Фея113

После душераздирающего осознания, что я близка к провалу, обыденность не особо менялась. Смешно и страшно осознавать, что после таких выкрутасов, никто ничего не заметил. Не знаю, иногда до меня доходила мысль, что я хотела не просто танцевать для других людей, я хотела танцевать на нервах других. Существенная разница, не находите? Поэтому, наверное, страх не сломал мои намерения. Что-то в нём доставляло удовольствие. Один неверный шаг, всё вскроется, и появится шанс, что моя жизнь никогда не станет прежней. Стоит ли хотеть таких роковых изменений, я тоже не особо понимала. Просто хотела и всё. Потом дошло другое, тоже неутешительное прозрение. Тайны и загадки были не только частью моей глупой истории, но и главным составляющим моей семьи. Например, Полли уже несколько месяцев тайно встречается с Блоссомом. Родители против, но это никогда её останавливало. Их кулуарные встречи были регулярными. По крайней мере, сестру дома я видела нечасто. А у отца роман на стороне. Я уверена в этом, и большего знать не хочу. Также сохранялась уверенность в тайной деятельности моей матери. Но, черт, женщина, родившая меня, наверняка, профи в деле этих тайн. Я не знала точно ни одной, но, судя по количеству документов в сейфе, компромата на неё было много. И у неё на других тоже. Нет сомнений, что у главного журналиста Ривердейла доказательств чужой незаконной деятельности должно быть хоть отбавляй. Из-за этого мою мамку боялись многие, такое радовало и раздражало одновременно. Одним из таких больших дядей, которых мать могла прижать к стенке парой бумажек, был ЭфПи Джонс. Большая шишка в наркобизнесе, почти миллионер, и просто дохера страшный человек. Но я не боялась ни его, ни людей, служащих ему. Могу клеймить свою родительницу сколько угодно, но должное бесстрашие она во мне воспитала отлично. Когда приходилось готовить ему чай, а заезжал он к нам не так редко, поднос с чашками в гостиную приносила я. Потому что у Полли в отличие от моей персоны тряслись руки. Я была любезна с ним. Не из-за великодушия, бросьте. Было ещё одно не менее страшное обстоятельство, касающееся нас с ним лично. Он пока о нём не знал, но ему и не надо знать. Это вообще никому нельзя знать. Я была без ума от его сына. И это, охереть, как не круто. Такие выводы наводили на мысли, что я просто сумасшедшая и всё тут. У меня был просто фетиш на всё запретное, незаконное. А Джагхед был каким ещё незаконным, он был просто вне всех ограничений и стоп-сигналов, и при этом просто одно сплошное «хочу» в моей голове. Я так давно ничего не хотела, что теперь у меня взрывался мозг от этих эмоций. И в этом была не вся проблема. Я даже не знала, как подступиться к Джагхеду. С чего начать, как заговорить. Было море идей и мыслей, но не в одной из них я не была уверена на сто процентов. Я видела его всего пару раз за это лето. Случалось, что отец брал его с собой в нашу скромную обитель. Джаг же его наследник, в конце концов, а потому должен знать, с кем и как налаживать связи. Никто не был против. В тот день мы вместе сидели в гостиной. И я начала понимать значение слов влюбиться по уши. И это был пиздец. Полный. Меня штормило от каждого взгляда, сознание плыло, хотелось только целовать его и никогда не отпускать, но самое охеренное было в том, что я, на самом деле, никогда особо с ним не общалась. Тем не менее, внутри что-то бушевало с такой силой, что сопротивляться было бесполезно. А его улыбка, Господи прости, меня просто вырывала из реальности. Вероломно и без должного на то разрешения. Так я и жила в то время, когда забывала прятать эмоции: в животе бабочки, а на лице гримаса какого-то маньяка. Полли видела это всё видимо, поэтому непонимающе сверлила меня глазами. А я бездумно таскала печенье и чай, пытаясь перевести дух на кухне. Я свято надеялась, что мои симпатии никто не раскроет. Хотя бы в ближайшее время. Надеялась на сохранность тайны, несмотря на то, что я почти не скрывала такого факта. Если проделки с сайтиком для взрослых, я ещё как-то держала в себе, то здесь мои силы иссякли. Предмет обожания находился рядом, в одном городе со мной. Это была настоящая мука. Он тут, а я не могу дотянуться до него, заставить его внимание задержаться на мне несколько минут. Выкручиваться приходилось, как сказано ранее, глупыми улыбками, которые мне не шли. Такое поведение выдавало с головой. И однажды, невзначай, он заметил мою неловкость и смятение. Сделал первый шаг. Всего-то пришел на кухню, пока его отец о чем-то беседовал с моими родителями. Но тогда это казалось подарком свыше и непременно знаком, что у меня есть все шансы. Я смотрела на него, как на чудо. Глазищи мои, наверное были, размером с чайные блюдца, что я только что принесла из гостиной. Я на секунду перестала дышать. — Элизабет? — он лишь произнес моё имя, а сердце уже затрепетало. Он что-то мялся на пороге комнаты, так и не решаясь войти. Я же кивнула, не в силах что-то из себя выдавить от волнения. Парень, наконец, зашел, а я быстро побросала чашки в раковину и обернулась ему навстречу. — Да, Джагхед, ты чего-то хотел? — я в очередной раз глупо улыбнулась, смотря в его карие глаза. Я с трудом сконцентрировалась на реальности, так и тянуло выключить мозг и отправиться в страну грез и мечт о его замечательных черных кудряшках. — Я хочу тебя попросить кое о чем, — начало было интригующим. «Приказывайте, а не просите, в любом случае я сделаю всё» — желание оттараторить подобное быстро сошло на нет, но в мыслях фраза осталась. Несмотря на выдумку, я надела маску приличной девочки и тихо выслушала продолжение. Он же чего-то от меня хотел. — Я перехожу к вам в школу, и мне нужен человек, который, как бы лучше сказать, введет меня в курс дела. Ты сможешь мне помочь? — он закончил, а я слегка опешила от таких новостей. Любого другого я бы вежливо послала нахуй, но сейчас совсем другая ситуация. Я энергично закивала. Блять, как мне повезло. Похуй на то, что я слабо представляю, как и зачем его в какие-то курсы вводить. Он, может, и сам разобрался бы. Я была охеренно счастлива от перспективы провести больше времени вместе. А от предположений, что на самом деле это кривой намек на свиданку, крыша поехала незамедлительно. — Да, да, я с радостью, — никогда так искренне не соглашалась кому-то помочь. Черт, он прямо обрадовал меня, скотина! За несколько секунд я расцвела. Такой праздник жизни в моем сердце прервала мать, позвав меня из соседней комнаты. Я улыбнулась парню и выбежала из кухни. Мой мир заиграл новыми красками.

***

Но иногда приходилось возвращаться ко своей реальности и херне, которую я успела натворить. Не без лишней лести, скажу, что моя новая работа продвигалась блестяще. Поскольку отказываться от неё я больше не планировала, то пришлось подстраивать под обстоятельства. И моему хитрожопому плану позавидовали бы все. Я решила, что открывать своё лицо людям с таких сайтов это совсем по-тупому. Хоть такое понятие как «совсем по-тупому» бесспорно в моём стиле, действовать хотелось продуманно. На все интимные сессии на моей голове был парик. Такое каре роковой девицы. Выглядела я в нём, мягко говоря, как проститутка. Но проблема с имиджем решалась, а потом дошло, что это даже соответствовало образу. Тонна макияжа на лице делала меня неузнаваемой, скрывала истинное лицо. Ну, я так считала. Красные губы и намалёванные черными тенями веки, с километровыми ресницами, выглядели не так отвратно, как я предполагала. Что насчёт обстановки вокруг… Интерьер, видимый сзади меня, я либо закрывала чем-то, либо затемняла. Подавляющее большинство таинственных встреч происходило ночью, поэтому казалось что никто ничего не разберёт, просто потому что видно только мою подсвеченную рожу. К тому же, вебка на ноутбуке была старенькая и плохенькая, её поле зрения не отличалось широтой. Впрочем мне это было даже на руку. Вывод денег с сайта — вот что стало масштабной проблемой. Всё-таки я там не благотворительностью занимаюсь. Но и в этом случае я нашла выход. На помощь пришел мой неизменный друг, соратник и главное доверенное лицо. Кевин Келлер даже не подозревал, в какую херню я его втянула. Но, честно признаться, по моим расчётам, он был единственным, кто мог поверить мне на слово и не доёбывать рядом ненужных и тупых вопросов. Но всё равно объяснять, почему мои деньги будут прилетать на его счёт было нелегко. — Тебе не кажется, что я всё-таки должен знать, откуда тебе присылают деньги. В конце концов, это моя карточка, — неуверенно проговаривал Келлер. Мы сидели в парке и спокойно болтали, такие посиделки часто случались, ведь мы были близкими друзьями. В середине разговора я как бы ненамеренно намекнула на то, что мне может понадобиться его содействие. И он не стал отказывать сразу. — Кев, мне ужасно стыдно в этом признаваться, — повисла небольшая пауза, — но я…эм, хочу в поступить в хороший университет, но, мне кажется, что денег на учёбу у родителей не хватит… — И ты решила найти подработку? — Ну, вроде того, — я улыбнулась. — Почему ты не можешь сказать родителям? — Ну, ты же знаешь мою мать. Она не очень хочет, чтобы я принимала самостоятельные решения и была независимой. Количество денег на моей карте родители всегда контролируют. Я не хочу лишних вопросов. К тому же, я выбрала не совсем правильное дело, чтобы заработать, — я немного притихла. Не соврать не получалось никак. Язык немел. — Ты продаешь наркотики?! — брюнет подавился соком, который ещё минуту назад с удовольствием пил. Меня даже обрадовало, что самым страшным преступлением, он считает продажу травки. А может быть, тайны вебкама просто никогда не приходили в его голову. Кевин мог даже не задумываться о таком способе заработка. Это напрягало. — Нет, нет! Что ты! Я всего лишь делаю рефераты и домашние задания за других учеников, — раньше я даже не задумывалась о такой отмазе. А сейчас это само пришло в мою бедовую башку, и я даже не уловила момент, когда выпалила эту историю. Черт, неужели я завралась настолько, что перестала контролировать поток своей лжи? После объяснений он заметно успокоился и перестал кашлять. — Ладно, Бетс, только ради твоей учёбы, — он вытер уголок рта салфеткой и мы так и остались сидеть в тишине. Новая порция вранья тяготила меня, но делать было нечего. Надо идти дальше. Таким образом, деньги я получала сразу наличкой прямиком от Кевина. И как бы я ненароком не стала их заложницей. Тратить заработанное на крупные приобретения было опасно. Мать досконально знала количество моих вещей. Купи я новую кофточку, кто-то бы сразу что-то заподозрил. Телефон нельзя было покупать, тем более. Сложилось так, что я действительно копила на учёбу. Ха, даже Келлеру не соврала. Деньги лежали смирно и без лишних передвижений. Прятала их там же, где и свой парик вместе с дешевым косметосом. Каждый раз в разных местах, чтобы никто и никогда не смог найти.