История, в которую Вы не поверите

      На улице была мерзкая погода. Всю неделю дождь не давал покоя: то он был проливным, то моросил, раздражая. Этим же поздним вечером начался самый настоящий ливень. И не поздоровится тому, кто не успел укрыться в каком-нибудь здании. С каждым днем погода все меньше и меньше радовала. Совсем скоро станет ещё холоднее, и уже тогда выпадет снег. Что-то подсказывало, что в этом году снега будет куда больше, чем обычно.       Несмотря на мерзкую погоду, Альбус чувствовал себя хорошо. Конечно, он же не выходил сегодня на улицу. Весь его день прошел за книгами и беседами с Луи. Дамблдор захотел поближе познакомиться с его сыновьями. Одному уже пообещал научить некоторым простым заклинаниям. Второй же… второй слишком сильно был занят поеданием булочек.       И хоть этот день и прошел спокойно, но почему-то Альбус чувствовал сильную усталость в своем теле. На него будто бы надели самый колючий свитер, который раздражал кожу, вызывая неприятные ощущения во всем теле. Дамблдор это списывал на усталость, но ведь это происходило уже не первый день. Стоило бы об этом поговорить с Дэвидом.       Дамблдор мог направиться к другу сразу же после разговора с Луи, но он этого не захотел. Не было желания идти в свою комнату, или встречаться с друзьями. Почему-то именно сейчас его тянуло лишь в одно место. И это вызывало истерический смех. Кабинет Гриндевальда вряд ли был самым спокойным местом для Альбуса, но почему-то именно здесь тело Дамблдора расслаблялось.       Может из-за того, что сущность Дамблдора чувствовала, что здесь альфа, пусть и фиктивный. Хотя, Геллерта в самом кабинете не было. Это удивило Альбуса. Ведь они договаривались видеться каждую неделю, а Гриндевальда не было видно уже около девяти дней. Вряд ли с Геллертом что-то могло произойти, но это было что-то странное. Он же сам захотел эти встречи, так куда же пропал?       Дамблдор старался не думать об этом. Даже если Гриндевальда здесь нет, он же может просто посидеть в этом кабинете и немного отдохнуть? Хотя бы час. К тому же, когда Альбус заходил в кабинет, он понял почему никто его даже не охраняет. На двери было мощное заклинание, вряд ли кто-то чужой мог проникнуть в кабинет, если только сам Геллерт этого не пожелает. А вот Дамблдор мог спокойно зайти, не чувствуя никаких преград.       И неизвестно столько времени прошло с того момента, как Альбус зашел в кабинет. Он и правда собирался лишь тихо посидеть на диване, читая, но что-то пошло не так. И теперь перед Дамблдором уже стоял чайник с ароматным чаем, лимонные дольки и книга, которую он опустил на столик. Альбус настолько расслабился, что решил даже распустить волосы, перекидывая их на левое плечо.       Между пальцев Дамблдора была зажата сигарета. Она медленно тлела, а легкий дым поднимался в воздух и растворялся. Эти сигареты были не крепкие, да и Альбус мало курил, у него лишь иногда возникало желание сделать пару затяжек. Вот и сейчас Дамблдор преподносит к своим губам сигарету и медленно вдыхает. Это ещё больше его расслабляет и он забирается на диван уже с ногами, откинувшись на спинку.       Альбусу смешно от того, как сильно он устает. По сути, никакой работы он не выполняет. И раньше бы он назвал это отдыхом, но сейчас… или его организм слишком устал или бьет тревогу. Конечно же, Дамблдор просто закрывает на это глаза. Он не хочет об этом думать. И сейчас он запускает пальцы в свои волосы, слегка массируя затылок. Затем медленно опускает их на свою шею, прижимая ладонь к той части, где стоит метка. И ничего не обычного, но глаза Альбуса резко открываются и он глубоко вздыхает.       Сигарета чуть ли не выпадет из его руки. То, что почувствовал Дамблдор явно его шокирует. Он медленно убирает ладонь, а потом рассматривает, ничего не понимая. На его ладони виден свежий отпечаток крови. Сначала Альбус думает, что как-то порезался, но на его пальцах даже колец нет. Чтобы вновь проверить, Дамблдор проводит по своей шее и понимает, что рана именно на ней, небольшая, судя по количеству крови.       Когда только Альбус касался своей метки, он испытал резкую вспышку боли. Она была неожиданной и резко прошла. Дамблдор и вправду не понимает что случилось. Он сглатывает и в это мгновение в голове только одна мысль. Неужели метка кровоточит из-за измены? Это единственное логичное объяснение, другого Альбус просто не видит. И от этой мысли почему-то становится дурно. В голове будто бы все в дурмане, пальцы дрожат, а в груди все неприятно сжимается. Дамблдор даже не понимает почему.       Он зажмуривается, пытаясь успокоиться. Единственная проблема в том, что он не знает, как реагирует метка на предательства альфы. У кого бы он не спрашивал, все отвечают, что это не особо приятно. Если же альфа и омега давно не были вместе, то метка лишь слегка должна покалывать. Но что тогда происходит с Альбусом?       Он часто дышит и пытается успокоиться, смотря прямо на свою руку, где все ещё следы крови. Все его тело будто бы сковало. Дамблдор пытается приказать себе перестать, не реагировать так, не чувствовать. К счастью, его отвлекает посторонние звуки. Кто-то именно сейчас решил зайти в кабинет, повернув ручку.       Альбус совершенно ничего не понимает, когда дверь открывается и в комнату заходит Геллерт. Он выглядит уставшим, даже синяки под глазами. Гриндевальд даже был чем-то раздражен. Он уже собирался снять с себя пиджак, чтобы откинуть в сторону, как заметил, что он не один. И вот его совершенно не удивило, что в его кабинете Дамблдор, но вот его внешний вид. Было уже странно, что его волосы распущены. Когда же Геллерт замечает и руку, испачканную кровью, его зрачки на секунду будто бы увеличиваются. По крайней мере, именно так кажется Альбусу.       — Что случилось? — Гриндевальд быстро преодолевает то расстояние между ними и опускается на одно колено прямо перед Дамблдором. Геллерт обхватывает ладонь, чтобы рассмотреть следы, но нет ни одной раны.— Альбус, откуда кровь? — Гриндевальд явно встревожен. А Дамблдор и не знает, что ответить. У него было предположение из-за чего появилась эта рана, но оно рухнуло в ту же секунду, когда Геллерт зашел. — Альбус.       — А, да, — Дамблдор все же приходит в себя и убирает волосы назад, чтобы показать свою метку, которую слегка закрывает воротник от темной рубашки. — Я просто сидел, дотронулся до метки и что-то произошло. Я не знаю в чем дело. Кажется, метка начала кровоточить, — сам Альбус не видит, а вот Гриндевальд слегка касается воротника, отводя в сторону, чтобы внимательно осмотреть. И правда, на одной из линий, того самого рисунка, есть небольшой неглубокий порез.       Геллерт нахмурился, внимательно осматривая. Он преподносит свою руку к метке из-за чего начинает слегка жечь. Дамблдор не ожидал такого, вот и обхватывает пальцами чистой руки запястье Гриндевальда. Тот особо на это внимание не обращает, но руку убирает. Теперь же на шее не осталось ни единой царапины, лишь следы крови.       — Такое случалось раньше? — Геллерт поднимается, уходя куда-то вглубь кабинета, где Альбус никогда не был. Он знал, что там есть небольшой коридор, который ведет в спальню. Уже через минуту Дамблдор понимает, что там есть и ванная комната, так как слышит шум воды.       — Нет, это первый раз. Это что-то опасное? — Альбус все ещё погружен в свои мысли и слегка встревожен. Он снова проводит пальцами по своей метке, но все в порядке, больше нет той резкой вспышки боли. Все же стоит обратиться к врачу или лучше к Дэвиду — Когда это произошло, я… Я подумал, что это вызвано… — Гриндевальд уже возвращается с небольшой пиалой в руках и белой тканью, а Дамблдор все никак не может сказать.       — Чем? — Геллерт берет мокрую ткань в свои руки и осторожно стирает кровь с рук Альбуса. Тот даже не дергается, позволяя это. Теперь уже не противно, теперь уже даже приятно чувствовать чужие прикосновения. Пальцы Гриндевальда теплые, а вот у Дамблдора все же холодные, ещё и руки дрожат.       — Что метка так отреагировала на измену. Что ты сейчас с другим, — Альбус старается говорить спокойно, показывая, что для него это сущий пустяк. Геллерт пытается сделать вид, что верит, но все же поднимает слегка удивленный взгляд на Дамблдора. — Не смотри так, я же не знаю сколько у тебя любовников, — Альбус старается не смотреть в эти глаза. И ведь даже не замечает, как перестает обращаться на «Вы», если же начнет, это будет выглядеть глупо.        — Я не думаю, что это что-то опасное. И нет, метка не кровоточит из-за измен, — Гриндевальд стирает всю кровь с рук и промывает ткань. Дамблдор же сидит неподвижно. Он даже забыл о сигарете, которая давно потухла и выпала из его рук на столик. — У меня есть дела поважнее, чем искать себе любовников на одну ночь. С ними много проблем, а мне и тебя хватает.       — А старые? Или же только Альфред смог подобраться к тебе так близко? — Альбус замечает, как Геллерт садится поближе к нему. Его пальцы обхватывают подбородок Дамблдора, из-за чего тот вздрагивает. Но Гриндевальд не намерен что-либо делать. Он просто задирает голову Альбуса повыше, чтобы затем стереть кровь с шеи. От этих касаний только хуже. Сущность внутри реагирует на прикосновения Геллерта к метке, а тот и не реагирует.       — Тебе так интересно услышать про других? — Гриндевальд тихо смеется над этим, а Дамблдор пожимает плечами. — Если тебе так интересно, то Альфред не единственный, был ещё один, но мы с ним очень давно не виделись, — ткань скользит по шее, заставляя слегка дрожать. Альбус глубоко вздыхает. Это действует на него не так как он этого желает. Хочется отобрать ее, но почему-то тело не слушается.       — И что же с ним случилось? Наказал его, как меня или Альфреда? — Дамблдор свободно вздыхает, когда Геллерт убирает свои руки и с помощью магии возвращает чашку в ванную. Его все ещё волнует состояние Альбуса, но он об этом молчит, чтобы не напугать его.       — Что ты, что Альфред отравили меня. Он же меня не травил. Ничего не требовал. У нас был легкий роман, но недолгий. Ему нужно было удовольствие и приятный собеседник. Мне это вполне подходило, — Гриндевальд наконец-то снимает с себя пиджак, поудобнее устроившись на диване. Дамблдор хочет что-то добавить, возможно, снова про чувства и неправильность, но Геллерт будто бы уже знает, что сейчас скажет Альбус. — Ещё в юном возрасте он потерял своего альфу, вот и не желал никаких серьезных отношений в память о нем.       Дамблдор открывает рот, но так ничего и не говорит. Он сидит прямо напротив Гриндевальда, смотрит на него, но тот лишь прикрыл глаза, стараясь расслабиться. И они молчат. Сначала Альбусу кажется, что он должен что-то сказать, но нет. Им и так комфортно: просто находиться рядом друг с другом и молчать. Они оба устали, им явно нужен отдых.       Дамблдор снова берет в свою руку книгу, перед этим уничтожив часть сигареты, чтобы никто не заметил. Конечно же, это заметили, но промолчали. Альбус бы погрузился в чтение с огромным удовольствием, если бы не одно «но». Его взгляд наткнулся на чайник. Да, чай он умел заваривать. Сейчас оттуда исходил приятный запах бергамота. Дело было в другом. В том, что мучило Дамблдора уже давно, а он никак не мог сказать.       — Геллерт, — Альбус понимает, что как же это странно. Он так давно не произносил это имя. И Гриндевальд поворачивает голову к Дамблдору, внимательно его осматривая. — Я уже извинился тогда, но тогда и ты был зол, а потом и я. И пусть где-то ты поступал подло, но все же я не так уж и лучше, — почему-то эти слова сложно было сказать. — Прости меня, я не должен тогда идти на поводу Министерства. Тогда я запаниковал из-за брата и поступил глупо.       — Я жив, но чай твой пить не буду, — Геллерт это сказал спокойно, но буквально через секунду они оба засмеялись. И какое-то напряжение у Альбуса прошло. — Успокойся, если бы я не простил, то не сидел бы здесь с тобой. Главное лишь, чтобы ты извлек урок из этого и не пытался снова меня убить, — Гриндевальд вновь прикрывает глаза, но улыбается, когда Дамблдор прячется за книгой и шепчет: «Ничего не обещаю».       — Жив? Сейчас ты вряд ли похож на живого. Скорее на человека, который слишком устал и просит его закопать, — Альбус старался и дальше язвить, пробегая глазами по строчкам, но он ведь даже не понял прочитанного, поэтому пришлось снова перечитывать. — Тебе следует больше отдыхать. Я понимаю, революция отнимает много сил, но…       — Альбус, — Гриндевальд на него не смотрит, лишь тяжело вздыхает. – Все нормально, тебе не о чем беспокоиться. И моя революция явно не твои проблемы, — Геллерт не хочет продолжать этот разговор. Дамблдор же опускает взгляд, внимательно изучая обивку дивана. Он хотел бы сказать, что здоровье Геллерта касается и самого Альбуса, но все же не стал.       Ничего больше их не беспокоило. Конечно, мысли Дамблдора возвращались к метке, к самому Гриндевальду, но он старался об этом не думать. Особенно, когда заметил, что Геллерт рядом просто уснул, когда их разговор закончился. Альбус не стал ему как-то мешать. Стоило бы уйти, но что-то подсказывало, что если Альбус сделает хоть шаг или откроет дверь, то Гриндевальд сразу же проснется. А тот выглядел слишком уставшим.       Поэтому Дамблдор и остался на своем месте, пролистывая страницы. Постепенно буквы перед его глазами стали расплываться. Он и сам не заметил, как его голова легла на спинку дивана, книга выпала из рук, а глаза закрывались. Альбус и не стал этому противиться. Он лишь поджал ноги под себя, засыпая.       И ему было так хорошо, хоть и поза была неудобной. Он слышал сквозь сон, как дождь бьет по окнам и как завывает ветер сквозь приоткрытое окно. Самое главное, что он и слышал чужое дыхание рядом, но от этого не было неуютно. Они спали прямо друг напротив друга, надеясь, что их никто не потревожит. Только не все так было просто.       Геллерт первым открыл глаза. У него был слишком чуткий сон. Стены в поместье были тонкими, так что он сразу услышал, как к его кабинету кто-то подходит. И этот кто-то явно был не один. На тихие шаги Гриндевальд бы и внимание не обратил, но кто-то явно торопился к нему и громко говорил. Вот он и встал с места, накинув на себя пиджак.       Взгляд Геллерта упал на Дамблдора. Будить его совсем не хотелось. Длинные волосы спадали на лицо, слегка закрывая. Весь вид Альбуса был так спокоен и безмятежен. Можно было бы перенести его в спальню, но от этого Дамблдор бы точно проснулся. Так что выбора не было. Гриндевальд хотел уже подойти к Альбусу и позвать его, как в дверь громко постучали.       — Геллерт, — голос явно принадлежал Бернарду. К счастью, без стука он не зашел, что радовало Гриндевальда. Дамблдор же от постороннего шума все же проснулся, сонно осматриваясь. Он никак не ожидал, что его разбудят так быстро. Или же не быстро? Сколько времени прошло с тех пор, как он закрыл глаза.       Геллерт не желал открывать дверь, пока сам Альбус не позволит, это был лишь вопрос вежливости. Поэтому Дамблдор постарался как можно быстрее привести себя в порядок и собрать волосы, чтобы у других не возникли лишние вопросы. Хватит и того, что Альбус и так выглядел растрепанным и сонным, чего нельзя было сказать про Гриндевальда. Тот будто бы и не спал.       — О, ты все же здесь, — Бернард переступил порог кабинета, когда ему открыли дверь. — У нас проблемы, у нас большие проблемы, — Ред был явно не в себе. Настолько, что даже не заметил, что в кабинете ещё и Дамблдор. Тот сразу же напрягся, вставая с дивана. Если вот Бернард его не заметил, то Дей сразу же обратил внимание на Альбуса.       — Бернард, — Беккер тихо кашлянул, заставляя обратить внимание на себя, а затем кивнул на Дамблдора. — Добрый вечер, мистер Дамблдор. Прошу прощение, что мы вас двоих побеспокоили, но кое-кого было трудно удержать, — Дей по-доброму улыбнулся. — А если бы я не утащил нашего дорогого друга сюда, то боюсь, что мой супруг покусился бы на его жизнь, — Альбус вполне себе мог это представить. — Мистер Дамблдор, не могли бы Вы нас оставить? Боюсь, что это дело Вас не…       — Ещё как касается. Верно, Альбус? — Ред даже не дал договорить. Дамблдор совсем был в растерянности. Он резко видел Бернарда в таком состоянии. Кажется, Геллерту это тоже особо не нравилось, потому что он в упор смотрел на Реда, намекая успокоиться. — Дюраны направляются сюда. Кажется, им не особо то и понравилось, что их наследников вырвали столь неучтиво. Ещё и по прихоти омеги.       — А мне казалось, что детям куда лучше рядом с Луи, — Альбус не видел никакой проблемы. Он облокотился об кресло, которое стояло рядом с диваном. — Или же лучше Луи было смириться с горем и встретить детей ближе к старости, когда наконец-то этот мир станет более прогрессивным? — Дамблдор стоял на своем, Бернард злился. Дея вообще вся эта ситуация забавляла.       — Бернард, — когда Ред хотел что-то ответить, Гриндевальд не дал ему и рта раскрыть. — Чего ты боишься? Нам на руку если один из Дюранов будет среди нас, а так же их люди. Они ничего не сделают, не посмеют, — Геллерт сел за свой стол, закинув ногу на ногу. — Я уже знаю об их визите. Сюда направляется Чарльз с одним из моих подчиненных. Конечно же, под предлогом того, чтобы помочь с намеченным мероприятием.       Альбус нахмурился, когда услышал о каком-то мероприятии. Он об этом ничего не знал, но часто замечал, что Гриндевальд к чему-то готовится. То их походы с Деем ночью, то эта усталость. Сомнений не было, Дамблдору нужно было там присутствовать, но вот что-то было не так. Что-то беспокоило Альбуса, а он все никак не мог понять что. И даже дальнейший разговор ему ничего не дал, оставляя Дамблдора в неведении.