - Если ты не заметил – здесь нет двери, - не слишком злобно проворчал Артур, снимая земноводное с капюшона и поправляя складки накидки. Впечатление он производил не самое грозное, однако эффектное прибытие заставило всех присутствующих в комнате удивленно на него смотреть. Маг, нисколько не смутившись от столь ошеломленных взглядов, прокашлялся. - Знаете, у меня не очень много времени, дела-дела, так что перейду сразу к сути, - он указал пальцем на Мэттью, тем временем вызывающе глядя на Ивана, - Целуй. Иван такого, пожалуй, не ожидал, и чуть не подавился воздухом, вдруг ставшим каким-то клейким, застревавшим в горле тугим комком слов. Что-что, а подобного поворота событий он никак не ожидал сегодня. Ни, тем более, поздно вечером, в незнакомой башне со странной новоприбывшей компанией. - Зачем? – наконец прохрипел он, едва совладав с лёгкими. Он-то мог. Пожалуй, в глубине души, он этого даже хотел. Но вот Мэттью… Тот ужасно смутился и не поднимал взгляда, отчего в голове Ивана сразу всплыло «как невеста на выданье», что еще больше прибавило масла в огонь. Артур поджал губы. Кажется, он сказал это слишком резко, ибо Франц, перебравшийся на кровать, закатил глаза и театрально рухнул в обморок. Странно видеть лягушку, падающую в обморок, однако. Но, тем не менее, нужно было поскорее заканчивать с этим, иначе маяться ему с этим мальчишкой до скончания веков. - Чтобы вызволить «принцессу» из плена, естественно. Поцелуй снимет заклятие, вы отсюда свалите, и мы все заживём долго и счастливо, пока не помрём. Счастливый конец, собственно. Мэттью сделал шаг назад, краем глаза замечая силуэт эльфа в окне и понимая, что бежать ему некуда. Нет, он не был готов к поцелуям, да еще и экспромтом. Иван бросил на парнишку взволнованный взгляд. - Так ты заперт тут? Но надо ведь это как-то исправлять! Принц снова попятился, пяткой натыкаясь на туфли, в которых он и очнулся в этом месте. Скотт на окне сидел тихо, но по его лицу можно было заметить, как он доволен происходящим. Конечно! С него чары спадут, а Мэттью отдувайся! - Нет, я здесь посижу ещё чуть-чуть наверно… - неуверенно пробормотал он, всё же натыкаясь спиной на стену и понимая, что отступать больше некуда. А так хотелось, чтобы про него сейчас разом все забыли и он мог спокойно остаться здесь. И никто его ни к чему бы не принуждал… - Не ломайся, - тихонько хихикнула лягушка, отчего парень смутился не на шутку, хватая с пола обе туфли и швыряя их по очереди в Артура и Скотта. Керкленд увернулся от брошенной в него туфли и недовольно покосился на лягушку, которая, как казалось, была довольна происходящим, томно вздыхая о том, что туфлей кинуть «в этого черствого хама, не обращающего внимания на него» явно маловато. - Хватит! Почему я должен быть в этой ситуации?! Иван удивленно посмотрел на эльфа, едва уклонившегося от туфли. Заметив на себе чужой взгляд, он только фыркнул и, обернувшись, показал принцу язык странного сине-фиолетового оттенка. Артур оглянулся на брата, прыгнувшего на кровать. Под улюлюканье Франца Скотт принялся продолжить игру в более интересной для него манере: метать все вещи, неосторожно положенные на кровать, в брата. Из-за того, что Мэттью постоянно искал развлечение в книгах, вещей было не мало, и некоторые увесистые тома вполне могли бы побороться за почетное звание «тяжелой» артиллерии. Недовольно скривившись, Артур закатил глаза. - Я тебе что говорил? Ты почему ушёл? На самом деле маг уже успел пожалеть о самом начале этой идиотской истории с проклятием. Ну, жил бы Альфред, да жил спокойно, наживал бы себе других врагов. А их, он уверен, накопилось бы немало. Так нет! Надо же было придумать с этим проклятием, да ещё и ошибиться… Обычно он тщательно обдумывает свои решения, а вот сейчас так глупо прокололся. И то, что подобное поведение странно для него, Артур понял только сейчас. Скотт достал из-за пазухи книгу и, открыв где-то в конце, начал выводить в ней что-то когтем. - Я не собираюсь торчать в этом обличье до конца дней, знаете ли… Сейчас всё подправим… Пара слов, и моя жизнь наконец-то вернется в свое русло… и уж тогда-то я и накостыляю Влассу за то, что берется за свои магические книжонки когда не надо. Семейное это у вас с ним, что ли? - Самописка! Скотт, ты совсем идиот?! – колдун, едва заметив знакомый корешок, рванул к брату, но тот, похоже, уже завершил своё темное дельце и собрался закрыть книгу, довольный своей проделкой, но не тут-то было. Книга, получив неожиданные исправления в истории, громыхнула, скрывая комнату в клубах дыма. С кровати кто-то в последний раз жалобно квакнул и с грохотом свалился на пол. Наступила тишина, державшая комнату в своих объятиях несколько мучительных минут. Дым рассеялся довольно скоро. Мэттью, страдая от идиотизма окружающих его людей и не совсем людей, бросился к окну башни, надеясь обрести нового защитника в чьем-либо незнакомом лице, который явно не будет предлагать ему поцелуи взамен на спасение. Иван восторженно наблюдал за книгой, которая, что-то недовольно бурча, ползла по направлению к Артуру, который протирал глаза, пытаясь отогнать от себя жгучие пары дыма. Когда он раскрыл глаза, то сильно пожалел о том, что не прятал как следует подобные артефакты. На кровати сидел вполне себе очеловеченный Франц, неверяще ощупывающий себя и широко улыбающийся от осознания своей антропоморфности. После завершения «проверки на человечность» он бросил на Артура такой самодовольный взгляд, что тому сразу же захотелось самому взяться за книгу и искоренить существование этого человека теперь уже навсегда. В это время на подоконнике, еще не понявшая, что случилось, сидела не самого приятного вида жаба и ошалело хлопала глазами. Иван же, отмахнувшись от чужих проблем, поспешил взглядом найти Мэттью, который, в свою очередь, после тщетных взглядов в окно, подошел к нему и пытался ему что-то говорить, но безрезультатно. Сам себя-то он слышал, но вот другие… - Как же я вас всех ненавижу! – вспылив, воскликнул паренек и, протопав к кровати, обиженно на нее лег, краем глаза замечая то, насколько сейчас зол и растерян колдун. В этот момент он действительно представлял собой могучего злого мага; в комнату ворвался холодный порыв ветра, грозно колыхая полы накидки. - СКОТТ. ТЫ. В. КУРСЕ. ЧТО. ТВОИ. ЛАПКИ. ПОЙДУТ. НА ЗЕЛЬЕ, М? ТЕПЕРЬ ТЫ ВСЁ ИСПРАВИШЬ СВОЕЙ МАЛЕНЬКОЙ ЖАБЬЕЙ ТУШКОЙ, НЕТЕРПЕЛИВЫЙ ТЫ ИДИОТ. - Сам виноват. Обещания надо выполнять как можно быстрее, а не откладывать их из-за одного парня, с которым ты совершенно незнаком, но успел напакостить как самому злейшему врагу, – важно квакнула жаба, спрыгивая с подоконника на холодный пол. Шепча проклятия в адрес брата, Скотт пытался найти злополучную книгу, которая, отчего-то его невзлюбив и выкинула подобный фортель. Самописка – та самая книга – прошелестев страницами, удобно расположилась на плече Артура, успокаивающе касаясь чужих светлых волос. - Сам виноват… – поучительно прошелестела книга едва слышно и как-то по-старчески, и, едва маг взял ее в руки, моментально захлопнулась, словно стараясь избежать магического гнева. К кому обращалась книга: Скотту или Артуру, было непонятно, но Франц, заметивший отсутствие внимания к его человеческой персоне, поднялся с кровати и, подойдя к Артуру со спины, положил руки тому на плечи: - Может, перестанем нагнетать обстановку? Меня, лично, все устраивает. Не правда ли, Артур? - Я тебя знать не знаю. И вспоминать не хочу, – буркнул тот, отпихивая от себя нахальные руки француза. Окинув комнату взглядом, он лишь со вдохом изрек, – Ну, теперь мне делать нечего. - То есть как? – Иван недовольно нахмурился и подошел к магу. Еще чего – накуролесил, а чуть что, так сразу испаряться, – Дело пахнет жареным, а ты сразу наутек, ведун? На Артура подобное обращение никакого впечатления не произвело – он был занят тем, что все норовил наступить на лапку одной очень недовольной жабе, которая ухитрялась петь дифирамбы про кровное родство и что-то про то, что «родственников в лягушачьей форме не хоронят». Бонфуа лениво устроился на кровати, решив, что кого-кого, а его-то уж точно не забудут в этом бедламе. Он-то заставит… - В смеси проклятий возникли последствия, которые я не в состоянии контролировать. Так что, женишок, ждать тебе свою «ненаглядную», пока он снова не обретет плоть, – шутливо поклонившись, Артур хотел уже что-то съязвить, как из кармана выскочил небольшой шарик, переливающийся предупреждающим красным цветом. Он крутился на месте быстро-быстро, подобно юркому воланчику, и не переставал омерзительно тонко пищать: - Тревога в королевстве! Придворного колдуна Артура требуют к королю! Тревога в королевстве! Королева не оправилась после своего недуга и тронулась умом: она просит подойти к своей постели младшего сына, которого и в природе не существовало! Тревога в королевстве! Из-за того, что Альфред заблудился и вступил на незнакомые территории, королевство сотрясает нашествие крыс! Тревога в королевстве!.. – вспыхнув последний раз, шарик погас и послушно прыгнул в протянутую ладонь колдуна, который выглядел сейчас белее полотна. Нервно пригладив непослушные вихры, Артур сглотнул и шагнул в сторону окна, попутно хватая метлу. На какое-то мгновение ему почудилось, что тихий голос произнес: «Мама?...», но он тут же отбросил эту мысль подальше. Мэттью же застыл после услышанных речей. Ему очень хотелось, чтобы волшебные штучки мага оказались бесполезными и все, что он услышал, оказалось банальной ложью. - Мама? – прошептал он тихо и, прислонившись к стене, сполз по гладкой поверхности, прижимая холодные руки к, горящим от испуга за родную душу, щекам. На какие-то жалкие секунды ему показалось, что сейчас его снова увидят и услышат, но внезапно глаза застлала пелена, приносящая с собой злосчастные сновидения… - Этот идиот!.. – взгляды принца и Колдуна пересеклись и вызвали у обоих странную ухмылку, в которой можно было различить усталое восклицание: «Хоть в чем-то наши мысли схожи…». - Ты, это… - недовольно пробормотал Артур, словно не зная, как точнее выразить свои мысли, – покорми его что ли? А-то, бедняга, совсем забыл вкус пищи. - Судя по всему, заклятие предусматривало еще и смерть от голода? – нахмурился Иван, отцепляя от себя часть легкой паутины, которую он «собрал» пока взбирался на башню и заметил только сейчас. Он пытался пошутить, но попытка с самого начала была обречена на провал, и вызвала лишь укор мага: - Магическая еда – не то, чем можно себя побаловать. Если чуть-чуть не рассчитаешь, то вместо еды получишь… получишь… - Обугленную черную жижу, в которой с трудом узнаешь картофельное пюре. – «подсказал» француз, чем-то явно довольный, – Потенциала у нашего злого-злого мага много, но вот следить за готовкой ему лень. Для него сидеть часами у котла с зельем остановки времени гораздо приятнее, чем вовремя достать из печи пирог. И ведь жует свои творения, бедный, не давится… - Ты вообще на комаров перешел, когда понял, что ничего более полезного твой организм переварить не может, – решил отстоять свою честь Артур, поправляя мантию, затем, на мгновение задумавшись, достал из кармана кусок мела и начал быстро чертить какие-то знаки. - Это было самое полезное, mon cher, – поднявшись с кровати, француз направился к колдуну, самодовольно улыбнувшись жабе, которая тщетно пыталась допрыгнуть до тумбочки у кровати. – Твой братец, оказывается, весьма очарователен… ведь теперь, благодаря ему, я могу продолжить доставать тебя в человеческой форме, Артур. - Книгу я могу активировать в любой момент. Лучше уж начать жизнь заново, но зато без такого бесполезного существа, как ты, – предостерегающе изрек Артур, довольно наблюдая за результатом своих трудов. - А ты точно не сгоришь, а? – с сомнением протянул Скотт, разглядывая непонятные для него каракули на полу. – Мне еще в свой облик возвращаться, не забыл? - Ты мне еще свои лягушачьи лапки должен, не забыл? – с вызовом бросил Артур, наступая на одну из фигур, – А комментарии мог оставить и при себе – все равно толку от твоих речей, как от, прости Иван, невидимого Мэттью. - Я может, и прощу, а вот Матвей наверняка обиделся, – мягко улыбнулся Иван, сжимая кулаки. - Но-но! Только я могу гарантировать вам шанс на приличную жизнь, на свадебный марш, на исполнение ваших глупых желаний! Тьфу ты, это уже слова Элизабет, – вспомнил свою знакомую волшебницу Артур, которая яро стремилась изменить жизнь «к лучшему» всем существам мужского пола, окружавшим ее. Артуру же она рекомендовала расколдовать Франциска или же, прослышав про ситуацию с проклятием, впустить в свои хоромы шумного принца. От всех советов наш маг отнекивался, а иногда и вовсе запирался в своей башне, хихикая над тем, как сетует юная ведьма, напоровшись на заклинание Прочного Засова, которое будет ей неподвластно еще семьдесят лет. А вот когда минует этот срок… Артур уверен, что очень сильно пожалеет о том дне, когда она, наконец, разрушит его магический барьер – уж что-что, а аура у этой девчушки просто умопомрачительная. И скрыться от нее практически невозможно. Познакомился он с юной разносчицей счастья, когда, треснув незадачливого вора увесистой книгой по светлой голове, пытался наслать на того самое страшное проклятие. Увы, возраст был такой, что он пулял заклинания направо и налево: доставалось и братьям, и сыну неизвестного синьора Помидора – Антонио, и вечной Гордыни, которая носила имя Гилберта Байльшмидта. Какое-то время он водил «дружбу» с аккуратным мальчишкой, который подвергался постоянным нападкам со стороны Гордыни, но только для того, чтобы накостылять его врагам самому. Настроение тогда у него было весьма скверное: у него попытались украсть редчайшую книгу, в которой хранился рецепт Смеха Баньши – исключительного алхимического элемента, между прочим! Он ее и раздобыл-то ценой полугода в библиотеке, которые он провел, заслонившись от окружающего мира огромными стопками тяжелых фолиантов. Иногда возведенная им конструкция падала… он ухитрился сломать себе руку. И теперь, когда результат его трудов был вознагражден, у него – мага с тридцатилетним стажем! – попытался украсть эту бесценную вещь какой-то беспечный раздолбай. - Что вы делаете! – в ужасе прокричала тогда девчушка, бросив свой ларек с выпечкой и подбежав к ним. Она гневно топнула ногой и со всей дури треснула по голове… воришку. Удивленно присвистнув, Артур хотел было уже прочитать ей нотацию о столь «не женственном» поступке, как узнал, что и ее порыв носил некоторые воспитательные меры. - Как можно быть таким прохиндеем в романтике! С такими, как он, обращаться нужно нежно, а не как вы: схватили книгу и бежать, чтобы он обратил на вас внимание! Вы бы его еще за волосы подергали, для убедительности! – тогда Артур, прижав книгу к себе, пустился наутек. Достигнув границы деревни, он опустился на корточки, чтобы поискать в траве пуговицу лепрекона – необходимого элемента в приготовлении Смеха, - как вдруг над ним нависла та самая девица, внимательно рассматривавшая его лицо. Затем, прыснув, она захлопала в ладоши: - А ведь вы самый настоящий маг, да? Я всегда терпеть вам подобных не могла, ведь этот мерзкий румын… румын… всю охоту мне отбили корпеть над пыльными магическими книжонками. Вы так выделялись на фоне этой толпы! – задумчиво произнесла она, что-то вспоминая, – И как вы только не заметили, что за вами следят! Да еще и такой тип, как он! Объявления об его поимке висят на всех стенах да дверях королевства! И цена – просто невероятная! - Извини, но я предпочитаю не обращать внимания на подобную чушь. - Но Робин Гуд – это не чушь! Его-то вы должны знать! Не знаете? – Она наклонила голову набок, внимательно всматриваясь в зеленые глаза колдуна. - Даже не доводилось слышать о нем. - Ой, правда? Совсем-совсем ничего? – Элизабет, как она в спешке представилась, схватила колдуна за руку и подняла его на ноги, – А вам интересно, какой он? - Ни капельки, – отмахнулся от нее Керкленд и, раскрыв книгу на первой странице, уныло пробормотал, – Я могу надеяться на то, что вы оставите меня в покое? - Пока я не устрою вашу судьбу – ни в жизнь! Артур вздохнул: перспектива вечного посягательства на его честь со стороны настырной девчонки явно не сулила ничего радужного. Зато воришка получил по заслугам и теперь не мог оставлять золото у себя, потому вскоре и стал значиться Королем Бедняков. Ну, зато очистил его имя, хоть так… А вскоре – через несколько лет – судьба столкнула его с одним недорыцарем, который, также посягнув на священную книгу, обвинял его в воровстве и все тянул его в сторону старого сарая. Удивленный Артур оскорбился – уж больно ударяло по его самолюбию то, что приговор ему будут выносить в сарае, причем совершенно ни за что! Ошеломленно что-то пробормотав и потратив уйму энергии, через несколько секунд он недовольно разглядывал существо перед собою, которое незамедлительно проквакало свое имя с раздражающим слух акцентом: - Франциск Бонфуа. … Увы, Элизабет подобной выходки не оценила и все пыталась уколоть его при встрече: - Ну и пусть, что он поступил недостойно. Зато из-за тебя я так и не удосужилась увидеть, к чему приведет ваша встреча. Сам виноват, вот! Златовласку упустить – все равно что голову на плаху добровольно положить! Когда ж ты образумишься, Артур? - С каких это пор у нас Златовласки стали надоедливыми как стая мух? – скептически протянул тогда Артур, трепетно отсчитывая капли капризного раствора, который, при неправильных пропорциях, издавал невероятно громкие фальшивые звуки скрипки. – Тем более, что прежде они гордо носили звание представительниц прекрасного пола, а теперь что? Лимит, господа? Теперь же несносный француз, поправляя свою военную форму, в которой он шествовал в тот злополучный день, и, заправив локон золотистых волос за ухо, довольно протянул, заставив Артура поперхнуться от вопиющей неправды: - Au revoir. Мне еще этого беспардонного хама из передряг вытаскивать. Маг поспешил активировать телепорт, и вскоре троица просто растворилась в воздухе. *** А между тем Наталья – болеее известная как Царевна-Несмеяна – распахнула дверь дома колдуна, взвинченная тем, что ее прием прервал какой-то грубый тип. Пройдя к захламленному столу, она моментально узнала нужную ей бутыль, в которой ждала своего часа сильная Амортенция. - Иван, – мягко произнесла она, коснувшись кончиками пальцев стенки флакона, – Ты же полюбишь меня, и никак иначе, ведь так? *** Почему-то уже битые полчаса Артура, который стоял у ворот дворца, не покидало нехорошее ощущение того, что он забыл что-то важное. Однако крики стражников заставили и его, и его спутника в недоумении застыть. - Приказ короля: сжечь колдуна – немедленно!