Дело дрянь

Если телефон Триш не отвечал, значит, она могла быть всего в одном месте. Это было полностью полукруглое здание, солнце играло бликами в стекле, делая его, казалось полностью прозрачным. В округе было полно кафе и ресторанов, а так же высотных жилых комплексов. Если бы не необычность постройки, то здание попросту затерялось среди этих высоток и деревьев. Машина Триш была на парковке, и Данте едва сдержался от пинка по колесу, чтобы посмотреть на выбегающую к нему, взъерошенную и мокрую Триш. Настроение было не для шуток. Данте не обращая внимания на увещевания служащего, прошлепал в своих тяжелых ботинках по лужам на светлой плитке, оставляя грязные земляные следы. Вода ударила в борт и Триш остановилась, отдышавшись, она залезла на бортик и, болтая ногами в воде, стянула с себя очки и шапочку. По оголенной спине скатывались холодные капли воды, она размяла шею. Данте уселся в пластиковое кресло и закинул ногу на колено, разглядывая оголенную спину и плечи Триш, в темном купальнике так сильно облегающим фигуру она выглядела чертовски соблазнительно и Данте тяжело вздохнул. Почти так же соблазнительно как тягучий горячий сыр на его утренней пицце. Данте облизал губы и еще раз прошелся взглядом по фигуре Триш. - Чего тебе? – сразу же перешла она к делу. - Все такая же деловая, - усмехается Данте. - Ты же не любоваться мной пришел, Данте. – Триш взяла полотенце, что он протягивал, и принялась вытирать волосы. – Да и на тренировку ты явно не настроен. - Вест Поинт, - произносит Данте и Триш напрягается. - Дело было закрыто. - Оно само состряпанное наспех криворуким заместителем, который даже на месте не был, в доступе и меня не интересует, - отмахнулся Данте, подходя ближе к Триш и накидывая ей на плечи халат. – Достань мне то, чем занималась и пыталась пропихнуть Леди. Триш была готова поклясться, что он ни капли не изменился за все эти годы после их расставания, та же куртка, те же перчатки, та же чарующая улыбка, и беспардонность к мелким служащим и правилам гигиены в общественных местах. А еще Данте был все таким же обходительным, когда ему срочно что-то было нужно. Триш легонько улыбнулась и прищурилась. - Что ты хочешь от меня? - Меня не любит руководство. А у тебя куча связей, достань мне архив того дела. - Ты же знаешь, как активно они заминали все это дело, подчищали следы, а после того громкого случая… может быть там уже ничего и нет. - Но ведь что-то осталось. Триш качает головой, и её длинные волосы всколыхиваются золотистой волной, на фоне темного купальника. - Кто-то вновь убивает на улицах. Все ведет к этому делу, а мы до конца не знаем, что именно тогда там творилось, никто не знает. - Данте пристально смотрит на нее без тени шутливости. – Это не может быть он… Но кто-то упорно пытается нас в этом убедить. Триш вся вздрагивает при упоминании этого дела. Тогда была шумиха, но её быстро подавили, когда дело само собой закрылось. Все материалы отправили в архивы на дальние полки, чтобы больше никогда не вспоминать о той резне, чтобы не беспокоить массы и прикрыть свои просчеты. Дела детей передали в отдел защиты и опеки, это было сделано специально, с благой целью защитить и дать шанс на спокойную жизнь, и Данте действительно мог никогда не получить к ним доступа, уж начальство бы постаралось. И сам детектив прекрасно это понимал, ведь половину собак свешали тогда на него, если бы ни смерть Нелл… - Сделай это для пацана, - разводит руками Данте. - Неро, - лицо Триш смягчается. – А тот второй, болезненный... – и она впервые удостаивает Данте взгляда. - Надеюсь, еще жив, - отводит взгляд в сторону детектив Редгрейв. - Тебе никогда нельзя было доверить детей, Данте, - качает головой Триш и тянется к телефону в кармане своего темного махрового халата. Данте дождался, когда Триш выйдет и галантно открыл дверь водительского сидения её машины. Его мотоцикл стоял на другом краю парковки, и он в не решительности замер, не зная как бы им поехать лучше. - Садись, так будет удобнее, иначе ты своим драндулетом всю округу перепугаешь. Триш изящно хлопнула дверью, и Данте довольный таким исходом поспешил сесть в машину, вальяжно развалившись на сидении. Мотор загудел, и они направились в сторону главного архива. Некоторое время они ехали молча, но от Данте не укрылись встревоженные поглядывания Триш в зеркало заднего вида, но он предпочел сделать вид, что не заметил. Триш сильнее сжала руль и поджала губы, не решаясь задать терзающие вопросы. Еще один взгляд и её терпение иссякает, она никогда не отличалась сдержанностью. - И как ты с этим справляешься? - С чем? – беспечно уточнил Данте. Триш закусила губу, чувствуя себя полнейшей дурой, раз решила задать такой вопрос Данте. Он никогда и никому не расскажет, как справляется со всем, что наваливается на него периодически. Даже тогда, ей пришлось самой узнавать все из газет, да от Леди. - Как Неро, ты рассказывал ему? - Нет, зачем ломать парню психику тем, что мы совершили столько лет назад. - Ты уверен, что не промахнулся? - решает уточнить Триш и ловит взгляд Данте, колючий и жесткий. - Я никогда не промахиваюсь, - говорит Данте и отворачивается к окну, сам факт того, что Триш усомнилась в его стрелковых навыках, задевал за живое. - Но ведь кто-то сейчас ходит по улицам и… - Там была толпа народу, - цедит Данте, хмурясь, не самые приятные воспоминания в его жизни, - это может быть любой из тех, кого мы не успели задержать… Триш замолкает, говорить с Данте в таком состоянии себе дороже. Насколько у Данте бывали хорошие дни и громкие удачные дела, настолько темной и отягощающей выдалась та ночь в особняке. Нет, Триш никогда не сомневалась в том, что у такого детектива как Данте есть своя темная сторона, но она была контролируемой и не могла принести вред в обычной жизни. Тьма, что Данте познал в ту ночь в особняке, была другого порядка, словно взглянул в бездонную пропасть, и нашел нечто настолько пугающее, с чем пришлось бороться не на жизнь, а на смерть. Триш оставила Данте в машине, а сама направилась к небольшому пятиэтажному старому зданию, вообще-то большинство дел и сопутствующих материалов уже давно были переведены в электронный вариант, и получить их так же не составляла труда. Но такие старые и глухие дела-отписки, где почти все были уже мертвы, как то, что требовалось Данте, еще попросту не успели оцифровать и внести в базу или не захотели. Да и вносить там особо было нечего. Опека постаралась защитить несчастных натерпевшихся детей и вообще запретила их допрашивать, дабы не травмировать еще сильнее, со ссылкой на психологов. Местные шли на контакт плохо. Тех, кого удалось задержать на месте, молчали, словно под страхом смертной казни, да и после они словно расползлись по щелям и канули. Их татуировки мало что доказывали. Триш уже ждали, и парень за стойкой выдачи улыбнулся ей, он стоял, облокотившись на пухлую папку. - Привет, Триш, прекрасно выглядишь. - Спасибо, так я могу получить материалы? - Конечно, вот только зачем они тебе, - не унимался парень, - прости, это вопрос по форме. - Всплыло одно дело, и я хочу проверить, не связано ли оно с этим, - Триш постучала ноготком по темной папке. - Даже если и связано вряд ли ты найдешь тут искомый материал, - развел руками парень, передвигая папку по стойке ближе к Триш. – Какая чертовщина с этим делом только не творилась, ты же знаешь, да и когда трубу прорвало, оно сильно пострадало… - парень понизил голос. - Говорят, оно проклято. - А меня бывший называл адвокатом дьявола, так что все сходится, – улыбнулась Триш, но не слишком дружелюбно. - Распишись и верни в срок, - кивнул парень, теряя интерес к беседе. Триш опустила взгляд на бланк, именно к этому делу не притрагивались давно, но буквально пару месяцев назад кто-то запрашивал его из архива. Триш взглянула на подпись и данные, что значились в строке. Она нахмурилась. Данте даже носа на улицу не выказывал из машины, повсюду камеры, не хотелось компрометировать подругу, тем более она старалась ради него. Триш открыла дверь и села на место водителя, она тяжело дышала, словно украла дело, а не получила по официальному запросу. Она выглядела бледной и слегка удивленной. - Что случилось? - чутье Данте сработало в этот раз безотказно. Триш перевела взгляд на Данте и трясущейся рукой протянула увесистую папку. - Триш, ты будто призрака увидела… - Кто-то брал дело два месяца назад, ты знаешь кого-то по имени «Гилвер Либерт». - Если он брал дело, значит, работает в структуре, разузнать не составит труда, - пожал плечами Данте. - Это дурно пахнет, - по телу Триш пробежали мурашки. - Да нет, думаю это от меня, - усмехнулся Данте, картинно проверяя свои подмышки. Триш закатила глаза, но от этой тупой шутки атмосфера разрядилась, и она даже улыбнулась, Данте не возможно исправить, как ни пытайся. - Когда все закончится, поужинаем? – Триш с надеждой глянула на Данте, если он пообещает сводить её в ресторан, то обязательно выйдет сухим из воды. - Теперь зовешь на ужин, - удивился детектив. – А когда-то ведь сама собрала вещи и ушла… Триш вновь закатила глаза и вцепилась с силой в руль, дабы случайно не вмазать Данте по самоуверенной физиономии. - Все забудь, - отмахнулась Триш, - я вдруг вспомнила, почему ушла. - И почему? – словно для Данте это было неразрешимой загадкой все эти годы. - Потому что с тобой невозможно жить Редгрейв! Невозможно слушать каждый день о том, что я освобождаю отпетых негодяев, которых ты ловишь. А все адвокаты продали душу дьяволу. - Но ведь это так… - пожал плечами Данте. - Просто уйди, Данте. Данте вышел из машины, но постучал в окошко к Триш, она опустила стекло. - Так мы поужинаем, когда это закончится? Возможно, мне дадут премию за это дело, да и не люблю быть у тебя в долгу. Триш зло выдохнула и даже не посмотрела на Данте, она газанула насколько было дури в машине и, оставляя на асфальте черные следы от покрышек, уехала. - Черт, она все еще без ума от меня, - улыбнулся Данте. – Наверное, это было да. Данте смахнул с лица усмешку и, зарывшись в воротник своей куртки, поспешил поймать такси, нужно было забрать мотоцикл и вернуться поскорее в участок, пересмотреть все дело целиком. Он перехватил папку подмышкой, бумага будто жгла пальцы и сочилась ядом, настолько тяжелы были воспоминания о том дне. Когда Данте добрался до своего рабочего места, солнце уже медленно клонилось к закату, а половины служащих на месте не было. Он поприветствовал их уборщицу, что домывала лестницу, и попросил его не беспокоить, она кивнула и проводила Данте недовольным взглядом. В кабинете было тихо, он не стал зажигать верхний свет, а сразу прошел к столу. Плюхнув папку между коробками пиццы, Данте присел на край своего кресла и, сложив руки в замок, покосился на папку, словно в ней содержалась тайна мироздания как минимум. Он никогда и ничего старался не забывать, но тот день так отчаянно желал вытравить из себя и своих воспоминаний, что, кажется, наконец-то смог это сделать. Как бы ни пришлось жестоко поплатиться. Телефон Неро не отвечал, Ви и подавно. Их машина стояла под окнами участка, а значит пытаться связаться по рации, не представляется возможным. Данте пытался не сгущать краски, и не волноваться за них. Хотя лишиться таких двух отличных полицейских разом, оказалось весьма накладно. В глубине души Данте знал, что все окажется правдой, каждая его догадка, потому и не спешил открывать папку. Закатное солнце стало бить ему прямо в окно, и косые желто-алые полосы расчертили стол. Данте был не уверен, что хочет вновь окунуться в тот день, но выбора у него больше не было. Он глянул на пустующую дыру в шкафу на месте пятой с краю папки, по неразберихе ее тоже прикрепили к тому делу и все это сдали в архив по приказу свыше, если бы Данте был здесь, он бы никогда не отдал её. Когда трубу в архиве прорвало красная папка исчезла. Он гулко шлепнул обложкой дела по столу, внимательно оглядел первую страницу. Вытащив из коробки кусок вчерашней пиццы, Данте откусил и перевернул страницу… * Все что Данте знал о новом владельце их старого дома, можно было бы уложить в паре предложений. Дом давно стоял на торгах, ведь так или иначе принадлежал государству, его родители приобрели его за пару монет, по специальной программе восстановления старых усадеб и особняков. Когда покупая почти дворец за смешные деньги, ты обязуешься привести его в полный порядок за определенный срок. Еве всегда хотелось жить в таком большом старом доме, да и её профессия была близка к архитектуре и реставрации. Понемногу они смогли привести в порядок почти весь дом, оставалось лишь несколько разрушенных старых построек на территории участка закрепленного за домом. Это был проект всей жизни Евы, если не считать детей, и этот проект стал ее могилой. Данте смахнул нависающую на глаза челку, чтобы лучше видеть дорогу в темноте. Дом не был достроен и Данте как единственный найденный наследник отказался от него, он бы никогда не смог вернуться сюда, слишком травмирующим оказалось для него случившееся, пусть он мог лишь и догадываться о том, что видел Вергилий. Дом выставили на торги, но однажды он просто пропал оттуда. После поползли слухи о новом богатом владельце, который собирался завершить реставрацию и открыть его двери для каждого, кто окажется в трудной жизненной ситуации. Вот только, новый хозяин никогда не покидал дома или территорию своего участка, и не принимал у себя журналистов или кого бы то ни было вообще. Нигде не было ни его фотографий, ни описаний. Ходили разные слухи, но все как на подбор лишь воспевали нового владельца. Он был добродетельным затворником, с неплохим счетом в банке. Его имя тоже было ни чем не примечательно – «Йохан Либерт»*. Самое обычное имя. Это имя стояло на всех бумагах и прочих документах, которые попадались Данте, когда пытался выяснить хоть что-то об этом человеке. Вся жизнь этого Йохана была с одной стороны обычной, а с другой настолько идеальной, что и не подкопаешься, но никто не видел его лица долгие годы. Все близлежащие деревушки буквально боготворили его, ведь из-за того, что он поселился здесь, жизнь вновь вернулась в их покосившиеся дома, и появился какой-никакой достаток. А если возникали проблемы, Йохан мог решить любую из них одним щелчком пальцев. Как тогда, когда людей хотели выселить с их земли и проложить новую трассу, народ, живший тут десятилетиями, был в отчаянии, никому не было до них дела. Йохан сделал предложение властям, от которого те не смогли отказаться, он выкупил земли и позволил всем желающим продолжать жить здесь, как и раньше. Так он заручился их поддержкой. Данте притормозил в глухом повороте, именно здесь трасса начинала сильно вилять из-за переделки проекта и не самого удачного места для дороги. Новая дорога вела к бухте Вест Поинт, которая и давала названия всему, что попадало в радиус нескольких километров. Данте остановил машину на съезде на пыльную грунтовку и вышел. Указатель гласил «Усадьба Вест Поинт. Частная территория. Проезд запрещен». Данте смачно сплюнул на дорогу и, открыв багажник машины, выудил оттуда массивные плоскогубцы по металлу. Два пистолета отца болтались у него в кобуре за спиной, он и сам не знал, что именно пытается здесь найти, но сдаваться он не собирался. Перекусив цепь на больших глухих воротах, он скинул замок и открыл их. Мелкие камешки зашуршали под колесами его машины, высокие деревья поднимались с двух сторон от дороги. Смыкаясь верхушками наверху, из-за чего свет почти не проникал вниз. Когда деревья, наконец, кончились, то дорога вывела Данте к полям, вдалеке, виднелись скопища небольших домиков. Все слишком изменилось за эти годы. Да и старая дорога проходила ближе к дому и с другой стороны, но теперь и она оказалась в частной собственности. Последний раз Данте приезжал сюда еще по ней, когда дом только купили, надеялся встретить нового владельца, но все тщетно, территория выглядела заброшенной и опустошенной. Больше Данте не приближался к этому месту. Наконец стали проглядывать очертания дома. Сердце Данте словно сжало ледяными когтями и потянуло куда-то в сторону. Особняк рос, будто из-под земли, с каждым метром, становясь выше. Солнце садилось в странное дымное кровавое марево. Дом детства Данте был окутан дымом и огнем, и дело было не в странном ужасающем окрасе закатного солнца и неба. Дом был в огне, языки пламени лизали его обшивку, пытаясь справиться с новыми противопожарными пропитками и прочими не горючими материалами. Но огонь знал свое дело, добравшись до деревянной основы под всеми этими налепленными украшениями и изысками, его уже было не остановить. По краю зрения что-то больно резануло, и Данте заметил несколько трупов у самой дороги. Данте выжал полный газ и быстро домчал к дому. Он выскочил из машины, не разбирая происходящего вокруг. Во дворе дрались какие-то мальчишки, ожесточенно и бойко, у одного в руках был нож. Он попытался их разнять, но это, кажется было невозможно, поняв, что перед ними чужак, мальчишки скрылись в кустах и сбежали. Данте заметил еще один труп у входа в дом, он был одет в голубой балахон, лицо скрывалось капюшоном. Данте проверил пульс, тело уже почти закоченело. Детектив Редгрейв выругался и набрал телефон. Леди на том конце явно весело проводила время. - Да-а-нте, - протянула она, - ты же не забыл про вечеринку. - Леди я в Вест Поинте, дома, тут творится что-то странное… На Данте кто-то налетел со спины, и он выронил телефон из рук, почти на автомате перекинув через себя противника, он выхватил пистолет и наставил его, готовый выстрелить. Перед ним был совсем молодой парень, и он таращился на его лицо, весь его пыл угас. Данте не стал стрелять в фактически ребенка, тот скрылся в доме. - Стой… - крикнул он, но парень не обратил внимания. Телефон был разбит и Данте крепко выругался. Он поднялся на ноги и осмотрелся, видимо ему нужно было пойти в дом, пока тот еще не начал гореть по-настоящему. Данте прошелся беглым взглядом по темнеющим окнам, когда заметил в одном из них силуэт. Это явно был мужчина, и он стоял не подвижно, наблюдая за происходящим. Зайдя в дом Данте, замер, чувствуя как неприятные воспоминания, вновь волной срываются на его голову. Кровавый след на полу, словно и не отмывали с того самого дня, когда мама умерла. Но это была ни её кровь, в нескольких метрах от парадного входа валялся труп мужчины, у него было перерезано горло. Здесь будто случилась резня. Он поднялся по лестнице, перешагнув еще пару трупов, он даже не стал осматривать их, бедолагам было уже не помочь, но вот парень который скрылся здесь, явно был жив и в курсе происходящего. Данте держал пистолеты наизготовку, но казалось, что никого здесь больше нет. Если он правильно понял, то те окна относились к одной из гостиных, нужно было спешить. Данте ускорил шаг и почти бегом пересек длинный коридор. Здесь лежало еще несколько трупов, один из них явно был рассечен длинным клинком. Данте толкнул ногой дверь и выставил вперед пистолеты. Человек стоял к нему спиной, его волосы были аккуратно уложены спереди, он устало повернулся в полоборота и посмотрел на дверь. Сердце Данте, кажется, пропустило удар. Он не видел его столько лет, но все эти годы он был здесь. Данте словно смотрел на себя в зеркало. Вергилий. Детектив Редгрейв не мог ни вдохнуть, ни пошевелиться. Пропавший брат нашелся, руки младшего дрогнули, и он опустил пистолеты. В этот момент ему вдруг стало все равно, сколько человек убил брат и имеет ли вообще отношение ко всему происходящему вокруг. Данте просто рад был, наконец, увидеть Вергилия живым. - Вергилий, - почти надломлено произнес он Смахнув с Ямато кровь, он убрал меч в ножны, и, переступив через труп человека, Вергилий посмотрел на Данте. Данте в ту же секунду поднял на него пистолеты, вылавливая сердце брата в прицеле. - Не шевелись, - скомандовал Данте, но в голосе не было твердости. Вергилий мягко улыбнулся, глядя на брата, но к семейным воссоединениям явно тоже не был готов. - Сегодня все хотят бросить мне вызов, даже ты, брат. От его голоса внутри все сжимается, он, словно доносится издалека, такой спокойный и сильный, как горный поток или вой вьюги за окном. Такому тону ничего нельзя противопоставить. Данте лишь крепче перехватывает пистолеты. Ему было достаточно того, что он здесь увидел, чтобы понять, Вергилия придется арестовать до выяснения обстоятельств. Не так Данте представлял себе первую встречу с братом. - Убери меч, Вергилий, ты обвиняешься в убийстве. Все что ты скажешь, может быть использовано против тебя. - Это был честный бой, - замечает Вергилий, - у него был пистолет. - Руки за голову, Вергилий, не заставляй меня стрелять. - Стрелять, - качает головой Вергилий и делает шаг к брату. – Тоже хочешь испытать свою силу против меня? Данте держит палец на спусковом крючке, но не нажимает, надеется, что до этого не дойдет. Он чувствует, как его ладони вспотели от напряжения, а руки начинают затекать, мышцы звенят от натуги. - Разберемся в участке, а сейчас просто отдай мне Ямато. Это действует на Вергилия хуже красной тряпки для быка. Никто и никогда не смеет касаться этого меча кроме него. Вергилий делает выпад, и Данте получает по рукам, раздавшийся выстрел сбивается и пуля попадают в стену. Пистолеты Данте выпали из рук, он пытается закрыться от ударов брата, но он слишком быстрый. Данте чувствует сильный тычок, что весь воздух из легких выбивает. Еще одна атака и боль разрезает правую сторону, но ведь он еще даже не обнажил меч, его избивают словно нашкодившего ребенка. Данте падает, опираясь на одно колено, пистолеты отлетели далеко в сторону и их пока не достать. Он блокирует следующий выпад брата и проводит контратаку, его мощный удар встречается с ребрами Вергилия и сразу же вторым ударом, он бьет его в челюсть. Это заставляет старшего отступить, но Вергилий лишь усмехается. Его младший брат оказался куда сильнее, чем он думал. Данте пытается предпринять перекат, что бы вернуть своё оружие и как следствие преимущество, но Вергилий, схватив его, отбрасывает в дверь, та разлетается в щепки. Данте морщится от боли у стены в коридоре, чувствуя, как деревянные мелкие занозы вонзаются в руки. Вергилий подходит к нему с Ямато в руках, он все еще в ножнах, и приставляет меч к горлу брата. Данте приходится взглянуть в холодные голубые глаза Вергилия. - Признаешь ли ты мою силу… Данте вдруг расплывается в улыбке и смеется, это слегка сбивает Вергилия с толку. - Да никогда. Данте резким кувырком сбивает брата с ног, и, перескочив через него, оказывается в комнате, он отлетает в сторону, врезаясь в кресла, но зато теперь пистолеты при нем. - Над приземлением еще стоит поработать. Данте выставляет пистолеты вперед, но Вергилия нигде нет. - Черт. Данте поднимается, он выходит из комнаты стараясь прикрывать спину стеной, держит пистолеты на обе стороны и медленно передвигается по дому. Здесь уже достаточно дымно, но дышать еще можно. Искры и пламя не добрались далеко внутрь. Данте кажется, что он слышит чей-то плач за одой из дверей. Он вышибает её ногой и выставляет вперед руки. Но внутри никого, кроме мальчишки всего чумазого и заплаканного лет шести, Данте подхватывает его на руки и велит парню держаться за шею самому, тот всем телом вжимается в своего спасителя. Они быстро сбегают по лестнице, и Данте сквозь охваченный огнем дверной проем выбегает на улицу. Перед домом с ревом сирен тормозят машины, Леди выскакивает, когда та еще даже не успевает затормозить. - Что происходит, Данте? - В доме еще кто-то был? – трясет мальчишку Данте. Тот плачет, цепляясь ему в шею, повторяя какое-то имя не разборчиво. - Черт, кажется, в доме еще есть кто-то, - говорит Данте отрывисто, передавая мальчика на руки Леди. Та уже набирает номер пожарных служб. Рядом тормозит еще несколько полицейских машин и скорая. - Данте стой, - кричит Леди, но Данте уже вновь забегает в дом. Нелл подходит к Леди, осматриваясь. - Что за ад здесь происходит? И где Данте, - спрашивает она. - В самом пекле, - закусывая губу, отвечает Леди, и глядя на то, как огонь разгорается. Нелл бросает всех офицеров на тушение огня, недалеко нашелся колодец, но черпать из него воду и передавать по цепочке, было слишком медленно. В конце концов, это меньшее, что они могли сейчас предпринять. Отладив механизм, и отдав всем указания, Нелл подошла к Леди и велела ей ждать здесь пожарных и подкрепление. - Я пойду в дом и найду Данте, его слишком долго нет. - Я с тобой. - Нет, Леди, это приказ, жди здесь, оставляю за главную. Мальчик на руках Леди никак не успокаивался, все звал кого-то и глядел на второй этаж. Нелл проследила за его взглядом и скрылась внутри дома, она нацепила маску на лицо, чтобы не надышаться дымом слишком быстро. Когда она добралась до того места, куда смотрел мальчик, там и вправду кто-то был. Кто-то кашлял и звал на помощь, кричал, что все здесь в огне. - Отойди от двери, - крикнула она, но ответа не последовало. Она отстрелила замок на двери и вошла. Подхватив бездыханного мальчишку на руки, она поспешила убраться отсюда. Кажется у того была сломана рука, и еще какие-то ссадины. На обратной дороге огня уже было больше. Леди на улице гипнотизировала потушенную наспех дверь, но огонь вновь подбирался к ней. Нелл выбежала из дома, передавая мальчика на руки медикам, мальчишка слез с рук Леди и бросился к ним. Нелл сразу же предложили кислородную маску. В этот момент с ужасным грохотом внутри дома что-то рвануло, стекла вылетели, осыпая всех градом из осколков. Дом резко охватило огнем в средней его части. Леди и Нелл отлетели взрывной волной, лежали среди осколков, слегка оглушенные. Леди закашлялась. - Кажется, газ на кухне рванул, - сообщила она Нелл, помогая той подняться на ноги. - Где, Данте? - Он все еще там, - Леди испуганно смотрела на своего начальника. - Чертов паршивец, - Нелл натянула кислородную маску и быстрым шагом направилась к дому. Данте прочесывал дом по памяти, просто снося каждую дверь с петель, он осматривался и звал, но никто не отвечал. Когда прогремел взрыв, он был близко от кухни, и его закидало обломками. Он лежал в горящем доме некоторое время оглушенный, когда вдруг мимо него прошелестели чьи-то быстрые шаги. Данте машинально ухватил идущего мимо за ногу. Это была худощавая лодыжка, Данте открыл глаза и встретился с двумя испуганными огромными зелеными глазами мальчишки. Мальчишка, увидев кого-то среди обломков, резко шарахнулся в сторону, но упал удерживаемый за ногу Данте. Он пытался отползти, сбить руку со своей ноги и Данте разжал пальцы. Мальчишка явно знал дом как свои пять пальцев, потому что исчез буквально в секунду. Данте поднялся и отряхнулся, белые облака строительной пыли, в которую превратились некогда прекрасные стены и потолки, закашлялся. Он поспешил убраться из комнаты, пока она окончательно не обрушилась. Данте кашляя, пробирался к одному из выходов, но дом был весь охвачен огнем, кажется, он заблудился и уже смутно понимал, в какой части находится. Детектив с силой толкает дверь, и она поддается, он вваливается в комнату и захлопывает её. Здесь еще нет огня и можно отдышаться, но не долго, чтобы не попасть в ловушку. Данте осматривает комнату и замечает странный срыв на обоях и нижних панелях. Если присмотреться, можно заметить тонкую черную полоску вдоль срыва. Это замаскированная дверь, которую так сразу и не приметешь. Данте открывает её, кажется там небольшой ход вдоль стены, если втиснуться боком, возможно, он и сможет пролезть. За дверью что-то с грохотом обвалилось, выбора не осталось. Данте убрал пистолеты за пазуху и протиснулся в узкое пространство, он чувствовал, как грубо выделанная стена царапает плечи и спину, кажется, от этой футболки придется избавиться, она придет в негодность. Прилагая усилие Данте, проталкивал себя дальше по узкому ходу, он был длинным и видимо опоясывал несколько комнат. Вдалеке замерцала маленькая точечка, и Данте попытался ускориться, запах дыма проникал уже и в это маленькое пространство. Пришлось максимально выдохнуть, чтобы сделать последний шаг и оказаться у другой такой же двери. Все это время светилась крохотная замочная скважина. Данте с силой толкнул дверь рукой, но та не поддалась. Тогда он навалился плечом, и чуть раскачивая себя ногами, подался вперед, грубо вытесанные камни впились в кожу и разодрали ему спину, Данте поморщился от боли и вылетел сквозь дверь. Он очутился в библиотеке. Ну, конечно старый потайной лаз, который мама оставила им для игр, он успел позабыть о нем. Перед ним в кресле с книгой сидел мужчина, безразлично перелистывая страницы. Он будто ждал здесь уже какое-то время. Данте хотел выхватить пистолеты, но Вергилий поднял вверх руку, будто останавливая его, и прося паузы, хотел дочитать страницу или главу до конца. - Ты мог бы и открытку прислать, что вернулся домой, - не выдержал Данте и сложил руки на груди, упираясь в одну из полок позади себя. Брат, оторвал взгляд от страниц книги, и без интереса посмотрел на Данте. - «И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю, разве я сторож брату моему?», - губы Вергилия тронула усмешка. Он поднялся с места, подцепляя Ямато прислоненный у кресла, и сделав несколько шагов к камину, хлопнул книгой и бросил её в огонь. Огонь жадно накинулся на старые пожелтевшие страницы и темную обложку. Вергилий внимательно наблюдал затем, как пламя поглощает страницу за страницей, так жадно и непримиримо. - Ты, правда, хочешь поговорить о каких-то ветхозаветных мужиках? – изумляется Данте. - Знаешь Данте, господь очень странный парень, недолюбливает старших братьев, тебе не кажется? – Вергилий, наконец, вновь удостоил младшего брата взглядом. – Не находишь ли ты в этом иронии. - Убери меч Вергилий, и мы поговорим, о чем захочешь, но в участке. - Данте продолжал следить за каждым движением брата, но сам на рожон не лез, возможно, в первый раз он погорячился. Даже не дал Вергилию возможности высказаться. И эта оплошность теперь разливалась неприятной болью во всем теле. Но Вергилий словно пропускает вс его слова мимо ушей. Перехватив Ямато в руке, он чуть приоткрывает ножны. Данте тоже протягивает руки к рукоятям пистолетов, и даже не хочет думать о том, что будет дальше. - И ведь я в чем-то понимаю его. Я тоже ставил на старшего, - продолжает Вергилий пространно, - но он тоже подвел своего бога. Он так меня разочаровал. Дети все время разочаровывают, Данте. - У тебя есть дети, - усмехается Данте. – Говорят, ты ночлежку устроил из семейного гнезда. Данте шутит, но внутри достаточно серьезен, и он начинает терять терпение, да и огонь явно подбирается уже сюда. Неприятное осознание стучится кровью в виске, неужели его брат и правда имеет ко всему этому отношение. Он был так рад видеть его, хотел буквально броситься и заключить в объятия, гнал от себя мысль об убийствах, это могла быть самооборона или что угодно, глаза бывает, обманывают. Но теперь Данте, точно больше не узнавал своего брата, тот изменился. В его речах проскакивали странные нотки, не безумия, но какой-то странной уверенности в своей безнаказанности и правоте. Кажется, он действительно посчитал себя богом, милостивым и понимающим. И реплики Данте нисколько не задевают этого Вергилия, ему действительно словно наплевать на слова такой букашки как Данте, не имеет значения, что тот скажет. Есть лишь его слово. - Мы тоже разочаровали своих родителей, в тот день. Ты помнишь тот день, когда мы это сделали? - Не знаю, о каком дне говоришь ты, но я разочаровывал родителей постоянно. Быть умницей всегда было твоей прерогативой. Вергилий фыркает и качает головой. - Тот день, Данте. Когда бог сделал так, что тебя не оказалось дома, а наша мать умерла с твоим именем на устах. Но если бы не ты, она осталась бы жива. Мы оба подвели ее, но она все равно просила позаботиться о тебе, и спрашивала о тебе.... Вергилий смотрит на Данте в упор, какая-то странная обида сквозила в его взгляде. Он словно вновь слышит последние слова матери. «Беги, найди Данте, позаботься о Данте... я люб…», алая кровь заполняет ей рот, вместо последних слов. Вергилий смаргивает видение. Никто и никогда не обвинял его в смерти матери. Данте чуть сводит брови к переносице, он очень мало знал о том дне, ведь Вергилий не позволил ему даже пройти в дом. И после они никогда не говорили об этом, так почему же теперь вдруг. Неужели все эти годы Вергилий так сильно ненавидел младшего брата, что даже не мог находиться с ним в одной комнате и потому исчез. - Смотрю, не было и дня, чтобы ты не вспоминал обо мне, братец. - Замолчи, я не закончил, - жестко обрубил Вергилий. - Мы оба просто обязаны были что-то предпринять. Но ты все говорил о справедливости, что убийцу обязательно найдут, ты такой глупый… Зудел у меня над ухом своей слепой верой в закон. В идеалы отца. Но единственное, куда вели нас эти идеалы, это к смерти. - Никто из нас не был виноват в случившемся. - Но это случилось, потому что никто из нас не был готов. Никто не был достаточно силен. Мы были беспечными. - Мы были детьми, Вергилий… И мир вокруг оказался жесток. - Я так ненавидел тебя, и так винил в случившемся. Ведь я так сильно любил тебя, брат… В какой-то момент я стал думать, что бог так наказывал меня, за то, что я не справился, не смог спасти маму… Но потом я понял, что он избрал меня. Ведь что есть бог, если не сила. Сила решения. Когда я понял это, все встало на свои места. Все подчиняется богу, Данте, так или иначе. Бог есть сила, и у меня достаточно силы, чтобы быть богом. Данте бросило в дрожь от таких слов, он прикрыл глаза на секунду, значит все происходящее здесь дело рук его брата. Был ли он безумен, или же и вправду так сильно уверовал в свои собственные домыслы, еще предстояло выяснить. Пистолеты вдруг стали такие тяжелые, что их невозможно было поднять, Данте хотел их бросить, чтобы избавиться от этой тяжести. Надежда всегда умирает в их деле последней, и к горлу надежды Данте сейчас приставляли острый клинок. - И что ты сделал? – почти нехотя спрашивает Данте, знал, что ответ ему не понравится и его сердце, так или иначе будет разбито. Он так долго искал брата, чтобы вновь потерять, этот мужчина был лишь внешне похож на Вергилия, в нем не осталось ничего от того человека, которого Данте искал все это время. Человека, который был ему братом и другом, того с кем мог общаться без слов и чувствовать на расстоянии. Они были как две стороны одной медали, и теперь Данте, кажется, осознал всю иронию. Однажды были приняты разные решения, хотя такие похожие. Шли одной дорогой в разные стороны, все отдаляясь, чтобы теперь встретиться в горящем доме, где все это и началось. - Что я сделал? – удивляется Вергилий тому, что Данте не понимает. – Сделал... делаю мир чище, избавился от подонка, что даже сам не осмелился придти в дом своего врага. Но я осмелился. Данте приходится сделать над собой усилие, внутри, словно все сковало железной цепью, руки не слушаются, от запаха гари в голове мутится, Данте понимает, что все-таки потерял брата в то утро, когда видел в последний раз. Этот человек только слегка смахивает на того мальчишку, Вергилия, которого он любил здесь больше нет. Данте превозмогает себя и наставляет прицел на Вергилия. - Ты так ничего и не понял, - усмехнулся Вергилий, - это так похоже на тебя. - Руки чтобы я видел, Верг, и не вынуждай меня стрелять, опять. - Но я добрый, я покажу тебе, что имел в виду. За дверью слышится треск, а через щели начинает пробиваться дым. Со стороны Вергилия огонь начинает быстро перекидываться на книги. Данте нервно сглатывает, подспудно осознавая, что на этот раз Вергилий не станет учтиво сдерживаться. Нервы Данте сдают первыми, и раздается выстрел. Вергилий словно прочитал его намерение и сорвался с места раньше, пересекая комнату быстрыми шагами, чтобы Данте сложнее было прицелиться, он выхватывает меч и теплая кровь струится по клинку. Ямато начинает, словно звенеть в руках, сегодня хозяин не скупится на кровь и меч торжествует. Данте роняет пистолет и машинально хватается за рану. Клинок прошел выше сердца, и не задел ни одной жизненно важной артерии. Вергилий не спешил вынимать меч из тела брата. - Ты ни какой не бог Вергилий, у бога есть фан-клуб, а твой, кажется весь мертв, - усмехается Данте сквозь силу. - Я не нуждаюсь в слабых почитателях. - Ты простой убийца, как те, что убили нашу мать. Над ними слышится ужасный треск и оба поднимают голову. Вергилий резко выдергивает Ямато из плеча Данте и тот откидывается на здоровую руку, из раны сочится кровь. Огромная балка перекрытия падает между ними, и огонь поднимается почти до самого потолка. - Я мог бы убить тебя, но решил пощадить твою жалкую жизнь, Данте. Иначе ты не поймешь, в чем истинная суть силы. Сильный имеет право на многое. Высшая справедливость, правосудие, возможность подарить тебе прозрение. Вергилий убирает Ямато в ножны и уже хочет уйти, оставив брата обдумать его слова. Данте сжимает пистолет в раненой руке, он просто не может отпустить теперь брата, он фактически сознался во множественных убийствах. Но кажется Данте ошибся в том, что это он их убийца из красной папки. Да и огонь обступает уже, кажется со всех сторон, ему просто не хочется гореть в этом пекле одному. - Слушай, Вергилий, - Данте уже почти не видит его из-за огня, а дышать становится все сложнее, но он просто должен убедиться наверняка. – За что ты убил мальчишку пару недель назад. Мы нашли труп в реке, неподалеку отсюда. - Мальчишку, - удивляется Вергилий, но потом будто вспоминает. – Он ослушался, я наказал его в пример другим. Ямато - священный меч, им может пользоваться лишь избранный, доказавший свою силу. - Все боги мертвы, Вергилий, остался только дьявол. Данте неопределенно хмыкает, кто этот незнакомец с лицом его брата. Он сжимает рукоять белого пистолета, и, надавив на рану, резко вскидывает руку, быстрый выстрел. В сполохах огня почти не видно, но Вергилий падает, Данте уверен, что пуля нашла сердце. Потому что его собственное будто разорвалось в эту секунду тоже, ужасная раздирающая боль, а за ней зазвенела привычная пустота, лишь на секунду заполнившаяся радостью встречи. Теперь лишь привычная пустота. Данте опустил руку, нет сил даже корчиться из-за ранения, он смотрит на подступающий к нему огонь. На минуту в сознании помутилось и он будто бы никуда не собирался, решил остаться здесь, в доме который станет могилой для них всех. Но замешательство проходит и Данте, молча, поднимается из последних сил, огонь уже повсюду, Данте поворачивается и видит на пороге тайного хода мальчишку, он уже видел его сегодня, именно его он схватил за ногу. Мальчишка вновь испуганно воззрился на него. - Никогда не видели человека, - Данте приподнимает брови. - «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего и убил его», - губы Вильяма испуганно шевелились. - Ты существуешь... - Спокойно пацан, я кажется, с ним разобрался, не стоит благодарности, младшие братья рулят. Мальчишка стоит как вкопанный, и просто смотрит на мужчину с лицом их отца. Данте чувствует, что сил у него уже почти нет, веки тяжелеют, а вдохнуть почти невозможно, даже у великого детектива Редгрейва есть свои лимиты непобедимости. Данте вдруг находит опору, ноги сами шевелятся, почти не подчиняясь голове. Вокруг осыпаются пылающие осколки, весь дом уже, кажется, в огне. Он надавливает себе на рану, и адреналин прибывает к мозгу, заставляя ненадолго взбодриться. Данте не понимает, зачем они бегут в самое пекло, и кто тащит его с таким упорством. Они пересекают огромный зал, который еще не полностью поглощен огнем, здесь есть небольшая возможность подышать. Мальчишка, что все это время помогал ему идти, падает на пол, хватая воздух ртом, жадно и бешено, он закашливается, сжимая в руках книгу. Видимо за ней вернулся в библиотеку на удачу Данте. - Идти еще сможешь? – пытается Данте спросить у него. - Я здесь не умру, - упрямо говорит паренек, поднимаясь на свои худые ноги, он весь пошатывается. - Только не здесь. Данте кажется, что он слышит голос, кто-то будто зовет из последних сил. Данте оглядывается, это в коридоре, он бросается туда, огромный язык пламени врывается в зал, когда он открывает дверь, за дверью завал, в него не протиснуться. - Эй, кто здесь? – кричит Данте. - Данте? – в этом голосе столько надежды и облегчения. – Данте я здесь. - Бабуля? – изумляется Данте, уже готовый одними руками растаскивать горящие завалы. - Заткнись и слушай, - переходит к делу Нелл, - со мной тут ребенок, но мы в ловушке, мне кажется она теряет сознание. - Нелл кашляет, Данте еле различает ее лицо за языками пламени. - Нелл, я вытащу вас. - Не вытащишь, - смирившись, говорит она. – Данте, здесь баллоны с газом у нас мало времени. У соседней двери есть небольшой лаз между обвалившимися перекрытиями, но я не могу открыть дверь отсюда. Девчонка пролезет, но я, увы, нет. Данте бросается к соседней двери, что находится через пару метров от этой. Дверь заклинило, она не поддается, да и ручка почти расплавилась. Данте выхватывает пистолет, веля парню спрятаться где-нибудь, он пытается отстрелить замок и ручку, с пятого выстрела ручка отлетает. Данте рывком сносит дверь, все так, как и сказала Нелл, внизу можно протиснуться, он пропихивает свою куртку в этот лаз и Нелл укутывает девочку, и помогает ей пролезть. Данте с силой дергает ее на себя. - Теперь ты Нелл. - Данте уходи, - Нелл смотрит ему прямо в глаза. – Это приказ, детектив Редгрейв! - Но Нелл, - Данте с силой и злобой пинает ногой обвалившиеся перекрытия и балки, и те падают под собственной тяжестью полностью перекрывая последний выход. - Черт, Нелл, я не брошу тебя, - кричит он. - У меня была хорошая жизнь, не жалей обо мне, - с какими-то почти материнскими нотками в голове горит Нелл. – Передай Нико, чтобы заботилась о фургоне он теперь ее. И что я ее люблю, больше чем родную. - Нет, Нелл, ты сама скажешь ей это. Данте бешено оглядывается в поисках хоть чего-то чем можно расчистить проём. - Уходи, пацан, не зли меня! А то я прострелю тебе башку, я клянусь, - Нелл делает вид, что достает пистолет, хотя сама зажимает рану из последних сил, какой-то ребенок ранил её, хотя она пыталась ему помочь. Нелл изо всех сил старается не дать понять Данте, что она умрет если ни здесь, то в больнице. Ей бы не хотелось этого... смерть в больнице ужасно скучная. Нелл выуживает пачку сигарет из кармана. Данте чувствует, как кто-то тянет его за плечи. - Пошли, здесь сейчас все рухнет. Данте хватает девочку и бросает последний взгляд на Нелл. Он пытается сказать ей, но слова будто застревают в горле. - Я знаю, милый, знаю, - кивает она. Вильям подталкивает Данте в спину. Нелл отходит от двери, и достает сигарету, картинно подкурив от ближайшего огня, она выпускает струйку дыма через нос, и прищурившись смотрит на баллоны с газом. Нелл теряет сознание, сигарета выпадает из её рук и, откатываясь, сгорает в момент. Баллоны в углу не выдерживают и взрываются. Вильям и Данте вылетают из дверного проема как пробки из шампанского. Данте видит темное небо расцвечено пожарным заревом, землю и снова небо. Они живы. Они выбрались. От взрыва вылетают последние стекла и дом в своей середине обваливается, складываясь, словно карточный. - Нелл… - одними губами произносит Данте, глядя на зарево. Вдруг он осознает, что руки чем-то оттягивает, а боль в предплечье вспыхивает с новой силой. Данте стаскивает маску Нелл с девчонки и прислушивается к ее дыханию, оно есть пусть и совсем тихое и неспешное, девчонка в шоке и без сознания, Данте аккуратно кладет ее на землю. Он подходит к парню и трясет его за плечо. - Ты жив, эй…? Вильям смотрит на Данте и один вид его лица заставляет вскочить на ноги, но в секунду он приходит в себя. - Спасибо, - говорит Данте, присаживаясь на землю рядом. – С другой стороны дома полиция и медики. - Я не пойду, - упрямо заявляет Вильям. - Родители то есть? - Я почти совершеннолетний, сам разберусь, - угрюмо отмахивается он, и настороженно смотрит на Данте из-под свисающих прядей. - Черт, а знаешь, иди… мне все равно, я не знаю что здесь творил мой брат, но не смотри на меня так, я точно не он. - Брат… - кивает Вильям и устало усмехается. – Точно, вы Данте. Я видел фото в коробках. Они мне не верили. Но верили в него, - пожимает плечами Вильям. – А я нет. Он дал нам дом еду и защиту, но я все равно не верил в него. - У вас, что орден пресвятого Вергилия? – саркастично замечает Данте, приподнимая бровь. - Скорее секта, судя по определению в книге. - Ума не приложу, как буду писать отчеты об этом деле. - Вы коп? – в глазах Вильяма вспыхивает интерес. - Был с утра, - кивает Данте. Вильям поджимает губы, видимо хочет что-то спросить, но, кажется, девчонка начинает шевелиться. Вильям вскакивает на ноги и смотрит в сторону леса, и почти срывается с места. - Эй, - окликает его Данте и достает что-то обгорелое из кармана, и сует парню в ладонь. Вильям смотрит на свою ладонь, это визитная карточка с контактами детектива Редгрейва, он сжимает ее в кулаке. - Как тебя звать хоть? Вильям поднимает на него встревоженный взгляд. Все еще не привыкнет к его лицу, хотя прическа у Данте и другая, и взгляд, и манера говорить. Сложно поверить, что все закончилось и он, правда, свободен. Все ждет подвох. Вильям смотрит на книгу, что сжимает в руке. - Можешь звать меня Ви. Ви бросает мимолетный взгляд в сторону девчонки и исчезает в тени деревьев, чтобы раствориться в ночи и наконец, осознать, что выжил. Данте устало качает головой, кажется, он в состоянии встать. Он подходит и подхватывает девчонку на руки, лицо той все перепачкано, глаза испуганы, но когда она видит лицо Данте сразу же успокаивается, на дне голубых огромных глаз просыпается нежность. - Ты выбрал меня… Данте молчит, он не знает, что именно здесь творилось, и главой чего был его брат. Вся эта ночь напоминает больше страшный кошмар. Он доходит до ближайшей машины скорой помощи и отдает пострадавшую им. Леди, кажется, плачет, сжимая кулаки и кутаясь в полицейскую куртку. Она наблюдает, поджав губы, затем как пожарные пытаются потушить бушующее пламя. - Эй, девушка, ваши родители случайно не… - Данте не успевает договорить свой дешевый подкат, как получает от Леди мощный удар в грудь. - Черт, я думала, ты помер! - Точно умру. Если еще раз ударишь. - Прости, у меня аллергия на тупые шутки. - Хоть что-то не изменилось с годами, - улыбнулся Данте и сунул руки в карманы куртки, что уже успел надеть, по плечу все еще бежала кровь, но он кажется забыл все еще не веря в случившиеся внутри особняка. Он вытащил из кармана ключ с брелоком и тупо уставился на них, Нелл положила их ему в куртку. Осознание накрыло резко, без предупреждения, как и чувство вины. Леди заглянула ему в ладонь и кажется, теперь точно не выдержала, она всхлипнула. Данте никогда не видел слез Леди. Она отвернулась и закусила губу. Данте и сам почувствовал странный ком в горле, легкие сдавило, но кажется, это был очередной приступ кашля. Он стоял и смотрел на ключ от фургона Нелл, что она всегда таскала с собой на счастье, хотя сам фургон не был на ходу с 1978 года. Пустота, вот что он почувствовал в тот момент. И после пустота заполнила все. Данте отключился, упав на землю, чем ужасно перепугал Леди. Данте очнулся в машине скорой помощи, и почти сразу же выдернул из себя капельницу, чем немало шокировал присутствующих там врачей, и настоятельно попросил высадить его возле дома. После долгих препирательств, увещеваний и пары матов, работники скорой помощи сдались и отпустили детектива. Но в итоге Триш все равно отправила его в больницу на утро. Данте пришел в норму прямо к похоронам Нелл. Это были красивые проводы с почестями. Данте стоял у разрытой могильной ямы и держал на красивой подушке её пистолет, значок и зажигалку, что нашлась в рабочем столе. Данте не смотрел ни на кого и никаких толков за спиной не воспринимал, косые взгляды, что бросали ему в спину были менее приятны, но в целом тоже не задевали его. Данте был отстранен от всего, и ему вообще грозило разжалование, так он был поперек горла всему высшему руководству. Нелл теперь вряд ли защитит, а значит, по нему пройдутся катком во всех направлениях. Но все это неважно. Всё чего хотел Данте, так это попрощаться с Нелл. И этот день поему-то напоминал ему похороны матери, ни отца… Когда отшумел последний выстрел в честь Нелл, а большинство стали расходиться, оставив свои соболезнования и цветы, Данте огляделся, ища в толпе кудрявую голову Нико. Он заметил девушку в стороне от толпы, она стояла, прислонившись плечом к дереву, и что-то теребила в руках, морща веснушчатый нос. Данте, наконец, нашел повод свалить из всей этой толпы соболезнующих, что слетелись как мухи на варенье, и на разные голоса пели, каким же Нелл была прекрасным человеком и детективом, управленцем, хотя при жизни открыто ненавидели или же конфликтовали. Похороны всегда были странным действом для Данте. Нет, Нелл была лучшим детективом, которого он знал, и заслуживала этого последнего внимания с лихвой. Вот только Данте предпочел бы сидеть сегодня дома, а не участвовать в этих показательных выступлениях. Нико стояла под деревом. На ней было темное платье с тугим воротником, которое она постоянно оттягивала, словно он ей давил на горло, а выглядело платье так, будто Нико вытащила его из бабушкиного шкафа в прямом смысле слова. В руках у нее была зажигалка, массивная и металлическая, рисунок разглядеть не удавалось, Нико усиленно щелкала ею, пытаясь высечь искру на заржавелом механизме. - Черт! – взмахнула она, рукой тряся зажигалку. - Если так трясти будет только хуже, - сказал Данте, нависая громадной тенью над Нико. Девушка, встрепенувшись, выхватила сигарету изо рта и, смяв ее, спрятала в кулак. Она оправила очки и посмотрела на Данте, она знала его, он частенько бывал у них дома. Да и с Неро они были почти ровесники. Нико вздернула подбородок и посмотрела на Данте. Ей явно хотелось побыть одной в такой день, без этой толпы и лживых скорбных лиц. Лицо Нико выражало не терпение от того, чтобы Данте скорее ушел. Она безотчетно злилась на каждого, кто хотел ей посочувствовать. - Прости, - сказал Данте. – Я не смог её спасти. - Она была старая и упрямая, - фыркнула Нико. – Я знала, что так и будет. Данте знал этот тон, с таким же тоном Вергилий говорил о смерти отца, он злился на него. Как теперь и Нико немного злилась на бабушку, что та оставила её так рано. - Она обещала починить фургон и взять меня в путешествие, когда выйдет на пенсию. А теперь мы зачем-то хороним пустой гроб, - фыркнула девушка, пиная корень дерева. Данте достал из кармана ключ с брелоком и протянул его перед собой. - Нелл просила отдать это тебе, и сказать, что он твой. - Ай, - всплеснула руками Нико, и потрясла кудрявой головой, - вот ведь, спихнула на меня весь свой хлам. Нико резко выхватила ключи из рук Данте и сжала в кулаке. - Она была счастлива провести с тобой эти несколько лет. Нико сильнее сжала кулаки. Данте больше не смел, надоедать ей, и поспешил скрыться, давая Нико побыть самой с собой здесь. Нико дернула рукой, вновь поправляя очки, и закусила губу. Слезы защипали глаза. Она достала пачку сигарет, что нашла дома, и еще раз щелкнув зажигалкой, подкурила её. В легких все неприятно сдавило, и она закашлялась, вкус был отвратительный. Но все лучше того, что она сейчас чувствовала. Нико упрямо затянулась еще раз. … а спустя пять лет в кабинете, что теперь принадлежал Данте, раздался телефонный звонок, и детектив ленивым движением поднес трубку к уху и зажав её плечом, потянулся к свежей пицце. - Детектив Редгрейв слушает. - Эм… это, - голос был слегка не решительным и глухим. – Это Ви. Данте чуть пиццей не поперхнулся, он был почти уверен, что парень сгинет где-нибудь в подворотне или еще хуже, и неоплаченный долг так и останется долгом. Данте перехватил трубку рукой и облизал пальцы от пиццы. - Так ты жив, - не скрывал Данте своего удивления. - Да, и я хочу работать в полиции, и почти уверен, что смогу пройти все подготовки, но… - ...но? - Выбей мне медицинское исключение, допуск… - парень замялся, после такого дерзкого выпада, явно не зная, как именно называется то, что ему нужно. Данте напрягся, разговор был едва ли телефонный, да и просьба выглядела сомнительной, нужно было глянуть на этого Ви, и лучше бы ему отказать сразу. Но переведя взгляд на пистолеты, что когда-то были подарены Нелл, он вспомнил, как она опекала и помогала самому Данте издалека, ненавязчиво опекая повесу. По смутному первому впечатлению Ви был куда проще и спокойнее Данте в том возрасте, и возможно это окажется его единственной просьбой за все время. Долги надо отдавать. Данте вздохнул. - Давай встретимся, это не телефонный разговор…. * Отвратительные деньки. Данте резко хлопнул папкой и поморщился, тяжело вдохнув, он на секунду прикрыл глаза. Единственное, чего детектив Редгрейв так и не смог понять, почему Ви так долго молчал и не настаивал на своей догадке о прямой связи с той ночью, хотя явно впопыхах и страхе выдал её в самом начале. Он ничего не сказал даже ему… Да и сам Данте не прислушался. Он устало потер перенапряженные глаза. Почему Ви решил вести всё это в одиночку. В компьютере мигало оповещение об ответе на запрос. Захлопнув толстую папку, в которой хранились все скудные записи и показания, фотографии и адреса приютов, куда были отправлены те трое, что они с Нелл вытащили из дома, он вспомнил Мейлин и Вилли, хотя последний сильно изменился. Данте больше не сомневался, что эти трупы являются логичным завершением резни двенадцатилетней давности. Вот только оснований свести это все в одну кучу и открыть старое дело, не было никакого резона. Попытаться найти убийцу дело почти гиблое, это будет такое же пустое по содержанию дело, как и предыдущее. Данте кликнул на мигающее оповещение и посмотрел на человека на фотографии, лицо ему было не знакомым, а имя Гилвер Либерт больше напоминало подставное, вечно в патрули набирают по объявлению, Данте почти фыркнул. Он устроился в патрульное отделение полгода назад, и два месяца назад уволился по собственному желанию, дело брал якобы по заявке руководства. Все это шито белыми нитками. Теперь у Данте было фото, и его нужно было бы разослать по всем участкам, пунктам, объявить в розыск, но вряд ли этого призрака удастся поймать. Данте сделал пару кликов, дело сделано. Утром он возьмет пару машин и орден на обыск, съездит к старому особняку, проверить там все для нового расследования. Вот только вряд ли раньше утра что-то двинется с места. Может быть прав был Вергилий, и система правосудия слепа и вязнет в бюрократии… Данте закинул ноги на стол, мысли дурные, они ведут к хаосу. Лучше он поспит эту пару часов и проветрит мозг.