***
Если бы Кагоме сказала то, что он так жаждал услышать, Сещёмару не смог бы сохранить спокойствие. Дайёкай едва сдержал эмоции, когда обнял её в колодце — её горькие слёзы от прощания с родными остановили его. Видеть их было невероятно тяжело, и всё же они помогли демону остудить голову. Если только он совладает с самим собой, со своими порывами, он сможет провести с ней вечность. Он уже отдал ей своё некогда холодное сердце, которое пылало к ней нестерпимо жарким огнём. И душа Сещёмару тоже принадлежала ей одной. Тот факт, что она вернулась к нему, заставлял сердце дайёкая биться чаще. Она изменилась за три года — стала ещё красивее и ещё сильнее. Едва увидев её, Сещёмару подумал, что теперь она может никого больше не бояться — только совсем уж дурной ёкай напал бы на неё. И вместе с тем больше всего ему хотелось оградить её от всех напастей этого мира. Впервые он хотел защитить кого-то так сильно, что собственная жизнь не казалась ему большой ценностью. Когда он назвал её своей луной, когда признался в своих истинных к ней чувствах, в её глазах отражались звёзды, делая их невыразимо прекрасными. И если бы только он дал ей договорить, весь его план, что поддержали сами Рюджин и Инари, обратился бы в прах. Сещёмару ушёл, чтобы унять волнение, потому что стойкость отказывала ему. Дайёкай вернулся в храм уже после полудня. Во дворе под персиковым деревом сидел Казухико — всякий раз, когда у него не было занятия, он располагался здесь и беседовал с Сумико. Между ними как будто была особенная связь. Храм был пуст. В нём, по сути, ничего не изменилось со вчерашнего дня, когда Кагоме ещё не вернулась. Запаха мико в храме не было: воздух был полон аромата цветущей сакуры. Внутри дайёкая как будто что-то оборвалось. — Данна-сама! — донёсся до него голос юреи. — Сещёмару-сама, где вы были? — мягко спросил Казухико, почтительно поднявшись. — Где она?.. — дайёкай, казалось, стремился проникнуть взглядом сквозь стены. — Кто? — не понял змей. Сещёмару лишь взглянул на недоумевающее лицо своего слуги и мгновенно развернулся. Ему казалось, что сердце его остановилось и стремится разломить грудную клетку изнутри. Он рванул на всей возможности к колодцу, страшась, что вчерашнее возвращение Кагоме было лишь сном, развеявшимся с дневными лучами солнца. Он собирался на поляну у колодца, когда лёгкий поток воздуха донёс до его нюха запах. Единственный запах, который действительно был важен для него. Сещёмару резко сменил направление и устремился в лес к большому раскидистому дереву. Кагоме была там. — Не сон, — выдохнул дайёкай и сдавил девушку в объятиях. — Ах... — девушка едва могла дышать. Она хотела обнять его в ответ, но он сжал её так, что даже пошевелиться было невозможно. — Сещёмару... заду... шишь... — просипела она. — Ты не сон, — повторил демон, ослабляя хватку. — Конечно, нет, — постаралась улыбнуться Кагоме. — Почему ты ушла? — он отстранился, но не убрал рук с её плеч. — Я хотела поздороваться с друзьями, — тихо отозвалась мико. — Тебя не было, и я сказала Казухико, что спущусь в деревню ненадолго. — Он мне не сказал, — нахмурился Сещёмару. — Как говорил Ранмару — ты не дослушиваешь, — Кагоме вдруг улыбнулась — дайёкай был всё таким же. — Не уходи, — было больше похоже на приказ, а не на просьбу. — Прости, — девушка положила свою ладонь на его руку и слегка погладила. — Я не хотела заставлять тебя беспокоиться. — Это не то... — Сещёмару опустил руки, выпуская её. — Сещёмару, — позвала Кикио, — я всё понимаю, но, может, сегодня вы останетесь в деревне? Хотя бы до ужина. — Я не против, — едва заметно кивнул он. — Чудеса, — тихо пробормотала жрица. Прежде дайёкай никогда не задерживался в деревне, даже если приходил навестить Рин. Она в некотором роде продолжала любить его, хотя к людям теперь тяготела больше. У девочки не было совсем духовной силы и способностей мико, и она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что просто не выживет в жестоком мире ёкаев без этого. Однако любить и уважать Сещёмару и Кагоме, дружить с Инуяшей и Шиппо ей это совсем не мешало. Более того, эти узы давали Рин храбрость смотреть на мир без ужаса перед ёкаями. В деревне их ждал сюрприз. Ещё на подходе Кагоме ощутила знакомую ауру, и чем ближе они подходили к дому Инуяши и Кикио, тем яснее становилось присутствие драконов. Когда они вывернули на дорогу вдоль хижин, девушка увидела их: Ранмару, Рурико и ещё кого-то, очень на них похожего. Она невольно улыбнулась и ускорила шаг. Драконы беседовали между собой, и потому не сразу заметили её, но стоило мико подойти на десять шагов, как все они обернулись. Незнакомец бросил взгляд на Ранмару, и тот коротко кивнул. Ещё мгновение, и совершенно неизвестный Кагоме ёкай согнулся перед ней в поклоне. Девушка озадаченно уставилась на него, совершенно не понимая, что заставило его принять такую позу. — Ты наконец-то вернулась! — Ранмару широко улыбнулся и приблизился к Кагоме. — Наша дорогая сестра снова здесь. — он повернулся к незнакомому ёкаю: — Разогнись, Рёта. — Что? — отшатнулась мико. — Кто? — Всему клану было объявлено, что ты наша сестра, — пояснил Ранмару. — Батюшка решил, что это будет правильно, — Кагоме медленно кивнула и перевела озадаченный взгляд на Рёту. Дракон проследовал за ней взглядом. — А, это. Он всё знает просто. — Что знает? — не поняла девушка. — Знает, кому обязан тем, что стоит здесь, — усмехнулся Ранмару. — Рюджину-ками-сама? — неуверенно произнесла мико. — Великий бог-дракон не пошевелил бы и пальцем, если бы не ты, — хмыкнул дайёкай. — Но я ничего не сделала... — тихо признала Кагоме. — Вот вечно ты! — Рурико отпихнула брата и обняла названную сестру. — Нет, чтобы обнять Кагоме-сама — стоишь и болтаешь, что только на ум взбредёт. Какие же вы, мужчины, всё-таки чёрствые! Хотя объятия демоницы и были удушающими, Кагоме вдруг стало спокойно, как на руках у матери. С того момента, как девушка прошла через колодец, она никак не могла перестать думать о том, что ей в этом времени не место. Однако её уже в третий раз за день пытались придушить от переизбытка чувств те, кому она определённо была небезразлична. Кагоме судорожно вздохнула и еле сумела сдержать слёзы. И хотя горечь от прощания со своей семьёй из будущего никуда не делась, она осознала, что семья есть у неё и здесь. А со странностями Сещёмару можно и позже разобраться. Кагоме мягко отстранилась от Рурико и повернулась к Ранмару и Рёте. — Я счастлива познакомиться, Рёта, — улыбнулась она. — Я рада, что Рюджин-ками-сама тогда спас тебя, хотя мне жаль, что мне не удалось зайти к тебе. — Что вы, Кагоме-сама! — полукровка выпрямился и подошёл к ней, осторожно взяв в руки её ладонь. — Спасибо вам. Рюджин-ками-сама все годы моего ему служения напоминал, что сделал это только из-за вас. Я и не думал, что смогу однажды лично вас поблагодарить. — Я ничего не сделала, — повторила мико. — Когда-нибудь ты, может быть, и отучишься это повторять, но, очевидно, не сегодня, — улыбнулся подошедший Ранмару. — Мы думали забрать тебя домой сегодня же, но, кажется, не только мы хотели свидеться, — он приблизился и тоже обнял её, тихо добавив в самое ухо: — Как же ты меня тогда напугала. «Если бы не эта одежда, у меня вряд ли осталось бы хоть одно целое ребро», — подумала Кагоме, улыбаясь куда-то в широкую грудь дайёкая.IV. Храм Инари 64. Тяжесть
9 октября 2021 г. в 11:00
Проснувшись, Кагоме не сразу смогла понять, где она находилась. Комната была незнакомой, к тому же мико оказалась не на кровати и даже не на футоне, а на полу перед приоткрытой дверью. Ночь была тёплой, но всё же её спина затекла, и её неприятно тянуло. Кагоме встала, доела холодным оставшийся с ужина рис, поправила свою одежду и вышла во двор храма. Там нашёлся Казухико: он переоделся в храмовые одежды, оставив лишь меч на поясе и наплечник с черепом юреи. Змей добротной метлой сметал листья и лепестки с дорожек. Он бодро поздоровался с Кагоме и принялся негромко насвистывать незамысловатый мотив. Мико вздохнула и прошла в главный зал храма. Раз он открыт, необходимо было провести все утренние ритуалы как положено.
Закончила Кагоме к полудню: она вымыла дочиста помещение храма, протёрла статую богини и провела службу. Воду ей приносил змей, пребывавший в на удивление приподнятом настроении. Сещёмару в храме не было. Кагоме даже ауру его не чувствовала. И только связь через чётки давала понять, что с ним всё в порядке. Мико осмотрелась и решила спуститься в деревню — встретиться с Инуяшей и Кикио, Санго и Мироку. Почему-то она не сомневалась, что все они там. Кагоме расспросила Казухико, куда ей идти, взяла лук со стрелами и двинулась вниз с горы.
Деревня за три года практически не изменилась. Не стала больше, но и не уменьшилась. Крестьяне работали в полях и тепло приветствовали её, когда она проходила мимо. Домик Каэде был на том же самом месте, но оказался пуст — ни Рин, ни самой старой мико там не было. Кагоме посетовала, что не обладает собачьим нюхом, и растерянно осмотрелась — куда теперь идти, было непонятно. Тем временем из соседней хижины вышел Инуяша, да так и остановился практически в дверях, уставивший на мико.
— Выходит, не показалось вчера, — наконец изрёк он. — Здорово, Кагоме!
— Здравствуй, — улыбнулась ему мико. — А где все?
— Ну, где Сещёмару я не знаю, — отозвался он. — В храме должен быть. Ты его не встретила, что ли, ещё?
— Вчера виделись, — Кагоме отвела глаза.
— Он тебя что, обидел? — нахмурился полудемон. — Ты только скажи...
— Всё в порядке, — чуть печально улыбнулась мико. — Просто... Я немного не ожидала того, что окажусь мико в храме.
— Я сам обалдел, когда он начал его строить, — усмехнулся ханьё. — Много всего случилось, пока тебя не было.
— Похоже на то, — согласилась Кагоме.
— Пойдём, — Инуяша махнул рукой, — сходим к Мироку и Санго. У них недавно третий родился.
— Ого... — протянула мико и послушно пошла следом за ним.
Дом монаха и охотницы был даже меньше, чем тот, в котором Сещёмару поселил Кагоме. Когда они подошли, Санго развешивала бельё со спящим малышом за спиной, а Мироку рассказывал старшим близняшкам сказку про злого полудемона Нараку и доброго, но с дурным характером, полудемона Инуяшу. Девочки хихикали, но, по крайней мере, не мешали матери. Монах был очень увлечён историей и смотрел только на детей, активно жестикулируя, и потому не заметил гостей. Они остановились рядом с ним и тоже с интересом слушали сказку.
— И тогда злой ханьё Нараку сильно ранил Кагоме-сама и убежал, а Инуяша в ту ночь...
— Эй, Мироку, — угрожающе начал полудемон, — сам-то ты в каком состоянии был в ту ночь?
— Да ладно тебе, Инуяша, — повернулся к нему монах, — это же всего лишь... — он осёкся, удивлённо уставившись на мико. — Кагоме-сама?
— Привет, — улыбнулась девушка.
— Вы снова здесь...
— Кагоме-тян! — воскликнула Санго, едва не выронив бельё. — Когда ты?..
Мико не удержалась и подошла к подруге, чтобы обнять. Кагоме снова едва не разрыдалась, но сдержалась, ведь у Санго явно было полно и своих забот, чтобы загружать её ещё чем-либо. Мико мягко улыбнулась и тихо произнесла:
— Поздравляю с рождением малышей. Они чудесные.
— Спасибо, — Санго улыбнулась в ответ.
В этот момент на дороге показались Каэде, Кикио и Рин. Пожилая мико шла налегке, опираясь на клюку. Ей самой казалось почему-то, что за последние три года она совсем состарилась. Её корзину несла старшая сестра — возродившаяся и обретшая новое тело после того, как была была когда-то убита. Кикио улыбалась, присматривая за Рин, которая болтала без умолку, вступив в возраст почемучки. Возрождённая мико заметила Кагоме первой. Она замерла, увидев её, и корзины выпали из её рук. После секундного ступора Кикио бросилась к девушке и сдавила в объятиях.
— Задушишь... — выдавила Кагоме пару минут спустя.
— Что случилось? — Кикио разжала объятия, но ухватила её за плечи. — Где ты была так долго? Почему колодец закрылся? Как ты?..
— Если вкратце, то я в порядке, я была дома — со своими родными, — Кагоме грустно улыбнулась, запрещая себе снова плакать. — Колодец закрылся из-за высвобожденной силы при уничтожении Камня Душ, и это спасло оба наших времени от разрушений.
— Ты так выросла! — улыбнулась возрождённая мико. — И твоя духовная сила тоже. Уверена, ты справишься с тем храмом, который он для тебя построил.
— Да, наверное, — девушка вздохнула и отвела глаза. Она возвращалась в это время совершенно не за этим.
— Не наверное, а точно! — убеждённо изрекла Кикио. — Когда будет открытие храма?
— Он уже открыт, — Кагоме пожала плечами. — Но я полагаю, надо устроить какой-нибудь праздник, чтобы ознаменовать это. И, как мне кажется, не один.
— О, да, — кивнула старшая мико. — Если понадобится помощь, ты можешь на нас рассчитывать. Как насчёт того, чтобы разнести новости о храме на празднике в следующем месяце? Храм ведь Инари, а молитвы как раз будут об урожае.
— Это хорошая мысль, — согласилась девушка. — И будет время на подготовку.
— Я так рада, что наконец вернулась, — Кикио ещё раз сжала её в объятиях. — Пойдём со мной. Я бы хотела немного поговорить с тобой.
— Хорошо, — озадаченно кивнула Кагоме.
— Только не забирай её слишком надолго, — пробурчал Инуяша. — Ты не одна рада её видеть.
— Лучше помоги Каэде корзины домой отнести, — усмехнулась в ответ Кикио.
Кагоме была удивлена. Ей казалось, что она попала в какое-то совершенно неправильное прошлое. Санго и Мироку казались совершенно нормальными — такими, какими были на первый взгляд, но девушка не ожидала, что производящий впечатление развратника монах будет вести себя как преданный до одури отец, а боевая охотница будет больше увлечена готовкой и стиркой, чем сражением со злом. Буйный нрав Инуяши, казалось, был неисправим, но сейчас он не производил впечатления того взрывного полудемона, которого она помнила. Кикио была даже как-то чрезмерно тепла к ней: Кагоме прекрасно помнила ту встречу, когда вернула ей душу. Вряд ли в этом мире был для неё кто-то ближе мико — в конце концов, они довольно долго делили одну душу на двоих, и всё же эта встреча была уж слишком тёплой. Но главным был, без сомнения, Сещёмару. Его поведение вообще не поддавалось никакому разумному объяснению. Он встретил её у колодца, как будто ждал её возвращения именно там, он дал ей выплакаться по родным, но позже провёл черту, показав ей дом для неё одной. Он назвал её своей луной, но не позволил ей ответить и даже не коснулся её. Кагоме не понимала происходящего и ощущала себя совершенно потерянной.
Кикио не повела вернувшуюся в прошлое мико в хижину. Она потянула её за деревню, в лес. Кагоме не сопротивляясь, уходя куда-то в пучины своих мыслей. Наконец девушки остановились у того самого дерева, на котором был запечатан Инуяша. Кикио выпустила руку Кагоме и погладила ствол дерева. Она казалась задумчивой и немного грустной.
— Когда я выпускала в него стрелу, я думала, что это будет конец, — тихо призналась мико. — Это было так больно. Будто я не в него, а в себя стреляла.
— Всё же ты сильно любишь его, — мягко заметила Кагоме.
— Да, — выдохнула Кикио. — Так сильно, что заставила тебя прийти сюда, чтобы только вновь его увидеть.
— Это...
— Кагоме, — старшая мико резко приблизилась и взяла лицо девушки в свои ладони, — не смей сомневаться!
— Что? — девушка хотела было отпрянуть, но тёплые ладони держали её крепко.
— Когда я только увидела тебя, то поняла, что ты запуталась и ничего не понимаешь, верно? Ты улыбаешься, а глаза грустные, — она вздохнула.
— Я просто... — Кагоме растерялась. — Это... Там, в моём времени я... Я сомневаюсь, что мне здесь есть место. В смысле, я...
— Он три года создавал то место для тебя одной, — Кикио выпустила лицо девушки. — Конечно, тебе здесь есть место. Я не могу вспомнить другого подобного случая такой привязанности.
— Я не понимаю, — Кагоме помотала головой и отступила на шаг, опуская глаза. — Я совсем... Я думала, что смогу просто быть с ним. Путешествовать...
— Прости, — старшая жрица опустила голову и отвела глаза. — Если бы я не привела тебя в это время, тебе бы не пришлось... Ты родилась мико, этого не изменить, но...
— Это не твоя вина! — воскликнула Кагоме. — Если бы я не попала сюда, я бы никогда не встретила его! Вот только... Почему он так?..
— Ты правда думаешь, что такой, как он, мог позволить тебе скитаться по лесам и спать по кустам и пещерам? — изогнула бровь Кикио. — Как ни посмотри, Сещёмару — Лорд и дайёкай. Полагаю, он как и прежде верен себе.
Кагоме хотела сказать что-то ещё, но резко ощутила ауру Сещёмару. Он приближался с такой скоростью, что это казалось невозможным. Мико повернула голову в направлении этого ощущения и увидела в небе сквозь листву сначала белую точку, которая уже через несколько секунд превратилась в огромный светящийся шар.