История, в которую Вы не поверите

      Эта ночь в Нурменгарде была спокойной, несмотря на пургу, которая буйствовала за стенами замка. Даже если долго смотреть в окно, то невозможно будет рассмотреть горы, которые окружали это огромное здание. Все из-за сильного ветра и снега. И вот если на верхних этажах, где жил Гриндевальд и его свита, было тепло, то этажи пониже уже пропускали холод.       Геллерт не понимал, что он тут делает, но ноги будто бы сами его привели в эту комнату, где жил Альбус. Тут было прохладно, даже слишком. Окна пропускали ветер и если прислушаться, можно было услышать тихий свист. Камин уже давно погас. Он совсем не согревал хозяина комнаты, который сейчас крепко спал. Возможно, он бы и проснулся от холода, если бы не настой из трав. Его делала Куини специально для Дамблдора: в последнее время его слишком сильно беспокоили ночные кошмары или же сны, которые были безобидны, но уж очень болезненны.       Хоть Альбус и крепко спал, да ещё и под травяным настоем, Гриндевальд старался не шуметь: не хотел нарушать сон Дамблдора. Иначе будет слишком много вопросов. Конечно же, Геллерт мог бы сразу же и трансгрессировать, но Альбус обязательно что-то заметит, но ведь им нельзя видеться из-за наказания. Возможно, поэтому Гриндевальд и приходит по ночам в эту комнату, чтобы увидеть и прикоснуться, но совсем невесомо.       Геллерт проходит мимо письменного стола и замечает письмо, которое было ещё не дописано. Дамблдор даже постарался написать его аккуратным почерком. Это определенно были письма для Гриндевальда. Да, их было несколько. Все они лежали с краю, осторожно упакованные и готовые к отправке. Но Геллерт знал, что Альбус их не отправит. Ему не позволят.       Но Гриндевальд не хочет сейчас их читать, даже то недописанное письмо. Это сейчас ни к чему, он и так догадывался, что в них написано. Гораздо больше его волнует сам Дамблдор, который спал. Из-за одной горящей свечи было плохо видно его лицо, но Геллерт заметил, как Альбус дрожал от холода. Одеяло давно уже сползло к ногам и совсем не согревало волшебника. Он обнимал себя руками, утыкаясь лицом в подушку, будто бы так мог согреться.       Один лишь взгляд Гриндевальда, и одеяло ненадолго поднялось в воздух, а после и укрыло Дамблдора. Сам же Геллерт стоял ещё где-то минуту, наблюдая за Альбусом, а потом все же протянул руку, чтобы убрать короткие пряди с его лица. На мгновение Гриндевальду показалось, что Дамблдор будто бы неосознанно, почти незаметно, тянется к руке Геллерта, когда тот коснулся его щеки подушечками пальцев.       Но, скорее всего, это лишь воображение Гриндевальда, которому не хватало внимания и общества этого мальчишки. И ведь это забавно. Один приказ, и больше не будет этого наказания, но Геллерт не собирался нарушать свои принципы ради омеги. Именно поэтому, он каждый раз лишь смотрел, невесомо касался щеки, а после уходил.       Сильный ветер бился в окна, из-за чего они издали неприятный звук. Гриндевальд резко выпрямился, сначала не поняв, что это было, но после только покачал головой. Он чувствовал себя вором в собственном же замке. Вор, который каждую ночь крадется в одну и ту же комнату. Это напоминало моменты из прошлого, как ему приходилось нарушать закон, воровать, для своей же выгоды.       Глубоко вздохнув, Геллерт направился к двери, не беспокоясь, что кто-то увидит, как он выходит из комнаты Альбуса. Сейчас было слишком позднее время. Все, кто жил на этом этаже, давно уже спали. Но когда Гриндевальд прошел мимо камина, то бросил взгляд на угли, которые лишь слегка дымились, ведь огонь давно уже погас. Хватило лишь одного взгляда, чтобы в камине сначала появилось голубое пламя, но после оно приняло обычный цвет.       Геллерт был задумчив, слишком погрузился в свои мысли, когда вышел в коридор. И ведь сначала даже не заметил за углом Бернарда, который его как раз и ждал. Гриндевальд был слегка удивлен встретить здесь Реда, но оправдываться за свои действия он не собирался, даже если бы Бернард осмелился спросить. Именно поэтому Геллерт спокойно прошел мимо, зная, что тот пойдет за ним.       — Нужно утеплить нижние этажи. Здесь слишком холодно. Мои союзники не должны замерзать, — Гриндевальд поправил свой пиджак, который был накинут на его плечи. Ненадолго он остановился, посмотрев на Реда. — Именно тебя я назначил ответственным за благополучие замка. Так почему я должен тратить свое время на такие мелочи? — Бернард мог что-то добавить, даже хотел было возразить, но понял, что Геллерт явно не в духе.       — Исправим. Я отдам приказ, — Ред сделал еле заметный кивок. Но когда Гриндевальд собрался идти дальше, Бернарду пришлось его остановить. — Я хотел кое-что с тобой обсудить. Это не столь важно… — после этой фразы Геллерт не хотел и слушать. Если бы было что-то серьезное, Ред бы не мешкал. Именно поэтому Гриндевальд всем своим видом показывал, что его это не интересует, но одна фраза заставила его остановиться. — Это касается Альбуса Дамблдора.       И снова Геллерту пришлось остановиться. Его это начинало раздражать. Также он понимал, что коридор не самое лучшее место обсуждать какие-либо вопросы. Именно поэтому он сделал жест рукой, позвав Бернарда в свой кабинет. Оказавшись там, Гриндевальд сразу же направился к своему столу. Ред же сел напротив. Разница температур чувствовалась, на верхних этажах было гораздо теплее. Геллерта это только больше раздражало. Неужели даже такую мелочь он не может доверить Бернарду? От Куини и то было больше пользы.       — Как ты и приказал, лишь малый круг людей знает о предательстве Альбуса. Винда сделала все, чтобы скрыть эту оплошность, Куини неплохо ей в этом помогла, иногда мне кажется, что она может заболтать любого, — Гриндевальду хотелось рассмеяться из-за слов Бернарда. Вряд ли это можно было назвать всего лишь оплошностью. — Также никто не знает о твоем отравлении, никто даже не догадывался.       — Ты пришел, чтобы сказать мне это? Что ж, в способностях Куини я не сомневаюсь, а Винда выполнит любое мое поручение. Может уже скажешь, зачем именно пришел? — время было позднее, а Геллерту надо было разобраться ещё с одним делом, но Ред будто бы специально тянул время.       — Но Куини меня кое о чем попросила, — Бернард осторожничал, на него это было не похоже. Гриндевальд слегка прищурился, пытаясь понять, в чем же дело. — Она попросила выделить какую-то работу для Альбуса. Он чахнет как феникс в неволе. Если не беспокоишься о его благополучии, то хотя бы подумай, что скажут остальные. Большинство волшебников про него уже слышали, некоторые им восхищаются. Пойдут ненужные вопросы, если кто-то заподозрит, что Альбус Дамблдор в Нурменгарде пленник.       Геллерт даже усмехнулся. Он не ожидал, что Куини сама его не попросит о таком. Вряд ли ее подговорил сам Альбус, уж слишком гордым он бывает. И пока Ред продолжал свою тираду о том, что нужно сохранить в тайне то отравление, Гриндевальд обдумывал, стоит ли что-то доверять Дамблдору. В конце концов, Альбус отравил его, хоть и утверждает, что таким образом пытался защитить Геллерта.       Достав свои сигареты, Гриндевальд откинулся на спинку стула, уходя окончательно в свои мысли. Геллерт понимал, что Дамблдор действительно не сможет сидеть на одном месте. Сейчас для него это лучшее наказание, но как бы Гриндевальд не хотел признавать, это может привлечь внимание. Хотя какая разница, что скажут остальные?       И когда Геллерт потянулся к пепельнице, он заметил вещь, которую неосознанно продолжает носить в кармане, как какой-то символ столь приятных воспоминаний. Ленточка лежала в одном из отделов стола. Гриндевальд слабо коснулся ее пальцами, вспоминая, как всего пару минут назад точно так же касался кожи Альбуса. Трудно было сдерживаться, хотелось получить этого омегу, хотелось куда большего, чем просто касаться его кожи. До ужаса хотелось чуть ли не втрахивать его в матрас, слушая желанные стоны.       Но впервые Геллерт осознал, что хотелось не только этого. Он желал снова почувствовать Дамблдора рядом. Снова положить голову на его колени, прикрыть глаза и почувствовать спокойствие, довериться. Только вот Гриндевальд довериться не мог. Не после того, что натворил Альбус. Поэтому Геллерт и отдернул руку, запретив себе думать о таком.       — Ты меня вообще слушаешь? — казалось, Бернард только сейчас понял, что его открыто игнорируют. Гриндевальд поднял голову, обдумывая, что же можно сделать с предложением Куини. — Можно снова назначить его учителем Криденса. Хоть Вильям и будет злиться, но мы сможем отвлечь внимание от персоны Дамблдора, — Реда начинало даже раздражать, что столь неприметная личность получила такую известность, участвуя всего в двух сражениях.       — Нет, обучение Криденса подходит к концу. И чем меньше он контактирует с Альбусом, тем лучше. Отправь его в отдел Генри. Пусть тот даст ему несложную работу. Может хоть какая-то польза будет, — Геллерт встал со своего места, направляясь к стеллажам с книгами. Бернард тоже подскочил. Он был возмущен таким выбором.       — В отдел Генри? В информационный отдел? Ты с ума сошел? Он же бывший шпион! — но лишь одного взгляда Гриндевальда хватило, чтобы Ред замолчал и взял себя в руки. Геллерт явно не собирался обсуждать свое решение. — Я сообщу Генри, он явно будет «счастлив».

***

      Альбус проходил по коридорам Нурменгарда, следуя за Куини и Виндой. Всего пару минут назад они спокойно пили чай с Голдштейн, как теперь делали всегда, но Розье пришлось прервать их. Был дан четкий приказ отвести Дамблдора в информационный отдел. И если честно, Альбус сначала не понял зачем, но потом осознал, что же от него хотят.       — Куини, твоих рук дело? — Дамблдор все же решился нарушить эту пугающую тишину. Тем более, было заметно, что Винда чем-то недовольна. Особенно в те моменты, когда она бросала взгляд в сторону Куини, а та старалась смотреть куда угодно, но не на Розье. — Ты попросила дать мне работы без ведома Геллерта? — но Альбус вовремя опомнился. — Мистера Гриндевальда.       — Без его ведома здесь ничего не происходит, — Голдштейн даже ответить не дали, за нее это сделала Винда. — Мисс Голдштейн решила проявить инициативу, попросив мистера Реда дать Вам поручение. Все бы ничего, но чем ты думала? — впервые Розье дала волю своим эмоциям. Она резко остановилась, посмотрев на Куини. — Ты понимаешь, что Гриндевальд мог разозлиться? Почему ты не попросила меня, а пошла к нему?       Дамблдор понимал, что в этой ссоре он не виноват, но явно чувствовал себя неловко. Даже хотел вмешаться, оправдать, но стоило ему приоткрыть рот, как Винда тут же жестом показала ему не вмешиваться. На нее это было не похоже. Она не стала бы на людях ссориться или отчитывать, но эта ситуация ее вывела из себя. Альбуса могли казнить, если бы Бернард сказал что-то не то, да и тот факт, что Куини обратилась к Реду, оскорблял Розье.       — Я думала, что у тебя много дел после случая во Франции, — Голдштейн все же иногда поглядывала на Дамблдора. Она чувствовала себя неловко, ведь ее отчитывали как маленького ребенка. Но только сейчас Альбус понял в чем же дело, почему она так смущена. Раньше он даже и подумать не мог, что между девушками что-то есть. Но сейчас это было заметно. Дамблдор почувствовал, как засмущался.       — Давайте оставим эту тему на потом, — и ведь знал, что девушки видят, как покраснели щеки, от этого ситуация становилась ещё более смущающей. — Неважно кто и что сказал. Никого не казнили, уже хорошо. И меня же там кто-то ждет? Так пойдемте, нельзя людей заставлять ждать, — только сейчас Дамблдор осознал, что разрешать чужие конфликты явно не для него.       Альбус встал между девушками, пытаясь их успокоить. Даже положил руку на плечо Куини, но вот Винду трогать он не рискнул. Та бы и не позволила. Она лишь поправила подол своего платья, направляясь дальше. Они ведь точно вернуться к этой теме, но немного позже, когда останутся вдвоем, а то и так слишком сильно засмущали Дамблдора.       Когда они зашли в зал, который находился на среднем этаже, Альбус сразу же заметил того мужчину, которого видел на свадьбе. В тот раз они виделись лишь мельком, лишь потому что Генри нужно было отвести Дамблдора к Гриндевальду.       — Герр Шмидт, познакомьтесь, это Альбус Дамблдор, Вам должны были сообщить про него, — и снова Розье будто бы надела маску безразличия, она была спокойна, холодна. — Я попрошу Вас относиться к мистеру Дамблдору с уважением, — несмотря на все поступки Альбуса, Винда была о нем хорошего мнения. Пусть и не часто это показывала.       — О, благодарю, но мы с мистером Дамблдором уже знакомы. Не так ли? — и снова Генри ухмыляется, а Дамблдору хочется провалиться сквозь землю. Эта ухмылка и повадки напоминали до ужаса Геллерта. Как Альбус должен был забыть про него, когда будет находиться рядом с ходячим напоминанием? И ведь снова Шмидт протягивает ему руку, но Дамблдор не разрешает ее целовать, только рукопожатие.       — Рад буду с Вами работать, — Альбус врал, ведь не до конца понимал, какие эмоции у него вызывает Генри. Ему скорее было больше интересно, откуда такое сходство с Гриндевальдом. Может он просто старался быть на него похожим, поэтому и копировал манеру общения и повадки? Но напрямую Дамблдор не мог спросить. Может позже он и узнает ответ. — Расскажите мне, что нужно делать? А то меня не проинформировали.       Шмидт лишь отошел немного, жестом приглашая Альбуса пройти дальше. Куини с Виндой не стали дожидаться Дамблдора, понимая, что они выполнили часть своей работы, поэтому и покинули зал. Альбус хоть и чувствовал себя неуверенно в обществе незнакомого альфы, но не стал просить девушек остаться. Он не маленький ребенок, должен справиться. Тем более, если он чем-то не будет заниматься, то точно завоет от скуки.       — Наш отдел небольшой, — и правда, в этом зале находилось лишь семь человек. Все они были погружены в работу. Они читали какие-то письма. Пролистывали газеты, что-то диктовали, а перья сами взлетали в воздух, вместе с листами, и делали какие-то заметки. — Наш отдел отвечает за всю информацию во всем мире. Каждый день нам приходят новые газеты, с разных стран. Мы ищем любое упоминание о Гриндевальде, его армии, министерстве, все это важно, все это нужно записывать в отчетах. После отчеты достаются мне, я решаю, что из этого нужно донести до герра Гриндевальда и доставляю ее ему.       Когда Дамблдор услышал нечто подобное, то даже задумался, а не ошибся ли он дверью? Бывшего шпиона отправлять в такой отдел… о чем Геллерт только думал? Но также он понимал, что ничего важного здесь и нет, Гриндевальду лишь важно знать, что о нем говорят и пишут. Только вот… такая работа была не для Альбуса. Он ненавидел эту рутину. Но иного выхода не было. Вряд ли он мог отказаться.       — Здесь находится Ваше рабочее место, — Генри указал на стол, на котором уже лежала пачка газет и переводчик. — Скажу честно, мы не любим здесь новеньких, но я надеюсь, что Вы станете исключением этого правила, — Дамблдор лишь улыбнулся в знак вежливости, поправляя свои волосы. Ему было неуютно рядом с этим мужчиной, на этом месте, ему была неприятна эта работа. Но он вспоминал слова Йена и успокаивался: Не думай расстраиваться, твоя жизнь не окончена. Гриндевальд никогда не сможет избавиться от твоей любви.