Daigaku-kagami

Явление II В баре Альфред сидел на кровати, подогнув ноги, и рассматривал Артура — тот менял школьную форму на одежду «попроще». Альфреду не казалось, что выбор Артура подходит под это определение: джинсы и футболка с ярким принтом смотрелись на нем куда более непривычно, чем брюки с рубашкой, но ему нравилось, и это компенсировало душевные терзания, которые он испытывал. — Значит… ты идешь в бар, — все еще надеясь, что это было шуткой, сказал он, когда Артур закончил. — Да, — Артур и глазом не моргнул — взял расческу с тумбочки и вернулся к зеркалу. — С ним. — Именно. — После всего. — Разве не ты постоянно повторял, что мне не стоит зацикливаться на прошлом? — Артур повернулся, чтобы чуть насмешливо взглянуть на Альфреда. — Да, но… я не могу понять, — Джонс воздохнул и принялся усиленно изучать рисунок на обоях. — Вот так просто? И мне не стоит волноваться об этом? — Абсолютно верно, Альфред, — Артур сел рядом с ним и поймал взгляд. — Тебе не о чем беспокоиться: прошлое осталось в прошлом. Мы просто сходим в бар, выпьем чего-нибудь и поболтаем, как давние друзья, которыми мы и являемся уже очень давно. — И все-таки мне немного не по себе, — Альфред неуверенно положил свою ладонь поверх руки Артура. — Может, мне пойти с вами? — Что? — тот прыснул, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Нет. Конечно, нет! — Проводить или встретить? — не теряя надежды, уточнил Альфред. — Ты это серьезно? — Конечно! То есть… — он снова отвел взгляд. — Ты прав, я, кажется, перегибаю. Но я просто волнуюсь за тебя! Вдруг он… — Альфред закинул руку за голову, — ну, ты знаешь, сделает что-нибудь. — Напомнить тебе, почему это невозможно? — Артур приподнял брови, давая понять, что не собирается объяснять все во второй раз. — А-а, сдаюсь, ты победил! — Ал взъерошил волосы и рухнул на кровать. — Но это не было финальное сражение, — заметив ухмылку Артура, добавил он. — Герои не проигрывают, они отступают, чтобы вернуться вновь, сильнее, чем прежде. — Ага. — Я отыграюсь в следующий раз! Приготовься, скоро тебе придется поднимать белый флаг, пока мои великолепно продуманные ответы штурмуют последние оплоты твоей… — поцелуй заставил его прервать монолог, и, когда Артур отстранился, Альфред почувствовал, что краснеет. — О, мне нравятся твои методы вести дипломатические переговоры. — А теперь выметайся, герой, я и так задержался, — Артур уже стоял возле двери и скептически смотрел на Альфреда. Тот послушно вышел из комнаты следом за ее хозяином и по пути, как бы между делом, поцеловал его в ответ. Герои не проигрывают. Тем более, если дело касается поцелуев. После того, как они распрощались на лестничном пролете — Альфред все еще жил на третьем этаже, а Артуру нужно было выйти из общежития, — Джонс, умело сделав вид, что поднимается к себе, сбежал по ступеням вниз и затаился возле окна. Артур шел среди деревьев, засунув руки в карманы, а Франциск уже ждал его за воротами — этого, вообще-то, не было видно все из-за тех же деревьев, темноты и здания библиотеки, но перед мысленным взором Альфреда картина и без того была достаточно ясной. — Пш-пш, — сделав вид, будто у него есть диктофон, Альфред нажал на воображаемом устройстве кнопку записи. — Отчет номер семь-один-пять-два. Докладывает агент Эф. Объект покинул охраняемую территорию и направляется в зону повышенной опасности. Продолжаю наблюдение. Пш-пш. Альфред выключил диктофон и положил в карман, поймав на себе удивленные взгляды нескольких человек. Дружелюбно улыбнувшись, он снова отвернулся к окну и добавил: — Замечен гражданскими, вынужден сменить маскировку. Школьная форма и впрямь не очень подходила для слежки за кем-либо в баре, а сменить ее у него не было возможности: после учебы была репетиция, а потом он пошел к Артуру и торчал там до известного времени. Так что теперь ему предстояло восполнить это упущение, если он только не хотел, чтобы Артур и Франциск заметили его, стоит только появиться в баре. Альфред наиграно цокнул языком и бросился к себе. — Что за спешка, Альфред? — тот выглянул из-за дверцы шкафа без рубашки и в спущенных на колени штанах. — Ёнсу, Мэтти, — он просиял, заметив, что эти двое, кажется, смотрели какой-то фильм, пока он не ворвался в комнату. — Кхм, — вспомнив о своей миссии, Альфред тут же вернул серьезный вид. — Работа, агент. Он натянул первую попавшуюся толстовку с капюшоном и джинсы и хотел уже бежать за Артуром, но вспомнил о друзьях и, вернувшись, положил руку на плечо Ёнсу. — Если я не вернусь, позаботься о Мэтти. И, выждав драматичную паузу, громко хлопнул дверью. На улице все еще было тепло после солнечного дня, но прохладный ветерок легко проникал через ткань толстовки, заставляя Альфреда зябко ежиться. Но — Альфред приосанился и бросил на общежитие долгий взгляд, полный наигранного беспокойства, жалея только, что у него не оказалось под рукой плаща и шляпы, — сегодня герой нужен был в другом месте. Рассмеявшись своим фантазиям, он ускорился и через пару минут оказался за воротами. Альфред не признался бы в этом даже Артуру, но в местном баре он до сих пор никогда не был. Решать проблемы и расслабляться он привык другими способами — и слушать сопливые песни в том числе, как бы стыдно ему ни было это признавать, — а вот с алкоголем как-то не срослось. Когда все его одноклассники зависали на вечеринках и платили своим старшим приятелям, чтобы те купили им пиво или что-нибудь покрепче, Альфред собирался стать профессиональным футболистом и добровольно отказывался от предложений друзей. После того, как мечта стать спортсменом разбилась о необходимость продолжать семейный бизнес, волна популярности алкогольных тусовок уже прошла — все его друзья готовились к поступлению в колледж, да и самому Альфреду нужно было выбрать, где продолжать учебу. А потом он оказался в «Кагами», и к этому моменту он уже твердо решил для себя, что не пил раньше и теперь тоже не собирается. Но, по крайней мере, он представлял, как добраться до бара, и этого было достаточно. А о том, что он там никогда не был, никто и не узнает. Злачное местечко, о котором какие только слухи не ходили среди учеников, выглядело довольно непрезентабельно — яркая неоновая вывеска, гул музыки, доносящийся из-за приоткрытой двери, и, по классике жанра, огромный охранник с лицом бывалого уголовника. Альфред неуверенно покосился на мужчину, но тот кивнул ему на небольшое окошко, которое он не заметил раньше. Он протянул деньги ярко накрашенной девушке со странной прической, и она поставила ему печать на руке, после чего охранник пропустил Альфреда внутрь. Музыка оглушила его, а свет прожекторов еще и ослепил, так что какое-то время Джонс просто стоял на пороге, ошеломленный. Это место никак не вязалось с тем, что сказал ему Артур. «Тихо посидим в баре», да? — Альфред! — прокричал кто-то прямо в ухо Джонсу, и тот, моргнув, заметил своего одноклассника в компании какой-то горячей девчонки. — Хэ-эй, — он растянулся в улыбке и неуверенно огляделся по сторонам. — Ты не видел Артура? — Что? — Ты не видел Артура? — единственным способом общаться в таких условиях было орать во всю глотку, и Альфред был рад, что понял это до того, как встретил Керкленда. — Какого Артура? Ну конечно. Альфред мысленно выругался — с этим типом они пересекались, только если встречались в одной компании, и тот вряд ли знал имя президента драмкружка. А даже если и знал — сейчас вряд ли бы его вспомнил. Оставив одноклассника на растерзание горячей дамочке в вызывающе коротком платье, Альфред, продираясь сквозь толпу беснующихся в танце людей, медленно двинулся по направлению к барной стойке. Он, даже закрыв глаза и направив на это все свои силы, не мог представить Артура, танцующим где-то в толпе, — такой разрыв шаблона он не был готов пережить. Более того, он не мог представить и Франциска тоже, и это был весомый довод в пользу того, где стоит продолжить поиски. Возле светящейся стойки было многолюдно. Еще одна горячая дама, на которой из одежды было только нижнее белье, танцевала прямо там, ничуть не стесняясь, и, подойдя ближе, Альфред догадался, что она просто приглашенная танцовщица. Он прошелся вдоль стойки несколько раз, стараясь высмотреть среди гостей кого-нибудь хотя бы издалека похожего на Артура — или даже Франциска! — но никого из них не было. Не могли же они действительно?.. — Альфред оглянулся на шумную толпу позади себя и сглотнул. К тому моменту, как он вернулся к месту, откуда начал, его успели облить какой-то липкой дрянью, оттоптать обе ноги — бедные кроссовки! — и облапать во всех возможных местах. Одноклассник все еще был там — обжимался с девчонкой, кажется, уже другой, но Альфред не мог быть на сто процентов уверен в этом. — Альфред! — он махнул рукой, привлекая внимание Джонса, и тот приблизился, чтобы слышать хоть что-то. — Нашел своего друга? — Альфред только покачал головой. — А где вы должны были встретиться? Не мог же он сказать однокласснику, что на самом деле преследовал своего парня, потому что боялся, что его напоит и трахнет бывший? — В баре! — прокричал он вместо этого. — Он сказал, что будет в баре. — В баре? — одноклассник расхохотался, и даже его подруга выдавила снисходительную улыбку. — Это не бар, чел, это клуб! — Что? Ты это серьезно? Вместо ответа одноклассник махнул Альфреду, чтобы тот следовал за ним, и вышел из зала. Альфред посмотрел на девушку, которую знакомый бросил, но та, пожав плечами, втиснулась в толпу танцующих, и ему больше не оставалось ничего, кроме как последовать за одноклассником. — Ну ты даешь, Ал, — тот хлопнул Альфреда по плечу, стоило ему только выйти на улицу. — Ты что, никогда не был в баре? — они уже вышли на дорогу, ведущую к «Кагами». — Свернуть вон там нужно было, видишь? — Альфред кивнул. — Там будет вывеска, ты ее сразу увидишь… Серьезно, почему ты не попросил своего друга тебя проводить? — Так уж вышло, — широко улыбнулся Альфред. — Спасибо, что проводил! За помощь герою тебе зачтется. — Бывай, чудила, — одноклассник растрепал Альфреду волосы и пошел обратно. Свернув там, где он указал, Джонс пригладил прическу обратно и достал воображаемый диктофон. — Цели удалось запутать меня, воспользовавшись моей неосведомленностью о самых темных уголках этого города. К счастью, мне встретился гражданский, не лишенный чувства долга, который проводил меня в нужное место, — Альфред заметил вывеску, о которой говорил одноклассник, и заглянул в низкие окна. — Теперь я стою перед входом в эту обитель зла и готов вести наблюдение. Возможно… — его взгляд натолкнулся на растрепанную светлую макушку, — этот доклад будет моим последним. Стоя в тени возле окна, так, чтобы его не было видно с дороги, но при этом он мог спокойно следить за Артуром, Альфред дождался, когда к бару подойдет толпа подростков, и проскользнул внутрь вместе с ними. Проходя мимо друзей, он сильнее укутался в капюшон толстовки и отвернулся, чтобы не было видно лица. План удался — Артур даже не обернулся, а Франциск скользнул равнодушным взглядом, — и Альфред сел за соседний столик к ним спиной. — Занял позицию, — шепнул он в диктофон и сделал вид, что кашляет в кулак, когда подошел официант с меню. В силу возраста — Альфреду должно было исполниться двадцать этим летом — ему пока не продали бы алкоголь, поэтому он, не глядя в карту, попросил у официанта кофе и занял позицию: откинулся на диванчике, удобно разместив голову на спинке, и прислушался. Тихая ненавязчивая музыка, так непохожая на ту, что гремела в клубе, смешанная с давно знакомыми голосами, успокоила Альфреда и он успел подумать, что такое место — подходит его Артуру, прежде чем разговор увлек его. — … она до сих пор не может поверить, что моя коллекция получила более высокие оценки, — щебетал Франциск. — Но теперь, по крайней мере, не заставляет меня искать «la normale» работу, а я могу заниматься тем, что мне всегда нравилось. — Сидеть в баре и цеплять девочек на одну ночь? — Артур сидел ближе, поэтому Альфред хорошо слышал саркастичные нотки в его голосе — и ни капли обиды. — Выпивать с моим лучшим врагом, — рассмеялся Бонфуа в ответ. — И шить костюмы, конечно, — его тон смягчился и, вместе с тем, стал гораздо увереннее. — Я и не ожидал, что после первого показа появится столько клиентов. Столько дел, столько дел… будь благодарен, что я выкроил для тебя минутку, mon cher. — Должно быть, именно из-за своей занятости ты приехал в «Кагами» всего на три дня, — хмыкнул Артур. — Иначе мы бы и за неделю от тебя не отделались. — Как всегда проницателен, — Альфред едва удержался, чтобы не развернуться, когда за соседним столиком повисла пауза, заполненная странными шорохами. — Ну, а как у тебя дела? Выглядишь… счастливым. — Ладно тебе, Франц, — фыркнул Артур. — Не говори мне, что ни о чем еще не догадался. — Даже если и так, то что? Расскажи мне, как все было, Arthur, — протянув излюбленную «ю» во французском произношении имени, попросил Бонфуа, и Альфред невольно покраснел, представляя, что может рассказать Артур, и как ему потом смотреть в глаза Франциску. — Лучше, чем я ожидал, — губы Альфреда растянулись в улыбке от воспоминания о поцелуе в подсобке. — И это исчерпывающий ответ. Франциск не спешил вновь начинать разговор, видимо, наслаждаясь заказанным напитком, а Альфред почувствовал, как влюбляется еще сильнее — Артур не стал рассказывать о том, что произошло тогда, словно бы пока это остается только между ними двумя, тайна делает их связь еще крепче. Его кофе уже остывал на столике, и Альфред отпил немного, смакуя вкус. — А что ты планируешь делать после выпуска? — Франциск спросил это так тихо, что Альфред едва смог разобрать. — Осталось не так уж много… — Устроюсь в фирму отца, — как нечто очевидное выдал Артур. — Как будто у нас всех так много вариантов. — Я не о том, mon cher, — в голосе Франциска послышалась усталость. — И ты прекрасно знаешь, о чем я. Альфред тоже знал — по крайней мере, он догадывался — и ему интересно было услышать ответ Артура, но тот молчал. Молчал. И молчал. Молчал так долго, что Альфреду уже не нужен был никакой ответ — все было ясно и без него. — Мы придумаем что-нибудь, — тихо выдохнул Артур, и сердце Альфреда замерло на этих словах. — Ты же знаешь, он никогда не сдается. Верно. Альфред улыбнулся, чувствуя, как сердце вот-вот вырвется из груди. Он ведь герой, а герои никогда не сдаются. Особенно если дело касается Артура. — И хватит уже об этом, — Альфред услышал, как звонко ударилось дно стакана о деревянный стол. — Что за дурацкая привычка — лезть в чужую личную жизнь? — он живо представил, как Артур покраснел на этих словах. Франциск сдался, и больше беседа никогда не приближалась к опасному краю настолько сильно. Они обсуждали костюмы, мировую театральную сцену — Альфред раньше никогда о такой не слышал и даже представить не мог, сколько грязи и интриг происходит в чьей-то жизни, делились последними новостями про общих знакомых, которых давно не видели, обсуждали принесенную выпивку — а потом и выпивку вообще, спорили о чем-то, кажется, едва не подрались — Альфред не решался повернуться и посмотреть, но отчетливо слышал перебранку и шум за соседним столом. И когда, казалось бы, встреча должна была завершиться, Артур тихо спросил: — А ты?.. И Альфред, и Франциск — оба поняли, о чем был вопрос. — Видишь вон ту прекрасную леди? — Альфред скосил глаза, но так и не смог увидеть, куда показывал Бонфуа. — Сегодня — она. А дальше… кто знает? Артур хмыкнул и попросил счет. — Не хочу снова так долго лгать о чувствах, — добавил Франциск, и Альфред замер, так и не окликнув официанта. — Je suis désolé, Arthur. — Мы оба лгали, — голос Артура не дрожал, не был тихим и печальным. — Если это твой путь — пусть будет так, Франциск. И поспеши, твоя леди, кажется, собралась уходить. — Спасибо, Arthur, — краем глаза Альфред заметил, что Бонфуа встал, и поспешно сгорбился за своим столиком, стараясь стать как можно менее заметным. — До завтра. Попрощавшись, Артур тоже встал со своего места, и Альфред уже приготовился доложить в диктофон об успешном окончании миссии, когда над ним нависла тень. Он осторожно выглянул из-за капюшона и столкнулся взглядом с Артуром. Тот выглядел… опасно. — О, Артур, и ты здесь, — натянуто улыбнулся Альфред, чувствуя, как щеки заливает румянец. — Какая неожиданная… встреча? Керкленд сел рядом и, опершись на локоть, скептически уставился на Альфреда. В его глазах больше не было угрозы — только усталость и веселые искорки, но Джонс, не заметив этого, слегка отодвинулся. — Я даже не буду спрашивать, что ты здесь забыл, — Артур позвал официанта и попросил принести счет. — Ты у меня такой идиот. — Зато я твой идиот, — Альфред неуверенно пожал плечами и улыбнулся. — Повезло же тебе. Он почувствовал на губах поцелуй с горьковатым привкусом алкоголя и снова покраснел — Артур никогда не делал этого при посторонних. Но он, вроде как, был немного пьян? И Альфреду нравилось это. — Идем домой, — прошептал он в губы Артуру. Когда они проходили к выходу, Альфред успел заметить Франциска и его сегодняшнюю леди. Что-то в девушке было неуловимо знакомое, как будто они уже встречались когда-то раньше, но Альфред никак не мог вспомнить, когда и где, а Артур уже тянул его за собой к выходу. Дверь за ними захлопнулась, и Альфред, обернувшись, заглянул в окно. — Слушай, а разве это была не?.. Эмма и подумать не могла, когда согласилась вместе с братом навестить его друзей в «Кагами», что в первый же вечер встретит в ближайшем баре Франциска. Она, конечно, предполагала, что они могут увидеться на выступлении драмкружка, и, если начистоту, надеялась на это, поэтому и согласилась, но никак не сразу после перелета. Она ведь даже не освежила макияж! А эта прическа? И — самый кошмар — ужасные свободные джинсы с дурацкой рубашкой. Не в таком виде она хотела встретить своего возлюбленного после долгой разлуки. Едва Эмма заметила Франциска, услышала его тихий смех, ее сердце забилось быстрее, напрочь лишая ее возможности мыслить здраво. Эмма постаралась сесть так, чтобы Бонфуа ее не заметил, и украдкой следила за ним, но потом их взгляды столкнулись, и она поняла, что нужно бежать. Но… чертов счет несли так долго. Франциск оказался возле ее столика раньше официанта и, обаятельно улыбнувшись, спросил, можно ли ему присесть. Эмма сглотнула и, старательно делая равнодушный вид, пожала плечами. — Будет преступлением с моей стороны не угостить такую belle dame бокалом вина, — придвинувшись к Эмме улыбнулся Франциск. — Надеюсь, вы не спешите? Глупо было надеяться, что он все еще помнит ту девушку, которой Эмма была тогда, тем более, что она сильно изменилась: перестала красить волосы и вернулась к натуральному, заметно более темному, чем у братьев, цвету; подросла и стала более аккуратной с косметикой; наконец, научилась укладывать волосы без ленты, но все же… Он ее не узнал. Эмма едва не расхохоталась от абсурдности ситуации. Было до смешного обидно, так глупо, неправильно и неловко. Она не знала, куда деть улыбку и глупые слезы. — Нет, — она не станет напоминать ему своим нелепым французским — хотя с тех пор она заметно его подтянула. Итак — Эмма задумалась, — кем же она будет сегодня? Холодной красоткой или развязной девчонкой? Невинным ангелом? Или, может быть, загадочной бизнес-леди? Она примерила на себя столько масок с тех пор, как впервые встретила Франциска, что трудно было выбрать что-то одно. — В таком случае, не откажете мне в удовольствии составить вам компанию? — не замечая ее душевных метаний, продолжил Франциск. — Ну что вы, мне очень приятно, что вы решили скрасить мое одиночество, — в тон нему очаровательно улыбнулась Эм. — Что вы думаете вот об этом сорте? Всегда мечтал попробовать его вместе с такой charmant девушкой… Через несколько бокалов вина Франциск сидел так близко к Эмме, что она могла чувствовать его дыхание, а его рука покоилась на ее талии. Эм тоже не отставала, откинувшись Бонфуа на грудь, и щебетала что-то о работе, нерадивом младшем братце и «какое счастье, что хоть здесь, с вами я могу отдохнуть». Она удачно поймала момент для поцелуя — у Франциска были красные, от вина, губы и шальной взгляд, и это окончательно сломило ее выдержку. По тому, как удивленно взлетели брови Бонфуа, она поняла, что тот этого не ожидал. Но он быстро справился с собой и перехватил инициативу — и вот уже Эмму, бережно прижав к себе за талию, осторожно, но профессионально целуют, позволяя раствориться в нежности и удовольствии. Как долго она мечтала об этом? — Пригласишь? — хриплым от возбуждения голосом спросила она, в точности повторяя слова Франциска. И снова это восхитительное удивление на идеальном лице! Она все, все делала, как надо, в точности, как и задумывала. Все детали, все мелочи, которые она так долго, так бережно полировала все это время — все вставало на свои места, создавая вокруг нее именно тот флер, который она хотела показать Франциску. Эта была месть. Холодная, как лед. Но самый приятный момент она оставила напоследок — когда Франциск, тяжело дыша, откинулся на подушки рядом с ней, Эмма, сладко потянувшись, встала с кровати. Натянув трусики и джинсы, она бросила на Бонфуа любопытствующий взгляд — тот сдвинул брови и пристально смотрел на нее. Она улыбнулась и застегнула первую пуговку на рубашке. — Приятно было провести с вами время, mon cher, но мне нужно спешить, — обувшись, сказала Эмма. — Vous voir au concert. Дверь за ней хлопнула, и Эм, закусив губу, сбежала вниз по ступеням. На ее счастье, они с Франциском остановились в разных отелях, и не могли столкнуться утром за завтраком. На улице она оглянулась, пытаясь найти окна Бонфуа, но так и не смогла, а потом, не сдержавшись, рассмеялась. Она шла, хохотала и вытирала непрошенные слезы. На душе было так легко, словно бы вековой груз, который она несла все это время, наконец пропал, и помятые крылья вновь подняли ее над землей. Эмма была счастлива. Эмма была свободна. Трахнуть «настоящего ангела, идеального парня, мечту во плоти» Франциска Бонфуа — сделано. Осталось всего-ничего — заставить его влюбиться. — Финальную часть неплохо обыграли, был бы первокурсником — сам к вам присоединился, — Антонио, счастливый, словно сам только что отлично выступил, показал Артуру большой палец. — Если бы Альфред не сбился, было бы еще лучше, — заметил Ловино с ехидной полуулыбкой. — Я не!.. — Все слышали, Альфред! — перебил его Артур. — Ну ты у меня на репетициях попляшешь… Он уже потянулся, чтобы отвесить Альфреду подзатыльник, но дверь в зал открылась и на пороге предстал Франциск Бонфуа во всей красе. Идеально отглаженный костюм, подобранный в цвет галстук, безупречно уложенные локоны — все в нем было отполировано до блеска, и он весь так и лучился осознанием собственной привлекательности. — Не будь так жесток, mon cher, никто и не заметил… — он оборвал себя на полуслове, и все остальные невольно проследили за его взглядом. Эмма — в платье, с алой лентой в русых волосах, на каблуках и с очаровательной недоумевающей улыбкой — приподняла бровки. — Bonjour! — поздоровалась она. — Франциск, верно? А я… — Эмма, — ей показалось, будто у Бонфуа дернулся глаз. — Эмма де Вард, младшая сестра Тима. Во взгляде, который он подарил ей, прежде чем вернуть на лицо маску невозмутимого очарования, было обещание. Эм была уверена, что уж теперь-то Франциск точно не забудет ее имени.