Господи, нашел же время… - горячо прошептал Макс, целуя колючую шею Леклера. До пресс-конференции оставалось полчаса. Шарль широко улыбнулся, рывком стягивая с голландца футболку и зарываясь пальцами в его волосы.
Я хочу тебя здесь и сейчас. - Задыхаясь от желания проговорил он. - Как же я тебя хочу…
Рука Макса скользнула от груди Шарля вниз и плотно обхватила его член, пульсирующий под тонкой тканью трусов.
- Ты сам приготовишься, или мне помочь? - Вполголоса сказал Ферстаппен на французском.
Лучше ты. - Леклер уже срывал остатки одежды с Ферстаппена.
Макс резко развернул Шарля лицом вниз и лег на него сверху. Один палец, два пальца…
Войди в меня. - Почти умолял Леклер. Проникновение пальцев голландца и трение плоти о простынь заводили его слишком сильно.
Уверен?
Да. Тысячу раз да, Макс.
Голландец не спеша провел по своем члену ладонью, полной смазки. Он наслаждался видом красивого тела Шарля на темном постельном белье.
Макс, пожалуйста. - Протяжно простонал в подушку монегаск.
Ферстаппен больше не заставлял себя ждать. Он вошел в узкое отверстие своего бойфренда, чувствуя сопротивление сфинктера.
Блять, малыш, как же у тебя… Узко… - Срывающимся голосом выдохнул пилот Ред Булл и впился зубами в плечо Леклера.
Тот громко застонал в подушку от болезненного наслаждения и выгнул поясницу навстречу движению бедер Макса. Войдя до упора, Ферстаппен остановился на пару секунд, давая Шарлю привыкнуть к чувству наполненности. Тот нетерпеливо дернулся навстречу.
Макс окончательно утратил контроль. Его движения становились все более резкими, он буквально вколачивал свой член внутрь Шарля, вжимая его в кровать. Не останавливаясь, он обхватил шею Леклера и слегка придушил его.
Ты ведь этого хотел, сучка? - Прорычал Ферстаппен, меняя угол проникновения, чтобы максимально стимулировать точку удовольствия партнера.
Да… Придуши меня сильнее! - Сипло простонал Шарль.
Пальцы на его горле сжались сильнее, и он почувствовал горячую волну оргазма, подступающую к его паху. Он сильно сжал бедра и напряг поясницу, давая партнеру войти как можно глубже.
Макс… - только и успел прошептать Шарль, прежде чем на него обрушилось самую мощную на свете эйфорию. Он вцепился зубами в подушку и хрипло завыл, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции.
Этот глухой звук дошел до сознания Ферстаппена словно сквозь пелену тумана. Запах кожи и пота Шарля кружил ему голову, усиливая физическое наслаждение. Движения Макса стали еще больше размашистыми, он зарычал и вошел на всю длину, прижимая монегаска к себе, и тот почувствовал, как он изливается внутри него. Голландец упал на подушку рядом и крепко обнял Леклера за плечи.
Чарли… Ты лучшее, что у меня было. - Едва слышно прошептал Ферстаппен, касаясь губами губ бойфренда.
После второго свободного заезда в Бахрейне Шарль устало откинулся на спинку дивана в паддоке. Мимо сновали стюарды, из гаража слышалось негромкое жужжание. Леклер тщательно обдумывал ситуацию, в которую его поставил Ферстаппен, и речь шла вовсе не о гонках. Он понимал, что составленный Максом Контракт в сущности был лишь мерой, оправдывающей бесконечные любовные похождения голландца. Конечно, Шарль знал, что все это только проявление властного и свободолюбивого характера Ферстаппена, и эмоционально Макс принадлежит только ему, монегаску этого было мало. И кроме того, эйфория от чувства влюбленности уже стихла, оставив вместо себя нежность, тонким слоем разлитую в будничной серости.
Шарль! Шарль! - Сквозь толпу механиков пробивался Пьер Гасли. Через пару секунд он уже сидел на диване рядом с Леклером. - Слышал, что Антуана подписали в программу Рено?
Да, - чуть приподнял брови монегаск. - Я знаю. Он уже мне звонил.
А представляешь, если он в следующем сезоне подтянется к нам в Формулу 1. Я лично жду не дождусь, когда смогу надрать ему задницу на трассе! - Рассмеялся Пьер.
Пара минут прошла в молчании. Гасли нахмурился и открыл банку фирменного энергетика.
Чарли. Что-то не так?
Все нормально. - Нервно дернул плечами монегаск. - Пытаюсь настроиться на гонку.
Я понял, - кивнул француз, поморщившись от переслащенного вкуса напитка, - тогда погнали в отель. Лучше настраиваться там.
У выхода из паддока Квят показывал Норрису какое-то видео.
Ландо, ты же у нас специалист по мемам, - обратился Дэнни к британцу, - можешь мне объяснить, почему видео с моими обгонами постоянно накладывают на эту музыку?
Понятия не имею, - ухмыльнулся тот, - но музыка очень странная. А что у песни за текст?
Квят поднес динамик к уху, с трудом разбирая слова.
Мне сложно понимать по-русски… «Хардбасс тусовки, Адидас кроссовки… Три полоски…». Дальше не знаю.
Норрис так и покатился от смеха, оставив Дэнни в недоумении. Пьер улыбнулся, проходя мимо.
Дэнни, по-моему, так звучит любая современная русская музыка.
Квят попытался припомнить примеры русской музыки, но на ум ничего не приходило.
Да, наверное, ты прав.
Гасли положил ключи от номера на стол и пристально посмотрел на Леклера.
А вот теперь давай рассказывай. С Максом поссорились?
Мы не ссорились. Мне вообще не на что жаловаться, Пьер. Просто… Вот знаешь, мне чего-то не хватает в отношениях с ним, и я не знаю, чего именно. Я так долго его любил, что сейчас… Перегорел? И эта история с его сестрой… - Каждое слово давалось монегаску с трудом.
Ты больше его не хочешь? - Спросил в лоб Пьер. - Или он тебя?
В сексе как раз все замечательно. Но похоже, только он сейчас нас и держит вместе. Или привычка, черт его знает. - Шарль опустил глаза и достал из пачки две сигареты. - Будешь?
Француз кивнул.
Только вытяжку сейчас включу. - Он потянулся к переключателю на стене. - Это ведь не все, что тебя беспокоит, так ведь?
Леклер закурил, собираясь с мыслями. Следующие полторы минуты они провели в тишине.
Проблема в том, что я влюбился. - Нарушил молчание монегаск, внимательно изучая плавающие в воздухе струйки дыма. - И не представляю, что теперь с этим делать.
Чарли-Чарли… - вздохнул Пьер после недолгой паузы. - Если я правильно понял, у вас с Максом свободные отношения. Что тебе мешает этим воспользоваться?
На этот раз это не просто вожделение. Точнее, это начиналось как интрижка на стороне, но теперь переросло в нечто большее, - проговорил сквозь дым Шарль, - и это меня пугает.
То есть, ты бы хотел быть в отношениях не с Максом, а с этим человеком? - Пьер высказал именно то, что не мог произнести монегаск. - Он из Чемпионата?
Да. - Коротко ответил Леклер и крепко затянулся сигаретой. От табачного дыма кружилась голова.
Француз сразу понял, о ком идет речь.
Тогда ты ходишь по очень тонкому льду, парень. - С непривычно серьезной интонацией произнес он. - Представить себе не могу, как на это отреагирует Макс, если узнает.
Почему? - Обеспокоенно поднял взгляд Шарль. Его друг явно знал больше, чем хотел говорить.
Насколько я понял, их связывали далеко не дружеские отношения. И все это закончилось для Макса не очень хорошо. Это внутренняя кухня Быков, и я сам до конца не в курсе этой ситуации. Я ведь новенький, - Пьер, пожалуй, слишком тщательно тушил сигарету в пепельнице.
Что бы ты сделал на моем месте?
Мне сложно представить такую ситуацию, я никогда в ней не был. Но я знаю Макса Ферстаппена. Если решишь расстаться с ним, то ни в коем случае не говори, к кому уходишь. Иначе есть риск, что ты вообще никуда больше не уйдешь на своих ногах, - француз немного помолчал и добавил, - хотя отношения с тобой сделали его намного более уравновешенным. И тут одно из двух: либо он воспримет все очень спокойно, либо просто свернет тебе шею.
Леклер тяжело вздохнул и положил уже потухшую сигарету в пепельницу.
Макс, надо поговорить.
Ты сейчас где?
Жду тебя в отеле
Буду в течение часа.
Над Бахрейном сгустились тяжелые южные сумерки. В отеле было пусто и тихо, только Стролл, сидя в богато отделанном холле, читал книгу. Леклер поднялся по широкой лестнице на третий этаж и постучал в дверь номера Макса. Тот открыл не сразу, из-за двери послышался глухой удар и негромкая ругань на голландском.
Проходи, Чарли, - буркнул Ферстаппен. Судя по помятому виду, он спал.
Тебя будто с того света только что подняли, - нервно усмехнулся Шарль. - Отдыхаешь перед квалами?
Голландец потер глаза и провел рукой по обросшей щеке, пристально глядя на своего бойфренда.
Давай к делу. - Он явно был не в духе.
Нам надо расстаться. - С тяжелым сердцем проговорил Леклер, глядя сквозь Макса. - Извини. Я больше не могу быть с тобой.
Ферстаппен мгновенно проснулся. В его и без того тяжелом взгляде появился свинцовый оттенок, но он не выглядел удивленным. Его голос прозвучал до странности глухо, больше походя на скрежет.
Могу я тебя спросить, почему?
Дэн Риккардо.
Голландец закрыл глаза и замер, сидя на краю кровати.
