Долгий-долгий путь к вечности

      Нао был талантлив. За всю его жизнь ему не встретилось никого, кто усомнился бы в этом. Однако из-за его одарённости, сколь хороша ни была бы его работа, лучшим слышанным им комплиментом было «От вас меньшего и не ожидалось». Шелкопряд очень долго считал это нормой, пока к нему не пришёл Сещёмару. Дайёкай, казалось, спешил, не имея большого запаса времени, но всё же ходил среди деревьев, где сушился шёлк, довольно долго. Когда Нао, которому Лорд западных земель прежде был знаком лишь по слухам и потому не очень-то нравился, поджав губы, пригласил его взглянуть на готовое кимоно, демон-пёс сделал нечто неожиданное: он восхитился его работой.              — Шёлк, который ты делаешь, лучше, чем расписывают его слухи, — царственно объявил Сещёмару. — Я видел красивые шелка, но с твоими они и рядом не лежали.              — Ты мне льстишь, Сещёмару-доно, — смутился Нао.              — Отнюдь, — дайёкай склонил голову набок. — Я никогда и никому не льстил. Потому что меня самого ужасно раздражает лесть и льстецы. Я действительно думаю, что никогда не видел шёлка красивее. Однако сейчас я бы хотел приобрести одежды с особенными свойствами. Мне нужно кимоно, которое не позволило бы прикасаться против воли.              — Ты намерен жениться? — искренне удивился Нао. В слухах Лорд представал исключительно холодным сухарём.              — Это, полагаю, преждевременное утверждение, — Сещёмару нахмурился. — Так есть ли такое у тебя?              Нао кивнул и показал его. Это был редкий шедевр, и дайёкай действительно несколько секунд в полном изумлении смотрел на него, прежде чем выразил своё восхищение словами.              Шелкопряд вспомнил тот визит, вернувшись в отведённые ему покои. Он взял с собой не только нити для практики ткачества, но и готовый шёлк, чтобы поучиться вышивать. По большей части это были ткани, которые он считал неудавшимися — испортить их при обучении ему было бы не жалко. Хотя после времени, проведённого с Кагоме, он сомневался, что она вообще способна что-либо испортить. Сна в храме Рюджина ёкаю не требовалось, а потому он разыскал среди привезённых отрезков тончайший белоснежный шёлк, по размеру как небольшой платок. Нао подумал, что не сможет отыскать здесь цветка, да и растения живут недолго, а вот вышитая камелия — это совсем другое дело. Он редко когда старался, вышивая, но в этот раз прилагал все силы, чтобы платок вышел бесподобным.              К тому моменту, когда Кагоме и Рюджин вернулись из их ежедневной прогулки, Нао стоял у входа в здание и ждал их. Бог-дракон, окинув его взглядом, как-то мрачно вздохнул и, попрощавшись с Кагоме, ушёл. Ёкай и мико остались наедине.              — Я должен... — начал было Нао, но Кагоме перебила его.              — Прости меня, Нао-сенсей, — она прикрыла глаза, будто собираясь с мыслями. — Я растерялась вчера от твоих слов о том, как можно стать ёкаем. Для меня это... Рю... джин-ками-сама сегодня объяснил мне, что для меня это не сработает, потому что я... Это я. Однако, меня всё это не извиняет.              — Я вас не понимаю, Кагоме-сама, — нахмурился он.              — Я должна была сказать тебе это сразу — меня и Сещёмару связывает красная нить, — мико подняла глаза на него. — Я не могу согласиться на твоё предложение из-за этого.              — Но разве вы обещали ему что-то? — шелкопряд подошёл на шаг. — Или он вам?              — Это не имеет значения, — улыбнулась Кагоме. — Прости меня. Моё сердце стучит с его, и этого не изменить.              Нао, к своему удивлению, не почувствовал гнева или ревности. Хотя именно этого он от себя ожидал. Он внимательно и задумчиво смотрел на девушку перед ним, держа вышитый платок в кармане и пытался разобраться в своих чувствах.              — Если ты не можешь, я пойму, — мрачно заключила мико, опустив лицо. — Я пойму, если на этом ты закончишь наши уроки, Нао-сенсей.              — Нет, — мотнул головой шелкопряд, и Кагоме удивлённо вскинулась. — Я ещё не до конца понимаю, почему, но хочу остаться с вами. Дайте мне немного времени, чтобы понять, какое место вы заняли в моём сердце.              — Только если тебе этого хочется, — медленно произнесла девушка.              — Я... — Нао нахмурился и достал платок. — Я хотел подарить его вам в качестве извинений за свои слова, но теперь мне кажется неуместной эта камелия.              — Это... — Кагоме развернула платок и несколько секунд изумлённо взирала на вышивку. — Это самая красивая работа, какую я когда-либо видела, — тихо призналась она. — Ты мог бы научить меня вышивать? Я понимаю, что до такого уровня доучиться мне жизни не хватит, но это... Глаз не оторвать.              — Я всё ещё хочу подарить вам платок, но не этот, — шелкопряд спрятал вышивку. — Можете ответить мне на один вопрос?              — Я постараюсь, — вздохнула мико, готовясь к чему-то сложному.              — Вы считаете, что я недостаточно талантлив, чтобы нужно было хвалить мою работу? — он сложил руки на груди.              — Нао-сенсей? — Кагоме озадаченно медленно моргнула. — А как это связано? Разве талант делает вашу работу менее достойной восхищения? Я не думаю, что кто-то, у кого нет таланта, смог бы создать нечто настолько прекрасное, но талант не означает, что тебе не нужно прилагать усилий.              — Говорите так, будто вам это знакомо, — улыбнулся Нао.              — Ну, не могу сказать, что это не так, — она вздохнула.              — Что ж, давайте сегодня закончим с защитной тканью, — шелкопряд развернулся к входу. — А вышивать начнём завтра.       

***

      Рюджин всё же подарил Кагоме кулон. Он рассказал, что в нём заключено целое озеро, и мико вполне может воспользоваться им в любой момент. Она почему-то подумала о Мизуумису. Вопрос об этом сорвался с её губ прежде, чем она успела осознать его, однако бог-дракон только кивнул и сказал, что если она посчитает это правильным, то сможет отдать эту вещь кому угодно. Как и любой предмет из её здания. С этим он решил проводить её назад в храм Инари. На сборы Кагоме Рюджин выделил сутки. В то время, которое девушка привыкла считать вечером, к ней пришёл Нао. Он некоторое время хмурился, глядя на неё, а затем протянул свёрток.              — Покорнейше передаю себя вашей власти, — склонил голову шелкопряд.              — Что? — пискнула Кагоме.              — Месяц назад я почему-то решил, что моя к вам привязанность имеет романтический смысл, — глубоко вздохнул Нао. — Но у меня было время, чтобы понять, что это на самом деле. Рядом с вами моя тёмная сторона засыпает. Не то чтобы я не мог унять её сам, и всё же боюсь, что может настать тот день, когда я стану как Паук. Мир казался мне прекраснее, когда тьма во мне отступала, и я принял это за влюблённость. Простите меня.              — Ты хочешь, чтобы я приручила тебя, чтобы смирить твою тьму? — уточнила мико.              — Да, — он кивнул. — И я хочу остаться с вами, потому что... Это сложно объяснить. Я как будто счастливее, когда могу видеть вашу улыбку.              — Я часто упиралась, когда ко мне обращались с этим, — Кагоме глубоко вздохнула. — Приручение свяжет нас. До конца моих дней, если я не сниму чётки раньше. Не то чтобы я этим пользовалась, но ты будешь в моей власти.              — Я понимаю, — Нао снова протянул свёрток. — Именно это я и сказал.              Кагоме помедлила ещё с секунду, а потом нерешительно взяла свёрток. Он оказался довольно увесистым. Принимая его, мико давала в некотором роде обещание приручить его. Самой себе она признавалась, что не хотела этого, ведь приручение по-настоящему связывало ёкая и мико. Не так, как красная нить, например, но это тоже было сильно. И она ещё помнила, как распластала её сила Казухико, а с тех пор она только выросла. Если быть точнее, вырос контроль, и теперь она, по крайней мере, осознавала, каковы её масштабы. Иногда они пугали и саму Кагоме.              Вместо сна и сборов Кагоме потратила время на чётки для Нао. Хотя он и был отшельником, о мире ёкаев он знал очень много, и она считала его своим учителем не только по ткачеству и вышиванию. Он часто хвалил её успехи, даже если по мнению самой мико проделанная работа была далека от идеала. И они часто разговаривали вовсе не о шёлке.              Бусины для чёток, которые принёс Нао, были речным жемчугом — самым обыкновенным, а не демоническим. Они были самых разных форм, но, по крайней мере, примерно одного размера. А вот нитка были из его, Нао, шёлка, переплетённая его же волосом. Таким образом он действительно полностью вверял свою жизнь её власти. Шелкопряд понимал, что если Кагоме падёт о тьму, то и он отправится за ней. Однако, он думал, что для неё это невозможно. А если бы такое случилось, то это значило бы, что держаться света уже не имело никакого смысла.              Кагоме задумчиво перебирала собранные чётки, когда в комнату вошёл Рюджин. Он озадаченно изогнул бровь, глядя на неё. Уже пора было отправляться, а она не собрала ничего, кроме той самой сумки, с которой пришла. Бог-дракон нахмурился.              — Тебе не нравится ничего здесь? — мрачно спросил он.              — Рю-ото-сама! — вскочила мико. — Я не слышала, как вы вошли. Почему вы так решили?              — Ты ничего не забираешь, — Рюджин поджал губы. Обиженный вид бога показался Кагоме удивительно забавным.              — Здесь столько всего, что я в растерянности, — Кагоме подошла к нему и осторожно коснулась его кисти. — И мне бы хотелось иметь повод навещать вас.              — А, ну раз так, — просветлел он. — Чем это ты занималась вместо сна? У тебя даже глаза покраснели.              — А, это, — мико глубоко вздохнула. — Нао-сенсей попросил меня приручить его, и я делала чётки.              — Просто попросил? — изогнул бровь Рюджин. — Обычно ты отказывала.              — Он сказал, что передаёт себя моей власти. И сказал, что хочет остаться со мной, чтобы тьма не захватила его, — Кагоме нахмурилась. — Мне никогда не нравилась сама идея приручения, однако, если это поможет ему сохранить свет, я сделаю это.              — Нао — ёкай, — вздохнул бог-дракон. — К несчастью, в нём, как и во всяком другом ёкае, есть тьма. Она родилась с ним и всю его жизнь будет стремиться захватить его. А Нао из тех, кто подавляет её. И рядом с тобой этот бой даётся ему гораздо легче. Я рад, что он это понял.              — Мне лучше сделать это здесь или на той стороне? — вопросительно посмотрела на него мико.              — Не имеет значения, — Рюджин пожал плечами. — Духовная сила от стороны не меняется.              — Но вы говорили, что ваша...              — Так моя сила и не духовная, — перебил бог. — Ладно. Пора вернуть тебя Инари и Сещёмару. Иди приручай своего учителя, и отправимся.       

***

      Над храмом Инари светило осеннее октябрьское солнце. Лес на горе окрасился в красно-золотые оттенки, хотя листья уже облетали с ветвей. С утра прошёл дождь, и двор храма ещё не успел высохнуть. Вода блестела в ярких лучах света, а воздух был прозрачным и свежим. Завеса, разделяющая стороны бытия, всколыхнулась, и из неё вышел Рюджин, а за ним Кагоме и Нао. У мико была та же сумка, с которой она покинула это место два месяца назад, а вот ёкай тянул за собой возок своего скарба. Шелкопряд осмотрел вид из двора храма и нашёл его весьма красивым.              — Где я могу разместиться? — спросил он. — Мне бы подошло подобное плато, только с рощей.              — Я думаю, тебе будет удобнее на той стороне, — отозвалась Кагоме. — Насколько я знаю, там подходящее место есть.              — А вы хорошо знаете меня, — улыбнулся Нао.              — Кагоме-сама! — возник перед ними Казухико. — Вот вы и вернулись.              — Здесь произошло что-нибудь, пока меня не было? — мико внимательно посмотрела на него. — Тёмная магия?              — Пока нет, — мотнул головой змей. — Но у меня как будто предчувствие.              — Понятно, — Кагоме вздохнула. — Проводи, пожалуйста, Нао-сенсея на ту сторону. Он хочет поселиться при храме.              — Кагоме-сама, но не будет ли Сещёмару-сама против? — понизил голос Казухико.              — Если он не против твоего присутствия, почему должен быть против моего? — шелкопряд склонил голову набок, отчего змей невольно обратил внимание на чётки на его шее. — Тем более, что он меня, в общем-то, сам позвал.              — Хорошо, — Казухико отвесил небольшой поклон и повёл Нао за собой.              — Я должен кое-что сказать тебе, прежде чем сюда примчится твой пёс, — Рюджин сжал переносицу. — Он приходил в храм, чтобы увидеться с тобой, трижды, но я не дал ему этого сделать. Это было важно, чтобы ты не отвлекалась в тот момент.              — Надеюсь, он не очень сердит, — вздохнула Кагоме.              — А ты не злишься на меня из-за этого? — изогнул бровь бог-дракон.              — За то время, что я провела в вашем храме, я поняла, что ваши решения к лучшему, — она нахмурилась. — Даже если они не нравятся.              — Что это ты имеешь в виду? — озадаченно свёл брови Рюджин.              — Нао-сенсей, — пожала плечами Кагоме, и бог понял, о чём она.              Уходить Рюджин не торопился. Не то чтобы ему хотелось оставаться на этой стороне бытия или в храме Инари. Или увидеть Сещёмару. Однако ему казалось, что дайёкай разразится бурей, когда увидит девушку. И от этого ему хотелось как-то защитить её. В конце концов, если демон-пёс на кого и злился, так именно на него.              Сещёмару не заставил долго себя ждать. После того, как Кагоме и Рюджин закончили говорить, он появился через пару минут — до того, как потребовалось мучительно искать новую тему для беседы. Он молча приблизился к мико и сжал её в объятиях. Дайёкай держал её в своих руках, как будто не было во всём мире ничего более драгоценного, чем она. Прошло несколько минут, прежде чем он выпустил её из рук.              — Благодарю вас, Рюджин-ками-сама, — опустил голову Сещёмару.              — «Благодарю»? — переспросил опешивший бог. — Я ожидал совершенно иного.              — Полагаю, я понимаю...              — Данна-сама! Кагоме-сама! — к ним бежала бледная и как будто перепуганная Сумико. — Казухико! Он ушёл!              — Ушёл? — переспросил Сещёмару.              — Он сказал, что тёмная магия зовёт его, и он пройдёт той стороной сразу к месту, чтобы подробно объяснить, почему его не надо трогать, — запыхавшись, проговорила мико.              — У него не должно возникнуть проблем, — выдохнул дайёкай. — Не переживай, он скоро вернётся.              — Что же, на этом я вас оставлю, — напомнил о себе Рюджин и тут же исчез на той стороне.              — Ты действительно не собираешься вмешиваться? — нахмурилась Кагоме, глядя на Сещёмару.              — Для этого нет ни одной причины, — он вздохнул. — Если он смог сказать, что его позвали и что он намерен устроить там, значит, магия не так уж сильно на него действует. Вдобавок, он ёкай, а позвала его всего лишь тёмная мико, которой не завладеть его волей. В худшем случае ему придётся её убить, что будет не очень хорошо для него. Однако я ожидаю его возвращения ещё засветло. А пока я бы хотел услышать о том, как ты провела время в доме своего... В храме Рюджина-ками-сама.       

***

      Попытка призвать Казухико в сентябре с треском провалилась. О том, что магия не сработала, Ариса догадалась самое большее через полчаса после начала ритуала. Однако ей не составило особенно большого труда разобраться в причинах провала — Касуми напутала с некоторыми травами, и в итоге у Арисы остались лишь испорченные ингредиенты и потерянные волосы. Она была ужасно недовольна, и долго выговаривала ученице о её поразительной бесталанности. Касуми обиженно поджимала губы и бурчала, что и наставники в храме так ей говорили. Признавать правоту наставников светлых мико Ариса совершенно не хотела, однако с этим, в глубине души, она вынуждена была согласиться.              На то, чтобы подготовиться заново, понабился ещё один месяц. На этот раз Ариса доверила помощь только Юу, но и за ним всё дополнительно проверила. А потом и за собой. Просто на всякий случай. Ведь больше волос Казухико у неё не осталось, и если бы и эта попытка провалилась, от идеи использовать змея пришлось бы отказаться. А он виделся Арисе самым простым и самым надёжным способом добраться до той микоками.              Ровно в полночь Ариса разожгла огонь под треногой, и над храмом разнёсся жуткий смрад подпалённой гнилой плоти и демонической скверны. Этот запах был настолько едким, что разрушал, казалось, способность мыслить. Ариса злорадно подумала, что если Лорду западных земель придёт в голову прийти вместе со змеем, эта вонь дезориентирует и его. Хотя она по-прежнему метила на место его жены, тёмной мико хотелось мелкой мести за то унижение, которому он её подверг.              Тёмная магия на этот раз сработала. Ариса чувствовала это, хотя на то, чтобы зов дотянулся до того, кому был предназначен, понадобилось больше двенадцати часов, но всё же у неё получилось. Оставалось только поддерживать зов до тех пор, пока призванный ёкай не явился бы пред её очи. Ей оставалось лишь верить, что варева на треноге хватит на всё это время.              — Ну и вонь ты тут развела, Ариса-сама, — ехидно произнёс знакомый голос.              Тёмная мико оборвала заклинание и подняла глаза. Прямо перед ней стоял Казухико собственной персоной. Он смотрел на неё сверху вниз с каким-то насмешливым выражением, которое вызывало в Арисе такой гнев, что путал мысли не хуже смрада.              — И всё та же грязища, — змей окинул взглядом двор храма. — Что надо?              Ариса огромным усилием уняла шквал собственных эмоций. Она достала из кармана чётки и прикрыла глаза. Ещё немного, и она могла глумится над ним, сколько душе угодно, ведь приручённый он был бы в её власти. Тёмная мико наивно полагала, что могла достичь полного повиновения. Чётки слетели с её руки и устремились к шее Казухико. Она открыла глаза и заметила, как он в ужасе попытался отшатнуться. Злорадная улыбка сама собой расползлась по лицу Арисы, но уже спустя мгновение она изумлённо сникла: бусины чёток как будто натолкнулись на барьер и разлетелись осколками в разные стороны.              — Как и ожидалось, — ухмыльнулся Казухико. — Тебе с твоими силами никогда не справится с моей госпожой. Никогда.              — Как ты смеешь так говорить с мико? — вспыхнула Ариса и вскочила.              — Может, ты и была мико когда-то, но теперь ты лишь старая ведьма даже без сил ёкаев, — воткнул шпильки в самолюбие жрицы змей. — Мой укус убил бы тебя ещё до заката. Но я не стану этого делать.              — Боишься гнева богов? — скривилась Ариса.              — У тебя нет покровителей, так что бояться мне некого, — пожал плечами Казухико. Он лёгкой походкой подошёл к ней, по пути опрокинув треногу. — Просто хочу предупредить: ещё раз сунешься — смерть станет для тебя величайшим, но несбыточным желанием.              — Ты, что ли, на такое способен? — Ариса недоверчиво изогнула бровь.              — Я — нет, — улыбнулся змей. — А вот мой господин или Рюджин-ками-сама...              Ариса отшатнулась, оступилась и упала, больно ударивший пятой точкой.              — Неужели ты думала, что мой господин недостаточно умён, чтобы понять, кто стоял за тем нападением? — наклонился к ней змей. — Так что мне передать Сещёмару-сама?              — Что я отступилась, — тихо произнесла Ариса. — Я клянусь, что сама больше не буду пытаться навредить этой... ей.              — У тебя всё равно ничего бы не вышло, — Казухико выпрямился и отошёл на шаг. — Так что я даже надеюсь, что ты нарушишь клятву. Моя госпожа очень добра, но и у неё есть предел терпения.              Тёмная мико открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, но ёкай всколыхнул завесу, разделяющую стороны бытия, и исчез. Это было ужасно обидно, и Арисе захотелось завалиться на спину и по-детски кричать и молотить руками и ногами по всему, что было поблизости. Она поклялась не вредить этой микоками. Сама. Однако, если бы это сделал кто-нибудь другой, она не нарушила бы клятву. Нужно только было найти того, кто решился бы на это. Арисе вновь пришлось запастись терпением, которого у неё никогда не было.