mind wound

Дэйв отреагировал на это совершенно не так, как ожидал Джеймс — он вдруг выронил свою сигарету, а когда поднял её трясущимися руками и затянулся, то сразу закашлялся, будто бы попробовал курить впервые в жизни. — Эй, всё в порядке? — Хэтфилд на время забыл о своих переживаниях и повернулся к рыжему. — Да, всё хорошо, — быстро ответил тот, снова затягиваясь, — а когда его убили? — В конце мая. Мы хотели отметить окончание уроков, устроить проводы по учебному году, — надтреснутым голосом произнёс Джеймс, нервно сглотнув, — а в итоге пришлось провожать его. Убийцу до сих пор не нашли. Выходит, это был кто-то из ваших? — Выходит, да. Мне жаль, что так вышло, — Дэйв взял блондина за руку и с сочувствием посмотрел на него. — Да ты не виноват, — в этот момент рыжий как-то странно отвёл взгляд; Джеймс это заметил, но не придал значения, — всё равно его уже не вернуть. — Вообще-то можно, — карие глаза парня вдруг загорелись странным огнём, — я сейчас серьёзно. — То есть, — с сомнением спросил Хэтфилд, — он прям восстанет из мёртвых? — Ага, и будет вести себя как раньше, а не как в «Кладбище домашних животных». — В каком кладбище? — давно не читавший ни современную, ни тем более старую литературу студент и понятия не имел, что же это было за кладбище и зачем там хоронили животных. — Ну книга такая, — Дэйв закатил глаза, — неважно. Короче, после воскрешения личность Ларса никак не поменяется, он тебя узнает, и всё станет как раньше. Но хочешь ли ты этого? — Тут точно есть какой-то подвох, — Джеймс затушил окурок и закрыл глаза, пытаясь понять, в чём же заключался этот самый подвох. Не бывает же, как говорится, бесплатного сыра, ну разве что только в мышеловке, — пошли в комнату, там расскажешь. — Правильно мыслишь, — подтвердил его сомнения рыжий, убирая пачку в карман и открывая дверь балкона, — чтобы вернуть из загробного мира чью-то жизнь, нужно отдать ему имеющуюся, как тебе такое? — Ларс хотел жить… Хэтфилд зашёл в комнату, сел на кровать и задумался. Он точно мог сказать, что после смерти его соседа по общаге и одновременно его возлюбленного, как бы блондин этого не скрывал, жизнь стала намного хуже, но мыслей о том, чтобы с ней расстаться, у Джеймса почти не наблюдалось. Его, конечно, не совсем устраивало теперешнее положение вещей — присутствие Ларса лишь в виде сознательно созданной галлюцинации, ставшее странным отношение явно что-то подозревавших одногруппников, стремительно нараставшая социофобия и отчуждённость от остального мира — но это всё вовсе не было поводом для того, чтобы накладывать на себя руки. Хотя, сейчас это станет оправданной жертвой. «Его жизнь для меня гораздо важнее, чем моя, — подумал Хэтфилд, — вот только каково ему будет без меня?» — Твоя жизнь не подойдёт, — вдруг сказал Дэйв. — То есть? А что с ней не так? — Джеймс даже немного обиделся. — Ничего, в этом-то и дело. Нужна душа существа, которое уже не совсем принадлежит к миру живых… — Вампира? — Хэтфилд окинул взглядом рыжего. Вроде бы тот именно это и имел в виду. — Ага. Тебе нужно либо найти какого-то кровососа, — кстати, если ты меня так назовёшь, тебе несдобровать, запомни, — либо уговорить того, кому уже не дорога жизнь и кто хочет напоследок сделать доброе дело… Не смотри на меня так, — Дэйв чему-то смутился и на его бледных щеках выступил какой-то нездоровый румянец, — мне, конечно… Чёрт, ну ты же хочешь, чтобы он жил, так? — Да, — медленно произнёс Джеймс. Ему показалось, что этим одним своим «да» он в мгновение определил исход судеб сразу нескольких людей. — Ну тогда… Тогда сначала нужно с ним попрощаться. — С ним? — Хэтфилд не совсем понял связь между всем этим. — А почему попрощаться? — Ну не совсем с ним, — начал объяснять Дэйв. По его голосу было заметно, что делал он это неохотно и далее с печалью и обидой, — с его образом в твоей голове. Он же не исчезнет просто так, а если вернётся настоящий Ларс, зачем тебе ещё второй? — Ты прав, — согласился Джеймс. Он вспомнил, как медленно и проблематично было поначалу представлять Ульриха, когда того только недавно убили. Должно быть, воображение уже привыкло дорисовывать всюду образ ушедшего из жизни студента, поэтому стоило его заново отучать от этого. Вроде бы, если верить записям в интернете, — Хэтфилд серьёзно подошёл к этому вопросу и нашёл в Сети достаточно статей про всё это, — то прощание будет проходить гораздо быстрее, если быть уверенным в своих действиях и не совершать ничего в состоянии отчаяния. А сейчас Джеймс был спокоен. Наверное. — Пойду сделаю это, — произнёс он. — Вот это настрой! Значит, его жизнь для тебя дороже моей? — со странной усмешкой спросил рыжий. Хэтфилд не успел ничего ответить — в его кармане внезапно завибрировал телефон. Он посмотрел на номер — звонила сестра. Что ей потребовалось на этот раз? Блондин собрался было поднять трубку, но Диана, по-видимому, не дождавшись ответа, сбросила. Джеймс не знал, будет ли она звонить ещё, но на всякий случай привстал и посмотрел в сторону ванной. — Да иди уже, — каким-то лишённым эмоций и безжизненным голосом произнёс Дэйв и махнул рукой. Хэтфилд закрыл за собой дверь и представил Ларса, стоящего у душевой с тонкой сигаретой во рту. После этого он повернулся в сторону этого самого душа и действительно увидел то, что хотел. — Ну, думаю, пора прощаться, — произнёс Ульрих, выпуская воображаемый дым. — Ага, — неуверенно ответил Джеймс, — ты же вернёшься? — Если у Дэйва всё получится. Ты ведь веришь, что так произойдёт? — Наверное, — блондин не мог сказать, что верил. Более того, он вообще сомневался в реальности происходящего; всё это было слишком хорошо для правды, складывалось слишком быстро и совершенно непонятным образом. — И тебе его не жалко? — Да он же вроде сам не против… Джеймс не особо хотел говорить о Дэйве. Он чувствовал, что поступил неправильно, когда слишком резко и быстро дал своё согласие, и хоть его и совершенно устраивал такой расклад, — Ларс снова станет живым, а эти странные отношения с рыжим мгновенно прервутся, — на душе всё равно оставался какой-то осадок. — Неужели ты ничего не заметил? — Ульриха даже задела такая чёрствость. — Он просто хочет тебе помочь, но от этого ему не менее больно… — И что ты предлагаешь сделать? — немного раздражённо спросил Джеймс. Он не понимал Ларса — тот, что, отговаривал его? — Ничего, это же чисто твой выбор. Делай, что хочешь. Ну что, мы будем прощаться? — Давай, — устало согласился Хэтфилд. Он отчего-то чувствовал себя невероятно вымотанным от всех этих разговоров и размышлений, — иди сюда. Ларс выбросил сигарету, затоптал окурок носком кеда, и, когда тот просто бесследно исчез под его подошвой, вдруг со всех ног побежал к Джеймсу обнимать его. — Ты молодец, — тихо прошептал он, — что держался всё это время. Ничего, скоро всё закончится, и мы будем вместе. Хэтфилд провёл рукой по гладким волосам Ларса, с сожалением осознавая, что ощущение прикосновения становилось всё менее и менее реальным. В какой-то момент он вдруг понял, что просто стоит один, обхватив руками воздух. Видимо, на этом уже точно всё. Джеймс уже собрался идти обратно к Дэйву, как вдруг его телефон снова зазвонил. Снова Диана. На этот раз он успел поднять трубку до того, как она сбросила. — Ну наконец-то! — голос сестры был прямо наполнен гневом. Хэтфилд слегка отодвинул телефон от уха, готовясь к худшему. Интересно, а что же такого он сделал, чтобы так её разозлить? — Какого хрена, Джеймс? — Извини, не сразу заметил, что ты звонишь, — блондин начал тихим голосом оправдываться. — Да я не об этом! Какой же ты мудак, я тебя просто ненавижу! Помнишь, я попросила посидеть с Мартой? — Ну да… — Ну да? Манда! — крикнула в трубку Диана. — Ты сам вызвался мне помочь, а вместо этого всё просто испортил! — Испортил? — непонимающе переспросил Хэтфилд. — Зачем ты сказал ей, что Диско настоящий? Она наслушалась твоих бредней и пошла его показывать этому придурку, ну с которым встречается Никки, а он… он, — девушка вдруг осеклась, замолчала и, потеряв самообладание, всхлипнула, — он отвёл Марту ко врачу, а та выложила всё и ему! — И что? Джеймс плохо помнил своё общение с этой девочкой, но всё равно чувствовал себя виноватым, вот только не мог сказать, из-за чего. Ну решил он подыграть ей и не стал говорить правду, что с того? Разве это может привести к каким-то серьёзным последствиям? — И что?! — истерично воскликнула сестра. — Неужели ты ничего не понимаешь? Она теперь в клинике, в психушке, Джеймс! И всё из-за того, что кто-то не мог сделать, как сказано и решил выпендриться! — Не думаю, что это плохо, — ответил Хэтфилд, — ей же там реально помогут. — О боже, зачем ты меня наградил таким тупым братом? — Диана разразилась нездоровым смехом, а затем вдруг заплакала. — Думаешь, кому-то когда-нибудь шло на пользу лечение в дурке, да ещё и бесплатной?! Эта сволочь не стала тратиться на нормальную клинику, а просто сбагрила Марту куда попало! Я даже навестить её не могу! Как же я тебя ненавижу… Голос Дианы был совершенно неразборчивым из-за рыданий. Видимо, она действительно испытывала самую настоящую материнскую любовь к этой девочке, отчего ей было очень трудно принять всё это. — Ну, может, её скоро выпишут… Джеймс не умел утешать людей, а за последнее время вообще почти окончательно утратил этот и без того слабо развитый навык. Ему было стыдно, он мечтал вернуться в прошлое и всё исправить, но единственное, что у него вышло сделать — высказать эту совершенно нелепую и бессмысленную надежду. — Ей поставили шизофрению! С таким диагнозом люди там надолго задерживаются! Ну зачем, зачем, — девушка снова сорвалась и начала надрывно плакать, — зачем же я воспользовалась твоей помощью?.. Я тоже виновата! Мы вдвоём лишили её будущего! Она оттуда выйдет такой же чокнутой, как и ты! На этих словах она бросила трубку, но блондин долгое время продолжал держать телефон в руке, пока оттуда не перестали доноситься короткие гудки. Он задумался над сказанным. Шизофрения? Такой же чокнутой? Хэтфилд подозревал, что его сестра знала, что с ним было что-то не так, но всё равно был шокирован тем, что она сказала ему в лицо то, что думала. И при этом он ей ничего не говорил про свои странности. Неужели все люди это замечают? — А ты как считаешь, Ларс? — по привычке спросил Джеймс — чуть что он сразу бежал за советом Ульриха, и уже не мог представить свою жизнь без его подсказок и поддержек. Однако на этот раз никто не ответил. Тогда Хэтфилд закрыл глаза и представил сначала некий воображаемый мир, — так он делал раньше, когда ещё не мог долго общаться с Ларсом в реальной жизни, — а затем — себя внутри этой проекции и принялся искать человека, из-за которого всё это и приходилось устраивать. Однако Ульриха нигде не было. Джеймсу вдруг стало некомфортно — это было странным, ведь обычно он ощущал себя как дома в этом маленьком мире в своей голове. — Мы попрощались, — услышал он из ниоткуда голос Ларса, — больше никогда не представляй это место, всё равно ничего не выйдет. Забудь о нём, так же, как и обо мне. От слов Ульриха внутри Джеймса всё похолодело. Ледяная волна страха окатила его с головы до ног, заставляя дрожать, причём трястись начал скорее не сам Хэтфилд, а его придуманный мир, поспешно разрушаясь и уходя в небытие. Неожиданно блондин услышал голоса тех людей, которые и никогда не существовали в его маленькой вселенной в голове. -… уговорить того, кому уже не дорога жизнь, — монотонно, изо всех сил стараясь запрятать поглубже все свои эмоции, заговорил Дэйв. — Ей поставили шизофрению! — закричала Диана, напротив, ничуть не скрывая своих чувств и вкладывая весь их объём в эту фразу. Джеймс схватился за голову, заболевшую вдруг со страшной силой. Выдуманный мир начал темнеть, образы, — незамысловатый пейзаж, состоящий из некошенных лугов и редких деревьев по сторонам, — которые существовали чтобы добавлять ощущение комфорта, перестали выполнять свои функции и вместо этого поблёкли и потеряли чёткость. Хэтфилд с трудом открыл глаза, расставаясь со своим воображаемым миром и вдохнул свежий воздух уже мира настоящего, понимая, что больше он уже не сможет вернуться в свою вселенную, созданную только ради того, чтобы общаться с Ларсом. С воображаемым Ларсом, смысл существования которого тоже исчез, так как настоящего вроде бы можно было возродить. И это поможет сделать Дэйв, надо идти к нему. Джеймс так и поступил — он широко распахнул дверь ванной и направился в гостиную. Дэйва он нашёл сидящим на кровати. Рыжий согнул спину и уткнулся лицом в свои колени. В одной его руке медленно тлела, по-видимому, давно уже зажженная сигарета, и пепел с неё падал на дорогое бархатное покрывало. Парень, словно не замечал этого; лишь изредка он поднимал голову, затягивался и возвращался в исходную позу. Во время очередной такой затяжки он вдруг задержал взгляд на пороге, заметив стоящего там Джеймса. — Ну что? Будем его воскрешать? — спросил он как ни в чём не бывало — спокойно, без намёка на какие-либо эмоции и интонации. — Будем, — тихо ответил Хэтфилд. Чувствовал он себя, мягко говоря, не очень, и хотел присоединиться к Дэйву, но не делал этого — отчего-то было стыдно просто приближаться к нему. — Ну и отлично, тогда сегодня вечером пойдём к нему на кладбище, — сказал рыжий, смотря на часы, — если что, не вини себя в этом, мне всё равно уже совсем не хочется жить. Дэйв зажал сигарету зубами и вновь уронил голову на колени. Когда та выпала из его рта на пол, он затушил её ботинком и больше не обращал на неё внимания. — Что? — переспросил Джеймс, всё-таки решившись присесть рядом. — Ничего, — грубовато отрезал парень, — забей. — Нет. Ты сказал, что тебе не хочется жить, — повторил его слова Хэтфилд, — почему? — Я не хочу об этом говорить, — Дэйв попытался отодвинуться и слезть с кровати, но Джеймс удержал его, настойчиво схватив за обе руки, — отстань от меня. Я сильнее, чем ты, могу ударить — мало не покажется. — Что-то слабо верится, — Хэтфилд почувствовал сопротивление со стороны рыжего и усилил хватку, — ты не уйдёшь отсюда, пока не расскажешь. — Вот так и знал, надо было поесть, — сокрушённо вздохнул Дэйв, — без этого я не могу пользоваться своей вампирской силой. — Какая-то она у тебя непостоянная, не то, что моя. — А какая у тебя? — парень заинтересовано поднял карие глаза на Джеймса. — Мужская, — блондин усмехнулся и напряг бицепс, — видел это? — Пока ты тут петушишься, я могу спокойно сбежать, — заметил Дэйв, однако, даже не предпринимая попыток сделать это. — Тогда почему ты всё ещё здесь сидишь? — Потому что хочу, — коротко ответил рыжий, — мне приятно находиться рядом с тобой. Джеймс слабо улыбнулся, разжал одну руку и положил её Дэйву на плечо. — Так, а теперь ответь, почему ты не хочешь жить. Давай, — он уверенно посмотрел в глаза парня, — поначалу это покажется сложным, но потом тебе станет легче. Нельзя ничего держать в себе, я же говорил. — Джеймс, это не твоё дело… — Как раз-таки моё. Ну же, я жду. — Ладно, — Дэйв сменил положение и лёг на кровать, положив голову на колени Джеймсу. Тот с застенчивой улыбкой погладил его по рыжим волосам и приготовился слушать, — мы с тобой чем-то похожи: как и ты, я потерял своего любимого человека, причём также по вине вампиров… — Так возроди его вместо Ларса, — перебил Хэтфилд. Ему эта идея пришла в голову буквально только что, и он сразу же поспешил её высказать. — С вампирами так не работает, — помотал головой Дэйв, — думаешь, я сам не мог догадаться? Нас и убить-то вполне проблематично, а воскрешать — вообще невозможно. Перед тем, как ты будешь спрашивать, отвечу: его убил мой покровитель. Он решил, что Джуниор не достоин быть вампиром и решил от него избавиться. — Джуниор? — Его тоже звали Дэвидом, — тихим голосом объяснил рыжий, закрывая глаза и, скорее всего, погружаясь в воспоминания, — я пытался смириться с тем, что его больше нет, даже встретил новую любовь… но с этим как-то не вышло, ну ты знаешь, почему. Дэйв явно обвинял его, подумал Джеймс. Обвинял в том, что он отверг его и выбрал вместо него своего другого человека, причём ненастоящего. Но Хэтфилд не чувствовал сильной вины; ему казалось, что если рыжий так быстро полюбил кого-то ещё, то его чувства к этому второму Дэвиду вряд ли были искренними, и он просто всё излишне драматизирует. — Я его действительно любил, — прочитав мысли Хэтфилда, отозвался Дэйв, явно обиженный такими суждениями о себе, — просто я вместо того, чтобы валяться в депрессии или медленно сходить с ума и зарабатывать себе шизофрению, как это сделал, например, ты, предпочёл преодолевать своё горе и начинать новую жизнь. Как оказалось, хреновый способ, никому не рекомендую. Пристыженный колкой фразой Дэйва и своей грубостью, пускай и мысленной, Джеймс опустил глаза и принялся рассматривать узор на покрывале. Он не знал, что же делать в такой ситуации. Особо сильных чувств к рыжему он не испытывал, так как слишком мало его знал для этого и внушать себе, что он его любит, тоже как-то не хотелось. Возможно, если бы этот разговор произошёл через месяц после их знакомства, блондин бы поступил иначе, но сейчас… Да, не стоило Дэйву обо всём этом рассказывать, всё с пор ещё более запутанным, хотя, казалось, больше уже некуда. — Нет, стоило, — отозвался тот, — мне действительно теперь легче, так что спасибо, что выслушал. Он встал с кровати, подошёл к Джеймсу со спины и заключил его в крепкие объятия. Тот не стал возражать и в ответ прижал к себе Дэйва ещё сильнее. — А теперь предлагаю лечь спать. Знаю, сейчас день, но всё же. Ненадолго, примерно до одиннадцати ночи, — сказал рыжий, — потому что в полночь мы пойдём на кладбище воскрешать твоего Ларса, и ещё мне просто хочется спать. Ты со мной? Джеймс тоже себя чувствовал порядком уставшим, поэтому без лишних слов лёг рядом, так и не отпуская Дэйва. Да, он был прав; отдых в пару часов точно не будет лишним, — намечалось такое важное дело.