Долгий-долгий путь к вечности

      Рюджин пил чай, задумчиво вертя в пальцах оберег. Их осталось всего штук десять, и он размышлял, кто бы мог подписать ему ещё. Проблема была в том, что среди его служителей бог-дракон не ощущал никого с достаточной духовной слой. Не то чтобы они были слабы, просто сделанные шестьдесят лет назад мико из будущего были слишком хороши, и дотянуть до их планки было непросто. Рюджин редко запоминал лица даже своих собственных служителей — отчасти потому, что они чаще стремились опустить их куда-то в пол, однако эту девушку он запомнил. Кагоме. Так назвал её Сещёмару, связанный с ней красной нитью дайёкай. Рюджину было даже интересно, вернётся ли она и вправду к нему в прошлое или останется в своём времени.              В зале возник один из шикигами. Он низко поклонился и сообщил, что в храм изволила прийти богиня Инари. Рюджин поднялся и велел пригласить её, если она уже налюбовалась садом. Через несколько минут она вошла в зал, и они церемонно поздоровались, после чего бог-дракон пригласил её сесть и выпить с ним чаю.              — Ты знаешь, что произошло? — по-лисьи улыбнулась Инари, глядя на Рюджина.              — М... — протянул он. — За последние несколько недель — совершенно ничего, что стоило бы беседы.              — О, — её улыбка стала шире. — Даже если я скажу, что в одном моём храме начались службы?              — У тебя так много храмов, что... — Рюджин осёкся. — Ты имеешь в виду тот самый?              — Да, именно его, — Инари кивнула, отпивая глоточек чая. — Мико из будущего воссоединилась с моими детками. Они от неё в полном восторге.              — Вот как, — чуть нахмурился бог. — Я не знал.              — Я так и поняла, — снова улыбнулась она. — Я подумала, что ты, может быть, хотел бы посетить этот храм. Я сама собираюсь побывать там вскорости. Отправишься со мной?              — Почему бы и нет, — задумчиво изрёк Рюджин, покосившись на обереги. — Она жрица твоего храма, но могу ли я попросить её подписать обереги для меня? Ей это будет можно?              — Ей — да, — кивнула Инари. — Оокунинуши-сама ведь покровительствует ей. Ты и сам понимаешь, что это значит для нас.              — Разумеется, — он улыбнулся. — Мы отправимся к ней лишь вдвоём?              — Я бы хотела сказать да, но сам понимаешь...              — Кого ты позвала? — Рюджин сощурился.              — Ну, не то чтобы прямо позвала, — уклончиво начала Инари. — Аме но Удзуме и Бэнтэн были весьма настойчивы в решении увидеться с ней.              — Только они? — бог-дракон даже слегка удивился.              — Они, по крайней мере, спрашивали меня, могут ли пойти, — она усмехнулась. — Хачиман и Оокунинуши-сама просто поставили в известность, что пойдут.              — И когда? — Рюджина это даже немного огорчило.              — После службы завтра, — отозвалась Инари. — Или у тебя были планы?              — Никаких, — мотнул головой бог. — Я не занят.              — Вот и славно, — богиня произнесла это как будто раздосадованно, но всё же улыбнулась. — Я останусь здесь до нужного времени. Остальные прибудут в ближайшее время.              — Ты пригласила гостей в мой храм? — изогнул бровь Рюджин.              — Я подумала, ты не будешь против, — пожала плечами Инари. — Я ошиблась?              — Ах, — отмахнулся дракон.              На следующий день, когда все собрались, после недолгого ожидания Инари объявила, что служба в храме завершена. Оокунинуши самолично приподнял завесу, разделяющую стороны бытия, и прошёл прямо в новый храм, оказавшись сразу во дворе. Там под персиковым деревом сидел Казухико, мигом вскочивший, стоило богу ступить на камни дорожки. Ёкай озадаченно уставился сначала на первого гостя, а затем и на прибывших следом остальных. Он совершенно не представлял, что ему делать в такой ситуации. И как назло, Кагоме ещё не вышла из храма после службы, Сещёмару с утра ушёл куда-то в неизвестном направлении, а драконы спустились в деревню, чтобы принять участие в подготовке предстоящего праздника. Впрочем, гости как будто не замечали его, осматривая лишь сам храм.              — Однако он не поскупился, — покивал головой Рюджин, после чего заметил чашу у храма. — И постарался.              — Ты это о чём? — тут же поинтересовался Хачиман.              — О вон той чаше, — махнул рукой бог-дракон. — Он вытесал её сам.              — Хм, — бог войны внимательно на неё посмотрел, после чего пожал плечами. — Ничего особенного, как по мне. Чаша как чаша. В каждом храме такая есть.              — Ты, видимо, не понимаешь, — обронил Оокунинуши. — Изящная работа. Я не мог и представить, что он на такое способен.              — А я знала, — улыбнулась Аме но Удзуме. — Когда такой как он обретает душу, он способен раскрыть невероятные таланты. И порой в самых неожиданных сторонах.              — Ещё скажи, что он тебе нравится, — хмыкнула Инари.              — Она мне всё же нравится больше, — рассмеялась Аме но Удзуме. — Он мне нравится только потому, что связан с ней красной нитью. Он просто не может быть плохим.              — Ты чрезмерно оптимистична, — заметил Хачиман. — Хотя я тоже к нему расположен, но не стоит забывать, кто он.              — Приветствую вас, — раздался от храма голос Кагоме, и боги разом обернулись к ней.              Через мгновение мико оказалась зажатой в двойные объятия Аме но Удзуме и Бэнтэн, которых, казалось, никакая сила не заставила бы выпустить её. Инари сложила руки на груди, недовольно глядя на богинь. В конце концов, они обе обнимали её жрицу. Впрочем, жрица любого храма получала покровительство Аме но Удзуме, так что она была, в общем-то, в своём праве, что же касалось Бэнтэн... Богиня удачи всегда была лёгкой как ветер и переменчивой как облака, но уж если благоволила кому, никто из богов не препятствовал ей.              — Итак, ты уже начала службы, — изрекла Инари, мягко улыбаясь Кагоме.              — Да, Инари-ками-сама, — сдавленно ответила мико.              — Молодец, — кивнула богиня урожая. — Но кто служит в храме? Удивительно чисто и опрятно.              — Казухико, — казалось, девушке едва хватало воздуха, но хватка не ослабевала.              — Ёкай? — переспросила Инари, и Кагоме кивнула. — Хорошо, — снова улыбнулась богиня. Она подошла к мико, погладила её по волосам, а следом и по щеке. — Мне очень повезло с тобой.              — Может, вы двое всё же выпустите мою хранительницу Цветка, — усмехнулся Оокунинуши. — Ещё немного, и она задохнётся.              — А может, ей сейчас именно это и нужно? — Бэнтэн, казалось, готова была показать главе Идзумо язык.              — Задохнуться? — переспросил Рюджин. — Сомнительно как-то.              Богини, наконец, сжалились и выпустили Кагоме из удушающих объятий. Девушка глубоко вздохнула и улыбнулась. Она не знала, что сказать, да и вообще — можно ли ей говорить, если её не спрашивают. Впрочем, она и слов не находила, чтобы выразить тот шквал чувств, который бурлил в её душе от этого неожиданного визита. Бэнтэн вдруг положила руки Кагоме на плечи и развернула лицом к себе. Некоторое время богиня смотрела в глаза мико, после чего мягко улыбнулась.              — Ты затеяла что-то, в чём понадобится удача, — вкрадчиво произнесла она. — Можешь положиться на меня. Всё выйдет как надо.              — Спасибо, — лицо Кагоме расплылось в счастливом выражении: теперь она была уверена в успехе затеянного воскрешения Сумико.              — Ну что ж, — проговорил Рюджин, приблизившись, — я кое-что обещал твоему дайёкаю. Пора исполнить это.              — Сещёмару? — удивлённо посмотрела на бога-дракона Кагоме.              — Ему, — он кивнул. — Прядь моих волос.              «Зачем бы, интересно, Сещёмару прядь волос Рю-сама?» — озадаченно подумала Кагоме. Бог тем временем дошёл до чащи у храма, отделил пальцами прядь и опустил её на дно. Послышалось журчание, и вскоре чаша наполнилась до краёв. Поверхность воды разгладилась и заблестела на солнце. Рюджин снова подошёл к Кагоме.              — Ты должна сама чистить чашу пару раз в месяц и расчёсывать гребнем мою прядь, — сообщил он. — Это моя особая целебная вода. Мёртвого, конечно, не поднимет, но в остальном сможет подсобить.              — Благодарю вас, Рюджин-ками-сама, — поклонилась ему Кагоме.              — Пустое. Я лишь исполнил обещание, — бог-дракон пожал плечами, подавив улыбку. — Однако у меня почти закончились подписанные тобой обереги. Ты сделаешь для меня ещё?              — Я... — Кагоме повернулась к Инари, и та коротко кивнула ей с довольным видом. — Разумеется, Рюджин-ками-сама.              — Тогда я тоже хочу, — тут же заявила Аме но Удзуме. — Ты ведь не станешь противиться, Инари?              — Ах-ха... — богиня урожая вздохнула. — В таком случае, почему бы тебе не подписать для каждого из нас? — она посмотрела на Кагоме. Мико медленно кивнула. — Оокунинуши-сама, это ведь будет пристойно?              — Весьма, — согласился он. — Только будет неправильно требовать для всех одновременно. Нас всего шестеро, так почему каждому не выбрать по два месяца в году, когда мы сможем получать обереги от этой любимой нами мико?              — Ваше решение так разумно, — улыбнулась Инари. — Я бы не придумала лучше.              — Я всё же глава Идзумо, — хмыкнул он. — Но наш визит начинает затягиваться.              Аме но Удзуме и Бэнтэн улыбчиво закивали, стиснули Кагоме в объятиях ещё раз и исчезли. Так ни слова не сказавший мико Хачиман приблизился, весомо похлопал её по плечу и одобрительно улыбнулся, прежде чем уйти. Инари ещё раз погладила Кагоме по щеке, глядя в глаза, и будто растворилась в воздухе. Оокунинуши приблизившись взял её за руки. Его ладони были такими же, как в будущем, когда они ломали печать колодца. У Кагоме больно кольнуло в груди, стоило ей подумать об отце. Перемена её настроения не укрылась от главы Идзумо, и он мягко коснулся её души, отыскав там причину печали.              — Я мог бы отнять твою память, — странно ласковым голосом произнёс он. — Тогда твоё прошлое не причинит тебе боли.              — Это было бы не правильно, — Кагоме опустила глаза. — Даже если больно сейчас, я не хочу забывать никого из них.              — Понятно, — бог кивнул. — Так или иначе, у тебя и здесь есть отец и мать. Хотя, правильнее их было бы назвать бабушкой и дедушкой, но это не имеет какого-либо значения. И ты всегда можешь навестить меня, если захочешь.              — Это слишком большая честь для меня, Оокунинуши-ками-сама, — мико даже попыталась отступить, чтобы почтительно поклониться.              — Это не к спеху, — уклончиво усмехнулся глава Идзумо и тоже скрылся на той стороне бытия.              Оставался только Рюджин. Он видел, насколько озадачил Кагоме визит богов. Причём, именно озадачил, но не напугал. Бог-дракон и вообразить себе не мог, чтобы кто-нибудь иной столь же стойко выдержал подобное испытание. Пусть они и не испытывали, а лишь хотели встретиться. Рюджин неслышно вздохнул и приблизился.              — Давай немного пройдёмся, — он сделал приглашающий жест развёрнутой ладонью.              — Если вам угодно, Рю-сама, — поклонилась ему Кагоме.              — Между нами можешь оставить формальности, — улыбнулся он, начиная шагать. — Ты ведь мне почти микоками.              — Я не понимаю, — тяжело вздохнула мико. — Я ничего не сделала, чтобы так...              — Я не хотел, чтобы ты знала о моей встрече с Сещёмару, — ушёл от ответа Рюджин. — Но теперь мне кажется, что следует рассказать. Я испытывал его.              — Зачем? — Кагоме подняла на него удивлённый взгляд.              — Ты говорила о нём так тепло, что я иначе представлял его себе, — качнул головой бог-дракон. — Ты ведь не знаешь, каким он был до встречи с тобой.              — Он был жестоким и бессердечным воином, — бесстрастно сообщила Кагоме. — Он пытался убить меня в первую встречу. Никогда не питала иллюзий, что на его руках нет крови, Рю-сама.              — Я хотел сказать совсем не это, — улыбнулся Рюджин. — Я хотел сказать, чтобы ты доверяла ему. Во всём.              — Я и так доверяю, — девушка тяжело вздохнула.              — А если явится демоница и назовётся его невестой?              — Он не давал мне никаких обещаний и не рассказывал ничего о своём прошлом, — сникла Кагоме.              — Ты поверишь ей? Или узнаешь у него? — сощурился бог-дракон. — Кому ты поверишь, если они будут говорить разное?              — Странный вопрос, — мико подняла глаза. — Ему, разумеется. Но...              — Без но! — решительно оборвал её Рюджин. — Вы связаны с ним красной нитью судьбы. Поэтому тебе стоит доверять не словам его, но поступкам.              — Ох, я... — Кагоме остановилась и закрыла лицо руками. — Я вернулась сюда не за этим. Я лишь хотела... — она была на грани того, чтобы разрыдаться.              — Я понимаю, — бог-дракон погладил её по голове. — И всё же прошу довериться ему в том, что он сейчас делает. Без вопросов и сожалений.              — Я постараюсь, — кивнула девушка.              — Хорошо, — одобрил Рюджин. — Если тебе снова станет трудно, вознеси мне молитву — я тебя выслушаю.              — Вы слишком добры ко мне, Рю-сама, — опустила голову Кагоме.              — Порой нам просто нужно воплотить свои устремления в ком-то, — он поднял глаза к небу. — А порой нам необходима вера души столь чистой, что даже ясное небо не сравнится с ней. От этого зависит сама жизнь, — бог-дракон перевёл взгляд на неё. — Ну, когда-нибудь ты поймёшь.              Оказалось, что они вернулись во двор храма, и Рюджин, ещё раз улыбнувшись ей, исчез. Кагоме так и осталась стоять, пытаясь осмыслить его слова. Она и правда не понимала. Казалось, всё становилось лишь запутаннее. Непонятно было, зачем богам вообще было приходить сюда. Вряд ли нашлось бы много монахов или жриц, что могли бы сказать, что видели хоть одного мельком, а к ней они заявились сами. Кагоме не могла принять мысль, что они сделали это лишь для того, чтобы укрепить её веру в них. Она уже встречала их и искренне в них верила. Знала, что они существуют, что они добры, величественны и могущественны. Мико казалось, что причин являться к ней ни у одного из них не было.              Казухико удивлённо наблюдал за встречей Кагоме и богов. Однако он на свой лад понял их появление: в этом храме теперь обитала столь могущественная мико, что даже богам хотелось заполучить её на свою сторону. И потому они и были с ней так приветливы и ласковы. Не то чтобы он был совершенно не прав, но были у богов и иные причины, о которых они молчали даже друг с другом. Лишь Рюджин чуть приоткрыл Кагоме их мотивы, да и то так, что истина оказалась надёжна сокрыта. Ёкай подумал, что Ариса никогда в жизни не достигла бы и сотой доли такого величия, сколько бы не старалась выучиться вести себя как супруга Лорда. Ей просто было не дано. Кагоме же даже не стремилась показать своей силы, однако не было ни минуты, когда бы Казухико усомнился в её могуществе. И дело было не только в её духовной силе — её всеобъемлющая доброта располагала и подчиняла. Эта мико пугала его больше, чем его господин.              Кагоме подумала о Сумико и улыбнулась. Раз уж сама Бэнтэн обещала удачу в этом деле, то и откладывать было незачем. Тем более, что мико практически не участвовала в подготовке праздника — ей просто не давали работы. Так что Кагоме решила заняться новым телом для юреи. Достать практически все составляющие для специальной глины было не особенно трудно, тем более после того, как мико обратилась к лисам. Вообще-то она лишь просила указать ей, где искать нужное, но дети богини принесли всё сами. Единственным элементом, которого не хватало, были кости Сумико. Можно было, конечно, использовать череп, но Кагоме посчитала за лучшее до последнего не разрушать его.              Ёкай и юреи нашлись на своём обычном месте — под персиковым деревом во дворе. Кагоме не хотела прерывать их беседу, и потому подошла медленно, давая возможность себя заметить. Стоило ей приблизиться, как Казухико поднялся и сошёл на камни, готовый выслушать любое поручение.              — Сумико-сан, — с улыбкой обратилась Кагоме. — Вы знаете, где находятся ваши кости?              — Знаю, — отозвалась юреи. — А тебе они почто понадобились?              — Я говорила вам, что могу создать вам новое тело, — мико чуть склонила голову набок. — Но для глины нужны ваши кости. Чтобы душу возможно было привязать крепче.              — Вот оно что, — протянула Сумико. — То есть, не упокоить меня с миром. Ладно. Казухико, помнишь хижину, где данна-сама нашёл меня?              — Конечно, помню, — кивнул ёкай.              — Рядом с ней мои кости, — сообщила юреи.              — Это недалеко, Кагоме-сама, — улыбнулся Казухико. — До темноты обернусь, даже если придётся копать.              — Я думала сама пойти, — мягко произнесла мико.              — Вам ни к чему проделывать такой путь, — ёкай чуть поклонился. — Копать могу и я, а ваша работа сложнее и тоньше.              — Спасибо, Казухико, — улыбнулась Кагоме. — Без тебя как без рук.              Ёкай широко улыбнулся, довольный похвалой, и быстро покинул храм. Кагоме смотрела ему вслед и думала, что она, в общем, ничего такого не делала — пока в храме не бывало посетителей, и все её занятия заключались лишь в проведении служб. Никакой иной работы ей делать не давали, и она всерьёз задумывалась, не выучиться ли вышивать или ткать, или играть на сямисэне, или что угодно ещё, чтобы не маяться бездельем. Хотя в данный момент занятие у неё всё-таки было: надо было подготовить всё необходимое к возвращению юреи человеческого облика.