***
Феличиано любил своего дедушку. В отличие от того же Ловино, он всегда отзывался о нем очень тепло, был рад его появлению и часто искренне улыбался. Гай воспитал его, забрал из Италии к себе в Японию, помог подготовиться к вступительным экзаменам в «Кагами». Помимо прочего, именно Гай помог ему решить проблему с физкультурой и, по большому счету, познакомил с Людвигом. Феличиано был безмерно благодарен Кассию, который, несмотря на приличный возраст, недавно уже переваливший за пятый десяток, все еще выглядел и чувствовал себя на тридцать. Варгас действительно любил своего дедушку, а тот отвечал ему взаимностью: всегда поддерживал, старался помогать во всем и внимательно следил, чтобы в жизни у его любимого внука все-все было хорошо. Только сейчас у Феличиано все было далеко не радужно. Это сказывалось и на успеваемости — оценки стали ухудшаться, и на клубной деятельности — он сравнительно редко посещал мастерскую, и на дополнительных занятиях физкультурой — результаты его снова сползли ниже «серебряной» нормы, вызвав немое удивление Людвига и еще большее расстройство самого Феличиано. Наверное, поэтому дедушка Гай, как называл его Феличиано, и заинтересовался его жизнью, ну, а вместе с ним и жизнью его непутевого братца, Ловино — ведь тот всегда оказывал на Феличиано слишком уж большое влияние, из-за чего, помимо скверного характера, тоже никогда не нравился Гаю. Ловино вообще спасала лишь любовь брата, иначе Кассий бы так и оставил его с родителями в Италии. Как бы то ни было, Гай выяснил, что Ловино уже довольно долгое время не посещал учебные занятия. Это немало напрягало всех его учителей, ибо близились итоговые экзамены, и, что было еще более странно, примерно столько же он не пользовался своим пропуском на территорию. То есть выходило, что Ловино, не сказав любимому дедушке ни слова, сбежал куда-то далеко и, очевидно, надолго. Несмотря на то, что в любимчиках Ловино у Гая не числился, он был каким-никаким, а все-таки его внуком, и легкая тень беспокойства, спустя ночь серьезных размышлений в одиночестве, превратилась в панику. Потому что это был Ловино. Он и в тринадцать-то лет умудрился связаться с сицилийской мафией, бегал по мелким поручениям «боссов», а спустя какое-то время оказался в центре потасовки двух мафиозных кланов с участием кастетов, ножей и пистолетов, а также дядечек под два метра в ширину и высоту — те могли, как ему тогда показалось, просто случайно раздавить его, наступив, не глядя, — из которой Варгас едва выбрался живым и почти здоровым: пара царапин, синяков и ушибов, конечно, не в счет. Сейчас Ловино был, по итальянским меркам, уже совершеннолетним. И сейчас он мог выкинуть нечто куда более опасное, глупое и непредсказуемое, чем вступление в ряды каких-нибудь якудза. Гай, на самом деле, даже не рассматривал этого варианта, не спрашивал у знакомых и ничего не выяснял. После того давешнего случая Ловино получил от родителей шикарную взбучку, с трудом смог сбежать от мафиози, для которых он оказался каким-то там источником информации, правда, не без помощи Гая, организовавшего ему и Феличиано переезд в Японию, и точно навсегда запомнил этот урок. Потому что Кассий долго читал ему нотации по этому поводу, расписывал в красках перспективы подобной жизни и даже угрожал — тем, что сдаст обратно в Италию или раскроет мафии его местоположение. Поэтому Гай точно знал: его проблемный внучок вляпался во что-то гораздо более абсурдное и опасное. А еще он знал: Феличиано выяснил, во что именно. Потому что иначе тот бы вел себя совершенно по-другому — как минимум рассказал обо всем ему, попросил помощи, совета или еще чего, как делал обычно, когда жаловался на Ловино. — И почему же мой любимый внук не в мастерской? — заглянув в комнату братьев и обнаружив там сжавшегося в комок на кровати Феличиано, пророкотал Гай, нависая над ним. — Дедушка Гай! — Варгас вскочил, спешно натягивая на лицо подобие былой улыбочки, и обнял Кассия. — Давненько ты меня не навещал, — потрепав его по голове, осуждающе сказал Гай. — Думал, в мастерской занимаешься, новый шедевр создаешь, зашел — а тебя там нет и давно уже не было. — Ве-е, — задумчиво протянул Феличиано, отстраняясь от Гая, — вдохновения нет. Это было почти даже правдой: после того, что он увидел, что сделал, и что произошло, он и думать не мог о чем-то или ком-то, помимо Ловино. Они с Тони ведь пытались вызволить его, приходили туда, где видели в последний раз, стучались в двери, хотели проникнуть внутрь… да только следов Ловино, как и какой-то подпольной организации, не было. Как будто испарились они. Или не существовали никогда. — И где же твое вдохновение, — Гай иронично подчеркнул интонациями это слово, бросив при этом выразительный взгляд на застеленную кровать Ловино, — шляется? — Дедушка Гай! — немного осуждающе выпалил Феличиано, слегка покраснев. — Так ты, значит, беспокоишься о Ловино? — невинно поинтересовался он, глупо улыбаясь. — Не переводи тему, Феличиано, — строго одернул его Гай, поймав мимолетное удивление в до странного ясных коньячных глазах. — Что ты имеешь в виду, дедушка? — все еще глупо улыбаясь, Варгас чуть наклонил голову набок, отчего торчащая завитушка забавно дернулась, подобно пружинке, и приложил к губам указательный палец, изображая озадаченность. — Не прикидывайся, — устало вздохнул Кассий. — Я знаю, что Ловино давным-давно не появлялся на территории «Кагами». Где он? — Он… Феличиано не любил врать. Не любил и не умел. Никому. А уж тем более — любимому дедушке, который провел с ним столько времени, что давно научился читать, как открытую книгу. Он мог примерять различные маски, отмалчиваться, пытаться скрыть правду — малознакомые люди могли купиться на это, но те, кто знал Варгаса хотя бы несколько недель, уже улавливали неискренность, если, конечно, хотели ее уловить. Поэтому он замялся, не зная, что сказать Гаю, ведь рассказать правду, основанную частично на домыслах, было бы равносильно предательству, а ложь будет тут же раскрыта. — Я не знаю, — наконец, тихо выдохнул он, стараясь не смотреть дедушке в глаза. — Так что же тогда не ищешь его? — прищурившись, поинтересовался тот. — Мы… поссорились, — еще тише пробормотал Феличиано, опуская голову все ниже и ниже. — Конечно, тебя именно это и остановило, — кивнул Гай. — Он запретил тебе рассказывать мне об этом? — Нет! — слишком поспешно взвился Феличиано, не успев подумать, что за это можно было бы зацепиться. — Я просто… Я правда не знаю, где он сейчас. Ну, ведь это же действительно было чистой правдой: он не знал, где держат его Ловино. И Гай видел, что это правда, но не мог поверить — все-таки Варгас действительно был слишком привязан к своему брату, чтобы вот так просто отпустить его. — Хорошо, — тяжело вздохнув, кивнул Кассий. — Как знаешь. Главное, не запускай себя, ведь жизнь-то только начинается. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть этого засранца на место и вправить ему мозги, — он, ласково улыбнувшись, вновь потрепал Феличиано по рыжим волосам. — Ну, заходи как-нибудь на ужин. Оставив его стоять посреди пустой комнаты, Гай, махнув на прощание рукой, вышел из блока, тихо прикрыв за собой дверь. Возможно, Феличиано действительно не знал, где находится Ловино, но ему точно были известны какие-то, видимо, малоприятные детали, которыми он не хотел или не мог поделиться даже со своим любимым дедушкой. И это заставляло Кассия задуматься о том, что нынешняя выходка Ловино вполне могла оказаться не просто безумной, а еще и противозаконной, реально опасной для жизни. И, если так, ему бы следовало немедленно вмешаться или как минимум просто отыскать Ловино. — Уже вернулся? — на кухне горел свет и, заглянув туда, Гай обнаружил Экхарта в милом фартучке за плитой. На огне что-то жарилось, разнося по блоку пряный аромат, от которого рот моментально наполнялся слюной. Кассий любил, когда Экхарт готовил для него: мало того, что это выглядело невероятно соблазнительно, так еще и было безумно вкусно. — Недавно, — откликнулся Нольде, не отвлекаясь от готовки. — А ты где пропадал? — Навещал внука, — отмахнулся Гай, обнимая его со спины. — А что, ревнуешь? — Вот еще, — фыркнул Экхарт, тем не менее позволяя прижать себя к широкой груди. — И как поживает Феличиано? Он давно к нам не заглядывал. Что-то случилось? — Ловино, что же еще, — устало вздохнул Гай, зарываясь носом в собранные в низкий хвост светлые волосы и вдыхая аромат шампуня, слабо раздающийся от них. — Опять? — Нольде поморщился, выключая плиту и снимая с нее будущий ужин. — Что на этот раз? — Он пропал, — Гаю пришлось выпустить его из объятий, но он не спешил садиться за стол. — Феличиано отмалчивается, так что я думаю выяснить все сам. — Все так серьезно? — Экхарт повернулся к Кассию, внимательно впиваясь в него пронзительным взглядом. — Ты ведь сам решил не вмешиваться в их жизнь, они должны справляться со всем сами. — Все именно так серьезно, — напряженно кивнул Гай. — Боюсь, придется поднять не самые приятные для меня связи, чтобы узнать подробности. — Думаю, я могу помочь тебе, — поджав губы, сообщил Нольде. — Экхарт? — Гай хитро улыбнулся, медленно приближаясь к нему. — Тебе же плевать на Ловино… неужели ты сделаешь что-то подобное ради меня? — понизив голос, томно прошептал он. — Конечно, нет, — отмахнувшись, фыркнул Экхарт, все же незаметно краснея. — Просто его выходка может навредить репутации «Кагами», и я, как администратор, не могу допустить подобного. — Да ты что? — Кассий вновь приблизился к нему, теперь уже прижимая к себе. — Тогда, может, как администратор, окажешь мне еще кое-какую помощь? Не дожидаясь ответа, он накрыл своими губами губы Экхарта, чувствуя привычное тепло по всему телу от его прикосновений. Когда Нольде был рядом, все проблемы казались далекими и маловажными, он успокаивал одним своим присутствием, даже если они просто сидели в одной комнате, совершенно не переговариваясь. — А как же внуки, дедушка Гай? — отстранившись, язвительно поинтересовался Экхарт. — Мы займемся этим… чуть позже, — снова целуя его, улыбнулся Кассий.***
— Эй, Феличиано! — хорошо поставленный громкий голос заставил Варгаса резко обернуться. Проснувшись с утра не в самом приятном расположении духа, он уже знал, что этот день не принесет ничего хорошего. Теперь, когда на перемене после первого же урока его окликнул Антонио, он убедился в этом окончательно. Конечно, он сам попросил его помощи и даже был немного рад, что есть кто-то, кто его прекрасно понимал, но сам факт близкого общения с человеком, который стал причиной стольких его душевных терзаний, заставлял в ужасе бежать от самого себя. Феличиано мог сколько угодно убеждать себя, что все это ради Ловино, а раз так — оно того стоит, однако врать у него, как уже говорилось, получалось из рук вон плохо. Даже самому себе. Именно поэтому с Антонио после той неудачной попытки проникнуть на базу врага он пытался вообще не пересекаться. — Тони! — на губах привычно расцвела глуповатая улыбочка, а с языка сорвалось что-то нечленораздельное. — С добрым утром. — И тебе не болеть, — искренне улыбнулся в ответ Каррьедо. — Я бы хотел поговорить с тобой где-нибудь в более тихом месте, не против? — Урок ведь скоро начнется, — робко возразил Феличиано. — Это не займет много времени, идем, — осторожно взяв Варгаса за запястье, Антонио повел его в относительно тихий коридор, где предложил присесть на один из диванов. — Что случилось? — улыбаясь, поинтересовался Феличиано. — Ребята из драмкружка беспокоятся за Ловино, — вздохнув, сообщил Тони. — Я считаю, они имеют право знать правду. — Но… Но ведь тогда… — Феличиано растерянно посмотрел на Антонио, умело играя роль наивного дурачка. — Они ведь разочаруются в нем. — Они его друзья, — просто ответил Тони. — Поэтому обязательно найдут способ помочь ему, вместо какого-то разочарования. Мы точно не знаем, что с ним случилось, даже не знаем, где его искать, о чем тут говорить? Сначала нужно выяснить, как он оказался в такой ситуации на самом деле, а потом уже делать выводы. Я верю, что вместе мы гораздо быстрее справимся с этим. — Ве-е… — «А ведь не зря он постоянно в драмкружке речи толкает, ишь, как научился!» — Возможно, ты прав, но… — Значит, я могу им рассказать? — тут же перебил его Каррьедо. — Ну… Скорее всего, Феличиано бы отказался. Сказал, что ему не нравится эта идея, что он справится со всем сам, в кои-то веки, но ведь неспроста он окрестил сегодняшний день «ужасным». Судьба-злодейка встала на сторону Антонио, и Варгаса прервал громкий звонок на урок. — Спасибо, Феличиано! — Тони быстро подскочил, собираясь улетучиться в неизвестном направлении. — Я знал, что ты поймешь. Тот не успел даже слова вставить — Антонио и след простыл. Поморгав для уверенности и ущипнув себя, чтобы убедиться, что все это не сон, он припустил в свой класс: опоздания в «Кагами» вообще не особо ценились, за это могли и к доске с домашкой вызвать, а ее-то сегодня он как раз предпочел не делать.***
Наверное, еще никогда Антонио так не спешил на собрание драмкружка «Кагами», как сегодня. Он чувствовал, что именно это его гениальное решение приведет к Ловино, как будто знал где-то там, на подкорке, что вместе они обязательно найдут его, обязательно спасут. И тогда все снова станет хорошо, как раньше, когда Лови, упираясь и фыркая, принадлежал лишь ему одному, проявлял свои чувства, как умел, и отдавался со всей страстью за неумением выразить это другим способом. Он был вдохновлен, он предвкушал, хотя сложившаяся ситуация вовсе не должна была побуждать на светлые чувства, не должна была зажигать на губах улыбку. Но он улыбался — впервые за долгое время он улыбался так. Это ведь была особенная улыбка Каррьедо, посвященная лишь одному человеку, вызванная лишь одним человеком — самым любимым, несмотря на бесконечную вредность и ужасное поведение. Теперь в глазах Тони у Ловино было оправдание — он просто не хотел подставлять под удар своих близких. — Всем привет, — перед тем как войти в зал, он все-таки убрал с лица улыбку, но голос все равно звучал слишком бодро, слишком «по-прежнему». — У меня есть новости. — Судя по твоему поведению, новости радостные, mon cher? — лениво поинтересовался Франциск, потягивая чай из небольшой чашки. — Не совсем, — покачал головой Тони. — Я поговорил с Феличиано насчет Ловино. — Что-то случилось? — тут же подал голос Альфред, отвлекаясь от какой-то незначительной беседы-перепалки с Артуром. — Он исчез, — не дав ребятам и минуты на подготовку, выдал Каррьедо. — Точнее, его похитили. Из-за стола раздались пораженные возгласы. Ребята смотрели на Тони, как будто у него вдруг неожиданно рога выросли или что похуже. Питер, все еще ошивающийся в зале драмкружка на каждом собрании, громко ойкнул. — Я спасу его! — выдал Бейтс. — И тогда Артур меня полюбит! — Тихо ты, — шикнул на него тот. — Что-то известно? — Ничего, — покачал головой Антонио. — Я надеялся, что вы поможете мне с поисками. Думаю, Ловино опять нашел себе приключений и вляпался по полной. — Конечно, герой поможет тебе! — тут же подскочил Ал. — Вы как, агент Уай, готовы спасти Эль из ужасного заточения в загадочных чертогах? — Всегда готов, агент Эф! — отсалютовав, Им пристроился рядом с другом, составляя композицию «Крутые суперагенты рвутся в бой». — Спасибо, ребят, — сдавленно улыбнулся Антонио, чувствуя, как к горлу подступает ком: он знал, он верил в своих друзей, и они не подвели, без вопросов готовые ринуться в бой. — Вот только мы не знаем, откуда его спасать. Повисла пауза. Как искать пропавшего неизвестно когда, неизвестно где, неизвестно почему Ловино, никто не знал. Только Питер то и дело говорил что-то о своем могуществе, с помощью которого он всех спасет. — Этого, конечно, не может быть, но… — неожиданно подал голос Тим. — Что? — Тони быстро преодолел разделяющее их расстояние, склоняясь над де Вардом, задумчиво теребящим краешек своего шарфа. — Важна любая зацепка, Тим! — Да нет, говорю же, невозможно, — нахмурился тот, сурово взирая на взволнованного Тони снизу вверх. — Серьезно, Тим, даже если это не связано с похищением Ловино напрямую, все равно может помочь вывести на его след, — резонно возразил Керкленд. — В начале года мы созванивались с Эммой, — медленно проговорил де Вард, взвешивая каждое слово. — Она тогда все никак не могла получить деньги с клиента и как-то обмолвилась, что он, кажется, собирается кого-то похитить, чтобы потребовать выкуп и отдать ей долг. — Но ведь не бывает таких совпадений, — почти прошептал Мэттью. — Тем не менее стоит проверить, — Тони закусил губу. — Ты можешь попросить Эм узнать подробности у ее клиента? — Думаю, да, — кивнул Тим, доставая смартфон и набирая номер Эммы. — Привет, сестренка, не занята? — Ёнсу и Ал, пихая друг друга, едва удержались от смеха — видеть такое доброе выражение на лице обычно невозмутимого Тима было до смешного непривычно. — Как твой клиент? Не вернул? — он дождался ответа. — И чего говорит? — Эм что-то затараторила, а лицо де Варда мрачнело с каждым ее словом. — Ты можешь узнать его имя? — видимо, Эмма удивилась, но согласилась. — Спасибо, жду звонка. — Ну, что там? — обеспокоенно поинтересовался Антонио. — Говорит, недавно сказал, что скоро можно ждать денег, — задумчиво сообщил Тим. — Похитили, выжидают. Это уже слишком похоже на наш случай. — Как чувствовал, что вы поможете, — сосредоточенно кивнул Каррьедо, буквально затаив дыхание. — Ну, это же мы, — улыбнулся Джонс, хлопнув друга по плечу. — Не волнуйся, как только все выяснится, герой тут же поможет тебе вызволить Ловино. — Пусть это окажется верный след, — сложив руки в молитвенном жесте, пробормотал Питер, прижимаясь к Артуру. — Отвали, — отпихнув его от себя, Керкленд поднялся со своего места, чтобы оказаться подальше от Пита. В тишине, полной напряжения, они дожидались звонка от Эммы. Долго от нее не было ни звука, Тим уже хотел снова набрать ей, а Тони перебирал в уме все известные ему наказания и пытки. Знал он их немало, а потому уже был готов услышать что угодно. И, несмотря на это, он вздрогнул, когда тишину разорвала трель звонка. — Эмма! — Тим буквально закричал в трубку, мгновенно нажимая на «принять вызов» и включая громкую связь. — Тим! Братик! — в голосе Эммы, едва различимом через помехи, отчетливо слышались готовые вот-вот пролиться слезы. — Это же неправда? Это не он? Не наш? — Это Ловино? — в разговор вклинился Каррьедо, вырывая у де Варда телефон. — Ловино Варгас, да? Где его держат? — Это правда, — она не сдержалась и все-таки слабо всхлипнула, — правда малыш Лови? — Правда, — тихо ответил ей Тони. — Он, — Эм снова всхлипнула, пытаясь подавить рыдания, — мистер Аднан мне все рассказал. Записывайте.