Daigaku-kagami

Действие одиннадцатое

Явление I Предчувствие — Вы нарушили прямой приказ директора, репетировали в тайне от всех, несмотря на мой личный запрет, подговорили студсовет прикрыть ваши махинации, — строго выговаривал Гай, даже не глядя на Артура. — Ты хоть представляешь, что я мог бы сделать с вами всеми за это? Да я мог бы вообще закрыть ваш клуб и запретить участие во всех мероприятиях до конца обучения! — Формально, мы ничего не нарушали, — стойко выдержав вспышку гнева, спокойно ответил Артур. — Да плевал я на формальности, Керкленд! — Гай с силой хлопнул по столу. — Это была только моя инициатива, — поджав губы, начал Артур. — Это я убедил остальных ребят участвовать, попросил Тима помочь в совете и организовал репетиции. Если кого-то и нужно наказывать, то только меня. С тем обширным списком нарушений, который уже был у Артура после всех его стычек со Скоттом, его наказание обещало быть несколько серьезнее, чем поступить в вечное рабство к Башу, но он уже сказал драмкружку, что возьмет всю ответственность на себя, и никакие возражения Альфреда не могли помешать ему сдержать слово. Не исключит же его, в самом деле, Гай за организацию постановки на выпускной. — Смелое заявление, Керкленд, с твоим-то послужным списком, — директор прищурился, и Артуру показалось, что он прячет улыбку. — Я готов понести ответственность за свои слова, — просто ответил он. — Как президент драмкружка и организатор выступления. — Ты молодец, Артур, — покровительственно кивнул Гай. — В этой ситуации ты повел себя, как настоящий лидер. Возможно, мы воспитали не таких уж пустоголовых балбесов, какими вы кажетесь на первый взгляд. — То есть?.. — Артур нахмурился, растерянно глядя на директора, и неуверенно добавил. — Спасибо, директор Кассий. — Вот уж не думал, что вы решитесь выкинуть что-то подобное, после того разноса, который я вам устроил, — усмехнулся тот. – Но, подумать только, нашли лазейку в приказе! Да уж, с вами, детишками, не соскучишься… — устало, но уже гораздо более миролюбиво вздохнул Гай. — В этот раз наказания не будет, — заметив напряжение Артура, добавил он. — Отработки у Баша должны были послужить вам хорошим уроком и навсегда отбить желание разрушать мою школу. А выступление… ну, формально это же был не драмкружок, верно? — Спасибо! — уже искренне улыбнулся Артур, чувствуя, как невероятное облегчение буквально приподнимает его над землей. — Иди и обрадуй своих, пока я не передумал, — махнул рукой Гай, и Артур поспешил воспользоваться его предложением. С тех пор, как состоялся этот разговор, прошло уже две с половиной недели, из которых десять дней занимали каникулы. Артур провел их в Японии, и, по стечению обстоятельств, Альфред тоже остался в «Кагами». Теперь, когда драмкружку ничего не угрожало, экзамены были более или менее успешно сданы, и над ними не висела обязанность выполнять все поручения Баша, они могли встречаться не только на кухне по ночам. Альфред часто заходил с утра, чтобы выпить кофе и поболтать о какой-нибудь ерунде, а потом так и оставался до самой ночи, и Артур ничуть не возражал против его компании. Они вместе выполняли задания на каникулы, выбирали новую пьесу для драмкружка, смотрели сериалы или играли в дурацкие компьютерные игры, ходили в магазин за продуктами и гуляли по городу. Это было настолько привычно и правильно, что Артур совсем перестал задумываться о том, какие отношения связывают их с Альфредом. Они никогда об этом не говорили, Джонс не предпринимал никаких попыток продвинуться дальше, чем уже есть, и Артур тоже предпочитал не проявлять инициативу. В глубине души он боялся, что Альфред и не хочет ничего большего, боялся, что он просто не готов — ведь Ал столько раз говорил ему, что он не гей и парни его не привлекают. Артур боялся, что если поспешит сейчас, то испортит все, что уже между ними есть. Ведь они с Альфредом просто два хороших друга, которые зависают вместе на каникулах — разве этого мало? Оказалось, мало. Чертовски мало. Подавив тяжелый вздох, Артур постучался в тяжелую темную дверь кабинета искусств, из-за которой доносились приглушенные голоса. После выпускного Ловино связь драмкружка и Феличиано оборвалась, и рассчитывать на добровольную помощь Варгаса им больше не приходилось, но Артур все еще надеялся, что, возможно, Феличиано не откажется им помогать. В конце концов, они были одноклассниками, и иногда общались на переменах, а совсем недавно вместе отыскали «сокровище» их бабушки — Артур предполагал, что, если ситуация окажется совсем безвыходной, он сможет попросить декорации у Феличиано как ответную услугу. Выждав достаточно времени, он толкнул дверь и ожидаемо обнаружил за ней Варгаса в компании еще нескольких участников клуба. Куратора не было, и это тоже было вполне предсказуемо: учебный год начался меньше недели назад, и большинство кружков еще не начали работать в привычном режиме. Насколько Артур знал, только драмкружок, готовящий приветственное выступление, и футбольная команда «Кагами», прошедшая отбор в какой-то крупный летний турнир, собирались с первого же учебного дня. — Феличиано, можно тебя на минутку? — позвал Артур, не обращая внимания на взгляды остальных. — Конечно, Артур, — улыбнулся Феличиано. — Снова декорации, да? — беспечно склонив голову на бок, спросил он, и Артур кивнул. — Не уверен, что смогу помочь. У меня дополнительные занятия по физкультуре, кружок, выпускные экзамены, а еще нужно собрать портфолио, — Феличиано загибал пальцы, перечисляя свои планы. — С другой стороны, вы так помогли нам с Ловино в прошлом семестре, будет грубо вам отказать… Не смотри на меня так, мне страшно! — вдруг подняв руки в защитном жесте, вскрикнул Феличиано. — Я не… — Артур вмиг залился краской и отвел глаза. — Мы поможем, тебе не придется делать всю работу в одиночку. Согласен? — Уговорил, — протянув излюбленную фразу, рассмеялся Варгас. — Я зайду за сценарием после собрания, ладно? Заодно посмотрю, что у вас уже есть. — Не очень много, — признался Артур. — Сегодня попробуем прогнать на сцене, но еще столько всего! — он махнул рукой. — Спасибо за помощь, Феличиано. Увидимся. Варгас кивнул и тепло улыбнулся на прощание, а Артур, невероятно довольный собой, хотя и прекрасно понимающий, что его заслуги в том нет, направился в зал драмкружка, где его дожидались остальные. Артуру определенно не нравилось, что с каждым годом драмкружок редеет все сильнее и сильнее, он чувствовал в этом долю своей вины и не мог избавиться от мысли, что если бы тогда, три года назад, президентом выбрали не его, а кого-нибудь другого — кого угодно — все было бы намного лучше. Возможно, драмкружку не пришлось бы выступать на выпускном в настолько урезанном составе, потому что другой, более опытный и рассудительный президент, смог бы защитить их от наказания директора. А может быть, другой президент смог бы установить крепкие связи с кружком рисования, и сейчас им не пришлось бы перекладывать всю работу на хрупкие плечи одного Феличиано, а светом и цифровой обработкой занимался бы не один Эд, а целая группа добровольцев из компьютерного клуба. Артур подавил тяжелый вздох и стиснул кулаки — он не мог позволить себе такие мысли. Может быть, все и было бы куда более радужно для драмкружка, выбери они тогда себе другого президента, но они выбрали его, Артура, и он не собирался обманывать их ожидания. Однажды он почти отказался от своего любимого дела, потому что был слишком занят сожалениями о несостоявшейся любви, и больше не мог так оступаться. Если он снова окажется слишком слаб, чтобы принять ответственность за свои решения и судьбу драмкружка, которую он выбрал, то ребятам придется подыскивать себе нового президента. Тот, кто может лишь вечно сокрушаться о неудачах и оглядываться назад, по определению не станет хорошим лидером. — Хорошие новости: Феличиано согласился помочь нам с декорациями для этого спектакля, — распахнув дверь в зал, сообщил Артур, и лишь потом обратил внимание, что остальные, с его появлением, как-то подозрительно притихли. Одного взгляда хватило, чтобы понять, в чем дело. – Ты. Вон отсюда. — Приветики, Арти! — он не успел договорить, когда маленький ураганчик по имени Питер Бейтс, едва не сбив Артура с ног, стиснул его в объятиях. — Я так скучал! А ты? Соскучился по мне? — Нет, — с трудом отлепив от себя мальчишку, прошипел Артур. — С радостью не видел бы тебя еще столько же. — Еще столько же? — задумчиво пробормотал Пит. — Но это же так до-о-олго, Арти! Альфи, — Артур бросил на Джонса пронзительный быстрый взгляд, чтобы поймать его смущенную, неуверенную улыбку, — рассказал мне, чем вы занимались все это время. Эх, хотел бы я посмотреть вашу постановку на выпускной! Он сказал, ты был просто потрясающим, и, знаешь, я даже завидую, что он может быть с тобой на сцене в такие моменты… — Питер, прошу, просто заткнись! — залившись краской, перебил его Артур. — Если ты замолчишь, я, черт побери, даже позволю тебе поприсутствовать на репетициях. — Весь год? — Пит так быстро перестал трепаться, словно бы разрешение остаться с драмкружком и было целью его болтовни. — Не слишком ли ты наглеешь? — нахмурился Керкленд. — Ну тогда попрошу Альфи поподробнее рассказать мне о других постановках, в которых ты участвовал, — притворно вздохнул Пит, с трудом пряча улыбку. — Например, про Алису… — Весь год, но ты сидишь тут ровно до первого замечания, — поджав губы, Артур протянул Питеру руку. — Идет, — тот улыбнулся фирменной Альфредовой улыбкой, и у Артура не осталось никаких сомнений в том, кто надоумил Питера заключить подобную сделку. К счастью, в этот раз Артур не был задействован в постановке, и уж тем более не исполнял женскую роль, так что Питеру оставалось лишь разочарованно вздохнуть и вернуться на выделенное ему место на «галерке» — ряде стульев возле противоположной от сцены стены. Артур, тем не менее, все равно присутствовал на сцене, но лишь в качестве руководителя: помогал актерам уловить нужные интонации, ругался, если кто-то не мог прочитать свой текст с первого раза, перебивал, читал, как, по его мнению, нужно было это сделать, и выбивался из сил, стараясь сделать даже просто чтение по ролям как можно более продуктивным. Это был его последний год на посту лидера, и если после постановки, которую они сейчас репетировали, к ним не придет ни один первокурсник, он станет первым президентом, так близко подведшим драмкружок к закрытию. И если вдруг у Альфреда с Мэттью не получится вернуть хотя бы часть людей после его выпускного… Артур тряхнул головой, отгоняя непрошенное беспокойство. Все будет в порядке. В следующем году Питер, наконец, официально поступит в «Кагами» и, конечно, вступит к ним в клуб. Проблемы могут начаться только после выпускного Альфреда, но ведь Феликс, Торис и остальные не позволят этому случиться, верно? Он взглянул на Халлдора, молчаливо отсиживающегося за столом — он рисовал плакат, но выходило совсем не так, как обычно получалось у Феличиано, на Райвиса, нервно ерзающего на стуле — роль на два слова, а боится так, словно исполняет главную перед многомиллионной публикой, перевел взгляд на Феликса, ожидая, что уж они-то с Торисом оправдают его ожидания, но бывшие лучшие друзья сидели на приличном расстоянии друг от друга, и Артур мог даже со своего места почувствовать, какое между ними напряжение. Все было совсем, совсем не так хорошо, как могло показаться на первый взгляд. — Нет-нет, не так, Ёнсу, — перебил Артур. — Здесь лучше начать не так игриво, более проникновенно и загадочно. Ты же продавец, ты хочешь заинтересовать его своим товаром, а не развеселить. «Но кто знает? Вы можете даже не подозревать о своих истинных желаниях». Как-то так, попробуй, — Ёнсу повторил фразу, попытавшись исправиться, но получилось у него еще хуже, чем в первый раз. — Еще раз, — коротко велел Артур, но и следующая попытка, и те, что были за ней, звучали совершенно не так и не ложились в ритм повествования. — Да сколько можно повторять? Интригуй, а не шутки шути! — не сдержавшись, повысил голос он. — Если вы так и продолжите валять дурака, к нам и в этом году никто не придет! Покраснев, Артур поджал губы и, извинившись, вышел из зала. Ему нужно было освежиться, расслабиться и каким-то образом заставить себя не думать о худшем. Слишком рано он начал перекладывать на плечи остальных свои проблемы, и это не было одной из тех вещей, которыми он планировал заниматься в ближайшем будущем. Артур вообще не хотел, чтобы хоть кто-то узнал, как сильно его это беспокоит. — Арти? — тоненький голосок и приоткрытая дверь в уборную застали Артура уткнувшимся в мокрые ладони. — Проваливай, Пит, — беззлобно огрызнулся он. — Нет, — ничего другого от Питера Артур и не ожидал. — Ты сказал, «к нам и в этом году никто не придет», но ведь в прошлом пришел Райвис. Разве он ничего для тебя не значит? — Значит, конечно, — Артур убрал ладони от лица и, нахмурившись, взглянул на Питера. — Но прозвучало так, словно бы его вообще нет, — тот покачал головой. — Я знаю, что Райвис боится сцены, но разве не ты должен помочь ему освоиться? — Я знаю, Питер, — голос дрогнул, и Артуру пришлось сглотнуть. — Просто… я тоже очень стараюсь, понимаешь? — Пит кивнул — конечно, он видел, как старается его кумир. — Но у меня ничего не получается. Я, наверное, худший президент из всех. — Ты не худший, Арти, — Питер потрепал Артура по голове и тепло улыбнулся. — Ты просто замечательный! Все знают, как много ты сделал для драмкружка, и даже я знаю, хотя пока еще не состою в нем. Но потом я обязательно вступлю и позабочусь о том, чтобы твои старания не пропали даром. Артур посмотрел на Питера, только сейчас заметив, как тот подрос, и каким взрослым и серьезным стал его взгляд. Он говорил так искренне, что Артур ни на мгновение не усомнился — Питер действительно сделает все возможное, чтобы вернуть драмкружку былую славу. — С каких пор ты перестал быть такой занозой в заднице? — прищурившись, Артур спрятал улыбку. — Уже влюбился в меня? — рассмеялся Питер. — Иди к черту, — беззлобно фыркнул Керкленд. В зал он возвращался с твердой уверенностью, что оставляет драмкружок в надежных руках, и что бы ни произошло после их выступления этой весной, драмкружок не прекратит свое существование. Знал ли Альфред, когда приглашал Питера на репетицию, что все так обернется? Артур сильно в этом сомневался. — Извините за случившееся, — вздохнул Артур, поднимаясь на сцену. — Райвис, я вовсе не имел в виду, что твое присутствие ничего не значит для драмкружка или для меня. Я действительно ценю, что ты с нами. Он поймал недоверчивый взгляд Альфреда и улыбнулся немного виновато. Джонс, в ответ, посмотрел куда-то за его спину — на Питера, и его взгляд не обещал мальчишке ничего хорошего. Артур усмехнулся про себя, стараясь игнорировать разливающееся в животе тепло, и продолжил репетицию. После разговора с Питером у него словно пелена спала с глаз: стали заметны старания каждого, их беспокойство, ничем не хуже его собственного, их волнения и переживания. Все, даже те, кто не был задействован в постановке, принимали активное участие и делали все, что было в их силах. Почему раньше он не замечал, что драмкружок значит для каждого из них ничуть не меньше, чем для него? — Говори громче, тебя и на другом конце зала не слышно, а что будет на выступлении? — он прервал Ториса посреди его реплики. – Питер, покажи, как громко нужно было произнести эту фразу. — «Вы очень добры, но есть еще одно обстоятельство, о котором мне рассказывали друзья», — продекламировал Пит своим звонким голоском, так что все на сцене прекрасно его услышали. — Ясно? Спасибо, Питер, — дождавшись, пока Торис кивнет, Артур поблагодарил мальчишку. Он заметил краем глаза, как Альфред нахмурился и уткнулся в сценарий. Ему снова досталась роль ведущего, но в этот раз слов было совсем немного — сама постановка была короткой, и, вдобавок, им пришлось сильно изменить концовку, сделав из научно-фантастического рассказа инсценировку вроде той, что они провернули с «Алисой». Когда пришла его очередь читать свой текст, Альфред хоть и очень старался, но никак не мог поймать нужную тональность, в которой следовало делать это. — Ты говоришь о возможности исполнить любые потаенные желания, а не о распродаже в Steam! — когда Ал в очередной раз облажался, вспылил Артур. — Уэйн ведь даже не осознает, что тот мир, в котором он живет — и есть мир из его тайных желаний! Покажи это, расскажи о буднях — как о чем-то обычном, не делая шоу из аврала на работе и короткого замыкания под Рождество. — Ладно-ладно, я попробую, — недовольно пробормотал Альфред. — «Уэйн думал, не переставая, пока возвращался домой…» — Стоп, — Артур сделал глубокий вдох, пытаясь унять недовольство, бушующее в груди — почему именно сегодня Альфреду понадобилось привлекать к себе внимание таким идиотским способом, да еще и при всех? — Еще раз. — «Уэйн думал…» — Еще раз. — «Уэйн…» — Заново. — Ну может хватит? — Альфред вскочил со своего стула, и Артур почувствовал легкий укол вины, при мысли, что Джонс, кажется, на самом деле не может правильно произнести это дурацкое предложение. — Действительно, хватит валять дурака, — сухо кивнул он. — Может, мне вообще стоит заменить тебя? Уверен, тут даже Питер справится. — Хватит придираться ко мне! — у Альфреда дрожали руки, и он комкал сценарий, как будто хотел его порвать. — Что ты все заладил со своим Питером? Может, пусть он и выступает вместо меня? А я… я буду тут за вами кружки мыть! Швырнув свою копию сценария на стул, Альфред спрыгнул со сцены, и решительно направился в сторону кладовки. Не хватало только, чтобы он демонстративно хлопнул дверью, но вместо этого он предпочел загреметь чем-то внутри. Потом шум смолк, но Альфред так и не появился. Артур окинул ребят виноватым взглядом и спустился со сцены следом за Альфредом, чтобы вызволить того из ловушки, в которую он наверняка сам себя поймал. По причинам, которые Артур не хотел называть даже самому себе, он осторожно прикрыл дверь. — Альфред? — тихо позвал он, и громкое сопение неподалеку уведомило его, что Джонс все еще жив. В полумраке он не сразу разглядел силуэт Альфреда, и пробирался, можно сказать, на ощупь. Оказавшись рядом с ним, Артур убрал швабры, упавшие позади заготовок для декораций, так что Альфред смог вновь прислонить их к стене, и лишь потом подошел ближе. Альфред снял с головы ведро, тряхнул волосами, поправил очки и посмотрел на Артура таким пронзительным взглядом, что тому захотелось убежать. Это напомнило ему тот давешний случай, когда они точно так же оказались вдвоем в этой самой кладовке, и когда голубые глаза Альфреда заставили его на секунду потерять голову. — Что с тобой сегодня? — тихо спросил он, только чтобы прервать их молчание, но Альфред в ответ лишь покачал головой. — Не заболел? Артур прикоснулся к его лбу тыльной стороной ладони, а потом не стал одергивать руку и легко провел по щеке. Он хотел этого — прикоснуться, погладить — давно хотел, но не мог позволить себе, так долго не мог, что вот теперь был просто бессилен перед самим собой. Он чувствовал, как его щеки пылают, но прекрасно знал, что Альфред не может этого видеть. — Думаешь, я не понимаю? — вздохнул он, сдавленно улыбаясь. — Ты ведь ревнуешь, Альфред, так глупо ревнуешь, что сам не можешь в это поверить. И к кому — подумать только! — к Питеру. — Н-не… Артур поцеловал его до того, как Альфред успел сказать хоть слово. Короткое прикосновений губ к губам — он почувствовал, как Альфред напрягся в этот миг, как вспыхнули его собственные уши от смущения, но самым сильным чувством, захватившим буквально все его мысли, было облегчение. Он слишком долго этого ждал, чтобы теперь отступать. — Это глупо, Альфред, — Артур сомневался, что Альфред может видеть его лицо, поэтому улыбался, как счастливый придурок. — Ты же все понимаешь. — Ты правда только что меня поцеловал? Артур на миг задумался, у кого интеллект выше: у Альфреда или ведра, только что снятого с его головы, а потом тихонько рассмеялся — такой уж был Альфред. Он снова поцеловал его, уже по-настоящему, и почувствовал, как Ал неловко, осторожно, словно это может оказаться сном, прижимает его к себе. — Идем? — отстранившись, почему-то охрипшим голосом спросил Артур. — Подожди! — Альфред удержал его за руку. — Я хотел спросить, — он покраснел, отвел глаза и выпалил на одном дыхании, так что Артур едва смог разобрать. — Ты-будешь-со-мной-встречаться? Артур едва сдержался, чтобы не рассмеяться, и тихонько прыснул в кулак. Ну что за идиот? — Ага, — он спрятал улыбку и тоже отвел глаза в сторону. — Буду. И как так вышло, что после их разговора в подсобке, у Альфреда вдруг получилось произнести его речь именно так, как того хотелось Артуру? После репетиции они неведомым образом оказались у Альфреда — кажется, он рассказывал что-то про новую совершенно потрясающую игру, которая вышла на днях, и, может быть, они могли бы пройти ее вместе? Они сидели на кровати Альфреда, у него в руках был геймпад, на экране ноутбука шла кат-сцена, но Артур не сказал бы, что происходит сейчас в игре, даже если бы от этого зависела его жизнь. По понятным причинам. Может, игра и не была так хороша, как утверждал Альфред, но Артуру было плевать — он мог целовать Альфреда, отвлекая его от прохождения, чувствовал тепло его объятий, наслаждался легкими поцелуями в редких перерывах и был на своем месте. Когда у Альфреда зазвонил телефон, нехорошее предчувствие шевельнулось у Артура в груди. — Извини, это мама, — поставив игру на паузу, Альфред взял телефон и вышел в коридор. Артур нахмурился и прислушался: сначала Альфред долго молчал, видимо, выслушивая собеседника, а когда ответил — его голос дрожал. Он тихо спросил: «Это серьезно?», так что Артур едва смог расслышать, и после этого разобрать, что Ал говорил, было уже невозможно — только прощание и просьбу перезвонить потом. Альфред вернулся в комнату с наигранной улыбкой, но, поймав пристальный взгляд Артура, улыбнулся уже искренне. — Мой отец заболел, — сказал он, возвращаясь на свое место на кровати. — По документам я его заместитель в фирме, и мама звонила, чтобы узнать… — С ним все в порядке? — перебил его Артур — улыбка Альфреда, когда он вернулся, не шла у него из головы. — Конечно, — тот беспечно махнул рукой и снял игру с паузы. — Через неделю будет как новенький! Он у меня самый сильный. Артур очень хотел верить Альфреду, но нехорошее предчувствие, бывшее совсем крошечным недавно, уже крепко поселилось в его груди. Что-то было не так, и Альфред своей показной уверенностью лишь пытался заглушить это чувство. На безоблачном горизонте вдруг появилась небольшая черная тучка, грозящая заполнить собой все небо, и Артур не знал, что ему сделать, чтобы этого избежать.