История, в которую Вы не поверите

      Альбус был рад покинуть Германию. Слишком много плохих воспоминаний было связано с этой страной. Возможно, там и есть красивые места, какие-то приятные моменты, которые хочется вспоминать каждый день, но были и те, которые резали сердце. Дамблдор всё ещё не отошёл после пожара, но тот прием просто добил его. И, казалось бы, что произошло? Слова Геллерта были вполне логичными и понятными. Но это сильно опустило юношу с небес на землю.       Они даже друзьями не могут быть, если так рассуждать. Уж слишком разное у них мировоззрение, даже разница в возрасте даёт о себе знать. Гриндевальд уже управляет огромной армией, вершит историю, а Альбус даже не смог стать учителем в школе. Но это не означало, что он не любил свою профессию. Заниматься с Криденсом ему было интересно. Ведь когда ты проводишь урок с классом, ты не узнаешь нечто новое, а когда один ученик, то это больше беседа один на один.       Вряд ли переезд как-то повлиял бы на их занятия, но Дамблдор был сильно удивлён, что им придется уехать так скоро. Он знал ничтожно мало о том месте, куда они отправятся завтра утром. Все, что было известно — это личная крепость Геллерта, в которой он и проживает. Сейчас он просто разъезжал по странам. Но как говорит Куини, в Нурменгарде безопасно. Там их никто не найдет.       И сейчас, стоя в своей комнате, Альбус наблюдал за тем, что творится за окном. Вряд ли там происходило что-то интересное. Погода была мерзкой. Дождь вперемешку со снегом, который тут же таял, бился в окно, оставляя мокрые капли на поверхности, и они медленно стекали вниз. Но чем хуже была погода на улице, тем уютнее становилось в доме.       Горячий чай, плед на плечах Дамблдора, слегка тусклый свет создавали свою атмосферу. Атмосферу какого-то домашнего уюта. Только сейчас чего-то не хватало. Возможно, кого-то. Как и раньше Альбус чувствовал себя слишком одиноко. Можно было бы пойти найти Куини, но грубо каждый раз отвлекать её от дел. Она, как и все, была слишком занята сборами. Все так носились по коридорам, но волшебнику не было до них дела. Он и не собирался даже. Успеет.       Кресло, на котором сидел Альбус, было слегка неудобным, поэтому каждый раз приходилось искать новую позу. Но стоило Дамблдору обустроиться, как его отвлек стук в дверь. Удивлённо приподняв голову, чтобы взглянуть на вход, он совершенно не понимал, кто мог к нему зайти. Все были слишком заняты, у Криденса урок давно закончился.       — Войдите, — хотя бы, этот человек был с манерами. И после стука он не распахнул дверь, а спокойно стоял за ней, ожидая приглашения. Но когда он всё же зашел, Альбус сильно удивился. Он думал, что больше никогда не встретит этого человека. — Мистер Кэлли? — молодой мужчина, который весь приём пытался привлечь внимания Дамблдора, правда тот был слишком занят своими мыслями для танцев и смеха. — Я не ждал гостей, простите.       — Не стоит, мистер Дамблдор, — тут же кивнул Вильям, стоило Альбусу встать с кресла, чтобы поприветствовать нежданного гостя. — Это я должен извиниться за резкий визит. А так же поблагодарить Вас, — Дамблдор указал на небольшой диванчик, который стоял рядом с Кэлли, чтобы тот присел. В конце концов, нельзя было его держать в дверях. И он принял это приглашения. — Если бы не тот разговор с Вами, я бы никогда не решился высказать всё отцу и уйти в армию Гриндевальда.       Альбус даже не смог сдержать удивленного «Оу». Этого волшебника Дамблдор видел в совершенно другой сфере. Возможно, он бы стал отличным политиком, даже министром, но никак не солдатом. Да и что Альбус сказал тогда? Ничего. Он просто выслушал пламенную речь Вильяма, даже не задумываясь.       Осматривая этого мужчину, Дамблдор с каждой секундой понимал, что Кэлли уничтожит всё своё будущее. Многое можно сказать о человеке, лишь посмотрев на него. Вильям был высоким альфой, с очаровательной улыбкой. У него были короткие, кудрявые волосы, казалось бы, только веснушек не хватает. Это смотрелось бы великолепно с его зелёными глазами. Так же, он всегда одевался в строгие костюмы. И все на нем идеально сидело. Возможно, он был педантом.       — Не молчите, прошу… — попросил Кэлли, который вырвал из своих мыслей Альбуса. Тот лишь тихо ойкнул, извинившись. — Я хотел более сложную работу, но то, о чем попросил меня герр Гриндевальд, меня сильно удивило, — вряд ли стоило говорить о таком Дамблдору. — Он попросил меня охранять и оберегать Вас и Криденса, когда мы будем в Нурменгарде. А также, быть Вашим помощником, при необходимости, но знаете, я думаю…       А дальше Альбус и не слушал. Такие новости его слишком шокировали. Может Геллерт и переживал о их безопасности, но это не означало, что стоило подставлять охранника, да ещё который, кажется, не равнодушен к Дамблдору. И что-то подсказывало, что вместе с ними, Гриндевальд не вернется. Он может поехать в другую страну, но почему их оставляют?       — Прошу меня простить, — не стоило оставлять мужчину в своей комнате, но сейчас другое волновало Альбуса. Он так быстро вышел из комнаты, тут же направляясь к знакомому кабинету. Он однажды ходил около него, думая как передать письмо, но только ничего не получалось. Сейчас он точно не станет стоять на месте, дожидаясь, когда его пригласят. Хотя, Дамблдор даже не знал, что он скажет и зачем вообще туда пошел.       Проходя по коридорам, он удивился тому, сколько волшебников было в здании. Казалось, их стало вдвое больше. И некоторых из них Альбус не знал. Ему, конечно, попадались знакомые лица, но он даже здороваться не стал, ведь слишком быстро направлялся к одной из дверей. И чем ближе был кабинет, тем всё меньше и меньше волшебников он встречал. Казалось, они стали избегать это место. Лишь бы только не побеспокоить Геллерта.       И стоило только оказаться возле нужной двери, как Дамблдор будто бы застыл. Он уже вытянул руку, чтобы постучать, но его что-то остановило. В голове тут же появилась мысль, что может сейчас Гриндевальд сильно занят и ему совершенно не до Альбуса, а потом он осознал, что если сейчас они не поговорят, то возможно, юноша ещё долго Геллерта не увидит. И это только первое. А второе, что он будет обязан постоянно находиться рядом с Вильямом.       Громко постучавшись, Дамблдор все же дождался тихого «Да», а уже после заглянул во внутрь. Он впервые был в этом кабинете. Тут было холоднее, чем в остальных комнатах. Но в этой комнате было так чисто. Всё лежало на своих местах, казалось даже книги стояли ровно, не то, что у Альбуса, у которого учебники могут быть разбросанными по разным углам. Странно, но именно так волшебник представлял кабинет Гриндевальда.       — В чём дело? — голос звучал грубо, что слегка насторожило Дамблдора. Он тут же посмотрел на Геллерта и даже ужаснулся. Тот был сам на себя не похож. Сидя в своем кресле, он приложил пальцы к своему лбу, благодаря чему закрывал половину лица. Взгляд был даже не уставшим, а болезненным. Даже верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, а платка, который Гриндевальд всегда носил, не было. Это было на него не похоже. Что-то было явно не так.       — Я пришел попрощаться, — когда Геллерт это услышал, он будто бы ещё больше помрачнел, видно, не то подумал. — Я узнал, что Вы не поедете с нами. Это огорчает, учитывая, что теперь украсть меня никто не сможет, — ну хоть усмехнулся словам Альбуса. — Я узнал, что Вы отправляете со мной Вильяма Кэлли. Я уверен, он неплохой волшебник, но к чему это? От кого нас защищать в Нурменгарде? Или это Ваши попытки влюбить меня в него, чтобы разрушить любовь, которой нет, к Вам? — почему-то даже Дамблдор засомневался в своих словах.       — Любви, которой нет? — фыркнул Гриндевальд, а после приложил пальцы к своему виску. У него явно голова болела. — Я должен знать, что Криденс будет в безопасности, а остальное меня не волнует. Поэтому, можете не забивать себе голову. Я мог бы поставить охотника за головами, но подумал, что Вам будет комфортнее с молодым альфой, который Вас начинает боготворить, — поднявшись с места, Геллерт взял свое пальто, которое висело рядом.       Альбус осторожно подходил ближе. Он видел, что с Гриндевальдом что-то происходит. У него будто бы было плохое предчувствие. Именно поэтому он старался оказаться ближе. К счастью, Геллерт даже внимания на это не обращал. А вот Дамблдор видел его состояние. Даже руки у мужчины дрожали.       — Что с Вами? Вы что, собираетесь в таком состоянии куда-то идти? — Альбус подошёл ближе, положив руку на чужое плечо. Гриндевальд не надевал пальто, а просто стоял с ним в руках. Он дышал через рот, склонив голову. Кажется, он не собирался отвечать. Поэтому и хотел уже уходить, но ноги его не держали. Он чуть ли не упал, но вовремя Дамблдор удержал его. Схватив чуть выше талии, юноша испугался, понимая, что срочно нужен доктор. — Прошу, сядьте. Я позову мистера Вернера!       Но стоило Альбусу только попытаться усадить Геллерта, как тот резко схватил его за талию, прижимая к себе. Они оказались слишком близко. Дамблдор лишь по рефлексу выставил ладони вперед, чтобы попытаться увеличить расстояние между ними, но его крепко держали. И сейчас появился какой-то страх. Неужели он боялся Гриндевальда?       — Не смей, — с каждой секундой Геллерт выглядел всё хуже. — Даже не думай никому рассказывать, Альбус, тем более Вернеру, — сердце так сильно билось, что Дамблдор не понимал, что теперь с ним-то происходит. Он хотел было бы возразить, но Гриндевальд и этого ему не позволил. Его рука оказалась на щеке у юноши, а сам он провел большим пальцем по его щеке. — Что такое? Хочешь возразить? Помнишь, ты не мой союзник, ты не мой любовник, я не твоя любовь, ты всего лишь учитель. Так не вмешивайся в то, что тебя не касается.       Его слова были грубыми. Сам Геллерт был слишком близко. Он даже склонился и Альбус мог почувствовать его дыхания. Казалось, ещё мгновения и расстояние между ними резко сократится. Это до ужаса напугало Дамблдора, но он молчал. Не смел даже дернуться. Почему-то сейчас он чувствовал, что его загнали в ловушку. Оставалось только кивнуть, чтобы собеседник осознал, что Альбус понял его.       — Хороший мальчик, — практически у самого уха, а после всё исчезло. Все прикосновения, тот страх, даже неуверенность. Гриндевальд отстранился так быстро, уверенным шагом направляясь из кабинета. Будто бы мгновение назад он не падал. И это ещё больше загоняло Дамблдора в тупик. Он тяжело дышал, а сам оперся руками о поверхность стола, будто бы сейчас упадет.       Лишь осторожное касание к его руке отвлекло Альбуса. Он поднял удивленный взгляд, думая, что ещё надо Геллерту, но это оказалась Винда, которая собирала нужные письма со стола. Она делала вид, будто бы ничего не видела, не слышала, но и без слов было понятно, что она переживала. Она не видела, что тут происходило, но вид у Дамблдора был не лучший, да ещё и Гриндевальд был в ужасном расположении духа.       — С ним что-то не так… — шепнул Альбус. — Возможно, он болен, — ему запретили говорить, но он не собирался болтать каждому встречному об этом. Возможно, сейчас они не будут рядом, но Розье всегда находится поблизости, она обязана знать об этом. И по её лицу стало понятно, что ни о чем таком, она даже не подозревала, но постаралась свое волнение скрыть.       Оставаться в этом кабинете не было смысла. Да и Дамблдор не хотел тут больше находиться. Он сделал все, что мог. Но вот чувства, что его снова и снова сжимают эти руки, его не покидало. Хотелось избавиться от этого чувства. Ведь это было совсем не приятно. Ему впервые с Геллертом было страшно.

1945 год

      — Как Вы говорите? Вильям Кэлли? — фамилия, о которой говорил Альбус, была до ужаса знакомой, но вот Джордж никак не мог вспомнить, где же он ее слышал. Для этого он записал её в своем блокноте, чтобы после уже найти в архивах. — Тогда-то Вы поняли, кто на самом деле Гриндевальд? И что с ним произошло? Он действительно был болен?       — То, что с ним произошло, не ожидал никто. Я не видел его несколько недель, но получал новости. Он устроил настоящий разгром в нескольких странах, оставляя после себя трупы. Организовывал собрания, находил новых союзников. И никто никогда не заикался о его состоянии. Будто бы с ним всё было нормально, а я чувствовал, что с ним что-то не так. Ни одного письма я от него не получил, — во время рассказа, Грин попросил охранника снять с него цепи. Как казалось мужчине, это было слишком варварски. — Он мог быть монстром, но я на всё это закрывал глаза, потому что знал, какой он бывает настоящий.