Daigaku-kagami

Явление VI Торису можно Есть вещи, избежать которых невозможно, как бы ты ни старался. Они надвигаются на тебя медленно и неумолимо, подобно цунами, и все, что ты можешь — бежать, надеясь, что тебя не заденет. Но бежать уже слишком поздно — огромная волна заслонила собой солнце, выросла перед тобой непроглядной стеной и вот-вот готова рухнуть. Под ее черной тенью силы покидают тебя. Ты можешь только стоять и смотреть. Но если бежать бессмысленно, не лучше ли будет потратить силы иначе? Феликс чувствовал, что рано или поздно им с Торисом придется поговорить. Надеялся, конечно, что как-нибудь протянет еще три года, выдержит и справится, что спустя время все забудется и больше не будет ни невыносимого желания «снова как раньше», ни долгих взглядов, забывшись, ни заботы, от которой одновременно и тошно и светло. Феликс надеялся, но не верил: это же Торис, с ним не может быть иначе. Они чуть ли не с пеленок вместе, и друг без друга не выдержат — Феликс вот уже не смог, ему до сих пор стыдно было смотреть Гилберту в глаза после всего произошедшего. Он был готов помириться, только ждал удобного момента, чтобы им воспользоваться, но Торис, как назло, старался держаться на расстоянии — не удивительно, после того, как они расстались в последний раз. Феликс был даже готов, наверное, признать свое поражение — в этом он сам еще не был уверен, но мало ли что. Он потратил много времени на размышления и рефлексию, съел две огромных упаковки соломки, пересмотрел любимую сопливую мелодраму и зачитался какой-то девчачьей мангой, пока не заснул. Можно сказать, Феликс был готов ко всему или практически ко всему. Потому что к шуткам судьбы или, лучше сказать, Куро Карасубы он готов не был. — Со следующей недели начинается подготовка к экзаменам, — новость, которую учитель Карасуба озвучил, не была свежей, но третий класс все равно недовольно загудел. — Времени на проверку ваших знаний у меня не будет, — ребята притихли. — Но это не значит, что вы останетесь без домашней работы, — мгновенно разрушил их мечты Куро, доставая из стола стопку распечаток. — Это задание нужно сдать до экзамена, то есть у вас будет две недели на его выполнение, — он раздал каждому по листу с вопросами. — Каждый из вас получил свои растения для исследования и вопросы по всем пройденным в этом семестре темам. Срезы вы можете найти в лаборатории, оборудование для работы — там же. — А где нам найти столько времени, учитель? — неуверенно спросил кто-то с задних парт. — Это только ваша проблема, — строго зыркнул на него Карасуба. — Но, к вашему счастью, я еще не закончил. Эта лабораторная работа рассчитана на выполнение в парах, — до этого момента Феликс слушал учителя вполуха, но эта фраза заставила его встрепенуться, недоверчиво подняв глаза, — и он готов был поклясться, что Карасуба ухмыльнулся, глядя прямо на него. — Чтобы никому не было обидно, я сам разделил вас на группы, примерно равные по уровню, — Феликс уже собирался открыть рот для вопроса, но Куро его опередил. — И нет, меняться нельзя — если узнаю, все четверо получат только половину баллов за свою работу. Зная вашу любовь к математике, скажу сразу — это неудовлетворительно. Феликс сглотнул, затылком ощущая чужой взгляд. Но ведь не может же такого быть, что из всех возможных вариантов он окажется в паре именно с Торисом? И никуда не деться — учитель перекрыл все возможные пути к отступлению: поменяешь пару — не получишь баллы, будешь работать в одиночку — не успеешь подготовиться к экзаменам. Феликс зажмурился и помолился всем известным ему богам: «только не с Торисом, пожалуйста, только не с Торисом!», но то ли богам было все равно, то ли у них на этот счет было свое мнение, вот только когда до Феликса добрался листок с парами, напротив его фамилии значилась «Лоринаитис». Как будто вообще могло быть иначе, — вздохнул Феликс. Это же Торис, с ним не бывает по-другому. Буквально через минуту Торис легко постучал его по плечу, но Феликс был слишком взволнован, чтобы ответить. Он думал, что готов помириться — о, как же он был наивен! Вместо обиды на Ториса давно осталась обида только на себя — что был дураком, вел себя так и сейчас не может вести иначе. И что ему теперь говорить? Им ведь придется столько времени провести вместе! — Когда тебе будет удобно встретиться? — Торис вдруг оказался рядом, заслонил собой выход и невинно улыбнулся в ответ на напряженный взгляд. — Н-ну, это, — Феликс готов был тут же провалиться от стыда: уж кто-кто, а Торис точно знал, когда он переходит на междометия вместо нормальной речи. — Т-типа-а-а, — дыши, Феликс, все в порядке, просто скажи это. — Н-никогда, — выдохнул он. — Да, точно, типа вот! Он посмотрел на Ториса с легким торжеством во взгляде, что совершенно точно не сочеталось с горящим лицом и бешено рвущимся на волю сердцем. Лоринаитис опешил — он выглядел удивленным, Феликс и сам удивился своему ответу, но еще больше — дальнейшей реакции Ториса. Он рассмеялся! — Ты, типа, чего? — он не должен был задавать вопросов, чтобы Торис не подумал вдруг, что ему интересно, но Феликс был слишком не готов ко всему этому и забывал следить за языком. — Просто, — Торис снова улыбнулся. — Все это так… — он замолчал и сделал неопределенный жест рукой. — Нечестно, — закончил за него Феликс, усмехнувшись. — Это все тотально нечестно! — Точно, — кивнул Торис. — Так когда мы сможем встретиться? — Ну, завтра нет занятия в драмкружке, так что можно сразу после математики, — Лукашевич пожал плечами. — Вот только лаборатория, наверно, будет забита под завязку. — Можно в пятницу. Помнишь, Артур говорил, что репетиции, скорее всего, уже не будет — последняя встреча перед экзаменами все-таки. — Тогда, м-м-м, в пятницу? — Феликс снова начал чувствовать себя неуверенно — они разговаривали слишком долго, и его самообладания не хватало. — Да, договорились, — улыбнулся Торис. Естествознание сегодня было последним уроком — разумеется, у них обоих, — и дальше оставалась только встреча драмкружка. Меньше всего сейчас Феликсу хотелось идти на нее вместе с Торисом, но тот как будто читал его мысли и ушел, не успел Феликс даже придумать план побега. Только заметив, что Лоринаитиса уже нет в классе, он смог выдохнуть свободно. Он сделал это! Он поговорил с Торисом — сам, наедине — и ничего не испортил! Феликс спрятал лицо в ладонях — щеки пылали, а с губ никак не сходила улыбка. Он так скучал по Торису, что забыл, насколько с ним может быть легко и спокойно. Это же Торис — только он всегда понимал его с полуслова, ему одному не нужно было объяснять, лишь с ним можно было не притворяться. Почему же в какой-то момент все изменилось?

***

Встреча в пятницу у драмкружка все-таки была — ребята собирались выпить чаю и отдохнуть перед тестами. Когда Торис спросил у Феликса после репетиции в четверг, пойдет ли он завтра, тому очень хотелось соврать, что да, и весь вечер будет занят, и вообще — но он не стал. Следующая неделя и без лабораторной по естествознанию обещала стать адом, а еще Феликс очень хотел снова побыть с Торисом, пообщаться с ним как тогда, после урока, и он не мог позволить себе струсить в последний момент. Поэтому после профильного обществоведения Торис дождался Феликса возле выхода из класса, и они, сохраняя напряженное молчание, вместе пошли к лаборатории. Феликс чувствовал себя неловко — мягко говоря, ужасно неловко. У него на языке вертелась сотня вопросов, но он не мог задать ни один из них, потому что Торис шел немного впереди, как будто ничуть не озабоченный тем, следует ли Феликс за ним, и незаметно улыбался каким-то своим мыслям. Он был таким чужим и далеким, что Феликс впервые задался вопросом: а значит ли он теперь хоть что-то для Ториса? Может, все это время он один был дураком, цепляющимся за прошлое, а Торис давно отпустил свои чувства и воспоминания? Феликс думал, что будет этому рад, ведь тогда они с Торисом снова могли бы стать друзьями, и ему не нужно было бы избегать его, чтобы не наделать глупостей, и обижаться за то, что он все испортил, тоже больше не имело бы смысла. Но Феликс не был рад — он растерялся от этой мысли и отстал от Ториса, остановившись посреди коридора. — Что-то забыл? — Лоринаитис смотрел на него нечитаемым взглядом. Этот взгляд был одной из причин, по которым с Торисом временами было сложно: Феликс просто не мог понять, что тот чувствует на самом деле и чего добивается. Действительно он беспокоится или просто слишком вежливый? — Н-нет, — покачал головой Феликс. — Давай, типа, пошли, — он растянулся в одной из беспечных самоуверенных улыбочек, которыми так легко обманывал Гилберта, и продолжил путь. Но Торис — не Гилберт. По его изменившемуся выражению лица Лукашевич сразу понял, что он не поверил. Значит, все-таки беспокоился? Феликс улыбнулся сам себе. — Феликс, — он дернулся от звука собственного имени и побоялся поворачиваться, но все равно остановился. — Тебе не стоит беспокоиться на мой счет. Я… — «больше тебя не люблю», — постараюсь сохранять дистанцию. Феликс больше не улыбался, но Торис не мог этого видеть. — Конечно, — отозвался он. — Спасибо. В лаборатории уже сидело несколько их одноклассников и учитель, имени которого Феликс не знал, потому что он ничего не вел у их класса. Они поздоровались, преподаватель выдал им микроскоп, инструкцию по его сборке и работе и показал, где искать срезы. Пока Торис ходил за нужными им образцами, Феликс достал тетрадь и письменные принадлежности. — Я соберу микроскоп, а ты пока напиши оборудование, цели, задачи и все такое, ладно? — попросил Торис. Феликс кивнул, но Лоринаитис уже вернулся к работе, и он не был уверен, что тот заметил. Он, конечно, понимал, что так будет быстрее — Торис лучше разбирался в биологии, его еще Иван хвалил — а это уже само по себе кое-что значит — и приглашал на дополнительные занятия, просто так, для общего развития. Но Феликсу все равно было обидно. Раньше Торис обязательно предложил бы настроить микроскоп вместе и помог правильно написать все приборы, которыми они должны воспользоваться. — Добавь еще увеличение объектива, — Торис склонился над его тетрадью, едва не касаясь щекой плеча Феликса. — Здесь это важно, потому что во второй части оно будет меньше. — Окей, — он с трудом проглотил «типа» и «ну», но Торис, кажется, все равно заметил, как сильно смутился Феликс. — Ты пока настрой резкость, а я перепишу, — Лоринаитис отодвинулся, прихватив его тетрадь, и Феликсу не осталось ничего, кроме того, чтобы выполнить поручение. Потом они вместе разглядывали клетки различных растений, перерисовывали их в тетрадь, подписывали элементы и делали сравнительный анализ, ради которого пришлось перелопатить не только весь учебник, но и весь интернет. И если что-то Феликс и понял из всего, чем они занимались, так это то, что Торис собирается сдержать свое слово — он никогда не позволял себе лишнего, избегал прикосновений, разговаривал только по делу, почти не смотрел, а если вдруг они и сталкивались взглядами, цеплял на лицо фирменную вежливую улыбку, за которой Феликс ничего не мог увидеть. А ведь он собирался принять извинения Ториса и возобновить их дружбу! Неужели ему совсем-совсем не хочется?.. — Я устал, — откинувшись на спинку стула, простонал Феликс. — Торис, напиши все за меня, а? — Ну уж нет, — рассмеялся тот. — Потерпи еще немного: вот допишем выводы, нарисуем ткани для второй работы — и больше сюда не вернемся. Феликс, которого я знал, никогда не сдавался на полпути. — Я и не сдаюсь, — надулся Лукашевич. — Могу тут хоть до ночи с тобой просидеть, только ску-у-учно! — И как же мне вас развлекать, Ваше Высочество? — изобразив реверанс из положения сидя, поинтересовался Торис. — Расскажи мне забавную историю, — потребовал Феликс. — Что-нибудь смешное и… — он вдруг оборвал себя и посмотрел на Ториса, сдвинув брови. Тот вздохнул и отвернулся. — Давай вернемся к работе. — Тотально, типа, согласен. Феликс чувствовал, как кровь прилила к щекам и ушам, обжигая кожу красным. Забылся, расслабился и повел себя так фамильярно и неуместно! А теперь снова молчать и работать, и никакой дружбы, никакого доверия — опять у него ничего больше нет. Но ведь с ним же был Торис, он не чужой — и никогда не станет чужим. Они закончили как раз перед тем, как учитель Карасуба — он пришел после окончания восьмого урока — объявил, что придется продолжить работу в другой день. Торис разобрал микроскоп, чтобы сдать его в первоначальном виде, а Феликс убрал препараты и привел в порядок рабочее место. Они закончили одновременно, и поэтому вместе вышли из лаборатории. — Нам еще нужно закончить вторую работу и написать третью, — когда они вышли из здания школы, заметил Торис. — Если ты не хочешь снова оставаться после уроков, можем разделить вопросы, а потом обменяться тетрадями. Феликс не хотел снова чувствовать себя так неловко, но предложение Ториса ему нравилось и того меньше. Ведь если он согласится — им никогда больше не выпадет шанса помириться. Разве Торис хочет оставить все как есть? — То есть тебя, типа, все устраивает? — Лоринаитис посмотрел на него, удивленно приподняв брови. — Ну, я имею в виду, типа… ох, не заставляй меня произносить это вслух! Ты же, ну, ты ведь, типа, понимаешь, о чем я, да? — Как ни странно, — улыбнулся Торис. — Почему ты так волнуешься? — Потому что! — фыркнул в ответ Феликс. — Не отвечай, типа, вопросом на вопрос. — Я просто не хочу доставлять тебе неудобства, — Торис вздохнул. — Ты в последнее время был не слишком рад моей компании, — Лукашевич покраснел и отвел взгляд. — Твоя очередь. — Волнуюсь, потому что, типа, меня, вот, не устраивает, если все, типа, останется, ну, знаешь, так! — сердито ответил он. — Ты должен был извиниться, и мы бы снова стали друзьями, как раньше. Торис рассмеялся. — Так вот, значит, какой у тебя был план? — Феликс кивнул, улыбнувшись в ответ. — Но, кажется, я уже говорил: я не хочу быть для тебя просто другом. Феликс посмотрел Торису в глаза — едва ли не первый раз за день так долго и пристально, и увидел в них те же чувства, что видел всегда. Неужели он и правда… — До сих пор? Торис не ответил — только улыбнулся одними губами и отвел взгляд. От его признания Феликсу до сих пор не было легко и приятно, в груди ныло и болезненно сжималось, а дыхание давалось тяжело. Но он не мог без Ториса. И будь что будет — если это он. — Давай попробуем, — попросил Феликс, заглядывая Торису в глаза снизу вверх. — Ты же, типа, не дал мне ни единого шанса! — Ты мне тоже, — нахмурился тот, но тут же улыбнулся. — Если ты так хочешь, я согласен. Но не обещаю, что всегда смогу держать себя в руках. Вместо ответа Феликс показал Торису язык и первым зашел в общежитие.

***

В следующий раз они остались для лабораторной работы после дополнительной математики в среду. Тех неловкости и напряженного молчания, что сопровождали Ториса и Феликса в прошлый раз, больше не было, и они оба наслаждались общением. Вообще-то, они наслаждались им с вечера пятницы, не останавливаясь даже на сон и обед. Оказалось, что за время, пока Феликс пытался игнорировать Ториса, а тот старался держаться на расстоянии, случилось столько всего, чем оба хотели поделиться, что они не успевали даже толком подготовиться к экзаменам. Любая попытка совместной или раздельной учебы оканчивалась тем, что они болтали о какой-то ерунде, валяясь на кровати. Лишь необходимость в четверг сдать учителю Карасубе готовые работы помогла Торису сопротивляться уговорам Феликса, и он сумел заставить того остаться. В лабораторию в этот раз не пошли: срезы под микроскопом они зарисовали, а больше там делать было и нечего. В классе никого больше не было, но сроки поджимали, и Торис не давал Феликсу расслабляться. — Сделаем кофе после того, как допишем выводы, потерпи, — он на секунду оторвался от своей работы, чтобы взглянуть на Феликса. Тот тут же прикрыл рот ладонью, зевая, и лениво потянулся. Он понимал, что нужно работать, но хотелось спать и отвлекать Ториса, и это было намного интереснее, чем записывать скучные выводы в дурацкой домашней лабораторной. — Ладно, — покорно протянул Феликс. — Но делать кофе будешь ты. Торис кивнул, возвращаясь к домашке, и Феликс последовал его примеру. Лоринаитис был прав: им осталось совсем чуть-чуть до перерыва, а там уж можно будет и развеяться немного. — Извини: ни сахара, ни сливок, ни молока, — Торис поставил перед ним кружку с дымящимся черным напитком. — Да уж, горячий кофе в жару, — отпив немного, скривился Феликс. — Ну у вас и сервис. — Все для наших дорогих посетителей, — на манеру официанта убрав руку за спину и вытянувшись рядом со столом с вежливой улыбкой, кивнул Торис. — Даже льда нет? — Феликс подвинулся, освобождая стул, а Торис покачал головой, усаживаясь со своей порцией кофе. — Может, ты за мороженым сбегаешь? — А это мысль, — улыбнулся тот. — Смотри, если закончим третью часть до семи, угощу тебя мороженым. — Обычным? — Лукашевич бросил взгляд на часы. — Что насчет монстроженого из того кафе? — По рукам! — ради знаменитой гигантской порции Феликс готов был постараться. В третьей части работы необходимо было зарисовать несколько заданных растений, подписать их органы и функции и ответить на ряд простейших вопросов по семантике: к какому относится классу, почему, назовите другие характерные черты данного класса, какие еще растения данного класса вы знаете, и еще, и еще. До семи Феликс не справился, несмотря даже на помощь Ториса, но тот все равно потащил его в кафе — доделывать работу в более приятной обстановке. Феликсу больше всего в качестве обстановки нравилась собственная постель, но Торису он об этом не сказал — все еще надеялся на мороженое и не хотел создавать неловких ситуаций. Закончили они ближе к девяти, солнце уже склонилось к горизонту, и дневная жара пошла на спад, но обещанную порцию Феликс все-таки получил. Себе Торис взял молочный коктейль, а Феликс почему-то вспомнил, как когда-то давно они оба перемазались в мороженом, и он потом облизывал пальцы под пристальным взглядом Лоринаитиса. Ему нравился этот взгляд. Торис остановился перед общежитием — снаружи дул легкий ветерок, небо постепенно темнело, отдавая краски, и атмосфера, возникшая между ними за время дороги, настраивала на долгие разговоры по душам. Феликс хотел этого и не хотел одновременно, поэтому вздохнул с облегчением, когда понял, что Торис все взял в свои руки. — Ты ведь все еще с ним, да? — спросил тот, повернувшись к Феликсу. Он кивнул — понятно, о ком спрашивал Торис. И понятно зачем. — Не понимаю, как так вышло? — Ну, — Феликс пожал плечами. — Знаешь, просто, типа… Я, эм, не мог справиться, ну, с тем, что ты, типа, бросил меня. А он, ну, оказался рядом, и я, типа, был ему нужен. А он — мне. И потом это просто как-то — закрутилось. Понимаешь? Торис кивнул и опустил взгляд в землю. — Я думал, ты поймешь, что я тебе нужен, и вернешься. — Но ведь, — Феликс повторил его жест, — ведь это ты меня бросил. — Знаю, глупо было, — слабо улыбнулся Торис. — Я и хотел тебе признаться, только ты быстро нашел мне замену. И мое признание оказалось совсем не к месту. А потом я увидел вас вместе — ты был с ним счастлив, так цеплялся, как будто от этого зависела твоя жизнь. Мне не стоило целовать тебя тогда, но… пусть это прозвучит эгоистично, но я хотел, чтобы ты был счастлив только со мной. До сих пор хочу. Феликс не нашелся что ответить. Слова Ториса, его мотивы и чувства сейчас были открыты перед ним, и он просто не знал, что с этим делать. Как будет правильно? Он жалел, что вообще остановился — честнее всего было бы разойтись по комнатам, но теперь было уже слишком поздно об этом жалеть. — Пожалуйста, Феликс, могу я побыть эгоистом еще немного? — Торис по-своему воспринял молчание, и теперь к его голосу добавилось отчаяние. — Знаю, обычно это твоя роль, но я так давно… — он вдруг прижал Феликса к себе, — не обнимал тебя. Феликс почувствовал, как колотится сердце у Ториса в груди, и не смог сопротивляться. Торис был горячим, от него пахло знакомым запахом дома и каким-то новым парфюмом, в его объятиях было уютно и хорошо. Феликс и подумать не мог, как сильно скучал по ним. — Так давно не вдыхал запах твоих волос, — Торис ткнулся носом Феликсу в макушку и опалил ее своим дыханием. — Знаешь, от тебя всегда пахнет летом: полем пшеницы, речкой, лесом рядом с ней. Этот запах сводит меня с ума. А еще я очень давно, — он наклонился ниже и прошептал Феликсу в самое ухо, — не прикасался к твоей коже. Торис прижался щекой к щеке, и Феликс снова почувствовал, что не может дышать. Дверь общежития перед глазами расплывалась, в горле стоял ком, и больше всего на свете ему хотелось то ли сбежать, то ли стоять так всю оставшуюся вечность. — Я бы очень хотел снова сделать с тобой много всего еще, — мягко продолжил Торис. — Но не здесь и не так. Я просто… очень скучал, Фелек. Так что, пожалуйста, не отталкивай меня. Феликс не смог бы, даже если захотел. Это был не посторонний человек, не кто-то чужой — будь на его месте кто угодно, он бы сбежал еще раньше, не позволил зайти так далеко. Но его сейчас обнимал Торис. Это он делал ему больно своими словами и прикосновениями, и он же делил с ним эту боль на двоих. Но… ведь это же Торис. Торису можно.