***
Кагоме пришла в себя от очень знакомого зудящего ощущения, навевавшего смутные неприятные воспоминания. Она распахнула глаза и обнаружила себя на руках мужчины, того самого, что вышел им навстречу по мосту. Только волосы его теперь не стояли дыбом. — Вы очнулись? — ласково спросил он. Вместо ответа жрица оттолкнула его и вырвалась, упав на землю. Лук оказался при ней, и уже через секунду она целилась в его шею — ровно туда, где находился осколок. — Вы, должно быть, напуганы, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Суйкотсу, я врач. — Я Вам не верю, — сощурилась Кагоме. — Я вижу осколок у Вас в шее, и он чёрный. — Вот, значит, как... — протянул он и бросился к жрице. — Нет! — крикнула девушка, от неожиданности роняя лук и выставляя руку с барьерными чётками в защитном жесте. — А? — Суйкотсу остановился. — Где я? И кто Вы? — Что происходит? — озадаченно нахмурилась Кагоме, увидев, что его осколок очистился. — Суйкотсу-сенсей? — Мы знакомы? — он удивлённо уставился ей в лицо. — Вы немного напоминаете Кикио-сама, но Вы не она. — Меня зовут Кагоме, — жрица, наконец, поднялась с земли и отряхнулась. — Кагоме-сама, Вы знаете, где мы? — Очень приблизительно, — признала девушка. — Могу определить только, где находится гора Хакурей. — Кажется, я знаю эти места, — кивнул Суйкотсу, осмотревшись. — Здесь недалеко деревня, где я остановился. Давайте отправимся туда. — Лучше я останусь здесь, — Кагоме отрицательно покачала головой. — Мои друзья так быстрее меня найдут. — Что ж... А я пойду. Там я собрал сирот, они, должно быть, меня потеряли, — он улыбнулся и развернулся, чтобы уйти. — Дети? — переспросила жрица. «Вот чёрт, — подумала она, — если осколок опять потемнеет, он же их попросту перережет! Я должна их защитить». — Да, — Суйкотсу вздохнул. — Времена сейчас такие, что дети часто остаются без родителей. Я их собираю и даю приют. — Ясно... — протянула девушка. — Пожалуй, я пойду с Вами. — Но разве Вы не говорили, что Ваши друзья... — Меня отыщут в любом случае, — оборвала его Кагоме, убеждая и саму себя, что Сещёмару действительно отправится за ней. Через несколько минут они вышли на тропинку, а вскоре показалась и деревня. Суйкотсу уверенно направился к крайней хижине, откуда навстречу ему выбежали дети. Кагоме стояла в стороне и очень внимательно наблюдала за осколком. Пока он был чист, опасаться было нечего, но жрица боялась, что потемнеть он может в любой момент. И неизвестно, когда этот момент настанет. Дзякотсу Кагоме заметила не сразу, но всё же до того, как он появился в поле зрения. Пока она решала, использовать стрелу или барьер, наёмник вышел из тени и направился прямо к ней. Жрица потянулась к колчану, но парень даже бровью не повёл. — Одно лишнее движение, — зло проговорил он, — и я перережу этих детишек. Кагоме безвольно опустила руку. Она ощущала отчаяние и бессилие, и больше всего ей хотелось сейчас, чтобы пришёл Сещёмару. Он бы точно дал ей то необходимое мгновение, чтобы поставить барьер и защитить детей. Но дайёкая не было — она даже не ощущала его ауры. — Эй, Суйкотсу, — повернулся к нему Дзякотсу. — Давай уже, возвращайся. — Я не понимаю... — Прекрати, некогда мне с тобой нянчиться, — он взмахнул мечом и оставил царапину на мальчишке, что ближе всех был к Суйкотсу. — Остановитесь! — он поднялся. — Что Вы делаете? — Возвращаю тебя в чувство, — фыркнул Дзякотсу. — Не заставляй меня ждать. Кагоме вздрогнула, когда осколок в шее Суйкотсу начал темнеть. Внешне это отразилось не сразу, но она успела почувствовать это прежде, чем сам врач. «Раздвоение личности?» — мелькнуло у неё в голове, прежде чем она выбросила чётки для создания барьера. Сообрази она мгновением позже, и Суйкотсу точно убил был того паренька, которого ранил Дзякотсу. — Ты постоянно мешаешься! — выпалил Дзякотсу. — Но вот... Предлагаю сделку. Раз уж эти детишки так тебе дороги, мы оставим их в живых, если ты пойдёшь с нами. — Я могу держать барьер достаточно долго, — твёрдо объявила Кагоме. — Пока ты жива, — парировал наёмник. — Но так уж вышло, что ты можешь нам пригодиться. К тому же, рано или поздно ты уснёшь, и тогда... — Сещёмару придёт раньше! — выпалила Кагоме. — Прекрати нести бред, девка! — разозлился Дзякотсу. — Или ты идёшь с нами, или я найду способ заставить тебя снять барьер и убью детей. — Я... — жрица понимала, что лучше будет сдаться. — Хорошо... — Правильное решение, — наконец улыбнулся наёмник. — Вот только лук и свои эти чётки ты оставишь здесь. Или сама понимаешь, — он покосился на детей. Кагоме кивнула и сняла барьер. Она аккуратно смотала чётки с руки, сняла с плеча лук и колчан. Суйкотсу и Дзякотсу ждали, пока она нашла место для них в хижине, на несколько секунд скрывшись из их поля зрения. В это время она сломала одну стрелу и положила часть с наконечником себе в карман, надеясь улучить момент и очистить осколок Суйкотсу. Когда она вернулась, она обратилась к мальчику с царапиной: — Если придёт дайёкай с серебряными волосами, отдай ему мои вещи, хорошо? Мальчик только кивнул, и Кагоме подошла к наёмникам. Ей связали руки за спиной, а затем, грубо схватив под локоть, повели в направлении горы. «Хотят заманить Сещёмару в барьер, — поняла жрица. — Лишь бы чётки защитили его...»***
Сещёмару скользил за запахом Кагоме, боясь потерять след. Он нашёл то место, где она оказалась на земле, и теперь направлялся к деревне, куда она, судя по всему, шла сама. Вдоль её следов тянулась ещё одна цепочка, разившая мертвечиной. Вскоре он вышел к деревне, на окраине которой стояла хижина. Здесь Кагоме явно провела какое-то время — её запах отчётливо ощущался в одном месте, будто она стояла в стороне. — Вы ведь дайёкай? — услышал он детский голос. — Хм? — Сещёмару вопросительно уставился на мальчика, посмевшего позвать его. — Здесь была жрица. Она нас защитила, когда Суйкотсу-сама сошёл с ума, — мальчик потупился. — Ради нас она оставила оружие и пошла с ними. Сказала, если Вы придёте, отдать Вам её лук и чётки. — Дура, — фыркнул дайёкай. — Дай мне чётки, а лук привяжи к дракону, — он кивнул на А-Уна. — Но она говорила... — Я не могу взять в руки священный лук, — отрезал Сещёмару. — Поторопись. Чётки дайёкай сжал в руке и рванул по следу. Заметив, что ведут следы к горе, он недовольно поморщился, но даже не сбавил скорости. Святая сила этого места ощущалась всё сильнее, и демон с удивлением отметил, что она не приносит ему неудобств. Вскоре он оказался на горной тропе, где пришлось несколько притормозить. Барьер горы Сещёмару заметил сразу, но вошёл в него легко, будто его и не было. А вот Джакена и А-Уна пришлось оставить. Дайёкай быстро нагнал наёмников, обогнул их и зашёл вперёд. Очищающую силу барьера он всё-таки ощущал, но примерно в той же степени, если бы это был барьер какого-нибудь слабого священника. Так что вполне мог начисто игнорировать это неудобство. — Похоже, не так уж ты ему дорога, чтобы тащиться за тобой в барьер, — изрёк Дзякотсу. — Впрочем, неважно. Тебя убить у меня давно руки чешутся. — Не смей недооценивать Сещёмару, — прошипела Кагоме. — Ничего ты о нём не знаешь. — Смотри-ка, — позвал Суйкотсу, — и правда явился. — Эй, спускайся, — крикнул Дзякотсу, — и дай себя убить, если не хочешь, чтобы я пустил ей кровь. — Развяжи её, — велел дайёкай. — Ещё чего, — фыркнул наёмник. — Чтобы она осколок Суйкотсу очистила? Нет уж. — Если бы она могла, уже сделала бы это, — фыркнул Сещёмару. — Но без оружия у неё нет сил. — И на кой тебе спасать эту жалкую бабу? — протянул Дзякотсу. — Тебя не спросил, — зло выплюнул демон. — Развяжи ей руки, и я позволю тебе сражаться со мной. — Суйкотсу, — недовольно изрёк наёмник, — развяжи её. Как только верёвка с запястий Кагоме упала на землю, Сещёмару скользнул вниз, вложив чётки в её ладонь. Жрица не подала вида, что он передал ей что-то, быстро спрятав руку под рукавом. Дзякотсу тем временем атаковал, не подпуская демона близко. Суйкотсу уставился на развернувшееся сражение, удерживая девушку за плечи. Пользуясь отсутствием внимания с его стороны, Кагоме осторожно нашарила обломок стрелы и ждала подходящего момента. — Дай мне увидеть цвет твоей крови, если не хочешь посмотреть на её смерть, — промурлыкал Дзякотсу. — Нам ведь велено её убить и забрать осколки. — Как будто я позволю, — зло заключил Сещёмару. — Шея! — крикнула Кагоме. — Осколок там! — Заткни её! — огрызнулся наёмник. Суйкотсу развернул жрицу к себе лицом, надеясь увидеть ужас в её глазах. Но в них не было даже намёка на страх. Кагоме будто смотрела ему прямо в душу, и взгляд её затягивал подобно омуту. Наёмник промедлил всего секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы девушка воткнула стрелу с розовой вспышкой на конце в его шею. Стоило наконечнику коснуться осколка, как тот очистился и засиял. Дзякотсу был слишком занят Сещёмару, чтобы сразу заметить, что Суйкотсу больше ему не союзник. Наёмник с обломком стрелы в шее лежал на земле и лицезрел небо. Сещёмару тем временем теснил Дзякотсу к краю барьера и подбирался всё ближе. На мгновение он сместился, чтобы уйти от атаки, и наёмник тут же осознал провал предприятия. Он только и смог увернуться, чтобы Токудзин не коснулся его шеи. — Чёртова девка! — прошипел Дзякотсу. — А вблизи ты красавчик, — улыбнулся он Сещёмару и поспешил скрыться в тумане. — Спасибо, — тихо проговорил Суйкотсу, глядя на Кагоме. — Что вернули меня. — Я должна была... — также тихо ответила жрица. — Дети... Они в порядке? — в голосе чувствовалось беспокойство. — Да, все живы, — кивнула девушка. — Спасибо, — Суйкотсу закрыл глаза. — Я знаю, это Вы их спасли. Вытащите осколок. Мне уже пора умереть. — Покойтесь с миром, — произнесла Кагоме, но не успела выполнить его просьбу: ей едва хватило времени отдёрнуть руку от меча Дзякотсу, вырвавшего осколок прямо наёмнику в руки. — А это я заберу на память, — крикнул он и исчез. Жрица уже начала подниматься с земли, когда Сещёмару оказался рядом с ней и резко рванул к себе, отчего она на мгновение потеряла равновесие. Он осмотрел её и, не обнаружив видимых повреждений, облегчённо выдохнул, сразу же отступая. Кагоме виновато опустила голову, не находя слов. Несколько секунд они так и стояли в тишине. — Прости, я опять... — Прекрати это, — оборвал её Сещёмару. — Ты в порядке? — Да, я... — Кагоме подняла на него глаза. — Со мной всё прекрасно, — она улыбнулась. — Давай уйдём отсюда. Тебе здесь, должно быть, не по себе. — Я почти не чувствую неудобств от этого места, — утвердил дайёкай. — Идём. А-Ун при виде жрицы уподобился домашнему щенку, соскучившемуся по хозяйке: он прыгал перед ней, вилял хвостом и приседал. Кагоме почесала его за ушами и улыбнулась. Джакен старательно подавлял радость, ведь он сам привязался к девушке, но не мог позволить себе открыто это проявить. Когда восторг дракона поутих, они спустились с горы и нашли место для ночёвки, где Кагоме тут же развила бурную деятельность по приготовлению ужина. Управилась она довольно быстро и, налив чаю Сещёмару и Джакену, приступила к трапезе. — Как там Санго-тян и Мироку-сама... — вздохнула она, когда уже собиралась спать. — Беспокоишься? — констатировал дайёкай. — Конечно... Я... — она отвела глаза. — Мне не следовало идти на поводу у этих убийц. — Ты ведь жрица, — фыркнул демон. — Насколько я знаю, ты не могла оставить детей. Ты была уверена, что я найду тебя? — Я хотела в это верить, — улыбнулась девушка. — Я понимаю, что доставляю тебе много хлопот, но подумала, что если отдам свою жизнь за детей, то умру без сожалений. — Дура, — беззлобно фыркнул Сещёмару. — Не смей умирать так рано. — Я постараюсь быть осторожнее, — Кагоме смутилась и залилась краской. Дайёкай промолчал. Он прекрасно понимал, что это её обещание ровным счётом ничего не стоит, пока Нараку намерен её уничтожить. Пока у неё осколки. Пока она жрица с огромной духовной силой. Пока она так хороша собой. Как бы осторожна она ни была, оставаясь одна, она всегда будет в опасности в этом времени. И в её времени, думал он, наверняка тоже.