Дом без номера

      Глухой низкий рёв двигателя стих под окнами, и Алекс, дернув вверх молнию толстовки, неспешно вышел на освещённое жёлтым светом фонаря крыльцо. Даниэль, заглушив двигатель мотоцикла, сидел на нём верхом прямо перед ступеньками, уперев массивную подошву высокого ботинка в гравий. Аудиосистема сотрясала басами мирно спящий квартал, дисплей подсвечивал лицо Дани красноватым светом. Отстукивая ритм по своему, затянутому в чёрную джинсу, бедру кулаком в кожаной мотоциклетной перчатке, он запрокинул голову и, блаженно покачиваясь, подпевал вопящему из динамиков голосу Билли Айдола. Алекс нехотя усмехнулся, скрещивая руки на груди и прислоняясь к перилам. — And you're tempting the lord of darkness, as you see, what's forbidden to see, — убавляя громкость, пропел Даниэль своим чистым, с мягкой хрипотцой голосом, небрежно кивнул Алексу и расплылся в ухмылке, обнажая белые зубы. — Зацени, магистр! — гордо произнёс он, возвращая руки на руль мотоцикла и с нежностью глядя на своего чёрного металлического зверя. — Новый? BMW! — одобрительно проговорил Алекс, окидывая взглядом байк. — Ага, — с довольной улыбкой ответил Дани, — шесть цилиндров, кастомный дизайн по индивидуальному заказу, ты только взгляни на эту прелесть! Идёт как по воздуху! Долго я думал, что выбрать, в конце концов решил, что хочу бэггер. Стар стал, наверное! — он лукаво усмехнулся, подмигивая Алексу. — А где «ямаха»? — спросил тот, проигнорировав подкол про возраст. Дани махнул рукой. — Нике подарил. Я всегда их дарю, знаешь. Старика Харли, вот, отдал Сержу. Когда из Питера уезжал сюда, год назад, приказал ему, напоследок, выучиться водить мот. Сказал, вернусь, проверю! Алекс покачал головой. — Детский сад. Ладно, давай, говори, что надумал. — Садись, — Даниэль жестом позвал его сесть позади себя, — по дороге обсудим. — Куда ты, всё же, меня тащишь на сей раз? — с псевдо-угрюмым выражением осведомился Алекс, ловко перекидывая длинную ногу через сиденье. — Куда глаза глядят, — Дани бросил взгляд через плечо. Алекс выдержал паузу, наблюдая за его лицом. — Есть идея получше. Гони к пристани за новым пляжем. — Хм. Интригующе. Ладно, — ответил Дани, заводя мотор. Плавный, гладкий ход почти создавал иллюзию полёта. Даниэль рванул в объезд, минуя центр города, по старому шоссе, где в этот час попадались лишь редкие фуры и одинокие легковушки и там дал волю всей мощи своей двухколесной машины. Руки Алекса на его поясе были тверды и спокойны. Любуясь несущейся навстречу летней ночью, оба аурика невозмутимо беседовали: их слух позволял без труда улавливать звуки голоса сквозь оглушительный свист ветра и звук мотора. — Итак, что мы имеем на сегодняшний день, — резюмировал Алекс, — твоя княгиня вознамерилась в том мотеле заманить тебя в ловушку. За ней никто не гнался. С ней были двое: здоровяк охранник, чье лицо тебе неожиданно показалось знакомым и жутковатый тип в очках, лица которого ты не разглядел. Разгадав её коварный план, ты вовремя свинтил оттуда, утром не застал в мотеле Ники и скрылся, запутав следы. Это ты правильно сделал. Дани усмехнулся в ответ. — Ещё бы. — Так вот, — продолжал Алекс, — теперь недостающая часть паззла. Из твоих записок я понял, что о дальнейшей судьбе Петра Погодина ты ничего не знаешь. Бросив меня тогда в нашем родном городе и уехав в Париж, ты так и не узнал, что с ним произошло и куда он исчез. А вот я тогда сдал наши билеты в Берлин и остался ещё на месяц. Мария писала мой портрет. А я вел тайное расследование. Алекс почувствовал, как мышцы Дани под кожаной курткой напряглись. — Ну и? Выкладывай, что нарыл, — холодно проговорил он. Алекс терпеливо продолжал. — Пётр Погодин в день своего исчезновения не выходил из дома. То есть, не выходил из парадной. Он ушёл через подземный ход, вход в который я обнаружил позже в подвале дома, в котором он жил. Затейливый лабиринт подземных ходов под старым городом он знал, как свои пять пальцев. Это здорово помогало в его тёмных делишках. По этим ходам он и направился в тот день в дом своего троюродного кузена, Никодима Погодина. Дом на тот момент уже был экспроприирован и заселён множеством приезжего народа. А вот в подвале под домом находилась комната, о которой никто не знал. Комната, в которой в бытность купца Никодима его сомнительные приживалы проводили спиритические кружки. И вот там, в этой комнате, след ауры Петра Погодина оборвался бесследно. Причём, в центре комнаты, не у выхода. Ты понимаешь, Дани, что это значит? — Его обратили. Кто-то его обратил, и его след стал для тебя невидим. — Именно. Я думаю, Дани, тебе не показалось тогда. Здоровяк, который был в мотеле с княгиней, это был Пётр Погодин. Кто обратил его, как он там оказался, почему они были вместе — пока в этой истории больше вопросов, чем ответов. Но я думаю, в наших интересах узнать их. Ибо те, кто искал портал, и о ком предупреждал меня ДиТройа, собирались именно в доме Погодиных. А попадали туда — по подземному ходу из губернаторской резиденции. Это их я случайно увидел однажды в детстве, когда был на губернаторской ёлке и прятался от наказания за шалость на втором этаже. Алекс рассказал Дани об их с Максом визите в бывший губернаторский дом, о комнате с секретером и о странном открытии, сделанном там. — Что-то, наконец, начинает вырисовываться, — сумрачно проговорил Даниэль. Доехав до пристани, он припарковал мотоцикл в закутке у лодочных гаражей. — Ты отправил Макса на разведку одного, чтобы он не путался под ногами, так ведь? Чтобы спокойно докопаться до остальной правды? — спросил Даниэль и пристально посмотрел на Алекса. В ответ Алекс отрицательно качнул головой, глядя в полные болезненного сомнения голубые глаза. — Не только для этого. Посмотри туда. Он показал рукой в сторону. Дани увидел у причала небольшой катер. Поблескивая отражениями далёких фонарей в стёклах кабины, он мерно покачивался на волнах. — И куда мы направляемся? — скептически спросил Дани. — На острова, — ответил Алекс и, помолчав, прибавил, — Мне нужно показать тебе кое-что. И рассказать. Может быть, тогда ты простишь то, что я сделал весной двадцать шестого. И, отвечая на вопросительный взгляд Даниэля, Алекс прибавил: — Это касается Марии.