Дом без номера

      Даниэль потряс дверь. — Ты истратил всю ауру на того типа. Погоди, я сейчас! Он снова попытался открыть дверь, но всё было тщетно. — Нет, здесь другое! — донесся из-за двери голос Алекса, — чужая энергия, тёмная ау… Он не договорил, прерванный каким-то глухим ударом. А следом, Дани отчётливо различил звуки борьбы: по ту сторону двери был кто-то ещё! — Держись, я иду! — крикнул Даниэль и бросился вдоль музейной стены, ища подходящий способ попасть внутрь. Он сунулся, было, в полуподвальные окна хранилища, но горящие красные огоньки сигнализации остановили его: шуметь было никак нельзя. Он обежал здание кругом, чувствуя подступающую панику пополам с яростью. Сигнализация включилась и снова была наготове, по всему зданию, и сил Даниэля не хватало, чтобы отключить её. Он вдруг вспомнил, что на крыше есть маленький застекленный бельведер — вольное дополнение к старинному зданию, появившееся после недавней реставрации. Что ж, ничего другого не оставалось. Звуки борьбы слышались теперь уже в глубине музея, судя по всему, доносились с лестницы. Дани подтянулся и ловко вскочил на карниз. Решив не рисковать с хрупкой на вид водосточной трубой, он уцепился пальцами за кирпичную кладку и, подобно альпинисту, начал взбираться по стене. Добравшись до карниза второго этажа, аурик перевёл дыхание и посмотрел наверх. Ещё один этаж. Пальцы саднили от напряжения, но терять время впустую было нельзя, и он двинулся выше. Человек не смог бы так долго удерживать свой вес на одних фалангах пальцев, лишь упирая носки кроссовок в швы между кирпичей, но силы аурика было достаточно, чтобы, миновав окно второго этажа, вскарабкаться под самую крышу. Ухватившись за резную полуколонну, Дани рывком подпрыгнул и ухватился за жестяной скат. Скалясь и стискивая челюсти, он прилагал все силы, чтобы не соскользнуть вниз. Забросив одну ногу на край крыши, он предельно осторожно подтянулся и наконец оказался лежащим плашмя на крыше. Упасть сейчас означало бы потерять драгоценное время: пока срастутся кости, пройдет несколько минут, а потом придется заново лезть по стене. И он медленно, ползком направился по скату крыши наверх, к стеклянной пирамиде, мягко блестевшей в свете взошедшей почти полной луны. Внизу расстилался город: сквер, площадь, огоньки улиц — город весь мерцал и переливался, окружённый с трёх сторон холмами, и глядел с высоты своего берега в чёрную гладь широкой реки. Дани выдохнул с облегчением — к стеклянной будке на крыше сигнализация подведена не была. Он аккуратно высадил кулаком одно квадратное стекло и протиснулся внутрь. Спрыгнув на пол чердачного помещения, он обнаружил себя посреди реставрационной мастерской. Но разглядывать её было некогда: снизу доносились голоса. Стараясь ступать бесшумно, Дани скользнул за дверь, на лестницу. И только тут вспомнил, что оставил портрет в наволочке совсем на виду, прислоненным к стене возле водосточной трубы. Чертыхнувшись, Даниэль бесшумно бросился по лестнице вниз. — Ещё немного терпения, магистр, подкрепление близко, — неслышно шептал Дани, в нетерпении перескакивая пролёт за пролётом. Голоса не утихали, и он различил слова: — Ты выбрал неверный путь, — это был запыхавшийся голос Алекса. — Время покажет, чей путь верен, — ответил ему незнакомый, низкий, приглушённый голос. Затем какая-то вспышка, хлопок, грохот и вскрик — ринувшись вперёд, Дани приземлился на лестничной площадке, у входа в раскрытые двери служебного лифта, по которому можно было перемещать между этажами экспонаты. Но самого лифта не было, а за раскрытыми дверями чернела пустая шахта. На самом краю стоял чёрный силуэт. Застигнув неизвестного врасплох, Дани подскочил и ударом ноги выбил ещё дымившийся пистолет из его руки. Оружие улетело вниз, в шахту лифта, а незнакомец ответил быстрым хуком, от которого Дани ловко увернулся. Не успев заглянуть в шахту, он отступил к дверям, за которыми начиналась анфилада выставочных залов. Неизвестный враг последовал за ним, и оба очутились в просторном помещении, посвящённом эпохе барокко. Незнакомец вскинул руку, и сигнализация в зале отключилась. Ему, очевидно, лишний шум тоже был ни к чему. Даниэль пятился, обдумывая дальнейшую тактику. Неизвестный, одетый во всё чёрное, с закрытым чёрной банданой лицом, был высок и строен, и лишь немного крупнее Даниэля. Однако, Дани ощутил всем существом, что стоящий перед ним аурик — а это был, конечно, один из них, — несравнимо сильнее и старше. Так что, рукопашная грозила стать для Дани крайне невыгодным вариантом. Не произнося ни слова, незнакомец уверенно наступал. Увернувшись от ещё нескольких ударов и сам пропустив столько же, Дани почти уперся спиной в стену и вскочил на резное бюро из черного дерева, с мраморной столешницей. Изогнутые ножки старчески скрипнули, но произведение французских мебельщиков оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать вес молодого аурика. Вовремя заметив позади себя оружейную экспозицию, Дани молниеносно сорвал со стены одну из перекрещенных шпаг с блестящей гардой и с силой махнул ей перед собой. Тонкий клинок со свистом рассек воздух. Противник вынужден был сделать шаг назад, что позволило Дани спрыгнуть с бюро и метнуться в сторону. Другой аурик ловко ухватил вторую шпагу. — Любишь киношные эффекты, Тиден? — с усмешкой произнёс он своим негромким низким голосом. — Не думал, что мы знакомы, — так же насмешливо бросил Даниэль, принимая исходную стойку. — Нет, мы незнакомы, но я о тебе знаю достаточно, — ответил незнакомец и прибавил, — о, да тебе в балет надо идти. — Если ты такой преданный исследователь моей биографии, то должен знать, что когда-то я просадил кучу денег в Петербурге на уроки фехтования, — ответил Дани, ловко отражая выпад противника. — Вижу, не зря. А может, и зря, — саркастически процедил тот, заглушая звон шпаг. Ну точно, как в кино, подумал Даниэль, продолжая энергично орудовать антикварным оружием. Они быстро и изящно двигались по освещенным луной и уличными фонарями залам с насборенными занавесями на высоких окнах. Пару раз Даниэлю удалось перехватить инициативу, но неизвестный был дьявольски силен и дрался невероятно умело, и время улетало впустую. Алекс не показывался, и, хоть Дани старался не терять куража, не волноваться за своего создателя у него не получалось, и он все с большим усилием концентрировался на этой странной и почти пародийной схватке в историческом антураже, среди застекленных витрин с мейсенским фарфором и обитой шёлком золоченой мебели. В какой-то момент, Даниэля спасла чистая случайность. Противник готов был пригвоздить его к высокому массивному шкафу, с прекраснейшим маркетри на дверцах, но Дани в последнюю секунду толкнул ногой постамент с увесистой вазой из расписного бисквитного фарфора. Ваза полетела прямиком на врага и, к удивлению Дани, тот бережно поймал раритет, тем самым подарив ему спасительную секунду. Со скоростью, которой сам от себя не ожидал, Дани бешеной молнией метнулся к лестничной площадке, обратно к шахте лифта. Но не успел заглянуть вниз, как снова пришлось обороняться от свистящей стали клинка неутомимого мерзавца. Дани оказался на самом краю шахты и покачнулся, отбиваясь из последних сил. Края его подошв уже свешивались над бездной. В этот момент что-то подтолкнуло его, заставляя ухватиться за край проёма, затем что-то стремительно просвистело в воздухе, чёрной змеёй опутало шею врага, тот с хриплой руганью обрушился вниз и исчез в темноте. Дани удержался на ногах и отшатнулся обратно, на лестничную площадку. Следом за ним из-за боковой стены проёма показался и устало ступил на площадку запыхавшийся Алекс. Тяжело выдыхая, он отряхнул ладони — Дани заметил, как на них быстро затянулись багровые ссадины. — Лезть по тросам не самое приятное занятие, — хрипло пояснил Алекс и досадливо сплюнул в шахту, — да еще пришлось оторвать один трос, чтобы использовать как лассо. Черт, новую рубашку теперь только выбросить! Он показал на кровавое пятно на своём животе. — Подстрелил меня, гаденыш. К счастью, навылет. Пойдем скорее! Ты пролез через крышу? — Проклятье! Как ты? Да, через крышу! Сможешь идти? Тебе нужно подзарядиться! — сбивчиво зачастил Дани, от волнения переходя на немецкий. — Некогда, — бросил Алекс, бегом устремляясь вверх по лестнице, — надо уходить. Где портрет?